Албания

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Албания

А теперь поговорим об аналогичных событиях в Албании, имевших место в 1996 году[139]. Специфика албанских финансовых пирамид в том, что они возникли на фоне слабости банковской системы страны. В середине 1990-х 90% депозитов хранилось на счетах в государственных банках, которые были очень неповоротливыми. Проводка между разными счетами одного банка занимала 5–6 дней, а разных государственных банков – до 15 дней. Частные банки розничный бизнес практически не развивали. В результате население хранило сбережения в основном «под матрасами». Юридические лица тоже не всегда прибегали к услугам банков. Из-за ограничений на выдачу кредитов, которые были введены Центробанком в связи с тем, что до 50% текущих займов госбанков были «плохими», около трети компаний кредитовались не через банковскую сферу. На рынке присутствовали финансовые компании, принимавшие депозиты и выдававшие кредиты. Они действовали нелегально, но государство закрывало на это глаза, возможно, потому, что их роль в развитии экономики была существенной. Некоторые из таких компаний сами инвестировали привлеченные средства, а не давали взаймы. Из них-то и выросли в дальнейшем финансовые пирамиды.

В конце 1995 года «будущие пирамиды» платили по депозитам 4–5 % в месяц. Часть средств они инвестировали законным путем, а остальные предположительно шли на финансирование нелегального перемещения людей, торговли наркотиками и оружием, проституции и другой контрабанды. В период действия санкций ООН в отношении Югославии (они были отменены в декабре 1995 года), в эту страну через территорию Албании шли нелегальные поставки нефтепродуктов, это было основной статьей «другой контрабанды». На первых порах отличить честные финансовые компании, специализировавшиеся на кредитовании малого бизнеса, от криминальных и пирамидальных (в конечном итоге) схем стороннему наблюдателю было практически нереально.

Крупнейшими финансовыми компаниями были VEFA, Gjallica и Kambelli, созданные еще в 1993–1994 годах. Считается, что в 1995 году они пока еще занимались реальными инвестициями и имели на балансах реальные активы. Так, VEFA владела супермаркетами, ресторанами, битумной шахтой, круизным кораблем, развлекательным комплексом и телестанцией. Правда, после краха за счет реальных активов не удалось покрыть и десятой доли обязательств компании. VEFA являлась самой крупной схемой, по оценкам она собрала до 1 млрд депозитов. Ее вкладчики были в основном состоятельными по албанским меркам людьми. У компании Gjallica на пике было 170 тыс. вкладчиков, и тоже в основном крупные: средний размер депозита – около 5 тыс. долларов (Gjallica, как и VEFA, считалась элитной). Но она оказалась чистой бандитской схемой, хотя и имела реальные активы. Из аудита компании, проведенного после банкротства, известно, что ее собственники изъяли из компании как минимум 17 млн долларов наличными. С деньгами они бежали в Турцию.

В январе ставки по депозитам были повышены в среднем до 6% в месяц. Было ли это простым совпадением или следствием отмены санкций против Югославии и, тем самым, потери крупнейшего источника доходов финансовых компаний, неизвестно. В первом полугодии ставки подросли еще до 8–10%. В 1996 году на рынок пришли новички – компании Xhafferi и Populli, причем Xhafferi была организована выходцем из Populli. Эти компании были более «народными». Для привлечения депозитов собственник Xhafferi даже спонсировал футбольный клуб. За короткий срок в стране с населением в 3,5 млн человек компании привлекли на двоих 2 млн вкладчиков, из них 3/4 – Xhafferi.

Ближе к осени между схемами началось соревнование – кто предложит большие проценты. В сентябре Populli предложила 30% в месяц, Xhafferi ответила утроением денег за три месяца (это эквивалентно 44% в месяц), а еще одна компания – Sude – удвоением за два месяца, что составляет 41% в месяц. На открытие депозитов толпились очереди. Как и в Румынии, городские жители продавали квартиры, а сельские – скот, чтобы инвестировать в схемы. Говорят, что осенью 1996 года Тирана пахла как бойня – столько скота забивалось.

Парадоксально, что вкладчики Xhafferi и Populli не очень пострадали. Поскольку средства обеих компаний по большей части хранились на счетах в госбанках и были заморожены, вкладчикам Populli удалось вернуть около 60%, а Xhafferi – половину вложенных денег. Что касается Sude, то когда она рухнула, активов у фирмы не оказалось. Поскольку половина вкладов была привлечена за последние три месяца, если бы деньги не разворовывались, то значительные суммы должны были бы быть на счетах. В итоге ее организатор (а это была женщина) отбыла уголовное наказание за мошенничество, но деньги так и не нашли.

«Спецификой момента» в Албании было то, что государство до последнего не предпринимало практически никаких мер по ограничению пирамид. В феврале 1996 года ввели законодательство, ограничивавшее деятельность компаний по привлечению краткосрочных депозитов физических лиц, но закон де-факто не исполнялся – при попустительстве властей. Одной из причин было то, что правящая элита сама зарабатывала на таких компаниях. Так, крупные финансовые компании финансировали предвыборную кампанию правящей демократической партии. Существует версия, что правящая партия не хотела будоражить общество до выборов, намеченных на май 1996 года.

«Масшабы стихийного бедствия» правительство осознало только в октябре, когда выяснилось, что размер депозитов VEFA в банках Албании составляет 120 млн долларов, или 5% ВВП страны. В этом месяце власти в лице министра финансов в первый раз выступили с предостережением касательно инвестиций в пирамидальные схемы. Однако, когда возникло предположение о том, что некоторые албанские финансовые пирамиды отмывают деньги итальянской мафии, в их защиту выступил сам президент страны, назвавший албанские компании «действующими законно и успешно». Было решено создать при правительстве комитет по изучению схем, но он так и не успел собраться. 19 ноября Sude не смогла рассчитаться с теми, кто пришел изымать депозиты, и обвал начался. Все сомнительные схемы рухнули окончательно за четыре месяца. Правительство ушло в отставку, а страна погрузилась в анархию.

В ответ на «кризис ликвидности» Sude, VEFA, Kamberi, Silva и Sinai попытались убедить вкладчиков в том, что они являются серьезными компаниями, и снизили ставки по депозитам до 5% в месяц. Но это не помогло. В январе объявили о банкротстве Sude и Gjallica. В городе Влоре, где находилась штаб-квартира Gjallica, начались волнения. По мере того как волнения усиливались и перекидывались на другие части страны, прекращали платежи и остальные схемы.

В январе правительством были наконец заморожены счета Xhafferi и Populli. Оказалось, что на них 250 млн долларов – 10% ВВП. (Обязательства всех схем составляли около половины ВВП страны.) Центральный банк ввел ограничения на снятие наличных со счетов других компаний. В феврале вышел закон, запрещающий создание финансовых пирамид, в котором, правда, не определялось, что это такое. К марту правительство перестало контролировать часть территории страны – относительно богатый юг, где схемы были более всего распространены. Армия и полиция по большей части дезертировали, оружие в количестве 1 млн боевых единиц растащили: на юге – восставшие, на севере – сторонники президента. Началась эвакуация иностранных граждан в Италию. За время беспорядков погибло 2000 человек.

В марте, когда Тирана погрузилась в хаос, правительство ушло в отставку и были объявлены новые парламентские выборы, на которых победила оппозиция. В апреле часть территории все еще не контролировалась центральным правительством. В апреле по просьбе правительства Италия ввела в Албанию войска. Разумеется, политический беспредел сопровождался и экономическим. Местная валюта была девальвирована на 40%, часть производства встала, как и внешняя торговля, перестали собираться налоги. Однако уже во втором полугодии экономическая и политическая ситуация начала понемногу восстанавливаться.

Вот таким печальным был итог албанского финансового пузыря. Чуть было не дошло до гражданской войны. Кстати, мне интересно, куда делись 1 млн единиц оружия? Все еще скрываются по домам честных албанских граждан?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.