Челядь

Челядь

В древнейших дошедших до нас источниках, договорах Олега и Игоря с Византией, заключающих в себе остатки еще более древнего «закона русского», в «Русской Правде» Ярослава говорится о продаже и покупке холопов (рабов) и челяди. Челядь – первая категория зависимого люда на Руси, вырастающая из патриархального рабства. В глубокой древности термин «челядь», «челядо» означал членов семейной общины, детей, подчиненных власти отца, патриарха.

Трахтемировское городище на Днепре

Позднее в состав богатых семей стали входить рабы-пленные, всякого рода слуги, люди, задолжавшие и обязанные работать на своих господ, и т. д. И с течением времени термин «челядь» стал обозначать людей, обслуживающих хозяйство князей, бояр и прочей знати.

«Челядь» – прежде всего рабы, приобретаемые в результате «полона», в процессе войн и «примучивания» таких сборов дани, которые иногда очень мало чем отличались от первого.

Но понятие «челядь» несколько шире, чем собственно раб – «холоп» или «роба». Этих последних позднее стали называть «челядин полный». Итак, всякий холоп – челядин, но не всякий челядин – холоп. Челядью являются и слуги, работающие в хозяйстве господина. Это были рядовичи – люди, задолжавшие и заключившие «ряд» (договор) с господином и обязанные работать на него, закупы – люди, взявшие «купу», т. е. ссуду, и отрабатывающие за нее в хозяйстве своего заимодавца, ремесленники и т. д.

Челядью называли и управляющих хозяйством князей и бояр и их домом и двором: огнищан, ведавших княжим домом – «огнищем», старост, тиунов, конюхов, кормильцев и т. д. Это были привилегированные слуги, в военное время составлявшие личную дружину князя или боярина, а в мирное время являвшиеся их опорой и помощниками в деле управления.

Эти слуги, фактически отличаясь своим положением от раба, юридически являются теми же рабами. Самый факт, что все, в какой-то мере попавшие в зависимость от князя или боярина, становятся в положение раба, чрезвычайно характерен для того времени. Даже наем свободной рабочей силы в те времена часто приводил к потере «наймитом» своей независимости.

Небольшое по своим размерам хозяйство, включающее в себе запашку, сады, огороды, выпасы и выгоны для скота, самый скот, «бортные ухожаи», «бобровые гоны», «ловища» и «перевесища» и прочие промыслово-охотничьи и рыболовные угодья, держится на челяди.

Челядь обслуживает и собственное хозяйство князя, и хозяйство «великих» и «светлых» князьков и бояр и прочих «нарочитых», «лучших людей», и их двор в широком смысле слова – усадьбу, дом, семью, разных «воев», скоморохов, волхвов и прочих лиц, сливающихся с семьей князя и крупных бояр и наполняющих их «горницы» и «гридницы», их «хоромы» и «сени».

В городе, населенном княжой «челядью» от огнищанина и конюха до холопа, сосредоточивается управление окрестной княжеской землей. На ее территории стоят княжеские села. Некоторые из них известны нам по именам, так как о них попутно, случайно упомянул летописец. Это село Ольжичи, принадлежавшее Ольге, Берестово, село князя Владимира. Источники называют еще село Будутино, принадлежавшее Малуше, матери Владимира, село Ракома под Новгородом, куда ездил Ярослав в свой «двор» в 1015 г.

Вокруг сел лежали «нивы», «ловища», «перевесища», «места», обнесенные «знаменьями» с княжеской тамгой. Князья либо захватывали свободные земли и угодья, либо отнимали земли у общин, превращая «сельских людей», «простую чадь» в рабочую силу своего хозяйства.

В этих «градах» и селах князья сажали на землю своих пленников – холопов. Так зарождалось и росло княжое землевладение.

В княжеских селах стояли «хоромы», где живал сам князь, как это было во времена Владимира и Ярослава (Берестово и Ракома). Тут же жили княжеские тиуны, старосты, разного рода слуги, часто занимавшие высокие посты в дворцовой иерархии, работали холопы, рядовичи, смерды.

На дворе стояли всякие хозяйственные постройки: клети, овины, гумна, хлебные ямы, хлевы. Тут же располагались скотный двор и птичник.

На лугах паслись стада скота и косяки лошадей с княжеским «пятном» – клеймом, находившиеся под наблюдением конюхов и сельских тиунов или старост. На эти же выпасы гоняли свой скот княжеские смерды, холопы и прочая челядь, работавшая на князя.

В доходах князя вместо всякого рода поборов, штрафов, военной добычи и т. д. все большее и большее значение приобретают поступления от хозяйства.

Вслед за княжеским развивалось и боярское землевладение. Первое время, на заре русской государственности, в период войн и походов, доходы княжеских дружинников состояли главным образом из военной добычи, части дани, которой делился с ними князь, полюдья, наконец, из части княжеских судебно-административных доходов.

Наиболее видным, богатым и влиятельным дружинникам князья давали дань с покоренных племен и присоединенных земель.

К концу X и особенно в XI в. картина резко меняется. Времена походов с целью захвата военной добычи и взимания дани кончаются. Источником обогащения становится население самой Руси. Устанавливаются характер и нормы дани – «уроки», создаются административно-финансовые единицы – «погосты», «места», местные организационные центры, где сосредоточивается княжеская администрация.

Ускользнуть от обложения данью становится все труднее и труднее. Всюду рыщут княжеские тиуны, «аки огнь», и рядовичи, «аки искры», всюду княжие мужи: посадники, данщики, вирники, мечники, ябетники, мостники, городники и т. д.

Число их все увеличивается, а функции умножаются. Содержание их падает на плечи населения. «Кормы», «поминки», «поборы», «виры», «продажи», «пошлины» всей своей тяжестью ложатся на плечи простого «людья». Дань перерастает в феодальную ренту, и особенно быстро этот процесс протекает на княжеских землях.

Начинается «окняжение» земли. В этом процессе окняжения земли князьям помогают их соратники по былым войнам и походам – дружинники. Они становятся правой рукой князя. Из их среды формируются княжеская администрация и вотчинные слуги. Она, эта дружинная среда, выделяет, с одной стороны, посадников, данщиков, вирников, мечников, ябетников и прочих членов княжеской администрации, с другой – огнищан, тиунов, старост и других деятелей княжеского вотчинного управления. Их «кормит» сельский люд, данники, князья, в их пользу поступают некоторые поборы, с ними делится своими доходами князь, многие из них живут с князем под одной крышей и сидят на княжеских пирах за одним столом с ним.

Теперь не дани с земли, а сама земля с сидящим на ней людом представляет собой ценность в глазах дружинника. И вчерашний воин, мечтавший о военной добыче и грабеже, о «серебряных лжицах», выкованных из серебра, добытого князем в результате успешной войны, превращается в землевладельца.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.