ДОМ № 24a

«ПРЕВОСХОДНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ ЗОДЧЕСТВА»?

Есть ли в петербургской архитектуре более странный храм, чем Никольская единоверческая церковь? Возведенная в пушкинское время Авраамом Мельниковым, она способна вызвать у непредвзятого зрителя недоумение. Лучшие произведения классицизма в основе своей ясны и просты: возьмем хотя бы широко раскинувшийся Главный штаб или монументальный Александринский театр. Оформление в них подчинено общей ясной идее. А здесь все наоборот: нагромождение объемов и колонн, лишенное чувства меры.

Впрочем, оговорю сразу: все это – личное мнение автора. А вот современники Мельникова относились к Никольской церкви с уважением. Еще храм был в проекте, а журналисты уже уверяли читателей: «Это превосходное произведение зодчества». Во время строительства восторги печатно изливал Василий Иванович Григорович, художественный критик и отец писателя: «Старообрядческая церковь, сооружаемая здесь в Петербурге по проекту Мельникова, есть одно из лучших произведений новейшей архитектуры в России и, смело скажу, не отколь не заимствованное. В сей церкви один только недостаток: она не из мрамора; если же и есть другие, то они ничтожны».

Может быть, современники и правы. Одно смущает в их похвалах: известно, что в те годы о новых постройках в столице писали только одобрительно, а чаще всего восторженно. Таковы были негласные цензурные правила. Какова же цена этим комплиментам?

Дом № 24а. Никольская единоверческая церковь в начале XX века

Но хватит об архитектуре. Так или иначе, Никольскую церковь построили в целом к 1827 году – и Пушкин, бывая у своей сестры в гостях, не мог не видеть этот храм.

Пять лет спустя, в 1832-м, появились и две часовни при церкви. Их возвели в память об избавлении города от холеры, грянувшей годом раньше. Та эпидемия, напомню, была крупнейшей в истории Петербурга: в день умирали до шестисот человек, а всего зарегистрировали 9448 больных, половина из которых умерли...

С момента своего освящения Никольская церковь стала одним из двух крупнейших единоверческих храмов столицы. Недостатка в прихожанах она не испытывала – хотя бы потому, что многие купцы-единоверцы жили и торговали неподалеку. Среди ревностных прихожан церкви был и князь Алексей Алексеевич Ухтомский, знаменитый физиолог, в будущем академик. Он входил также в совет созданного при церкви единоверческого братства и заведовал реальным училищем, работавшим под эгидой братства.

Дом № 24а

В судьбе Ухтомского вообще плотно переплелись наука и религия. Выпускник Духовной академии и Университета, он много занимался физиологией животных и участвовал в церковной общественной жизни. В 1920-е принял тайный монашеский постриг и был избран академиком АН СССР.

В те же 1920-е годы Ухтомский состоял старостой Никольской церкви, которая лишилась немалой части прихожан, но продолжала действовать. В ту пору посещала храм Анна Ахматова; на этот счет есть запись литератора Павла Лукницкого:

«1928. 28 апреля.

Гулял с А.А. По ее желанию отправились в единоверческую церковь (на Пушк. или Никол, ул.) чтоб послушать пение. На служба там уже кончилась, и мы пошли домой. Дорогой А.А. говорила о православии и сказала, что хочет переходить в единоверчество, хоть и нехорошо изменять чистому православию. Но очень уж оно изменило самому себе, а в единоверчестве – крепость и неизменность остались прежними».

Когда закрыли Никольскую церковь, точно не известно. Один авторитетный справочник уверяет, что случилось это в июне 1931 года ввиду того, что вездесущее ОГПУ обнаружило здесь «замурованные в стенах ценности». Называется даже вес этих ценностей – 650 кг. Другой не менее авторитетный справочник уверяет, что закрыли церковь в августе 1932-го. Как бы то ни было, священники храма попали под суд и в лагеря, здание отдали вначале Театру рабочей молодежи (под мастерские), а потом музею Арктики. И началась активная перестройка церкви под нужды нового заведения...

Музей открылся для публики в январе 1937 года. Был он тогда единственным в мире, а потому весть о нем прошла по всему миру. Сюда приносили, привозили, присылали уникальные экспонаты. Например, легендарную палатку Папанина с первой научной дрейфующей станции «Северный полюс».

Для экскурсантов, впрочем, все это уникальное служило лишь закуской к главному. «Музей Арктики ставит своей задачей наглядный показ... грандиозности тех работ, которые производит Советское правительство в полярных областях Союза ССР». Поэтому на папанинскую палатку у экскурсантов уходило меньше времени, чем на знакомство с «ленинской национальной политикой на Крайнем Севере».

А на исходе 1950-х, когда началось освоение Антарктиды, название музея пополнилось вторым континентом: он стал именоваться музеем Арктики и Антарктики...

Музей в здании Никольской церкви работает и сегодня. В нем экспонируется не только палатка Папанина, а также сани экспедиции Роберта Скотта, участники которой в 1912 году достигли Южного полюса; штурвал арктического ледокола «Ермак»; да и еще много чего. Только вот судьба церкви сегодня под вопросом. Уже давно тянется конфликт между музеем и верующими, которые намерены возвратить себе храм. Пока что (осень 2011 года) им отдана лишь одна из часовен.

Как повернутся события дальше, покажет только время...

Данный текст является ознакомительным фрагментом.