ДОМ № 5-7
ДОМ № 5-7
ХРАМ НА ЗЛАЧНОЙ СТРЕМЯННОЙ
Стремянная улица – напоминание о Дворцовых слободах, находившихся некогда между нынешними улицей Марата и Владимирским проспектом. В слободах этих жили низшие придворные служители – конюхи, повара, портные, лакеи...
В районе Стремянной решено было поселить «конюшенных служителей», а какие же конюшни и лошади без стремян? Только вот почти сразу родилось и другое имя улицы – Ведерная, по местному кабаку, отпускавшему водку ведрами. И хотя второе название со временем было забыто, Стремянная улица и ее окрестности прочно приобрели репутацию злачного места. Да что говорить: в конце XIX столетия здесь работали два питейных дома, четыре трактира, шесть портерных (пивных) лавок и три ренсковых (винных) погреба.
В таком вот месте и решило построить свой храм столичное Общество распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви. С этой целью оно приобрело участок на углу Николаевской и Стремянной: там в двухэтажном деревянном доме находились трактир и постоялый двор. Строительство шло быстро и уже через полгода здесь вырос деревянный храм, а потом на смену ему и храм каменный. На освящении присутствовал и произнес речь отец Иоанн Кронштадтский.
Церковь Пресвятой Троицы Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе православной церкви. Дом № 5
Троицкая церковь, возведенная епархиальным архитектором Николаем Никоновым, резко выделялась на фоне окружающих зданий. Фасады храма были облицованы красным и белым кирпичом, на них были многочисленные мозаичные иконы – словом, лепота! Мемуаристка Мария Блок так оценивала Троицкую церковь: «Красивый храм, праздничный, нарядный. Он был сложен из цветных кирпичиков, изразцов, чудесная мозаика радовала глаз». Но мнения бытовали и другие: знаток архитектуры В. Курбатов причислил когда-то (1913 г.) этот храм к «строительным ужасам современности».
Имелась у храма и еще одна особенность. Поскольку строился он обществом просветительским, к церкви примыкал обширный зал для духовных бесед. Кого только не видывал этот зал! Здесь, к примеру, многократно выступал будущий петроградский митрополит Вениамин. Постоянно бывали и два других знаменитых священника – настоятель Казанского собора отец Философ Орнатский и настоятель Петропавловского собора отец Александр Дернов. Первый долгие годы возглавлял Общество религиозно-нравственного просвещения, а второй был его казначеем...
Чем же занималось Общество? Организацией бесед с рабочими и воскресных чтений. Устройством богословских публичных чтений для интеллигенции. Немало сил уходило на противостояние тем течениям и взглядам, которые противоречили православным традициями. Характерный эпизод случился в революцию 1905 года, когда печать стала бесцензурной и в ней каждодневно мелькали выпады против власти и против деятелей церкви. Особенно невзлюбила либеральная печать отца Иоанна Кронштадтского. Взволнованные члены Общества собрались в здании на углу Николаевской и Стремянной: здесь были и Философ Орнатский, и Александр Дернов, и много еще кто. Вместе они решили создать Общество защиты о. Иоанна Кронштадтского. И хотя церковные власти идею не одобрили, Иоанн Кронштадтский был очень тронут поддержкой...
А весной 1917 года в зале Общества одно за другим проходили собрания, посвященные выборам главы столичной епархии и другим важным вопросам. Но еще более важные вопросы пришлось решать чуть позже. В январские дни следующего, 1918 года большевики потребовали передать им Александро-Невскую лавру. Собрание духовенства по этому поводу состоялось все в том же зале. «Громадный зал не мог вместить всех, желавших проникнуть в него, хотя и был переполнен до последней возможности... Протоиерей Философ Орнатский вносит предложение: в наступающее воскресение устроить крестные ходы из всех храмов столицы к Александро-Невской Лавре. Собрание единогласно принимает это предложение».
Лавру тогда удалось отстоять, но испытаний на ее долю и потом выпадало много. (В 1919-м, к примеру, власти решили построить на территории Лавры заведение полезное и современное – крематорий. Чудом этот проект удалось похоронить.)
В эти нелегкие времена храм с залом на Стремянной находились в самой гуще событий. Летом 1918 года здесь прошла встреча новоизбранного патриарха Тихона с петроградским духовенством, причем отец Философ Орнатский высказался весьма откровенно: «Мы не скрываем своего отношения к социализму и с церковной кафедры открыто проповедуем, что это есть идейно обоснованный голый грабеж...». Стоит ли удивляться, что вскоре отец Философ был расстрелян?
А когда началась борьба между сторонниками Патриаршей церкви и обновленцами, выступавшими за дружбу с властью и модернизацию обрядов, одна из линий борьбы прошла через Троицкую церковь. Осенью 1923 года здесь отпевали умершего отца Александра Дернова – и в храме вместе с главой епархии епископом Мануилом присутствовали 144 священника и 47 дьяконов: все питерское духовенство, принадлежавшее тогда к Патриаршей церкви. Это была настоящая демонстрация силы, и она серьезно поддержала сторонников Патриарха. Правда, вот незадача: сама Троицкая церковь вскоре после этого перешла в обновленчество...
Случалось здесь и такое: «Настоящим заявляю, что я, нижеподписавшийся, протоиерей Троицкой церкви (на Стремянной ул., в Ленинграде) Николай Васильевич Заботкин, сознательно и добровольно снимаю с себя рясу, по мотивам социально-психологического характера, которые привожу ниже».
Из мотивов: «Оставаться в рядах "духовенства" я больше решительно не могу ни секунды... За сорок лет своей жизни я до сих пор еще нигде и никогда не встречал такой общественной организации, которая была бы настолько проникнута ложью...». Это лето 1924 года.
Что еще?
В 1930-м из Домика Петра I сюда перенесли чтимую икону Спаса Нерукотворного. В 1933-м Троицкая церковь лишилась колоколов: их передали в Петропавловскую крепость (для курантов) и в Госфонд. В 1934 году «Ленфильм» попросил было отдать храм с залом ему – для устройства мастерской кинорежиссера Сергея Юткевича – однако в прошении отказали. Троицкую церковь закрыли только в 1938-м (а Спаса Нерукотворного незадолго до того передали в Спасо-Преображенский собор).
Судя по архивным документам, власти не сразу решили, что делать с закрытым храмом. 4 марта 1938 года ключи от него были отданы директору базы райпищеторга – и церковь на Стремянной вполне могла бы стать складом картошки или другого продовольствия. Однако не прошло и двух месяцев, как помещение перешло к другому хозяину – районному совету физкультуры.
Физкультурники и спортсмены обосновались здесь надолго, хотя по большому счету здание мало им подходило. «Не очень удобный был спортзал»: это мнение спортивных журналистов, бывавших там не раз. Но еще в начале 1960-х в бывшей церкви была тренировочная база ленинградских волейбольных команд. Работали тут и спортивные секции для молодежи, в том числе боксерская, баскетбольная и волейбольная. В последней занимались, среди прочих, будущая олимпийская чемпионка Татьяна Гонобоблева и будущий историк Петербурга Анатолий Иванов.
Но не только спортсменам служили церковные стены. Как вспоминала уже знакомая нам Мария Блок, в бывшем храме все-таки нашлось место и для складов. А однажды случилось вот что:
«Открылось оконце, выходящее на улицу. Его обрамляла цветная надпись: "Прийдите ко мне, все труждающиеся и обремененные, и аз успокою вы". Окно открылось, чтобы торговать пивом, и многие подходили за утешением. Было грустно и смешно...»
Мария Блок видела все это из окна своей квартиры: она жила в доме № 8 по улице Марата. Запечатлела она и снос Троицкой церкви, случившийся глубокой осенью 1966 года: «Сначала пытались взорвать, на одну ночь мы переселились в гостиницу. Разрушилась квартира в первом этаже нашего дома, а церковь мало пострадала – на совесть построили. Стали бить "бабой". Долгое и унылое зрелище, неприятно было смотреть. Будущие дачевладельцы растаскивали беспрепятственно цветные изразцы, сказочная мозаика исчезла».
А на месте церкви в 1977-м возникло здание Невских бань. Где-нибудь в новостройках оно выглядело бы неплохо, но на улице Марата оно явно не прижилось. Слишком уж ощутим был контраст между рядовой архитектурой 1970-х и рядовой же архитектурой конца XIX века. Поэтому решение о сносе этой постройки было встречено городской общественностью (обычно весьма чувствительной к таким затеям) весьма спокойно. Летом 2007 года банное здание было разобрано до основания, после строители приступили к возведению нового торгово-развлекательного комплекса, получившего условное имя «Николаевский пассаж».
Впрочем, и здесь не обошлось без своих коллизий. Весной 2009 года автор этих строк обратил внимание: бетонные конструкции верхних этажей строящегося здания выступают за красную линию улицы Марата на три-четыре метра. Поручение написать об этом оперативно исполнил журналист «Санкт-Петербургских ведомостей» Дмитрий Ратников – и статья «Дом из ряда вон» вышла на первой странице газеты. После этого на стройку обратили внимание городские власти. Губернатор города Валентина Матвиенко заявила в интервью: «Меня беспокоят бывшие Невские бани на улице Марата – сейчас проектом занимается главный архитектор города. Нужно сделать другой фасад: там слишком много стекла».
Здание Невских бань
Новый торгово-развлекательный комплекс
Проект ТРК и вправду был изменен, осенью того же года выступающие консоли подверглись обрезке. А сегодня здание, получившее название «Олимпик Плаза», является одним из самых посещаемых на улице – благодаря тому, что здесь открылся визовый центр Финляндии. В открытии его принял участие министр иностранных дел этой страны Александер Стубб.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.