Местные боги

Местные боги

Особый интерес вызывает величайший из местных богов – фиванский Амон, поскольку весьма показательно его превращение из незначительного местного бога в известное всему миру высшее божество. Когда Фивы были обычным провинциальным городом, немногим больше деревни, Амон изображался в образе гуся или барана. К моменту появления надписей от гуся остались только два высоких пера в короне, когда Амон изображался в виде человека, и крайне редкие изображения бога в виде гуся. Иначе обстоит дело с бараном. Амон изображался в виде барана до окончательного исчезновения язычества. Геродот рассказывает легенду, связанную с обличьем барана, и подробности жертвоприношения.

«Все египтяне, принадлежащие к храмовому округу Зевса Фиванского или живущие в Фиванской области, не едят баранины, но приносят в жертву коз. Ведь они не везде почитают одних и тех же богов. Только Исиду и Осириса (который, по их словам, есть наш Дионис) они все одинаково чтят. Напротив, египтяне, принадлежащие к храмовому округу Мендеса, не употребляют в пищу козьего мяса, но приносят в жертву овец. По рассказам фиванцев и всех тех, кто по их побуждению воздерживается от баранины (баран считался у египтян воплощением Хнума), обычай этот установлен вот почему. Геракл захотел однажды непременно увидеть Зевса, а тот вовсе не пожелал, чтобы Геракл его видел. Когда Геракл стал настойчиво добиваться (свидания), Зевс придумал хитрость: он ободрал барана и отрезал ему голову, затем надел на себя руно и, держа голову перед собой, показался Гераклу. Поэтому-то египтяне и изображают Зевса с ликом барана, а от египтян переняли такой способ изображения аммонии (они происходят от египтян и эфиопов, а язык у них смешанный из языков этих народов). По-моему, и свое имя аммонии заимствовали от Зевса; ведь в Египте Зевса называют Амоном. Так вот, фиванцы не приносят в жертву баранов; они считают баранов священными по упомянутой выше причине. Только в единственный день в году на празднике Зевса они закалывают одного барана и, сняв руно, надевают его на статую Зевса, как это сделал некогда сам бог. Затем они приносят к ней другую статую Геракла. После этого все жители храмовой округи оплакивают барана и потом погребают в священной гробнице (имеется в виду праздник солнечного бога Амона и принесение в жертву священного барана)»[93].

Судьба Амона повторяла судьбу его города. В период правления XI династии Фивы были столицей Египта, Менту-хотеп III построил в Фивах пирамиду и величественный храм. В блестящий период правления XII династии многие фараоны носили имя, в состав которого входило имя бога Амона. Теперь Амон стал главным богом в Египте. Утратив влияние в период правления гиксосов, он быстро восстановил утраченные позиции после того, как воинственные правители Фив изгнали захватчиков и объединили страну. В Фивах по обоим берегам реки возвели великолепные храмы, богаче и величественнее которых еще никогда не возводилось в честь Амона.

Поскольку сражение рассматривалось как битва между двумя богами, а не как битва между двумя странами, завоевания Тутмоса III возвели Амона в ранг высшего бога; он достиг положения, которое никогда прежде не достигал ни один из богов. Появляется высшее божество, которое управляет не просто своим городом или даже страной, а всем миром. Амон стал царем всех богов, повелителем повелителей, царем царей. Хотя фараон официально считался сыном солнца, но в народном поверье был сыном Амона. Эта вера была настолько сильна, что когда Александр Великий прибыл в Египет и захотел упрочить свою власть и приобрести популярность, то отправился в оазис Амона. После прохождения необходимой церемонии оракул, несмотря на то что Александр был уже взрослым человеком, провозгласил его сыном Амона. В качестве доказательства своего божественного происхождения Александр носил шлем, украшенный кривыми рогами фиванского барана. Когда фараоны перенесли столицу на север, Фивы постепенно пришли в упадок, а вместе со своим городом и Амон стал утрачивать прежнее значение.

Но даже во времена наибольшего прославления Амон всегда был визирем бедных, заботясь о них так же, как о фараонах. Он был добрым богом, который выслушивал просьбы скромных просителей, но именно потому, что они были скромные, их редко записывали. Сохранились два небольших обращения к Амону, которые показывают чувства, которые просители испытывали к этому великому и могущественному богу, готовому помочь и царю в сражении, и бедняку в беде:

«О, Амон-Ра, ты, который был некогда первым царем, бог предвечный, судья для бедных, не берущий взяток с злодеев, ты не говоришь – «приведите свидетелей». Амон-Ра судит землю перстом своим; осуждает он грешников на костер, а праведников – направо».

«О, Амон, приклони ухо твое к одинокому в суде, когда он беден, а враг его богат; ведь суд сокрушит его; серебро и золото для писцов счетоводов; одежда – для слуг. Да найдет он, что Амон – визирь, дающий выйти из бедности, да найдет и бедный справедливость на суде»[94].

Несмотря на то что Амон был высшим богом, о нем было мало известно. Возможно, потому, что он был так велик, настолько выше всех богов, что не было необходимости в дополнительной помощи в виде создания легенд или пересказе чудес, чтобы придать ему еще больше значимости. Он был отцом всех фараонов, включая Птолемеев, а потому получал милости из рук своих благодарных сыновей. Он даровал победы Тутмосу III и появился перед Рамсесом II в тот тяжелый час, когда царя оставили на глазах врага. «И пришел Амон, когда я воззвал к нему, и простер он ко мне десницу свою, и я возликовал, – и был он как бы за мною и предо мною одновременно; и окликнул он меня: «Я с тобою. Я отец твой. Десница моя над тобою. Я благотворнее ста тысяч воинов. Я – владыка победы, любящий доблесть». И укрепилось сердце мое, и возликовала грудь. И совершилось все по замыслу моему»[95].

За исключением нескольких случаев, когда поток богатств устремлялся в северные города и Амону требовалось творить чудеса, чтобы показать, что его власть не уменьшилась, он на удивление сдержан. В отличие от греческого Зевса, нет никаких историй, связанных с его любовными похождениями, которые вызывали бы смех или раздражение. Когда богословы XVIII династии были охвачены желанием переженить своих богов, супругой Амона считалась Мут, а их сыном Хонсу, но в действительности народ никогда не связывал Амона с Мут и Хонсу. До самого конца Амон оставался бесстрастным и одиноким.

Баст (Бастет), богиня с головой кошки из Бубастиса, тоже прошла путь от обычного местного божества до одной из наиболее популярных богинь Египта. Тот факт, что первоначально она была местной богиней, доказывает, что культ этой богини относится к глубокой древности. Вторым доказательством служит то, что город получил название от храма этой богини. В ранние династические времена Бубастис был важным центром Дельты, настолько важным, что великий Хуфу не обошел вниманием храм богини[96].

Баст была хорошо известна, и ей поклонялись не только в ее городе, но и в других частях Египта. Однако массовое поклонение этой богине произошло только в период правления XXII династии, когда к власти неожиданно пришел Шешонк I, ставший фараоном и избравший столицей город Бубастис. Богиня приобрела влияние вместе с новым фараоном, и ее культ распространился по всей стране. Она оставалась одной из самых значимых египетских богинь, общенациональным божеством, когда греческие путешественники стали часто посещать Египет. Жрецы храмов пытались объединить Баст с богиней-львицей, Секхмет из Мемфиса, но для народа она сохранила свою индивидуальность и собственные обряды.

Геродот без каких-либо причин сравнивает богиню Баст с Артемидой: «У египтян Аполлон называется Ором, Деметра – Исидой, а Артемида – Бубастис». Геродот описывает храм и праздник богини, причем делится собственными знаниями, а не рассказами жрецов. «В этом городе стоит знаменитый храм (богини) Бубастис. Есть, правда, и другие еще более обширные и великолепные святилища, но ни одно из них так не радует взор, как этот храм. Бубастис же по-эллински – Артемида. Святилище же Бубастис вот какое. Оно целиком, за исключением входа, лежит на острове. Ведь из Нила ведут два канала, до входа в святилище идущие отдельно. Они обтекают храм с обеих сторон. Каждый канал шириной в 100 футов и осенен деревьями. Преддверие же высотой в 10 оргий и украшено замечательными статуями в 6 локтей вышины. А святилище расположено посреди города, и вид на него открывается из всех частей города. Так как город этот поднят насыпью, а святилище осталось на своем прежнем месте, то поэтому оно и доступно обозрению (из города) со всех сторон. Оно ограждено стеной, украшенной рельефами, а внутри его – роща с могучими деревьями, которыми обсажено высокое храмовое здание со статуей богини. Длиной и шириной священный участок с каждой стороны в одну стадию. От входа ведет дорога, мощенная камнем, около 3 стадий длиной, через городскую рыночную площадь на восток. Ширина ее 4 плефра. По обеим сторонам дороги стоят высокие до небес деревья. А ведет она к святилищу Гермеса. Таков этот храм… Когда египтяне едут в город Бубастис, то делают вот что. Плывут туда женщины и мужчины совместно, причем на каждой барке много тех и других. У некоторых женщин в руках трещотки, которыми они гремят. Иные мужчины весь путь играют на флейтах. Остальные же женщины и мужчины поют и хлопают в ладоши. Когда они подъезжают к какому-нибудь городу, то пристают к берегу и делают вот что. Одни женщины продолжают трещать в трещотки, как я сказал, другие же вызывают женщин этого города и издеваются над ними, третьи пляшут, четвертые стоят и задирают [подолы] своей одежды. Это они делают в каждом приречном городе. Наконец, по прибытии в Бубастис они справляют праздник с пышными жертвоприношениями: на этом празднике выпивают виноградного вина больше, чем за весь остальной год. Собирается же здесь, по словам местных жителей, до 700 000 людей обоего пола, кроме детей. Таково празднество в Бубастисе»[97].

Хотя в храме статуи с головой львицы жрецы подписывали именем Баст, маленькие статуэтки для личного поклонения богине всегда имели характерную круглую голову и уши кошки. Есть некоторые особенности у бронзовых фигурок Баст времен XXVI династии, которым до сих пор не нашли объяснения. Богиня изображена в длинном прямом платье, обычном для египтянок, но, в отличие от их платьев, платье богини украшено узором, то ли тканым, то ли вышивкой; можно предположить, что это произошло за счет чужеземного влияния. В правой руке богиня держит систр[98], на локте левой руке висит корзина, в руке так называемый «щит, или эгина, Баст».

Это не щит в привычном понимании слова. Он состоял из скульптурного изображения кошачьей головы, обрамленной широким ожерельем, образующим полукруг вокруг головы.

Рис. 4

Слово «Баст» состоит из древнеегипетского слова bas и женского окончания «-t». Древние египтяне не записывали гласные звуки, поэтому мы, скорее всего, никогда не узнаем, как в действительности звучало слово – «Баст» или «Бастет».

Римляне распространили поклонение богине Баст в Италии; следы ее культа были обнаружены в Риме, Неми и Помпеи. Кроме того, в Неми сохранилась статуя богини и перечень предметов одежды Баст: «Платье шелковое, пурпурное и темно-зеленое, два пояса, один золотой, два платья. Две мантии, туника, белое платье»[99].

Местный бог, обязанный своей знаменитостью активности поклонников, был Тот. На древнеегипетском его имя было Джахути, или Тахути (Тот – греческая форма имени этого бога). Судя по тому, что сначала у него не было своего имени, Тот был второстепенным местным божком. Позже его стали представлять как мудрейшего бога, бога письменности, писца бога Ра. Он считался богом времени, математики и магии (в древних культурах врачебное искусство, математика и астрономия всегда были связаны с колдовством). Все писцы, инженеры, астрологи, астрономы и все те, кто имел отношение к математике и колдовству, поклонялись Тоту. Как писцы занимали все ключевые посты в Египте, так и Тот занимал одно из центральных мест в египетской религии. Тот возвратил Хору его Око. Тот помогал Осирису обучать людей навыкам цивилизованной жизни: устанавливал законы и обряды поклонения богам, учил орошать поля и выращивать урожай. Он писец великого суда богов в загробном мире, активно участвует в вынесении окончательного приговора душе умершего, сердце которого взвешивается на точных весах.

Как богу магии и письменности, Тоту доверили записать всю мудрость мира, и он собственноручно записал сорок два свитка. В период правления XXVIII династии, когда визирь заслушивал дела, несколько драгоценных свитков, в которых содержались все законы Египта, всегда приносили в суд на случай возникновения спорных моментов. Кроме того, Тоту приписывалось авторство книги по магии, или «книги по тайным наукам».

Будучи богом Луны, Тот через фазы этого небесного тела был связан с любыми астрономическими или астрологическими наблюдениями; его голову увенчивал полумесяц. К нему взывали во время болезни, но не потому, что он обладал познаниями в медицине, а потому, что был богом магии и мог излечить с помощью магических формул.

В теологии XX династии Птах рассматривался как чистый Интеллект, создавший мир и все в нем существующее, а Тот – Язык, Слово, с помощью которого появилось все задуманное Птахом. Это ранний пример теории Логоса[100], Словом «вызывая вещи из небытия», которая оказала такое глубокое воздействие на христианское учение.

Нет ничего удивительного, что греки тоже поклонялись Тоту. Они отожествили его с Гермесом, под именем Гермес Трисмегист[101]; под этим именем его почитали средневековые алхимики.

Тот обычно изображался в виде ибиса или человека с головой ибиса. Его священным животным был кинокефал, павиан с головой собаки. Иногда Тот изображался в образе обезьяны, но никогда человеком с головой обезьяны.

Культ Аписа, мемфисского быка, уходит корнями в глубокую древность. Апис был не единственным обожествленным быком. В Гелиополе поклонялись Мневису, в Гермонтисе – Бухису, а в Канопе священным быком был Бата. Самым известным из священных быков считался Апис. «Этот Апис, или Эпаф, должен происходить от коровы, которая после отела уже никогда не сможет иметь другого теленка. По словам египтян, на эту корову с неба нисходит луч света, и от него-то она рождает Аписа. А теленок этот, называемый Аписом, имеет вот какие признаки: он черный, на лбу у него белый четырехугольник, на спине изображение орла, на хвосте двойные волосы, а под языком – изображение жука». Геродот пишет, что, когда рождался новый Апис, его «торжественно везли по Реке в Мемфис, в храм Птаха, а жители выходили на берег и приветствовали священного быка»[102].

Апис, или Хапис, был, как и Осирис, тесно связан с Нилом и считался воплощением души Осириса на земле. Поскольку он был душой бога, то ему и поклонялись как богу; а его судьба повторяла судьбу земного воплощения божественного духа. Апису не дозволялось умереть от старости; его убивали в соответствии с ритуалом, и его место занимал новый Апис. Вот почему жители Мемфиса придавали такое большое значение появлению нового быка. После того как находили нового быка, старого быка «низвергали в Нил» (попросту топили), хотя есть свидетельства, что мясо быка съедали на ритуальном пиру, а шкуру, кости и некоторые части туши мумифицировали и хоронили с царскими почестями.

Место захоронения быков Аписов, Серапиум в Саккаре, представляет собой подземное сооружение, которое использовалось с периода правления XVIII династии до окончания правления фараонов. Каждый бык лежал в отдельном саркофаге, стоявшем в отдельной погребальной камере; на табличках были указаны даты рождения, вступления в должность и смерти царствующего фараона с точностью до одного дня. Эти таблички имеют огромное значение для определения сроков правления и последовательности царей в малоизвестные времена египетской истории.

В период правления Птолемеев Осириса и Аписа объединили в одного верховного бога, Сераписа, бога подземного царства, которому принадлежали все богатства, спрятанные под землей. По этой причине греки отожествляли его с богом Хадесом.

Остальные священные быки не имели такого значения, как Апис. Мневис был черным, очень крупным быком, с высокой холкой, напоминающей горб зебу. Он почитался как живое воплощение бога Солнца.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.