P.S.

Всякий образованный читатель непременно спросит о Розанове. Розанов, как известно, ставил Гоголя-художника чрезвычайно высоко, но считал его творчество силой разрушительной, России враждебной. Сравнивал Гоголя с монгольским игом, причем иго было меньшим несчастием для России, чем появление Гоголя. Розанов, сторонник крайнего литературоцентризма, обвинял писателя едва ли не в разрушении русской государственности: «Пришел колдун и, вынув из-под лапсердака черную палочку, сказал: “Вот я дотронусь до вас, и вы все станете мушкарою”»[1768].

Разрушительный гоголевский смех потряс серьезную, степенную русскую культуру, дал основу для развития нигилизма, подорвал веру русских в самих себя, в свои силы, став едва ли не началом русофобии: «Русь захохотала голым, пустынным смехом… И понесся по равнинам ее этот смех, круша и те избенки на курьих ножках, которые все-таки кое-как стояли…»[1769]

В феврале страшного 1918 года Розанов, увидавший своими глазами гибель российского государства, писал Петру Бернгардовичу Струве из полуголодного, занесенного снегами Сергиева Посада: «Я всю жизнь боролся и ненавидел Гоголя: и в 62 года думаю: “Ты победил, ужасный хохол”»[1770].

Но разве Гоголь виноват в том, что в дореформенной России было мало железных дорог, что в армии не хватало нарезных ружей, что в распоряжении адмирала Нахимова не оказалось ни одного винтового (парового) линейного корабля? И разве Гоголь виноват в классовой розни, веками разъедавшей общество? Крестьяне, громившие ненавистные барские усадьбы, поступали так не оттого, что сделали неверные выводы из первого тома «Мертвых душ». Эсеры бросали бомбы в градоначальников вовсе не под влиянием «Ревизора». Рабочие Иваново-Вознесенска создавали совет не оттого, что прочитали речь Тараса Бульбы о русском товариществе. Не Гоголь придумал радикальную, революционную даже, политическую оппозицию. Когда декабристы вышли на Сенатскую площадь, он еще ходил в гимназию и намерений повстанцев не разделял. Даже в Европе он оставался консерватором, уважавшим законную власть, в России же – подавно. Русский (и украинский!) литературоцентризм имеет свои границы. И если «Кобзарь» Шевченко в самом деле пробудил от сна целую нацию, то разрушительный смех Гоголя особенной роли в упадке России и русского народа не сыграл и сыграть не мог. В худшем случае подбросил Гоголь в общий костер тонкую веточку, да и то ненароком.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.