Хроника года

Хроника года

В «Эдо кагай энкакуси» («Анналы «цветочных кварталов» Эдо») сказано, что было бы интересно рассказать о главных событиях, происходящих в Ёсивара в течение года.

Ранним утром 1-го дня нового года, примерно в 4 утра, из банных заведений на Агэятё и Сумитё выходят люди и, обходя все пять улиц Ёсивара, возвещают о том, что ванны готовы. Поэтому юдзё встают затемно, принимают ванну и проводят много времени за туалетом и одеванием. Затем яритэ созывают юдзё в хирома (большая комната), где собираются хозяева дома, члены их семей и все работники. Здесь все обмениваются поздравлениями и пожеланиями счастливого Нового года. По этому случаю все присутствующие угощаются тосо (сакэ с пряностями), а хозяин заведения раздает обитателям дома подарки. Каждой юдзё по два платья из шелкового крепа, каждой синдзо и яритэ по два платья из цумуги (эпонж), а каждой камуро хлопчатобумажное платье с рисунком в виде сосны. По окончании церемонии юдзё расходились, продолжая обмениваться поздравлениями и заглядывать друг другу в гости. Днем происходит первый выход в новом году (хацудотю). Юдзё следуют по Накано-тё и заносят в чайные дома новогодние подарки в виде наборов чашечек для сакэ. На каждой чашечке изображался герб подарившей ее юдзё, а весь набор был упакован в небольшую коробочку из дерева кири (павлония), на которой писалось имя юдзё и название дома, где она служила. Наряды юдзё, надеваемые по этому случаю, никак не регламентировались, но сопровождающие камуро должны были нести большие ракетки для игры в волан (охагоита), ярко украшенные осиэ (картины, сделанные из толстой бумаги, обернутой разноцветными тканями и наклеенной на доски). Вообще богаче всего были украшены чайные дома на Накано-тё. Перед входом в каждый дом вешали аосударэ (жалюзи из зеленого бамбука), над дверным косяком подвешивались омары (варенные до красноты) и моти (рисовые пирожные), а поверх всего укреплялся коморигаса (зонт) с нарисованными эмблемами уважаемых домов. Помимо всего прочего зонт предназначался для защиты нижерасположенной композиции от непогоды. Перед публичным домом устанавливались большие новогодние украшения из веток бамбука и сосны, в гуще темно-зеленых листьев которых вешались яркие ароматные апельсины. Небольшие публичные дома, расположенные в боковых улицах, обычно ограничивались так называемым сэнакаавасэ-но мацукадзари (украшения из сосны, поставленные спиной к спине). (Говорят, такой обычай сохранился до сих пор.) В этот новогодний день никаких ёмисэ (ночное сидение юдзё в клетках) не проводилось.

На 2-й день 1-го месяца банные заведения давали то же объявление, что и предыдущим днем. С первым криком вороны (акэгарасу-но коэ-то томо-ни) квартал заполняют продавцы моллюсков, громкими голосами расхваливая свой товар. Все, кто покупает хамагури (ракушки), делает это только у торговцев, входящих в квартал, а не у тех, кто выходит наружу. Покупать что-либо на выходе считалось несчастливым. Торговцы рыбой, однако, были настолько хитроумными, что обманывали своих покупателей. Входя в ворота, они с громкими криками двигались по улице, пока не покидали самую оживленную часть квартала. Затем они тихонько возвращались к воротам, и все повторялось сначала. Так продолжалось до тех пор, пока весь товар не был распродан, а счастливые покупатели искренне верили, что купили приносящие удачу хамагури у продавца, который только-только вошел в Ёсивара.

На следующий день гости начинали прибывать во все большем количестве в соответствии с милой традицией, по которой юдзё угощали всех пришедших тосо (сакэ с пряностями) и одаривали их веерами, полотенцами, ханси (бумага) и другими мелкими подарками.

Жены содержателей публичных домов в период праздников одевались в церемониальное платье и обязательно встречали каждого гостя, с тем чтобы поздравить его. Интересно, что подаваемые в это время закуски были разнообразнее и более высокого качества, чем обычно. Тогда же жены хозяев чайных домов возвращали юдзё праздничные визиты, обходя ради этого комнату за комнатой.

Начиная со 2-го дня и до конца 1-го месяца, а также на 1-й день лошади (хацуума) в феврале и на 8-й день того же месяца танцоры дайкокумаи обходили все публичные дома, а юдзё соперничали друг с другом за их благосклонность.

Исключением был лишь дом Цутая с Эдотё, куда танцоров не пускали.

На 7-й день проводилась церемония нанакуса-но иваи (варился и съедался суп из семи овощей), а на 11-й день совершалась церемония первого в новом году открытия кладовых (курабираки). На 14-й день следовала церемония тосикоси (разбрасывание сухого гороха по дому с громким выкрикиванием «Фуку-ва ути, они-ва сото!» («Счастье в дом, черти вон!»). Также церемония известна как мамэмаки[1 М а м э м а к и — разбрасывание бобов.] и онияраи[2 О н и я р а и — изгнание чертей.]. 15-го, 18-го и 20-го проводились и другие церемонии. Дата прославления Эбисуко[3 Торжество в честь бога торговли и ремесла.] не была четко зафиксирована, и каждый публичный дом решал вопрос по-своему. В прежние времена этот день отмечался всеми два раза в год — в январе и в октябре. В годы Бунсэй (1818—1830) январскую церемонию сильно сократили, и в конце концов день Эбисуко стали отмечать только в октябре.

В полном составе юдзё не появлялись в своих клетках вплоть до 20-го дня 1-го месяца, и потому ночная жизнь Ёсивара не возвращалась в обычную колею до этого срока. Сарухики[4 С а р у х и к и — клоуны с обезьянками.] и исполнители дайкагура[5 В данном случае молодые люди, исполняющие на улицах танцы в деревянных масках львов. Также известны как сисимаи.] начинали заполнять Ёсивара с 1-го дня 2-го месяца. В ночь 1-го дня лошади фасады публичных домов первого и второго класса на Эдотё и Кёмати были иллюминированы большими фонарями, на которых были написаны имена обитающих в этих домах юдзё. В семейных храмах богини Инари совершались подношения красного риса, жареного соевого творога и фруктов.

Многие юдзё в сопровождении своих гостей посещали храмы Инарисама[1 И н а р и — богиня риса (пишется двумя иероглифами (??? рождающая рис). Иногда об Инари говорят как о «божестве-лисице», но лисы выполняли лишь охранную функцию при храмах богини. Также существуют разночтения в вопросе о поле Инари, поскольку иногда «ее» (sic) представляют в образе бородатого мужчины.], расположенные внутри или вблизи от квартала. Храмов было четыре, а именно: Куросукэ-Инари, Акаси-Инари, Кайун-Инари и Эномото-Инари. Танцы кагура[2 К а г у р а — старинные японские танцы, которые еще можно увидеть на площадках определенных храмов. Исполнители носят маски и старомодные одежды из настоящей парчи или ее имитации. Кагура, о которой говорилось выше, является, скорее всего, профанацией, изобретенной комическими актерами.] обычно исполнялись возле дзисимбан (кордегардии) на Эдотё-нитёмэ и всегда вызывали большой переполох в Ёсивара. На следующий день владельцы публичных домов передают в храмы большие фонари, висевшие на фасадах их домов предыдущим вечером. На 3-й день 3-го месяца начинается посадка вишен (ханауэ[3 Х а н а у э — третий месяц. Следует иметь в виду, что по современному европейскому календарю это апрель.]). Вишневые деревья высаживались по обеим сторонам улицы Накано-тё и привлекали массы зевак, которые с восторгом глазели на нежные розовые и белые цветы, окутывающие ветви клубящимся туманом сказочного сияния. О происхождении этого обычая уже где-то сказано.

В апреле цветы вишен уже опадают и появляющиеся на деревьях зеленые листья возвещают о скором приходе лета. К концу этого месяца по Накано-тё начинают расхаживать продавцы светляков (хотаруури), предлагая свой светящийся товар как бы в насмешку над теми, кто сжигает свои тела в огне страсти и беспутства!

На 5-й день 5-го месяца юдзё меняли свои зимние наряды на летние, одаривая при этом новыми летними платьями синдзо и камуро. Правда, эти наряды, похоже, были оплачены непосредственно гостями дома, обойдя подарком знакомых юдзё. Существует комическая песенка, в которой говорится о гостях, которые исчезают в последние дни старого года, чтобы вернуться весной и опять избежать уцуригаэ (обновление нарядов). Забавно, что юдзё имели привычку подразнивать гостей, распевая эти строчки. В этот день, так же как и на Новый год, юдзё посещали чайные дома Накано-тё с выражениями наилучших пожеланий в новом сезоне. Позже в квартале появился обычай на следующий день высаживать ирисы, как одно из средств привлечения клиентов. После начала сезона доё (самая жаркая часть лета) в июне юдзё одаривали знакомых гостей веерами и, кроме того, чтобы заручиться подтверждением дальнейшего сотрудничества, отсылали такие веера в чайные дома.

На 7-й день 7-го месяца отмечался праздник ткачихи (Танабата). По этому случаю на фасадах домов вывешивались ветки бамбука с прикрепленными к ним белыми веерами, на которых писались стихи. Даже в небольших публичных домах чтили эту традицию. В некоторых домах хозяева по совету гостей устраивали выставки редкой мебели и другого антиквариата, что, естественно, привлекало в Ёсивара новые толпы посетителей.

На 10-й день проводился фестиваль Асакуса Каннон. Этот день называли симанрокусэннити (46 000 дней), подразумевая, что тот, кто посетит храм, достоин одобрения, как если бы он посетил его 46 000 раз. То есть на того, кто зайдет в храм Асакуса Каннон на 10-й день 7-го месяца, падет благословение Будды до конца его дней.

Этот фестиваль привлекал в Ёсивара множество посетителей, и жизнь квартала заметно оживлялась, поскольку все пришедшие желали получить это благословение! С рассвета 12-го дня и до 9 часов следующего между Омон и Суйдодзири выстраивались ларьки, торгующие всем необходимым для празднования Дня поминовения. Этот фестиваль назывался Кусаити (травяной рынок). Также там продавались игрушки и туалетные принадлежности. Вечером 13-го дня гости не принимались и юдзё свободно передвигались по кварталу группами по три-пять человек. В своих комнатах они выставляли на комодах ихаи (деревянные таблички с именами усопших) с именами родителей и возносили у этих импровизированных алтарей горячие молитвы. Существует стихотворение, гласящее: уси ума-но цунагарэ нагара нагарэкэри тиисай токи-о ханасу кэйсэй.

(Куртизанки, разлученные в раннем детстве с родителями и плывущие по морю жизни, подобны бессловесному скоту.)

На 15-й день юдзё снова наносили визиты вежливости в чайные дома, точно так же, как и на Новый год. Начиная с последнего дня 6-го месяца и на протяжении всего 7-го, пока длился праздник фонарей, хикитэдзяя (чайные дома) Накано-тё украшались прямоугольными фонарями, как снаружи, так и внутри. Однако на 13-й и 14-й дни фонари убирались, а с 15-го — заменялись новыми. Зажжение бондоро (поминальный фонарь) в праздник бон (поминовения усопших) является традицией для всей Японии, и изначально в Ёсивара также зажигали разнообразные фонари. Но с тех пор как в 7-м месяце 13-го года Кёхо (1728) в память о третьей годовщине кончины Тамагику из дома Мандзия был зажжен фонарь определенной формы, способы украшения квартала были приведены к некоторому единообразию.

В 1-й день 8-го месяца[1 Хассаку — праздник урожая. (Примеч. пер.)] юдзё ходили процессией по Ёсивара, одетые в сиромуку-но косодэ (косодэ из белого шелка на подкладке). В прежние времена на Танго-но сэкку[2 Т а н го - н о с э к к у — День мальчиков, отмечаемый на 5-й день 5-го месяца. Дома, где были сыновья, украшали ветками бамбука и флагами, изображавшими карпов. Истоки этого праздника относятся к первым векам нашей эры, когда он был обрядовым действом, связанным с наступлением весны, началом полевых работ, просьбой о благополучии общины. Со временем он вобрал в себя синтоистские идеи очищения, культа предков, продолжения рода. В День мальчиков имело место поклонение духам растений, трав и деревьев, что было связано с молением о здоровье, даровании мужской жизненной силы, процветании рода. (Примеч. пер.)] юдзё надевали платья из крашеной ткани на легкой подкладке, а на хассаку похожие наряды, но из белого шелка. Однажды в начале периода Камбун (1661—1673) август выдался на редкость холодным, и юдзё по имени Югири (Вечерняя дымка) из дома Согёку надела платье на ватной подкладке, чем нарушила установившиеся правила. Ее наряд обратил на себя всеобщее внимание, а она выглядела более счастливой и привлекательной, чем прочие женщины, которые мерзли в своих легких платьях. Двумя годами позже уже все юдзё в этот день, невзирая на весьма теплую погоду, вышли в нарядах на вате, что и положило начало новой традиции. По другой версии, все началось в годы Гэнроку (1688—1704), когда юдзё по имени Такахаси из дома Томоэя отправилась в агэя по вызову знакомого клиента, однако, приболев, явилась в своем ночном одеянии из шелка на вате. Правда, эта версия вызывает сильные сомнения. В те же времена юдзё из дома Мёгоя по имени Осю имела обыкновение прогуливаться в платье из белого шелка с орнаментом из человеческих черепов и растения сусуки (эвлалия японская), выполненным тушью, удивляя окружающих своим странным вкусом. 14-го, 15-го и 16-го числа торжественно отмечалась церемония любования Луной (цукими). В эти ночи выставлялись самбо (деревянные столики), на которые в виде подношения Луне выкладывались пирожные, каштаны, бобы в горшочках, сладкий картофель, хурма, цветы леспедецы (хаги), трава эулария (сусуки), цветы астры (сион) и многое другое. Также выставлялись сосуды со священным вином и зажигались лампады.

В комнатах юдзё устанавливались искусственные композиции из семи осенних цветов, изображающие осеннее поле. Когда-то на эти ночи в публичные дома для развлечения приглашались мальчики-актеры, кукловоды и т. п., но позже этот обычай исчез.

Большую часть 8-го месяца, начиная с 1-го числа, проводился фестиваль Куросукэ-Инари. В Ёсивара тогда происходило красочное шествие повозок с танцорами и музыкантами (неримоно), которое проходило по улицам квартала. Вплоть до годов Бунка (1804—1818) главные ворота (Омон) украшались ветками бамбука и симэнава[1 С и м э н а в а — веревка с привязанными через определенные интервалы пучками соломы или резаной бумаги, вывешиваемая перед синтоистскими храмами для освящения помещения. Это символ соломенной веревки, которую Футодама-но микото протянул позади богини Солнца (Аматэрасу), чтобы помешать ей вернуться в грот после того, как Тадзикарао-но микото выманил ее наружу и тем вернул погруженному во тьму, миру свет.]. На протяжении всего этого месяца юдзё, искусные в танцах и пении, принимали участие в танцах нивака[2 См. соответствующую главу.], развлекая публику в хорошую погоду. 

1-й день 9-го месяца, считавшийся днем хорошего предзнаменования (касин), в каждом публичном доме отмечался по-своему. На 9-й день того же месяца отмечался еще один день хорошего предзнаменования (тее-но сэкку[1 9-й день 9-го месяца — Праздник хризантемы.]), когда цветы хризантемы обмакивали в сакэ и съедали. Этот праздник пришел из Китая.

12-го, 13-го и 14-го числа повторялась церемония любования Луной, и гости, присутствовавшие на празднике в 8-м месяце, были обязаны явиться снова, поскольку юдзё ясно давали понять, что без этого церемония считается незаконченной. Вторая церемония любования Луной называлась ноти-но цукими. В 9-м году Бунка (1812) на Накано-тё были впервые высажены хризантемы, и так продолжалось несколько лет, но, поскольку это мероприятие, похоже, не вызывало наплыва новых гостей, от него решили отказаться, как от излишне дорогостоящего.

На 1-й день вепря 10-го месяца во всех публичных домах устанавливались большие жаровни (охибати[2 О х и б а т и — переносная жаровня, сделанная из металла, глины или фарфора. Используется для обогрева в легко продуваемых помещениях японского дома. (Примеч. пер.)]), а их обитатели меняли летние наряды на зимние. Праздник, посвященный Эбисуко, выпадал на 20-й день, и по этому случаю по всему кварталу организовывались банкеты, а юдзе получали выходной. Однако наиболее популярные куртизанки имели привычку все же приглашать своих постоянных клиентов, поскольку считали ниже своего достоинства делать перерывы в своей «работе».

На 8-й день 11-го месяца проводился хибусэ, или «пожарный фестиваль», когда в палисадниках дзёроя разбрасывались апельсины и дети сражались за них. Этим вечером по всему Ёсивара зажигали фонари. 17-го и 18-го числа проводился так называемый Акихамацури (Праздник осенних листьев). Напротив большого уличного фонаря на Суйдодзири устраивались временные торговые палатки, а юдзё и прочий народ толпились вокруг. В день петуха этого месяца все ворота Ёсивара распахивались настежь и проходил праздник Тори-но ити. В такие вечера в квартал набивались огромные толпы народу. О происхождении праздника Тори-но ити я расскажу в другой главе.

На 8-й день 12-го месяца начинались котохадзимэ, или новогодние приготовления. 13-го проводилась сусухараи, или генеральная уборка домов. Правда, обычно к этому сроку сусухараи уже заканчивали. 17-е и 18-е были «рыночными днями» (ити) Асакуса Каннон. Посетителей в Ёсивара было больше, чем обычно, а хозяева публичных домов посылали людей на рынок у храма, чтобы приобрести бумажные изображения Дарума, которые они затем прикрепляли к главным колоннам своих домов на счастье. После 20-го во всех домах начинали готовить моти (рисовое печенье), а пожарники из Минова, Канасуги, Санья, Имадо и окрестностей ходили по знакомым домам и вызывались истолочь рис в муку. В ответ на эту помощь юдзё одаривали пожарных новыми хантэн, момохики и тэнугуи[1 Х а н т э н, м о м о х и к и, т э н у г у и — рабочие куртки, короткие узкие штаны, полотенца. (Примеч. пер.)]. Говорят, этот обычай начался с Тёдзан из дома Тёбдзия в эпоху Хорэки (1751—1764). Вот строчки из песни, которая пелась во время дробления риса для моти:

«Я слышу твой голос, но не вижу тебя. Ты как сверчок в траве».

«Если ты живешь в Овари, а твоя жена в Мино, ты стремишься в эту провинцию, даже если нет дождя»[2 Игра слов: провинция Мино и соломенная накидка от дождя — мино.].

«Даже корабль в море ускоряет свой бег, если его поманит куртизанка».

С 20-го числа 12-го месяца в лучших домах прекращаются вечерние выставки юдзё, и их примеру следуют многие другие заведения.

В период с 22-го числа 12-го месяца и до 7-го дня 1-го на открытых местах у входа в публичный дом в земле рылась воронка, где синдзо и камуро разводили огонь. Эта воронка называлась нивагама (дворовый очаг), и обычай разжигать там огонь просуществовал до эры Бунка.

Все вышеперечисленное является основными событиями в жизни юдзё прежних лет. Кроме этого, существовали дни, которые назывались маруби и момби. В эти дни гости должны были платить агэдай и за день и за ночь, тогда как время их посещения ограничивалось каким-либо одним временем суток. Маруби выпадали на первые семь дней 1-го месяца, а также на 14-е, 15-е, 25-е число — всего 10 дней. Момби (гербовые дни) приходились на пять сэкку (как уже говорилось ранее), назывались так, потому что на церемониальных нарядах изображалось по пять гербов. Некоторые произносят это слово как моноби.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.