Люди гибли за металл

Люди гибли за металл

В двадцати километрах к северу от Сан-Франциско стоит деревянная крепость, при виде которой замирает русское сердце. Бревенчатые стены, вырубленные бойницы, знакомый силуэт часовни. Путник, остановись на секунду — это крайняя точка продвижения наших соотечественников, удалившихся от Руси на другой конец земли. Небольшая крепостица — Форт-Росс, а великий знак: полземли прошагали и проплыли наши предки, чтобы остановиться в этой малонаселенной части земли. Даже на русской Аляске было больше людей.

На дворе стоял 1841 год, император Николай уже опробовал чудо железной дороги и готовился соединить ею две российские столицы. Добраться же до крепости в Калифорнии было крайне сложно, поэтому приняли решение продать бревенчатый форт. Покупателем выступил некто Саттер (так несколько сот американцев окрест переиначили немецкую фамилию Шуттер). Русские ушли к Аляске, но негоже и забыть нечестное — Саттер так и не заплатил за русскую крепость в Северной Калифорнии.

Не этим Саттер войдет в историю. В ручейке, пробегавшем по его землям, блеснет металл, завороживший наш мир. Найдет золото Джеймс Маршалл на берегах Американской реки в январе 1848 года. Слишком долго Колумб и его наследники искали золото в Америке, чтобы Маршаллу и Саттеру поверили сразу и легко. Девять месяцев понадобилось, чтобы новость пересекла континент. Только 19 августа 1848 года газета «Нью-Йорк геральд» оповестила о находке восточное побережье. Но и тогда газете, несмотря на всю ее солидность и заслуженную репутацию, не поверили. Лишь когда первое лицо в государстве — президент Полк 5 декабря 1848 года подтвердил сообщение о находке золота в Калифорнии, воображение людское воспламенилось по-настоящему.

Первое судно с золотоискателями причалило к девственному берегу 28 февраля 1849 года. Удивителен путь этого суденышка. Носящее название «Калифорния», оно вышло из гавани Нью-Йорка пустым. Ее будущие пассажиры бросились к панамскому перешейку, и здесь «Калифорния», обогнувшая мыс Горн, подобрала полторы тысячи самых нетерпеливых.

Если вы, читатель, желаете знать, что было дальше, не закрывайте книгу, которую вы держите в руках. Чтобы написать эту книгу, нужно было, во-первых, много знать; во-вторых, правильно взглянуть на проблему алчности. Во всей этой истории две стороны.

Первая — как слаб человек и как легко корысть убивает его лучшие качества. Из месяца в месяц нарастала враждебность американцев к иностранцам. Особенно косо смотрели они на чилийцев, сколотивших солидные капиталы. Недолюбливали бывших каторжников, прибывших из Австралии, а также ирландцев — пьяниц и дебоширов. Самыми мудрыми считались немцы. Что касается французов, то они не находили взаимопонимания со всеми другими золотоискателями, кроме мексиканцев.

«Через два или три месяца, — сообщает Лаперуз, — возникли разногласия, взаимное непонимание, вынуждавшие золотоискателя разрабатывать свой участок самостоятельно, не имея шансов на, казалось бы, вероятную удачу».

Алчность преодолевала все: люди стояли по пояс в ледяной воде, с головой, открытой обжигающему летнему солнцу, с постоянной болью в спине от изнурительной работы киркой и лопатой. В этой борьбе выживали только самые выносливые. К смертельной усталости от работы на россыпях прибавлялись еще и Цинга, дизентерия, лихорадка, пьянство, раны от пуль, стрел и ножей. Многие золотоискатели накладывали на себя руки, не в силах перенести трудности и одиночество. Люди становились циничными и безразличными друг к другу. «Одной из характерных особенностей золотых россыпей был ужасающий, жесточайший эгоизм, охвативший решительно все души», — пишет, исходя из личного опыта, Леонард Кип.

Приведем один эпизод, о котором повествует один из первых золотоискателей Дж. Кэрсон. «Умер золотоискатель, которого все любили. Могила была вырыта в нескольких сотнях метров от лагеря, и пастор прочитал длинную главу из Библии. Дело затянулось, и по ходу похорон окружающие заметили, что в отброшенной земле сверкнуло золото. Пастор остановился, чтобы видеть, что же взволновало его аудиторию. Очень спокойно спросил: «Золото? Боже правый! Это та земля, которую мы искали». Нет нужды говорить, что бедняга Джордж Б. не был погребен в этой могиле, что его вынули из богатой ямы и вырыли новую могилу, высоко на склоне горы. Корысть убила все человеческое. Да, дьявол силен, и ничто, кажется, не способно остановить низменное в человеке.

Но это только на первый взгляд. История «золотой лихорадки» имеет и другую сторону. Англичанин Т. Уорвик-Брукс пришел к выводу, что Калифорния была «дикой страной солнца и цветов, безумных надежд и отчаяния, грубости — где все недостатки природы многократно усугубляются — в то же время страной нежной, почти рыцарской преданности, где все хорошее, что есть в человеке, становится лучше».

История «золотой лихорадки» свидетельствует также и о том, что даже последний европейский сапожник и ненужный этому миру китайский кули могут при определенных обстоятельствах открыть в себе бездонную героическую сущность.

В этом плане французская писательница Лилиан Крете сумела за внешними атрибутами «золотой лихорадки» увидеть внутреннюю силу человеческой натуры. Из невежества и ошибок, из глупых материальных устремлений, из заблуждений и абсолютного перекоса сознания человек творит сагу о самом себе. Этой истории не видно начала и ей нет конца. Оседлав очередного Росинанта, глупое человечество на пути начинает удивительно умнеть. И часто неважно то, что человек борется с ветряными мельницами, важно, что он вступает в схватку со всеми вольными и невольными силами зла. В порыве к очередной мечте люди проявляют свою внутреннюю героическую природу. Пожалуй, это и есть лейтмотив книги.

Автор книги рисует поразительную картину массового безумия людей, жаждущих быстрого обогащения. Текст словно слиток — блестит на солнце нашего внимания к авантюрам. Он тяжел, как та неведомая сила, что выбросила многие тысячи на край ойкумены середины девятнадцатого века. Он драгоценен как металл, что стал всеобщим эквивалентом, потому что даже в заблуждениях своих велик человек. Ведь преодолели все — от желтой лихорадки до желтого безумия. И остались людьми.

Было ли в истории менее привлекавшее homo sapiens место, чем Калифорния до 1848 года? Представьте себе — всего пятнадцать тысяч жителей размещались между брошенных францисканцами монастырей там, где ныне пейзаж двадцать первого века, где разместился самый могучий штат современной Америки.

И все же обыденная жизнь побеждает. Не может высокий накал — алчности или жажды чуда — держать человеческую душу в подвешенном состоянии бесконечно. И мы при помощи Лилиан Крете проникаем в палатки копателей и мечтателей всего мира. Может быть, эти зарисовки, а не восхитительные самородки больше останутся в памяти человечества, испытавшего помутнение в 1848 году. В конечном счете именно обыденность и есть наша жизнь, и второй закон Ньютона неизбежно восстанавливает инерцию.

Эта книга для тех, кто хотел бы однажды перевернуть жизнь, бросить все и погнаться за удачей. Разве не в российской ли это традиции? Ведь именно россияне заселили самую обширную часть Земли. Им ли не знать о быте первопроходцев, если в 1584 году восточной границей Государства Российского был Тобол, а столетием позже — Тихий океан. Предки двух третей нашего населения сто лет назад жили не в тех местах, где живут их дети. Потому нам так интересен строго Документированный и в высшей степени интересный рассказ о том, как однажды мир отбросил насиженные места и заселил не всем нравившуюся тогда Калифорнию, ныне живущую, как многим кажется, не в нашем времени, а уже в будущем. В 1848 году здесь не могли избрать шерифа, а сейчас самый густонаселенный штат Америки дает Вашингтону более 50 конгрессменов, самое большое число выборщиков.

Не золото подняло Калифорнию, а те люди, которые пришли за золотом. Далеко не всем им достались тяжеловесные слитки, но они удивительно изменили жизнь самой дикой окраины западного мира, превратив его в авангард науки, индустрии. Все, что делает Америку великой, начинается на земле «золотой лихорадки» — в Калифорнии. Здесь больше нобелевских лауреатов, чем шерифов накануне «голден раш» — погони за желтым металлом. Значит, имел свой исторический смысл этот бег энергичных людей, их энергия перекинулась на все сферы жизни. Неостановимой жизни. Новой обыденной жизни.

А. И. Уткин