Рассказы

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Рассказы

Понятием «египетская литература» объединяется совокупность не только собственно литературных произведений, но и всех текстов или их фрагментов, которые независимо от их назначения обладают эстетическими достоинствами и которым свойствен интерес к человеческой личности. Египетская литература самая древняя в мире, а потому интересно понять, как появлялись разные формы литературных произведений. Сохранилось много историй времен Среднего царства, которые по объему почти составляют романы, но в них настолько сухо изложены события, что при переводе они превратятся в простое изложение фактов без комментариев и не вызовут интерес у читателя. Скорее всего, это просто записи рассказчиков, таких как древние менестрели, которые ходили по стране и рассказывали интересные и смешные истории неграмотным жителям. Таким рассказчикам, особенно новичкам, были необходимы подобные записи. По желанию рассказ можно было сократить или расширить; при необходимости можно было вставлять слова или фразы; оживлять рассказ соответствующими жестами.

Ранние рассказы по своей сути ближе к сказкам, в которых большая роль отводится волшебству, но «Рассказ Синухе» можно назвать предшественником современного романа, а если точнее, приключенческого. Герой этого романа – Синухе, близкий родственник царицы. По непонятной причине он испугался, услышав о смерти старого царя, и сбежал из Египта. В пустыне он чуть не умер от жажды, «жажда напала на меня, овладела мною жажда, задыхался я, горло мое пылало, и я подумал: «Это вкус смерти». Но тут ободрил я свое сердце и овладел своим телом, услыхав мычание стад. Увидел я кочевников». Вождь кочевников узнал Синухе, очень обрадовался ему и в скором времени выдал за него замуж свою старшую дочь. Получил Синухе от вождя лучшие земли, «там росли фиги и виноград, и вина было больше, чем воды, и мед в изобилии, и много оливкового масла; на деревьях всевозможные плоды; ячмень, и пшеница, и бесчисленные стада скота. Велики были выгоды мои из-за любви его ко мне. Он назначил меня правителем лучшего племени в стране своей». В конце концов Синухе постарел и, очевидно, затосковал. Дети выросли, и ему страстно захотелось побывать на родине. Он написал фараону письмо с просьбой разрешить ему вернуться в Египет. Получив ответ фараона, Синухе пришел в невероятное волнение. «Застиг меня царский указ, когда я стоял среди племени моего. И прочитали мне указ, и простерся я ниц, и коснулся земли, и возложил землю на волосы мои. Обошел я свой стан, ликуя, и говорил я: «Как сделано сие для слуги, чье сердце направило его в чужеземные страны? Поистине прекрасна снисходительность сердца, спасающая меня от смерти! И да соизволишь ты повелеть, дабы завершил я телесную жизнь свою в царском подворье». Быстро уладив все дела, Синухе отправился в Египет. И вот он прибыл в Египет. «Десять человек пришли за мною, чтобы отвести меня во дворец. Я коснулся челом земли между сфинксами. Царские дети ждали с приветствиями у ворот. Повели меня царские друзья колонным двором в покои. Застал я его величество восседающим на Великом золотом троне под навесом. Распростерся я перед ним ниц и обеспамятел. Бог обратился ко мне милостиво, я же был подобен охваченному мраком. Душа моя исчезла, тело ослабло, и не было больше сердца в груди, и не различал жизнь от смерти». Фараон по-доброму поговорил с Синухе. В результате «дали мне дом владельца сада, он был царским другом. Множество мастеров строили дом, и каждое дерево посажено заново. Кушанья приносили мне из дворца три и четыре раза в день, не считая того, что давали царские дети, и не было ни в чем промедления. Построили мне пирамиду из камня среди пирамид. Начальник над строителями размерил место для постройки. Начальник над художниками писал изображения. Начальник над ваятелями работал резцом. Начальник над зодчим города Вечности следил за пирамидой. Все, что кладут обычно в гробницу, было наготове. Назначили жрецов для посмертных священнослужений. Отвели посмертный надел с полями в должном месте, как подобает царскому другу первой близости. Изваяние мое украшено золотом, набедренник из тонкого золота. Его величество повелел сделать так. Нет человека толпы, которому сотворили подобные благодеяния! И был в милости у царя по день смерти»[166].

В другой приключенческой повести рассказывается о человеке, который вышел в море на судне в «сто двадцать локтей в длину и сорок в ширину и сто двадцать отборных моряков из Египта. Озирают ли они небо, озирают ли землю – сердце их неустрашимее, чем у льва. И возвещают они бурю до прихода ее и грозу до наступления ее». Застигнутое штормом судно пошло ко дну; никто из команды не уцелел. В живых остался только герой повести. Волны выбросили его на волшебный остров, на котором жил огромный змей. Он хорошо отнесся к потерпевшему кораблекрушение и пообещал, что через четыре месяца за ним придет судно, на котором он отправится обратно. Все произошло именно так, как обещал змей. Когда прибыло судно, змей даровал герою повести «груз мирры, иби, хекену, нуденба, хесанта, даровал черни для глаз, хвосты жираф, большую груду ладана, слоновьи клыки, охотничьих собак, обезьян и всякое прекрасное добро. «Тогда спустился я к берегу, туда, где стояло судно, и окликнул людей, которые были на нем. И воздал я хвалу владыке этого острова, и моряки на судне – также. И двинулись мы на север, к подворью царя. Достигли мы царского подворья через два месяца, как предсказал змей. Тогда я предстал перед царем и принес ему дары, которые доставил с того острова. И тогда царь воздал мне хвалу перед Советом страны, и удостоен я был звания «спутник царя», и вознагражден подначальными людьми»[167].

В истории о взятии Иоппы (Яффа) описывается один из эпизодов многочисленных войн Тутмоса III, о котором ничего не известно из других источников. В основе рассказа лежат, возможно, подлинные события. Эта история созвучна с историей о Троянском коне, но ясно доказывает, что египтяне первыми придумали, как с помощью хитрости пробраться в осажденный город. Сохранилась только вторая половина папируса. Скорее всего, в первой половине папируса рассказывалось об осаде Иоппы египетским войском под командой полководца Тхутия, одного из военачальников фараона Тутмоса III. Тхутий, понимая, что силой ему не взять осажденный город, приглашает к себе в лагерь на пир князя Иоппы, обещая перейти на его сторону. Сохранившаяся часть папируса начинается с рассказа об этом пире. «И вот после того, как прошло время пирования, сказал Тхутий (князю Яффы): «Пожалуйста, я скроюсь вместе с женой и детьми в твоем собственном городе. Прикажи же, чтобы вошли мои конники со своими лошадьми, и пусть дадут им корм». И ввели их, и стреножили лошадей, и дали им корм. (И захотел князь Яффы увидеть булаву) царя Тутмоса, и пришли, и сообщили об этом Тхутию. И вот после этого князь Яффы сказал Тхутию: «Мое желание – посмотреть булаву великую царя Тутмоса, которая называется… прекрасная. Клянусь царем Тутмосом! Она ведь сегодня у тебя, (сделай милость), принеси ее мне». Он сделал это и принес булаву царя Тутмоса. (Он схватил князя Яффы за) одежду и встал перед ним и сказал: «Взгляни сюда, о князь Яффы! (Вот булава великая царя Тутмоса, льва свирепого, сына Сохмет»). И он поразил князя Яффы в висок, и тот упал без (сознания) перед ним. (И он связал его кожаными ремнями и заковал цепями) медными князя Яффы, и надели на ноги его оковы в четыре кольца. И велел он (Тхутий) принести 500 вместилищ, которые он приказал сделать, и велел он спуститься в них двумстам воинам. И наполнили другие (триста вместилищ) веревками и колодками, и запечатали их печатью, и снабдили их плетенками и носилками… И погрузили их на крепких воинов, числом 500 человек. И сказали им: «Когда вы войдете в город, выпустите ваших товарищей и схватите всех людей в городе и перевяжите их тотчас же». И вышли и сказали колесничему князя Яффы: (приказал) господин твой: «Иди и скажи твоей владычице: радуйся, ибо Сутех дал нам Тхутия вместе с женой его и детьми его. Смотри, вот их вещи», разумея под этим 200 вместилищ, наполненных людьми, веревками и колодками. И он пошел во главе их, чтобы приветствовать свою владычицу и сказать: «Схватили мы Тхутия!» И открыли ворота города перед воинами. И вошли они в город, и выпустили они своих товарищей. И овладели они городом, и малыми и великими, и связали их, и надели колодки тотчас же»[168].

Сказка об обреченном царевиче одна из тех чудесных историй, которая приводит в восторг детей вот уже на протяжении многих столетий. Рассказ начинается с того, что царь с царицей, у которых не было детей, обратились с просьбой о сыне к богам. Боги выполнили просьбу, и у них родился сын. Пришли богини Хатхор, чтобы предсказать судьбу царского сына, и объявили, что он «умрет от крокодила, или от змеи, или от собаки». Узнав об этом, царь приказал построить в пустыне каменный дом, чтобы жил в нем сын и никогда не выходил наружу. Как-то увидел царевич, что по дороге идет человек, а за ним следует какое-то существо. Царевич спросил, что это за существо, и ему объяснили, что это собака. Царевич пожелал иметь собаку, и любящие родители, чтобы не огорчать сына, приказали привести сыну щенка. Когда мальчик подрос, он сказал отцу: «Что проку сидеть безвыходно, взаперти? Все равно я обречен своей судьбе. Пусть же позволят мне поступать по влечению моего сердца, пока бог не поступит по воле своей!» Родители не стали ему перечить, и царевич вместе с собакой отправился в путь и шел до тех пор, пока не достиг владений правителя Нахарины, у которого была только одна дочь. Как принято в сказках, родители прятали принцессу в башне. Окно комнаты, в которой жила принцесса, «возвышалось над землею на семьдесят локтей». Владыка Нахарины созвал сыновей всех правителей сирийской земли и сказал им: «Кто допрыгнет до окна моей дочери, тому станет она женою». Когда царевич, герой истории, подъехал к башне, то на вопросы, кто он и откуда, рассказал, что он сын египетского чиновника, его мать умерла, отец женился на другой, но мачеха возненавидела его, поэтому он убежал из дома. Не было никакой причины для этого бессмысленного вранья. Царевич, конечно, допрыгнул до окна, и молодые люди полюбили друг друга с первого взгляда. Но правитель Нахарины не захотел выдавать свою дочь за какого-то беглеца из Египта и приказал убить его. Узнав об этом, принцесса заявила отцу, что убьет себя, если погибнет ее возлюбленный. Отцу ничего не оставалось, как согласиться на этот брак. Царевич рассказал молодой жене, что обречен умереть «от крокодила, или от змеи, или от собаки». Жена предложила ему убить собаку, но он наотрез отказался, объяснив, что взял ее щенком и вырастил. Затем рассказывается о водяном духе, который жил в том же городе, что и молодые супруги. Он жил в том же водоеме, что и крокодил, который должен был убить царевича. «Могучий водяной дух не позволял духу крокодила выйти из воды, а крокодил не давал духу отлучиться. Когда поднималось солнце, они бились, сходясь в единоборстве, и так – что ни день, полных три месяца». Рассказ опять возвращается к царевичу. Однажды вечером, когда царевич заснул, его жена поставила рядом с ним чашу с пивом. Тут выползла змея, выпила пиво, опьянела и заснула, перевернувшись кверху брюхом. Принцесса разрубила змею на куски, разбудила мужа и сказала ему: «Смотри, твой бог отдал в твои руки одну из твоих судеб. Он будет оберегать тебя и впредь». Прошло много дней, и царевич отправился на прогулку вместе с собакой. Играя, собака забежала в пруд, царевич за ней. Тут из воды появился крокодил, схватил царевича и говорит: «Я твоя судьба, преследующая тебя. Вот уже полных три месяца я сражаюсь с водяным духом. Теперь я отпущу тебя… (а ты) убей водяного духа»[169]. На этом текст обрывается.

Еще одна история о путешествиях, основанная, по всей видимости, на реальных фактах, произошла в период правления XX или XXI династии. В ней рассказывается о путешествии некоего Ун-Амона, которого верховный жрец Амона отправил в Сирию для закупки леса, необходимого для строительства священной ладьи Амона. Ун-Амон, для собственной защиты и чтобы произвести впечатление на людей, с которыми будет вступать в контакт, взял с собой фигуру Амона, известного как Амон Дорожный[170].

Этот рассказ уже существенно отличается от более ранних рассказов о путешествиях. В нем говорится о событиях, которые происходили во время путешествия, даются характеристики персонажей, приводятся разговоры. Путешествие для Ун-Амона начинается не самым удачным образом: один из матросов крадет у него деньги и сбегает с судна. В течение долгого времени Ун-Амон пытался добиться встречи скнязем Библа. Наконец князь послал за ним. «Я нашел его сидящим на балконе, со спиной обращенной к одному из окон, а волны великого Сирийского моря разбивались позади него. И я сказал ему: «Да возлюбит тебя Амон!» И он сказал мне: «Велико ли время, что ты ушел от местопребывания Амона?» И я сказал ему: «Пять месяцев и один день до этого дня»… И он сказал мне: «Вот, если ты правдив, где же рукопись письма Амона, который в твоей руке, где же рукопись письма этого верховного жреца Амона, которая в твоей руке?» И я сказал ему: «Я отдал их Несубанебджеду и Танутамон». И он очень разгневался, и он сказал мне: «Но вот рукопись и писем нет в твоей руке, где же корабль из кедрового дерева, который дал тебе Несубанебджед, где же его сирийский экипаж? Ведь не поручил же он тебя чужому капитану судна, чтобы тебя убили и бросили в воду? У кого искали бы бога, у кого искали бы тебя самого?» Так сказал он мне. И я сказал ему: «Корабль египетский, и экипаж, который гребет для Несубанебджеда, также египетский, и нет на нем сирийцев». И он сказал мне: «Разве нет здесь в моей гавани 20 судов, которые имеют дела с Несубанебджедом, да и в Сидоне, куда ты также направляешься, разве нет в нем других 50 судов, которые также имеют дела с Биркатэлем и которые направляются к себе домой?» И я промолчал в этот великий час. И он тогда ответил, сказав мне: «С каким же поручением ты прибыл сюда?» И я сказал ему: «Я прибыл сюда за досками для великой и священной ладьи для Амона-Ра, царя богов. Делал это твой отец, делал это твой дед, сделай и ты подобное». Так сказал я ему». И он сказал мне: «Они, воистину, делали это, и если ты мне дашь, чтобы сделать это, – я это сделаю. Мои (предки) выполняли подобные поручения, но и фараон присылал шесть судов, груженных египетскими вещами, и их выгружали в наши склады. Так и ты принеси мне также»[171]. Слова Ун-Амона, особенно после того, как он указал на Амона Дорожного, лично приехавшего вместе с ним в Библ, испугали князя, и он согласился выделить кедр для постройки священной ладьи. Кедр погрузили на суда, но неприятности на этом не закончились.

В море появилось одиннадцать кораблей чекальцев, которым было приказано захватить Ун-Амона. Но князь Библа сказал: «Я не могу задержать посланника Амона в моей стране. Дайте мне его отправить, а затем преследуйте его, чтобы захватить его». Судно Ун-Амона оказалось более быстроходным, и он благополучно добрался до Кипра, где он опять попал в беду. Жители острова вознамерились убить его. Конец текста отсутствует, так что не известно, чем закончились приключения Ун-Амона, и удалось ли ему вернуться домой.

Легенда, родившаяся, по всей видимости, во времена Птолемеев, начинается с рассказа о бездетной паре – сыне и невестке фараона, которая мечтает о ребенке. Однажды в храме после долгих молитв жена впала в забытье и услышала голос, который приказал ей выпить отвар из дыни. Придя домой, она выпила отвар и в положенный срок родила сына, которого назвали Са-Осирис (сын Осириса). Это был удивительный ребенок, в нем соединились вся мудрость и все знания мира. Однажды, когда мальчику было пять лет, он стоял рядом с отцом у окна и увидел две погребальные процессии. Одна процессия хоронила богатого горожанина. Его везли в сторону пустыни в роскошном гробу, украшенном золотом, со всевозможными почестями, под громкие причитания плакальщиц, в сопровождении друзей и родственников. Следом за этой процессией из Мемфиса в город мертвых выносили умершего бедняка, завернутого в простую циновку, которого никто не провожал. Тогда отец сказал Са-Осирису: «Надеюсь, что, когда умру, мне воздадут такие же почести, как этому богачу». На это Са-Осирис ответил: «Я желаю для тебя участи этого бедняка». Слова сына причинили отцу боль, но Са-Осирис предложил отцу посмотреть, что уготовано в царстве мертвых тому бедняку, о котором никто не печалится, и тому богачу, которого все оплакивают. Отец согласился. Сын взял отца за руку и привел его город мертвых. К сожалению, не сохранилось сведений о том, каким образом они попали в потусторонний мир; эта часть папируса отсутствует. В загробном мире было семь больших залов, которые наполняли самые разные люди. В одном из залов люди сучили веревки, которые съедали стоящие за ними ослы. Были люди, которые пытались дотянуться до хлеба и воды, а в это время другие копали ямы у них под ногами. Совершившие злодеяния люди молили о прощении, толпясь у дверей пятого зала. Нижний шип этой двери торчал в правом глазу какого-то человека, который молился и громко стонал, когда дверь открывалась и закрывалась, и шип поворачивался в его глазу. Пройдя через дверь, отец с сыном попали в шестой зал, где увидели судилище богов в царстве мертвых. Каждый бог сидел на своем месте, и привратники царства мертвых оглашали приговоры. Вслед за сыном прошел отец в седьмой зал, где увидел Осириса. Он сидел на троне из чистого золота, увенчанный короной. По левую руку от него стоял Анубис, а по правую руку Тот, и все боги судилища царства стояли справа и слева от них. Перед ними стояли весы, на которых боги судилища царства мертвых взвешивали содеянное людьми добро и зло. Великий бог Тот записывал то, что показывали весы, а Анубис оглашал приговоры богов. Если злодеяния перевешивали добрые дела, грешника наказывали; если добрых дел было больше, то человеку отводилось почетное место. Тут отец заметил «человека благородного облика, облаченного в одеяния из тончайшего полотна. Он стоял вблизи Осириса на одном из самых почетных мест». Са-Осирис объяснил отцу, что это тот самый бедняк, за похоронами которого они наблюдали из окна. Этот человек всегда делал добрые дела, поэтому теперь он занимает почетное место рядом с Осирисом, а поскольку в земной жизни ему выпадало мало счастливых дней, то боги повелели отдать ему погребальное убранство того богача, которого хоронили с почестями. В отличие от бедняка злые дела, совершенные богачом, перевесили добрые дела, и он был тем человеком, которого они видели с шипом в правом глазу. И Са-Осирис торжественно сказал отцу: «Тем, кто на земле творил добро, здесь тоже воздается добром, а тем, кто совершал зло, воздается злом. Так было, так есть и не изменится никогда. Вот почему я пожелал тебе участи бедняка, а не богатого человека».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.