От шляхтича Демьяна…
От шляхтича Демьяна…
«Малороссийский вопрос» полвека стоял перед Герольдией Правительствующего Сената[1207]. В екатерининские времена на темное происхождение малороссийских дворян смотрели сквозь пальцы. После ликвидации Гетманщины и Слободской Украины малороссийские казачьи полки преобразовали в карабинерные, а слободские – в гусарские. Старши?ны стали офицерами, а чин давал право на дворянство. Беспокоиться пришлось тем малороссиянам, что давно оставили службу или вовсе не служили. Но первоначально и к ним российские власти отнеслись благосклонно. Такая снисходительность была формой подкупа: в обмен на упразднение Гетманщины с ее старинными правами и вольностями старши?не предоставили права российского дворянства, утвержденные указом о вольности дворянства от Петра III и Жалованной грамотой от Екатерины II. В то время не только полковники и сотники, но даже простые козаки доставали документы, подтверждавшие их «благородное» происхождение. За документами ездили в Польшу, там их было легко купить. Иногда поступали еще проще. Историк Алексей Толочко, член-корреспондент Национальной Академии наук Украины, так описывает малороссийские геральдические хлопоты: «В польских гербовниках Несецкого или Папроцкого разыскивалась созвучная фамилия, срисовывался “наследственный” герб и вместе со свидетельствами родственников или приятелей (а в Малороссии каждый был либо приятелем, либо родственником) о давности шляхетства предоставлялся в Герольдмейстерскую контору»[1208]. Пасько становились Паскевичами, Боровики – Боровиковскими[1209], Василенко – Базилевскими[1210]. Нередко находили и славного предка-русина, если русин был гетманом. Так, Тарасевичи «при помощи сфабрикованного документа» доказывали, что происходят от Тараса Трясило, Искры возводили свой род к Острянице[1211]. Скромные поповичи Яновские заявили о происхождении от славного полковника Гоголя, которого дважды «нобилитировал» (даровал шляхетское достоинство) польский cейм, а король Ян Собеский вручил полковнику гетманскую булаву[1212].
Правда, Афанасий Демьянович Яновский, первым заявивший права на гордую фамилию «Гоголь», возводил свой род к Андрию Гоголю, а настоящего полковника Гоголя звали Остапом. Был у Остапа Гоголя и родной брат, только звали его не Андрием, а Григорием[1213]. Афанасий Демьянович мог обойтись и без этой легенды, потому что «выслужил» потомственное дворянство в гетманской канцелярии. После конвертации гетманских чинов в общероссийские А. Д. Яновский вышел в отставку в чине секунд-майора, а право на дворянство в то время давал уже чин прапорщика.
«Всяк удивится, когда услышит, что в Малой России ныне сто тысяч дворян считается, которых, по изгнании из нее поляков, ни одной сотой доли не было и быть не могло»[1214], – писал всё тот же анонимный публицист, автор «Замечаний до Малой России принадлежащих». Эту цифру подтверждали и профессиональные историки: в Малороссии оказалось «до 100 000 дворян с документами»[1215].
Из романа Антония Погорельского «Монастырка»: «В Малороссии мне во многих маленьких городках, на больших дорогах лежащих, случалось останавливаться в трактирах <…> и везде почти я находил старушку хозяйку, молодую дочь и гитару; везде мне на первых порах хозяева намекали тем или другим образом, что они дворяне <…> дворянство это довольно сомнительно…»[1216]
Не только потомки старши?ны и козаки, но и многие мещане обзавелись родословными и гербами. «Малороссия наполнилась тьмою панов <…> дворяне размножились, как “зайцы в лесу”, в который не запускали гончих», – с явным раздражением заметил князь И. М. Долгорукий[1217]. Что там Долгорукий, когда Александр Сергеевич Пушкин писал с нескрываемым презрением: «…настоящая Аристократия наша с трудом может назвать и своего деда. – Древние роды их восходят до Петра и Елизаветы. Денщики, певчие, хохлы – вот их родоначальники…»[1218]
Сами малороссияне тоже смеялись над такими панами. В начале XIX века в Малороссии появилось анонимное стихотворение. Начиналось оно так:
Да вжежъ наши дворянне гербы посилають,
А що я бувъ дворянинъ, то то й не знають.
Я надумався й соби п?сеньку спивати
И дворянство по свойму гербу доказати.
К стихотворению прилагалось «родословное древо» и тот самый герб, изображавший большую лопату, грабли, косу, цеп, плуг, мельничный жернов и другие орудия труда селянина.
«Зъ казенного мужика зробывся я паномъ», – гордо сообщает герой. Свой род он ведет от Хама. Не от библейского Хама, а просто от Хама[1219].
Между тем еще в 1802 году Герольдия стала наводить порядок и только за первые полтора-два года забраковала 441 герб, представленный малороссийскими «дворянами». Так перекрыли путь в дворянство не только бывшим поповичам, мещанам, простым козакам, но и многим потомкам казачьей старши?ны. Службу в малороссийских полках и в генеральной канцелярии Гетманщины перестали считать доказательством дворянского происхождения. Русские чиновники не знали, как переводить всех этих бунчужных, обозных, писарей и сотников в чины российской табели о рангах.
На Украине с этим не примирились. Сенат невольно пробудил интерес малороссийских дворян к прошлому своей родины. Они начали собирать сведения о военных заслугах своих предков, о правах и вольностях, полученных от польских королей и русских царей, составлять сочинения по украинской истории. Цель была проста и понятна: доказать, что малороссийское казачество – это настоящее военное сословие, «рыцарская козацкая нация». Следовательно, потомки этих рыцарей имеют не меньше прав, чем остзейские бароны или великорусские дворяне.
Среди самых активных участников этой бумажной «войны» были люди, чье благородное происхождение не вызывало сомнений у Герольдии: Семен Михайлович Кочубей, Василий Григорьевич Полетика, Василий Васильевич Капнист. Очевидно, ими двигали сословная солидарность и оскорбленная национальная гордость[1220], поскольку русские аристократы смотрели свысока на аристократов малороссийских.
Не торговал мой дед блинами,
Не ваксил царских сапогов,
Не пел с придворными дьячками,
В князья не прыгал из хохлов[1221].
В четырех строчках – четыре смертельных оскорбления четырем аристократическим фамилиям великороссийского (князья Меншиковы), турецкого (графы Кутайсовы) и малороссийского происхождения (графы Разумовские, светлейший князь Безбородко и графы Кушелевы-Безбородко). По касательной досталось и Перовским, ветви Разумовских.
Разумовские вели свой род от простого козака, история возвышения которого была всем хорошо известна. Правда, в указах императрицы Елизаветы гетман Разумовский именовался «высоко и благоурожденным». В панегирике, посвященном Кириллу Григорьевичу, род Разумовских выводили от князей Ружинских[1222], но в столь откровенную ложь вряд ли всерьез верили.
Другое дело история рода Безбородко (Безбородько). Эта фамилия будто бы происходила от некоего Демьяна, польского шляхтича, который перешел на сторону Хмельницкого. От поляка Демьяна пошла и фамилия Безбородко: в одном сражении татарская сабля отсекла у него подбородок. Скорее всего, эта история, как и другие истории «польского» происхождения украинских дворян, вымышленная. Польский шляхтич по имени Демьян так же сомнителен, как Пасько Цалый – легендарный предок худородного, но удачливого Ивана Федоровича Паскевича, графа Эриванского и князя Варшавского.
Точно известно, что в течение XVIII века Безбородко служили в Гетманщине на высоких должностях. Андрей Яковлевич, отец будущего князя Безбородко, был даже генеральным писарем, а это вторая по значению должность после гетмана. Дядя был сотником, потом – обозным (командующим артиллерией) Переяславского полка.
Сам Александр Андреевич, прыгнувший «в князья из хохлов», – человек, вне всякого сомнения, выдающийся. Помимо дурных качеств – безмерного сластолюбия и продажности, он был наделен мужеством, умом, работоспособностью. Будучи уже немолодым человеком, стал полиглотом, выучив несколько европейских языков, а латынь, как и подобает человеку его происхождения, знал еще с молодости. Статс-секретарь при Екатерине, в царствование Павла I он стал канцлером. Таким образом, малороссиянин впервые занял высший пост в государстве, доступный человеку не императорской фамилии.
Но прежде чем попасть в статс-секретари к императрице Екатерине и стать фактическим руководителем внешней политики Российской империи, Александр Андреевич успел повоевать. К началу русско-турецкой войны 1768–1774 годов он занимал достаточно высокий пост правителя канцелярии малороссийского генерал-губернатора. Сам генерал-губернатор Петр Румянцев отправился командовать армией. У Безбородко не было необходимости водить полки в атаку. Он вполне мог сидеть в военном лагере, в обозе или даже в ближнем тылу и заниматься бумажными делами. Но в сражении при Ларге он лично возглавил один из передовых отрядов, атаковавших турецкий лагерь. Безбородко участвовал и в знаменитой битве при Кагуле, крупнейшем сражении той войны.
Брат Александра Андреевича, Илья Андреевич Безбородко, – профессиональный военный, участник обеих русско-турецких войн времен Екатерины, соратник Суворова. При штурме графом Суворовым Измаила в 1790 году генерал-майор Илья Андреевич за мужество получил орден св. Георгия 3-й степени (тогда редкую и очень ценную награду, которая давалась за исключительные подвиги) и золотую шпагу с алмазами. Он окончил жизнь графом, сенатором и действительным тайным советником, унаследовав громадное состояние своего бездетного брата. Внук Ильи Безбородко, А. Г. Кушелев-Безбородко, вместе с частью громадного состояния унаследует и деньги, завещанные князем Александром Андреевичем на благотворительные цели. На эти деньги и открыта знаменитая Нежинская гимназия высших наук, где будут учиться Николай Гоголь, Нестор Кукольник, Евгений Гребенка. Так неужели «хохлы» из рода Безбородко не выслужили княжеский и графский титулы?
В конце концов, именно военная служба еще в Средние века открывала путь в дворянство. Простой народ – трудится, духовенство возносит молитвы, а дворяне, рыцари сражаются с неверными и вообще с любыми врагами, которые посягают на мир и порядок. На Украине в годы Хмельнитчины шляхту заменило казачество. Оно и заняло место первого сословия. Теперь казачество рассыпалось. Одни, совсем обеднев, переходили в крестьянское сословие, другие, более зажиточные и удачливые, стали дворянами.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.