«Протоколы сионских мудрецов»: кому выгодно?

«Протоколы сионских мудрецов»: кому выгодно?

До сих пор мы говорили, в общем-то, о довольно невинных подделках, сделанных либо в угоду собственному самолюбию, либо собственному кошельку. Но не все мистификации были столь безобидны.

Самые, пожалуй, печальные последствия принесла неаккуратная книжечка страниц в сто под условным названием «Протоколы сионских мудрецов». К сожалению, история этой фальшивки долгое время подробно освещалась только в иностранной печати. Хотя неподлинный характер документа общепризнан, что находит отражение, например, во всех последних изданиях «Британской энциклопедии» и в других стандартных западноевропейских и американских справочных изданиях, тем не менее отечественный читатель до сих пор не обладал достаточно полным и обстоятельным описанием истории создания этого подложного текста. Попробуем показать как историю создания, так и историю раскрытия этой фальшивки, воспользовавшись для этого материалами исследований специалиста по новейшей русской истории Владимира Бурцева и английского ученого Норманна Кона.

Прежде всего, что же такое «Протоколы сионских мудрецов»? Долгое время сей «труд» был настольной книгой антисемитов. Этот появившийся в начале XX века сборник текстов представлялся публикаторами как документы всемирного еврейского заговора.

Впервые широкая публика узнала об этой рукописи после того, как несколько изданий «Протоколов» было опубликовано в России в период с 1903 по 1907 год. Самым ранним печатным вариантом, с небольшими сокращениями, является вариант, появившийся в петербургской газете «Знамя», где он публиковался с 28 августа по 7 сентября 1903 года. Редактором-издателем «Знамени» был П. А. Крушеван, известный ярый антисемит. За несколько месяцев до появления «Протоколов» в печати он организовал погром в Кишиневе, во время которого было убито 45 евреев, более 400 ранено, 1300 еврейских домов и лавок разрушено. Крушеван не сообщил, кто переслал или передал ему эту рукопись; он только упомянул, что она – перевод документа, написанного во Франции, который озаглавлен переводчиком «Протоколы заседаний всемирного союза франмасонов и сионских мудрецов»; сам он их озаглавил так: «Программа завоевания мира евреями».

В брошюру входили 24 «протокола» – доклада или главы. Содержание «Протоколов» передать не так просто, поскольку они многословны и изложены напыщенным языком, а аргументация их уклончива и лишена логики. Однако, прилагая известное старание, в них все же можно различить три главные темы: критика либерализма, анализ методов, якобы позволяющих евреям добиться мирового господства, и описание их будущего всемирного государства. Эти темы излагаются в самом беспорядочном виде, но в целом можно сказать, что первые две преобладают в первых девяти «протоколах», в то время как остальные пятнадцать посвящены главным образом описанию грядущего царства.

Два года спустя тот же вариант, но на этот раз без сокращений, появился в форме брошюры под названием «Корень наших бед» с подзаголовком «Где корень современной неурядицы в социальном строе Европы вообще и России в частности. Отрывки из древних и современных протоколов Всемирного союза франкмасонов». Это произведение было передано в Петербургский цензурный комитет 9 декабря 1905 года; разрешение на публикацию было получено сразу же, и в том же месяце брошюра появилась в Петербурге с выходными данными Императорской гвардии. Имя редактора не упоминалось, но вполне вероятно, что в действительности это был офицер в отставке по фамилии Г.В. Бутми, близкий друг Крушевана.

«Корень наших бед» и «Враги рода человеческого» представляют собой дешевые брошюры, адресованные массовому читателю. Совершенно по-иному преподнесены «Протоколы» в книге под названием «Великое в малом и Антихрист как близкая политическая возможность». Ее автором был писатель-мистик Сергей Нилус. В первое издание его книги (1903) «Протоколы» не вошли. Они были включены во второе издание, увидевшее свет в декабре 1905 года с выходными данными отделения Красного Креста в Царском Селе. Впоследствии мы увидим, что это издание было подготовлено с определенной целью – произвести впечатление на Николая II, поэтому несло на себе отпечаток таинственности первоисточника.

Прекрасно изданная книга была закамуфлирована под те мистические сочинения, которые так любил читать русский царь. Кроме того, она содержала ссылки на события во Франции и других странах, издание же Крушевана – Бутми было более ориентировано на события, происходившие в Российской империи.

Вернемся немного назад.

Даже самое раннее издание, появившееся в газете «Знамя», вызывает недоумение. В то время как переводчик утверждал, что этот документ был добыт «из тайных хранилищ сионской главной канцелярии» во Франции, издатель признается: «Как, где, каким образом могли быть списаны протоколы этих заседаний во Франции, кто именно списал их, мы не знаем…» Но это еще не все. Переводчик в постскриптуме сообщает: «Изложенные протоколы написаны сионскими представителями» и настойчиво предупреждает нас, чтобы мы не смешивали «сионских представителей» с представителями сионистского движения, – но это не останавливает издателя, который утверждает, что протоколы являют угрозу сионизма, «призванного объединить всех евреев на земле в один союз, еще более сплоченный и опасный, чем иезуитский орден».

Бутми также растолковывал, что «Протоколы» изъяты из секретных архивов «главной сионской канцелярии», но излагает куда более красочную историю: «Протоколы эти, как тайные, были добыты с большим трудом, в отрывочном виде, и переведены на русский язык 9 декабря 1901 года. Почти невозможно вторично добраться до тайных хранилищ в секретные архивы, где они запрятаны, а потому они не могут быть подкреплены точными указаниями места, дня, месяца, года, где и когда они были составлены».

Основным доводом в пользу того, что «Протоколы» не были подделаны, автор называет «сквозящие в каждой строке протоколов бесстыдное самохвальство, презрение ко всему человечеству, а также беззастенчивость в выборе средств для достижения своих целей, то есть качества, которые присущи в такой мере одним только иудеям».

Нилус запутывается в своих утверждениях и, в конце концов, противоречит не только Бутми, но и самому себе. В издании «Протоколов» 1905 года после текста следует примечание: «Эти протоколы были тайно извлечены (или похищены) из целой книги протоколов. Все это добыто моим корреспондентом из тайных хранилищ сионской Главной Канцелярии, находящейся ныне на Французской территории».

Этот вымысел перекликается с версией Бутми, но то же издание «Протоколов» сопровождено примечанием, в котором говорится, что они были выкрадены какой-то женщиной у весьма влиятельного, занимавшего очень крупный пост лидера масонов после одного из тайных сборищ «посвященных» во Франции, этом гнезде масонского заговора. А в издании 1917 года Нилус еще больше запутывает вопрос о происхождении «Протоколов»: «…только теперь мне достоверно стало известным, по еврейским источникам, что эти «Протоколы» не что иное, как стратегический план завоевания мира под пяту богоборца-Израиля, выработанный вождями еврейского народа в течение многих веков его рассеяния и доложенный совету старейшин «князем изгнания» Теодором Герцлем во дни І Сионистского конгресса, созванного им в Базеле в августе 1897 г.».

Как говорится, ничего лучше автор придумать не мог. Оригинал рукописи якобы был найден написанным по-французски, но на I Сионистском конгрессе не было ни одного французского делегата, а официальным языком был немецкий. Сам Герцль, основатель современного сионизма, был австрийским журналистом; вся работа конгресса протекала при участии публики, а город Базель наводнен был журналистами, которые вряд ли могли пропустить столь необычную встречу. Но в любом случае сам Нилус в издании 1905 года категорически утверждал, что доклады были прочитаны не в Базеле, а во Франции, «этом современном гнезде Франкмасонского заговора».

В атмосфере всеобщего замешательства издатели «Протоколов» продолжали изобретать все новые версии. Издатель немецкого перевода (1919), известный под именем Готтфрид цур Бек, утверждал что «сионские мудрецы» были просто делегатами Базельского конгресса; он также объясняет, как были разоблачены их махинации. По его словам, русское правительство, давно обеспокоенное активной деятельностью евреев, послало на конгресс своего шпиона для наблюдения за ними. Еврей, которому было поручено отвезти стенографическую запись (несуществующих) тайных встреч из Базеля «еврейско-масонской ложе» во Франкфурт-на-Майне, был подкуплен русским шпионом и передал ему рукопись на одну ночь в каком-то городке по пути. К счастью, под рукой у шпиона оказался целый взвод переписчиков. За ночь лихорадочной работы они сумели скопировать многие протоколы, которые затем были отосланы в Россию к Нилусу для перевода их на русский язык.

Так утверждал Готтфрид цур Бек. Но Теодор Фритш, «патриарх немецкого антисемитизма», в своем издании «Протоколов» (1920) предлагает совершенно другую версию. Для него этот документ также был сионистской продукцией – он даже назвал их «Сионистские протоколы», – но они были выкрадены не на Базельском конгрессе русской полицией, а в каком-то неназванном еврейском доме. Более того, они были написаны не по-французски, а на древнееврейском языке, так что полиция передала их для перевода «профессору-ориенталисту Нилусу» (который в действительности, как мы увидим, не был ни профессором, ни ориенталистом, ни даже переводчиком «Протоколов»).

Совершенно другую историю приводит Роже Ламбелен, выпустивший наиболее популярное издание; по его словам, «Протоколы» были выкрадены из шкафа в каком-то эльзасском городке женой или невестой руководителя франкмасонов. После таких красочных историй утверждение польского издателя, что «Протоколы» были просто похищены из квартиры Герцля в Вене, звучит серой прозой.

Таким образом, у различных авторов, пишущих о «Протоколах», нет единого мнения об их происхождении. Даже убеждение, что «сионские мудрецы» – это делегаты Базельского конгресса, разделяется не всеми.

Неизвестный русский переводчик французского текста, по словам Крушевана и Бутми, недвусмысленно утверждает, что «мудрецов» нельзя отождествлять с представителями сионистского движения. Для Нилуса, до его запоздалого открытия, «главная сионская канцелярия» являлась штаб-квартирой Всемирного еврейского союза в Париже; Урбен Готье, один из первых издателей «Протоколов» во Франции, был также убежден, что «мудрецы» были членами Союза. Другие попытались объединить обе гипотезы, что было совсем нелегкой задачей, так как Союз – это чисто филантропическая, аполитичная организация, которая все свои надежды связывала с адаптацией евреев с их соотечественниками и была настолько враждебно настроена по отношению к сионизму, что вызывала всеобщее удивление. Конечно, оставались еще и масоны, которых очень часто упоминали в связи с «Протоколами»…

Тем временем в 1921 году на свет появилось нечто такое, что самым решительным образом доказало, что «Протоколы» были фальшивкой. Причем показывалось, что «Протоколы» – настолько явная и смехотворная подделка, что может показаться удивительным, ради чего понадобилось доказывать факт подлога. Однако же в годы, непосредственно следовавшие за Первой мировой войной, когда «Протоколы» выплыли из тумана и прогремели по всему миру, множество вполне здравомыслящих людей отнеслись к ним совершенно серьезно. Чтобы осознать это, достаточно обратиться к тому, что писала газета «Таймс» 8 мая 1920 года: «Что такое эти «Протоколы»? Достоверны ли они? Если да, то какое злокозненное сборище составило подобные планы и радуется их бурному осуществлению?.. Не избежали ли мы, напрягая все силы нашей нации, «Всегерманского союза» только для того, чтобы попасть в тенета «Всеиудейского союза»?».

Год спустя, 18 августа 1921 года, «Таймс» поместила сенсационную передовую статью, в которой признала свою ошибку. В номерах от 16, 17 и 18 августа она опубликовала подробное сообщение своего корреспондента в Константинополе Филиппа Грейвса, в котором говорилось, что «Протоколы» были в основном копией памфлета против Наполеона III, памфлета, датируемого 1864 годом. Вот что сообщал Филипп Грейвс: «…должен признаться, что, когда открытие дошло до меня, я поначалу отказывался этому верить. Г-н X., который предоставил мне доказательства, был убежден в них. «Прочтите эту книгу, – сказал он мне, – и вы найдете неопровержимые доказательства, что «Протоколы сионских мудрецов» являются плагиатом».

Г-н X., который не желает, чтобы его имя стало известно, – русский помещик, родственники которого проживают в Англии. Православный по религиозным убеждениям, по политическим – конституционный монархист. Он прибыл сюда как беженец после окончательного провала белого движения в Южной России. Его давно интересовал еврейский вопрос в России. С этой целью он изучал «Протоколы» и во время правления генерала Деникина предпринял некоторые исследования, чтобы выяснить, действительно ли на юге России существовала какая-то тайная «масонская» организация, подобная той, о которой говорится в «Протоколах». Оказалось, что там существовала единственная организация – монархическая. На разгадку появления «Протоколов» он напал совершенно случайно. Несколько месяцев назад он купил стопку старых книг у бывшего офицера охранки, который бежал в Константинополь. Среди них он обнаружил небольшой томик на французском языке без титульного листа размером 15х9 сантиметров, в дешевом переплете. На кожаном корешке большими латинскими буквами оттиснуто слово «Жоли». Предисловие, озаглавленное «Просто объявление», помечено: «Женева 15 октября 1864 года…» Как бумага, так и шрифт весьма характерны для 60—70-х годов XIX столетия. Я привожу эти детали в надежде, что они могут привести к открытию названия книги… Г-н X. считает эту книгу библиографической редкостью, так как иначе «Протоколы» немедленно были бы признаны плагиатом любым, кто прочел оригинал. Подлинность книги не вызовет сомнения у всякого, кто видел эту книгу. Ее первый владелец – офицер охранки – не помнил, откуда он ее взял, и не придавал этому никакого значения. Г-н X. однажды, просматривая книжку, был поражен сходством между фразой, на которой остановился его взгляд, и фразой из французского издания «Протоколов». Он продолжил сравнительное изучение и вскоре понял, что «Протоколы» были в основном… парафразом женевского оригинала… До получения книги из рук г-на X. я этому не верил. Я не считал «Протоколы» Сергея Нилуса подлинными… Но я никогда не поверил бы, если б не видел сам, что писатель, который снабдил Нилуса оригиналом, был беззастенчивым и бессовестным плагиатором.

Женевская книга представляет собой тонко замаскированный памфлет против деспотизма Наполеона III и состоит из 25 диалогов… Собеседниками являются Монтескье и Макиавелли…».

Перед тем как опубликовать сообщение своего корреспондента из Константинополя, «Таймс» предприняла розыски в Британском музее. Напечатанное на обложке имя Жоли дало ключ к разгадке. Таинственный томик был опознан: это – «Диалог в аду между Монтескье и Макиавелли», который был написан французским юристом Морисом Жоли. Впервые он был опубликован в Брюсселе (хотя и с выходными данными Женевы) в 1864 году. Более 160 отрывков в «Протоколах» – две пятых всего текста – откровенно взяты из книги Жоли; в девяти главах заимствования достигают более половины текста, в некоторых – до трех четвертей, а в одной (протокол VII) – почти целиком весь текст. Более того, за некоторыми исключениями, порядок заимствованных отрывков остается точно таким, как у Жоли, и создается впечатление, что автор «Протоколов» работал над «Диалогом» механически, переписывая страницу за страницей. Даже расположение по главам почти то же самое – 24 главы «Протоколов» почти целиком совпадают с 25 главами «Диалога». Только в конце, где преобладают пророчества «мессианского века», переписчик позволяет себе некоторые отступления от оригинала. Это – поистине бесспорный случай плагиата и подделки.

Автор фальшивки выстроил свои доказательства на выкладках, извлеченных из спора двух противостоящих друг другу сторон в «Диалоге»: защиты деспотизма Макиавелли и защиты либерализма Монтескье. Но его заимствования почерпнуты главным образом у Макиавелли. То, что Жоли вкладывает в уста Макиавелли, автор фальшивки этими же словами заставляет говорить безымянного «сионского мудреца», но с некоторыми, имеющими важное значение добавлениями. В книге Жоли Макиавелли, олицетворяющий позицию Наполеона III, описывает положение дел, которое существовало всегда, в «Протоколах» же это описание подается в форме пророчества о будущих временах.

Жестокая ирония судьбы заключается в том, что блистательная, но давно забытая защита либерализма послужила основой для кошмарно написанной реакционной галиматьи, которая ввела в заблуждение весь мир.

Когда вчитываешься в «Протоколы», создается впечатление, что они были сфабрикованы в спешке. Например, в «Диалоге» проводится совершенно четкое различие между политикой Наполеона III, когда он только стремился к захвату власти, и его политикой, когда он уже твердо держал власть в своих руках. «Протоколы» ничего не подозревают о подобных нюансах. В одном месте докладчик говорит так, словно «мудрецы» уже обладают абсолютным контролем, а в другом – складывается впечатление, что им предстоит ждать этого еще сотню лет. Иногда он хвастает, что нееврейские правительства уже запуганы «мудрецами», а иногда признается, что о заговоре «мудрецов» им ничего не известно и что об их существовании они даже никогда не слышали. Автор фальшивки не заботится о том, чтобы хоть как-то согласовать подобные расхождения, – более того, ему нравится разрывать словесную ткань «Диалога» несуразностями собственного изобретения, например такой, как угроза взорвать мятежные столицы, пользуясь для достижения этой цели метро.

Еще более странно, что автор фальшивки сохраняет все отрывки, которые посвящены нападкам на либеральные идеи и восхвалению земельной аристократии как необходимого оплота монархии. Эти отрывки настолько «нееврейские» по своему характеру, что вызвали замешательство даже среди издателей «Протоколов». Некоторые издатели просто исключили их, другие попытались объяснить это тем, то ярый русский консерватор Сергей Нилус, должно быть, вставил сюда свои собственные рассуждения.

По свидетельству французского агента царского охранного отделения Анри Винта, «Протоколы» были сфабрикованы по указанию главы зарубежного отделения охранки в Париже Петра Ивановича Рачковского. Другой свидетель, известный журналист Владимир Бурцев, дал сходные показания. Он заявил, что ему известно от двух бывших директоров департамента полиции, что Рачковский был замешан в фабрикации «Протоколов» (протокольная запись этого свидетельства, данного на Бернском процессе, находится в Вейнеровской библиотеке в Лондоне). Рачковский не был удовлетворен ролью начальника зарубежной агентуры охранки и пытался влиять на ход международной политики, был крайне честолюбив. Этот прирожденный интриган любил заниматься подделкой документов. Будучи начальником охранки за рубежом, он в основном занимался слежкой за русскими революционерами, нашедшими убежище за границей. Один из его излюбленных методов – фабрикация письма или памфлета, в котором тот или иной революционер нападал на свое руководство. Среди материалов, представленных истцами на суде в Берне, находилось письмо, посланное Рачковским в 1891 году из Парижа в Россию директору департамента полиции, в котором шла речь о его намерении начать кампанию против евреев.

Нилус – бывший помещик Орловской губернии, он был образованным человеком и в свое время окончил юридический факультет Московского университета; в совершенстве владел французским, немецким и английским языками и прилично знал современную иностранную литературу. Но характер он имел неуживчивый, бурный, крутой и капризный, что вынудило его уйти в отставку. В конце концов он уехал со своей любовницей за границу и жил в Биарице до того времени, пока однажды его управляющий не сообщил, что он разорен. Это известие вызвало у Нилуса сильное душевное потрясение, и он коренным образом изменил взгляды на жизнь. До этого он увлекался ницшеанством, теоретическим анархизмом. После духовного перелома Нилус стал рьяным приверженцем православной церкви, страстным защитником царского самодержавия и Святой Руси. В 1900 году возвратившись в Россию, он начал вести жизнь вечного странника, кочуя из одного монастыря в другой. В бытность его странником в гостях у него побывал некий француз Александр дю Шайла – автор нескольких исследований на французском языке по истории русской культуры, по славянским и церковным вопросам.

Свою встречу с Сергеем Нилусом Александр дю Шайла описывал следующим образом: «Нилус взял свою книгу и стал переводить мне на французский язык наиболее яркие места из «Протоколов» и толкования к ним. Следя за выражением моего лица, он полагал, что я буду ошеломлен откровением, а сам был немало смущен, когда я ему заявил, что тут нет ничего нового и что, по-видимому, данный документ является родственным памфлетам Эдуарда Друмона… С. А. заволновался и возразил, что я так сужу, потому что мое знакомство с «Протоколами» носит поверхностный и отрывочный характер, а кроме того, устный перевод понижает впечатление. Необходимо цельное впечатление, а впрочем, для меня легко будет познакомиться с «протоколами», т. к. подлинник составлен на французском языке.

Я нашел С. А. в своем рабочем кабинете; […] он открыл конверт и вынул прочно переплетенную кожей тетрадь. Как я узнал потом, конверт и переплет тетради были изготовлены в монастырской переплетной мастерской под непосредственным наблюдением С. А., который сам приносил и уносил тетрадь, боясь ее исчезновения.

– Вот она, – сказал С. А., – Хартия Царствия Антихристова.

Раскрыл он тетрадь… Текст был написан по-французски разными почерками, как будто бы даже разными чернилами.

– Вот, – сказал Нилус, – во время заседания этого Кагала секретарствовали, по-видимому, в разное время разные лица, оттого и разные почерки.

По-видимому, С. А. видел в этой особенности доказательство того, что данная рукопись была подлинником. Впрочем, он не имел на этот счет вполне устойчивого взгляда, ибо я другой раз слышал от него, что рукопись является только копией.

При чтении рукописи меня поразил ее язык. Были орфографические ошибки, мало того, обороты были далеко не чисто французскими. Слишком много времени прошло с тех пор, чтобы я мог сказать, что в ней были «руссицизмы»; одно несомненно – рукопись была написана иностранцем.

Нилусу очень хотелось знать мое мнение, и, видя, что я стесняюсь, правильно разгадал причину моего молчания… Я открыто сказал ему, что остаюсь при прежнем мнении: ни в каких мудрецов сионских я не верю, и все это взято из той же фантастической области, что «Satan demasque», «Le Diable au XIX Siecle» и прочая мистификация.

Лицо С. А. омрачилось.

«Вы находитесь прямо под дьявольским наваждением, – сказал он. – Ведь самая большая хитрость сатаны заключается в том, чтобы заставить людей не только отрицать его влияние на дела мира сего, но и существование его. Что же вы скажете, если покажу вам, как везде появляется таинственный знак грядущего Антихриста, как везде ощущается близкое пришествие царствия его».

С.А. встал, и мы перешли в кабинет.

Нилус притащил из спальной небольшой сундук, названный потом мною «Музеем Антихриста». […] В неописуемом беспорядке перемешались в нем воротнички, галоши, домашняя утварь, значки различных технических школ, даже вензель императрицы Александры Федоровны и орден Почетного легиона. На всех этих предметах ему мерещилась «печать Антихриста» в виде либо одного треугольника, либо двух скрещенных. Не говоря про галоши фирмы «Треугольника», но соединение стилизованных начальных букв «А» и «О», образующих вензель царствовавшей Императрицы, как и Пятиконечный Крест Почетного легиона, отражались в его воспаленном воображении, как два скрещенных треугольника, являющихся, по его убеждению, знаком Антихриста и печатью Сионских Мудрецов.

Достаточно было, чтобы какая-нибудь вещь носила фабричное клеймо, вызывающее даже отдаленное представление о треугольнике, чтобы она попала в его музей [почти все эти его наблюдения вошли в издание «Протоколов» 1911 года.]

С возрастающим волнением и беспокойством, под влиянием мистического страха, С. А. Нилус объяснил, что знак «грядущего Сына Беззакония» уже осквернил все, сияя в рисунках церковных облачений и даже в орнаментике на запрестольном образе новой Церкви в скиту. Мне самому стало жутко. Было около полуночи. Взгляд, голос, сходные с рефлексами движения С. А. – все это создавало ощущение, то ходим мы на краю какой-то бездны, что еще немного и разум его растворится в безумии (выд. – дю Шайла)».

Затем дю Шайла рассказывает, как в 1911 году, после выхода книги, Нилус обратился к восточным патриархам, к Святейшему синоду и Папе Римскому с посланием, требуя созыва Вселенского собора для принятия согласованных мер для защиты христианства от грядущего Антихриста. Он же начал проповедовать монахам Оптиной пустыни, что в 1920 году явится Антихрист. В монастыре поднялась смута, вследствие которой ему велели навсегда покинуть монастырь.

Каково бы ни было происхождение «Протоколов», они были взяты на вооружение и впоследствии пущены в ход по всему миру профессиональными подстрекателями погромов. Ибо сотни кровавых расправ над евреями, которые вспыхивали в России в конце XIX – начале ХХ столетий, никак нельзя назвать беспричинными вспышками народной ярости – они требовали длительной подготовки, тщательной организации и постоянной агитации. Иногда эту работу брала на себя полиция, иногда доброхоты и, конечно, беспринципные журналисты. Это были люди, которые превратили «Протоколы» в средство существования.

Массовое уничтожение евреев, осуществленное нацистами, затмило все погромы прошлого, так что очень немногие знают о той прелюдии, которая разыгралась в России в период с 1918 по 1920 год. Число жертв было довольно внушительным – около 100 тысяч убитых и неизвестно сколько раненых и искалеченных. Свидетельства об этих погромах настолько чудовищны, что вряд ли их стоит пересказывать.

Но время мелких интриг вокруг «Протоколов» подходило к концу. К исходу 1919 года их известность стала всемирной благодаря деятельности двух русских фанатиков, обосновавшихся в Берлине, – Петра Николаевича Шабельского-Борка и Федора Викторовича Винберга. Судя по всему, сразу же по приезде в Германию Винберг познакомился с Людвигом Мюллером – человеком, который стал первым переводчиком «Протоколов» на немецкий язык. Дружеские отношения между этими темными полубезумными личностями привели к серьезным последствиям: Жуэн, который много сделал для распространения «Протоколов» во Франции, считал, что деятельность Винберга в Германии «стала отправной точкой в крестовом походе против еврейско-масонской угрозы». Несомненно, именно после этого антисемитская агитация приняла такие чудовищные масштабы, которых ранее не знала Западная Европа. К этому моменту стало ясно, что Германия проигрывает Первую мировую войну, те, кто вел страну к катастрофе, поспешили свалить вину на евреев, которых объявили ответственными не только за развязывание войны, но и за поражение в ней.

Наконец, в Швейцарии еврейские организации выступили против публикации «Протоколов» местной организацией нацистов и подали на издателей в суд. На процессе, который проходил в Берне в октябре 1934-го и мае 1935 года, было проведено расследование происхождения «Протоколов». Процесс вызвал огромный интерес во всем мире, на нем присутствовали многочисленные журналисты. В качестве свидетелей вызывались, в числе прочих, русские эмигранты, имевшие в конце XIX века контакты с работниками парижского филиала русского Охранного отделения. Согласно четким показаниям Екатерины Радзивилл[11], «Протоколы» были сфабрикованы по указанию главы парижского филиала охранки П. И. Рачковского. Екатерина Радзивилл утверждала, что русский журналист Матвей Головинский показал ей в ее парижской резиденции копию «Протоколов», которую он написал в 1904–1905 годах. Эта версия, однако, противоречит тому, что первый вариант «Протоколов» появился в печати в 1903 году в журнале «Знамя».

Суд своим решением признал их подделкой и вынес приговор о том, что это «непристойное издание». Однако из-за слишком вольной трактовки слова «непристойный» в ноябре 1937 года приговор был отменен апелляционной инстанцией. При этом апелляционный суд возложил судебные издержки обоих процессов на ответчика, а в заключительной речи судьи был подтверджен сфабрикованный характер «Протоколов».

Так кто же все-таки является непосредственным автором «Протоколов сионских мудрецов»? Теперь уже совершенно ясно, что здесь не обошлось без Рачковского, и очень похоже, что Нилус, несмотря на его «заслугу» в распространении сего «труда», добросовестно заблуждался по поводу его подлинности. Но кто же все-таки изготовитель?

По сообщениям прессы, в 1999 году петербургским историком М. П. Лепехиным были обнаружены доказательства авторства «Протоколов». Согласно выводам Лепехина, их действительно изготовил русский журналист Матвей Головинский (1865–1920), сотрудничавший с царской охранкой, затем уехавший во Францию и работавший в Париже в газете «Фигаро» вместе с Шарлем Жоли. По версии Лепехина, в начале 1902 года Шарль Жоли побывал как корреспондент «Фигаро» в Санкт-Петербурге, а 7 (20) апреля того же года в газете «Новое время» появилась статья М. О. Меньшикова «Заговоры против человечества», где впервые упоминаются «Протоколы» (автор статьи был настроен к ним скептически и назвал распространителей «Протоколов» «людьми с повышенной температурой мозга»).

Остается надеяться, что все эти исследования оборвут наконец победное шествие этой грязной мистификации по планете.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.