НЕРЕАЛИЗОВАННЫЙ ЗАМЫСЕЛ ЗОДЧЕГО ЗАХАРОВА

НЕРЕАЛИЗОВАННЫЙ ЗАМЫСЕЛ ЗОДЧЕГО ЗАХАРОВА

В начале XIX века участок правого берега Крюкова канала между Екатерингофским проспектом и Садовой улицей был застроен немногочисленными, порой случайными жилыми домами, ветхими сараями и складами.

Здесь в 1806 году столичный зодчий Андреян Дмитриевич Захаров должен был построить напротив Николы Морского каменные казармы вместо старых обветшалых и полуразрушенных жилых строений, приютивших мастеров-кораблестроителей и разного рода мелких морских чинов.

В августе 1807 года Адмиралтейств-коллегия приняла решение «Деревянное ветхое строение под названием Старого полкового двора, что в Четвертой адмиралтейской части и у Кашина моста снести, а вместо него под казармы строить каменные домы в три етажа». В них предполагалось разместить мелких адмиралтейских чиновников, «корабельных плотников и прочий мастеровой люд».

Однако после проведенных зодчим расчетов оказалось, что отведенной под строительство каменных казарм территории, занимаемой Старым полковым двором, явно недостаточно. Разместить там жилые здания на тысячу двести человек было делом абсолютно нереальным.

Для расширения площади застройки Захаров предложил Адмиралтейству купить соседний участок вместе с каменным домом, принадлежавшим «наследнице действительного статского советника Гаскойна». В конце мая 1808 года архитектор по распоряжению Морского министра П. В. Чичагова должен был «освидетельствовать оный со всеми к нему принадлежностями и по окончании сего уведомить как о состоянии всего оного, так и том, во что оценен будет».

Столичный зодчий А. Д. Захаров

Морской министр П. В. Чичагов

Одновременно с куплей участка «наследницы Гаскойна» Андреян Дмитриевич распорядился «строение Старого полкового двора… ныне же весною сломать, ибо оное строение делает безобразие городу». Деревянные казармы полкового двора продали «на слом» купцу Афанасию Бочкову и известному заводчику Карлу Берду. Уже в начале 1809 года Захаров докладывал в рапорте морскому министру, что после слома старого строения и очистки участка «порожнее место ограждено новым забором».

Дом № 13. 2006 г.

Однако в силу ряда обстоятельств каменные казармы на правом берегу Крюкова канала, у Кашина моста, так и не были построены. Позже на подготовленной архитектором А. Д. Захаровым строительной площадке возвели четыре многоэтажных жилых дома, включенных в реестр городских строений под номерами 13, 15, 17 и 19.

Уже в наши дни на месте снесенного дома № 13 возвели красивый пятиэтажный особняк, зарегистрированный под номером 13/18. В первом этаже этого здания на набережной Крюкова канала сегодня разместилось одно из старейших учебных заведений города – школа для дополнительного художественного образования детей. Следует отметить, что ее специально сформировали в Петрограде в 1918 году для обучения детей рисованию и лепке. Со временем детская художественная школа официально стала начальным звеном в системе отечественного художественного образования, но тогда это было первое подобное учебное заведение в стране. С первых же шагов своей работы оно позволяло каждому одаренному ребенку выбрать сферу художественной деятельности, соответствующую его интересам и способностям. Сам факт создания в Петрограде первого в стране художественного детского центра и тогда, и позже давал возможность привлекать к работе с юными художниками известных отечественных живописцев, скульпторов и искусствоведов. Школа до сих пор остается известным центром организации творческой работы детей, детских выставок и творческих конкурсов.

Дом № 15. 1903 г.

Несомненный интерес в этом ансамбле старой застройки набережной Крюкова канала представляет также дом № 15, принадлежавший некогда корабельному мастеру Д. А. Массальскому. В 1818–1819 годах это здание перестроили по проекту архитекторов В. П. Стасова и К. А. Тона, приспособивших старый трехэтажный дом под нужды разместившегося в его стенах Воспитательного дома. Здание выглядит довольно представительно и монументально. Некогда его центральная часть выделялась пилястрами верхних этажей; сейчас на рустованном цокольном этаже возвышается красивый портик из шести ионических пилястр, завершенный треугольным фронтоном. Во второй половине XIX века дом продолжали перестраивать, расширяли его площадь, изменяли отделку интерьеров. К составлению проекта и рабочих чертежей по перепланировке привлекались опытные городские архитекторы: Н. В. Трусов, А. К. Кеттер и К. И. Тихомиров, а в начале 90-х годов XIX века – Л. Ф. Бульери.

Дом № 15. 2006 г.

Начиная с первой половины позапрошлого столетия в особняке расположилась знаменитая гимназия Императорского Человеколюбивого общества. Следует пояснить, что эту благотворительную организацию основал российский император Александр I в 1802 году. Общество довольно энергично и эффективно функционировало в Санкт-Петербурге на протяжении всего XIX века, постепенно расширяя сферу своей деятельности на основе правительственных субсидий и частных пожертвований. В его задачи входило оказание медицинской, образовательной и другой помощи бедным, в его ведении находились школы, училища, гимназии, больницы, приюты и богадельни.

В казенной гимназии на набережной Крюкова канала, 15, с 1880 по 1885 год обучался А. Н. Бенуа – идеолог творческого объединения художников «Мир искусства» и художественный руководитель «Русских сезонов в Париже». Его родители при выборе учебного заведения руководствовались прежде всего компетентными рекомендациями свои знакомых, у которых здесь уже учились дети, и тем немаловажным обстоятельством, что оно находилось вблизи от дома. Однако Александру Николаевичу гимназия не понравилась с первого же дня. Эту антипатию Бенуа сохранил в течение всех пяти лет, проведенных в ней. Ему особенно претил неприятный кисловатый дух, исходящий из нижнего этажа учебного заведения. Там, оказывается, располагалась столовая для живших в здании на полном пансионе учеников-интернов. Казенный обед этих гимназистов не отличался разнообразием и изысканностью. Кроме кислых щей с мясом и гречневой каши им ничего более не полагалось.

А. Н. Бенуа

Форменная ежедневная одежда гимназии состояла из черной блузы, обшитой по вороту лиловой тесьмой, спускающейся наискось к кушаку, на металлической пряжке которого были выдавлены буквы Г.И.Ч.О. (гимназия Императорского Человеколюбивого общества).

В книге «Мои воспоминания» А. Н. Бенуа все же отмечал: «С другой стороны, ничего особенно плохого я о своей гимназии рассказать не могу. Отношение учителей было скорее гуманное, классы если и не отличались чистотой, то были просторны и светлы. В них рядами стояли двухместные учебные пюпитры-парты, на которых ученики сидели парами. Между рядами таких парных парт оставались удобные проходы.

Юпитером среди педагогического Олимпа был директор Голицынский – тучный, пожилой человек с круглой, как шар, головой, с глазами, прикрытыми очками, вечно съезжающими на нос. Он ходил всегда несколько понурый, с руками, заложенными за спину. Для придачи пущей важности Голицынский взглядывал на учеников поверх очков и это действительно придавало ему грозный „инквизиторский“ вид. Ученики его побаивались, на самом же деле Голицынский был скорее добряком… Я отчетливо запомнил и двух классных наставников – маленького, черномазого, с густой плохо чесанной бородой Василия Васильевича Щеглова, которого я нежно полюбил за доброе отношение и ласку, а другого – Николая Петровича, длинного, болезненного, вялого, с испитым лицом и тоскливым взором – все почему-то презирали».

Педагоги гимназии – учителя математики Цейдлер, Фицтум фон Экштедт и Карпов, русского языка Орлов, латинского и греческого Евгенов, Томасов, Мичатек, «француз» Бокильон, «немец» Шульц и другие преподаватели – были опытными и квалифицированными специалистами.

Ученики особенно любили двух педагогов математики – добрейшего долговязого и близорукого Цейдлера, обладателя самой длиной во всем Петербурге рыжей бороды, и корректного Фицтума фон Экштедта, про которого гимназисты говорили, что он «настоящий граф».

Оригиналом считался в гимназии учитель Закона Божьего – отец Палисадов, который одновременно являлся священником принадлежавшей гимназии церкви, соединенной с ней крытым переходом. Отец Палисадов не очень одобрял тех гимназистов или своих прихожан, которые хаживали в театр, учреждение, несомненно, бесовское. В своих проповедях священник метал громы и молнии в адрес заядлых театралов и балетоманов.

Преподаватель французского языка мсье Бокильон был не только педагогом, но и поставщиком в Санкт-Петербург прекрасных французских вин.

О большинстве одноклассников у А. Н. Бенуа остались далеко не самые отрадные впечатления: «Осенью 1881 года в наш первый класс были определены человек двенадцать настоящих хулиганов. Это были ученики какого-то Ивановского училища, воспитывавшиеся полными пансионерами на казенный счет. Почему их перевели в нашу гимназию, осталось загадкой, но что это были разбойники и будущие преступники – стало ясно с первых же дней прибытия к нам дикой и, во всех смыслах, развращенной оравы. Они чуть ли не с первого дня принялись за пополнение нашего просвещения. Мы узнали целый словарь площадных выражений и все то, что до этого для нас было тайным. Они азартно играли в карты, курили в классе, пили прямо из горлышка бутылки водку, с ожесточением дрались и с удовольствием умыкали в свою пользу все, что „плохо лежало“. Постепенно они терроризовали весь класс. Особенно доставалось от них одному крошечному и способному еврею – Гурвичу, первому ученику класса. Любимым развлечением ватаги башибузуков было „крещение жида“, для чего ими устраивалась целая церемония с пением богохульных гимнов. Кончилось это тем, что однажды Гурвичу вымазали все лицо чернильными крестиками и в таком виде несчастный предстал перед директором гимназии. Башибузуки был наказаны, а зачинщики даже снова переведены куда-то…».

Родители Бенуа вынуждены были срочно забрать свое чадо из гимназии Императорского Человеколюбивого общества и перевести в немецкую гимназию К. Мая.

Ныне в стенах бывшего «образцового» столичного учебного заведения на Крюковом канале находится средняя общеобразовательная школа № 250.

Четырехэтажный дом № 17, построенный на Крюковом канале в 1824 году, относился к разряду рядовых доходных зданий. Строгий фасад был выдержан в формах безордерного классицизма, центр акцентирован полуциркульным окном и балконом. Позже фасад украсили сандриками – небольшими карнизами над проемами окон.

Дом № 17. 2006 г.

Последний на этом промежутке набережной Крюкова канала, дом № 19 занимает участок на его пересечении с каналом Грибоедова. Он был возведен архитектором Ф. И. Руска в первой половине XIX века и позже перестроен. Трехэтажное, со скошенным углом здание совершенно лишено какого-либо декора. Однако, занимая престижное место на пересечении двух старинных городских каналов, дом и сегодня прекрасно смотрится в окружении более значимых коломенских построек.

Во второй половине XIX века на пересечении Екатерининского и Крюкова каналов по проекту епархиального архитектора Г. И. Карпова построили двухэтажные церковные строения, прекрасно вписавшиеся в общий ансамбль Николо-Богоявленского Морского собора. Позже, в 1890-х годах, архитекторы П. Ю. Сюзор и А. П. Максимов спроектировали и построили на Екатерининском канале «Дом трудолюбия».

Место пересечения Екатерининского и Крюкова каналов с целой системой старинных мостов, набережных и красивейших панорамных перспектив давно превратилось в один из уникальных заповедных уголков нашего города. Архитектурная доминанта этого исторического места – Никольская площадь с Никольским Морским собором и изящной четырехъярусной колокольней. Открывающиеся с озелененных набережных и мостов Крюкова канала живописные панорамы акцентируются общественными и жилыми историческими зданиями. Ансамбль Никольского Морского собора и его окружение давно заслуживают выделения в зону «особого режима», ибо представляют несомненный интерес как возможный туристический, культурно-экономический городской центр.

Архитектор П. Ю. Сюзор

Намерений и даже конкретных попыток создать подобный центр в конце XX века было предостаточно. В последних числах октября 1988 года газета «Ленинградская правда» сообщила горожанам, что «исполком Ленсовета объявил конкурс на лучшую идею, место установки и проектное предложение для памятника Ф. М. Достоевскому. Выставка проектов, организованная главным управлением культуры, состоялась на набережной Мойки, 12, в экспозиции было представлено двенадцать проектов, поданных под девизами. Во время выставки осуществлен сбор отзывов посетителей и общественное обсуждение проектов, результаты которого использовало жюри под председательством проректора Института имени И. Е. Репина Ж. Вержбицкого. Были присуждены первая, вторая, третья и пять поощрительных премий.

Победителями конкурса стали скульптор Л. Холина и архитектор В. Петров. Жюри приняло решение рекомендовать именно этот, удостоенный первой премии, проект для осуществления. По мысли авторов, памятник должен встать там, где Крюков канал пересекается с каналом Грибоедова – Екатерининским. Знаменитая петербургская чугунная решетка, стройная, изящная колокольня Никольского Морского собора, зелень лип бульвара летом и черная графика ветвей зимой создают выразительнейший фон для памятника.

Это место и зрительно вызывает образы, связанные с миром героев Достоевского. Соседство Сенной площади, дом процентщицы невдалеке, на углу Средней Подъяческой, пожарная каланча на Садовой – и рождается ощущение: мы в центре Петербурга Достоевского. И еще вспоминаются изысканные рисунки М. Добужинского к „Белым ночам“ – на них те же места. Здесь возникает особая среда образной памяти, столь характерная для истории культуры города. Слияние впечатлений от двух искусств – великой литературы Достоевского и замечательной графики Добужинского определяет уникальную атмосферу здешних мест.

Войти в эту среду почетно и ответственно. При всей самобытности скульптурного решения сидящей фигуры Достоевского ощутима отечественная скульптурная традиция, связанная с портретами В. Перова и С. Коненкова. Но главное – избранная Л. Холиной композиция. В ней – внутреннее напряжение и вместе с тем сковывающая усталость, а в облике угадывается то, о чем так проникновенно вспоминала современница: „Как будто каждый мускул в этом лице с впалыми щеками и широким возвышенным лбом одухотворен был чувством и мыслью“. В этом контрасте – напряжения и внешнего покоя – воспринимается и вся фигура с легким наклоном головы. Памятник на невысоком, из двух блоков постаменте позволяет воспринимать его вблизи, рядом, словно бы проникаться думами писателя, соотносить их с окружающим пространством…».

Однако одобренное и утвержденное Ленсоветом решение по установке памятника Ф. М. Достоевскому в заповедном историческом месте Коломны, по непонятным для горожан причинам, так и не было выполнено. В конце XX столетия памятник писателю появился, но совершенно в ином месте – на Владимирской площади, вблизи Кузнечного рынка.

Несомненный интерес представляла появившаяся в 90-х годах прошедшего столетия «Концепция градостроительного развития территории бывших Никольского и Щепяного рынков», разработанная ЛенНИИПИ Генплана, также предусматривающая здесь создание одного из крупнейших культурно-экономических центров Петербурга. В близлежащих домах планировали разместить постоянно действующую экспозицию «Петербургская Коломна», экспозицию, посвященную коломенскому периоду жизни Пушкина, выставку, посвященную творчеству семьи художников Бенуа и работам скульптора Е. А. Лансере, филиал музея А. В. Суворова. Замысел был масштабный, рассчитанный на долгосрочную, поэтапную реализацию, однако к ней так и не приступили.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.