«Заложные» покойники и «неправильная» смерть

«Заложные» покойники и «неправильная» смерть

Древние славяне, как и многие другие народы мира, различали два вида смертей и, соответственно, два разряда умерших. К первому относились люди, умершие естественной смертью, от старости. Считалось, что они прожили на земле отмеренный каждому человеку срок жизни и ушли в иной мир, на предназначенное им место. Это «правильные» покойники, их, как мы уже знаем, называют в народе родителями или дедами .

К другому разряду относятся умершие «неправильной» смертью — от несчастного случая (замерзшие, сгоревшие, утонувшие), самоубийцы, опойцы, то есть те, кто умер от чрезмерного пьянства, пропавшие без вести. Главным признаком «неправильной», смерти является то, что умерший не изжил своего века или вообще жил неполноценно, например, не вступил в брак, не оставил потомства. Таковы, например, мертворожденные дети, дети, загубленные матерями или умершие некрещеными. «Неправильными» покойниками становятся и те, кто при жизни знался с нечистой силой, — ведьмы, колдуны, и те, кого прокляли родители. Все они — нечистые покойники, они недостойны обычного погребения и поминовения и очень опасны для живых. Именно из таких покойников, как верят в народе, получаются упыри, русалки, кикиморы и многие мелкие демоны.

В научной литературе «неправильных» покойников принято называть «заложными» или, по-другому, ходячими. Этот термин был введен известным русским этнографом Д.К. Зелениным, который в начале XX века первым описал связанные с ними народные верования [110]. Представления о «заложных» покойниках сформировались у славян в глубокой древности [111] и оказались такими устойчивыми, что в несколько измененном виде бытуют в народной культуре и по сей день.

В славянских поверьях о сроке человеческой жизни наряду с представлениями о «неизжитом» веке существовали и представления о веке «пережитом». Люди, «пережившие» свой век, также опасны для окружающих. По народным воззрениям, колдуны и ведьмы умирают в глубокой старости не потому, что обладают более крепким здоровьем, а потому, что отбирают жизненную силу у других (у растений во время цветения, у коров, снимая сметану и сливки с молока, у людей, укорачивая им жизнь). О слишком долго живущих стариках говорили: «чужой век заедает» [112].

По народным верованиям, те, кто утопился или повесился, не идет на «тот» свет, а ходит по земле, потому что Бог не призывает его к себе до тех пор, пока не наступит назначенный час. Поэтому «заложные» покойники доживают за гробом положенный им при рождении срок, то и дело скитаясь среди живых в своем прежнем облике. Вот как об этом рассказывают былички.

…

В роще на ветле повесился крестьянский парень Григорий. Едва только похоронили самоубийцу, как деревенские бабы стали толковать, что на том месте, где он повесился, появилось привидение и в образе Григория показывалось прохожим. Оно настолько испугало проходившую мимо женщину, что у той отнялся язык. Кроме того, многие слышали, как из рощи, где висел самоубийца, стали доноситься рыданья и стоны. Однажды кучер соседнего помещика возвращался к себе домой через этот лесок и встретил там Григория, с которым был дружен при жизни. «Пойдем ко мне в гости», — пригласил его Григорий. Кучер согласился. Пир был на славу, но пробило двенадцать часов, петух запел, и Григорий исчез, а кучер оказался сидящим по колена в реке, которая протекала недалеко от села.

В одной деревне повесилась девушка. Ее похоронили за деревней в лесу, где обычно хоронили некрещеных и самоубийц. С тех пор каждую весну на месте ее погребения были слышны стоны и плач. В деревне пошли рассказы о том, что в лесу стонет «задавлящая Пашка», а сама она — вся в белом и с опущенной головой — показывалась у дороги недалеко от своей могилы.

«Нечистые» покойники ходят после смерти, потому что их «земля не принимает». «Чтобы тебя земля не приняла» — очень распространенное проклятие. Считается, что таких покойников бесполезно зарывать в землю, она не держит их в себе, и они через некоторое время снова оказываются на поверхности. В одной украинской легенде говорится о сыне, проклятом матерью. Через некоторое время сын заболел и умер. Его не удавалось похоронить — закопают в землю, а гроб через два дня выходит из могилы наружу. Его снова закапывают, а он снова выходит.

Тела «нечистых» покойников в могилах не истлевают, как у обычных умерших, а лишь распухают и страшно смердят.

…

Мать прокляла сына за то, что он поднял на нее руку. Через несколько десятков лет пришлось разрыть его могилу, и увидели, что покойник в могиле сидит. Покойник сказал: «Я тридцатый год лежу, и меня земля не принимает, а матери Бог смерти не дает, за то что меня не простила. Если она меня простит, то Господь ей смертушку пошлет, а если не простит, ей Бог смерти не пошлет, а меня мать-сыра земля не примет». Мать, помолившись, перекрестила сына, и он мгновенно превратился в прах [113].

Душами «заложных» покойников с момента их смерти полностью распоряжается нечистая сила. Никакие молитвы и поминки не могут им помочь, и дьяволы будут мучить их до Страшного суда. И скитаются они по земле «не своим духом», а с помощью нечистой силы. Часто думают, что ходит не сам покойник, а черт, залезший в его кожу или принявший его облик. Есть немало рассказов о том, как, умирая, колдун просил своих детей перед похоронами облить его тело крутым кипятком (или обрызгать святой водой). Один из сыновей забрался ночью на печку и увидел, как черти вынули тело умершего из кожи, выбросили его, а в коже спрятались. Когда труп колдуна облили кипятком, черти выскочили и пустились прочь.

За душой самоубийцы черти прилетают в виде бури или вихря, вот почему, при сильном ветре, в народе говорят, что где-то поблизости произошло самоубийство. Да и человек не сам лишает себя жизни, а по наущению Сатаны. О самоубийцах так и говорят, что они «у Сатаны в коленях» или «в когтях», или «душу дьяволу отдали»; их называют «детьми дьявола», «чертовой жертвой».

…

Если человек удавился, Господь его не принимает. Он уже как у Сатаны в коленях, раз он свою душу — Господняя душа-то, не твоя, — дьяволу, лукавому отдал. Его и в церкви не отпевают. Он сам свою душу нарушил.

Согласно многочисленным легендам и быличкам, черти возят на самоубийцах и опойцах воду, а то и просто катаются на них верхом, словно на лошадях. Вот быличка, записанная в XIX веке.

…

Одному кузнецу раз случилось попадью подковать. Как-то ночью стучат к нему в окошко — подъехали на конях люди богатые, одеты хорошо: «Подкуй кобылу, кузнец». Пошел кузнец в кузню, подковал кобылу, только успел оглянуться — видит, это уже не кобыла, а попадья, недавно удавившаяся в этом селе. Тот, кто ее оседлал, оказался чертом, и другие, такие же черти, сидели кто на удавленниках, кто на пьяницах. Недели через две после этого случая кузнец умер.

Похожие былички до сих пор рассказывают на Русском Севере.

…

Вот в кузнице ковал кузнец, и как-то вечером он запоздал. И приезжает к нему человек подковать лошадь. Он приготовил все: «Давай, — говорит, — сюда коней». Тот привел, а ноги-то у коней человечьи. Это, видно, черт приехал на утопленниках. Кузнец и прибежал домой без языка. Вот все говорят, что черт на утопленниках катается. Утонут да удавятся — самое плохое дело, на них черти воду возят.

Или:

…

У одной бабы страшно пил муж. Как-то раз просил у нее деньги на водку, а она не дала. «Схожу, — говорит, — в магазин, куплю что-нибудь». Накупила она и идет обратно, километр идти осталось. И попадаются ей мужики на лошади, два, большущие. «Посмотри, — говорят, — у лошади зубы во рту». Она посмотрела на лошадь, а это ее муж стоит. Он повесился, так они (черти) на мужике и едут. Она в обморок упала, а пришла домой — муж-то в удавке, удавился. Это дьяволы ехали на нем. Ведь как человек утопится, задавится, дьяволы на нем едут. Угробится сам человек, дьяволам попадет, больше никому.

«Заложные» покойники сохраняют связь с местом своей смерти и своей могилой. В народе такие места считаются нечистыми и опасными, ибо там всегда присутствует дьявольская сила. Если человек ступит на такое место, он может сбиться с дороги, тяжело заболеть и даже умереть. Если скотина — у нее пропадет молоко. Крестьяне всегда избегали хоронить «нечистых» покойников, особенно самоубийц, на кладбищах, веря, что это неизбежно повлечет за собой серьезные бедствия для всей общины [114]. Вот как об этом говорят в Полесье.

…

Тот, что повесился, его хоронят не на кладбище, а за кладбищем. Если похоронить такого на кладбище и какая-нибудь беда в селе случится, то говорят, что это из-за того, что висельника на кладбище похоронили.

Утопленников раньше хоронили на перекрестке. Утопленников и висельников. Вывозят и на любом перекрестке (можно в самом селе) хоронят. Это нечистый дух его забрал, не Господь Бог, а нечистый дух. Он уже не своим духом дошел.

Тела таких покойников часто вообще избегали зарывать в землю, а относили в овраги, болота, низменные и топкие места, подальше от людских глаз и там оставляли, закидывая листвой, ветками, мхом [115]. Запрет хоронить «нечистых» покойников в земле, а тем более на кладбище вместе с «чистыми», «правильными» умершими объясняется тем, что природа может ответить на такое осквернение засухой, заморозками, бурями, неурожаем, мором и другими страшными бедствиями. О том, как этого опасались, свидетельствует заговор от засухи, записанный в середине XIX века.

…

Выхожу я, удалый добрый молодец… на все четыре стороны поклонюся. Вижу — лежит гроб поверх земли, земля того гроба не принимает, ветер его не обдувает, с небеси дождь не поливает. Лежит в том гробе опивец зубастый, сам собой головастый … Божии тучи мимо проходят, на еретника за семь поприщ дождя не изводят. Беру я, раб Божий, осиновую ветвь, обтешу орясину осиновую, воткну еретнику в чрево поганое, в сердце его окаянное, схороню в болоте смердящем, чтобы его ноги поганые были не ходящие, скверные уста не говорящие, засухи не наводящие… окаянные бы его на ноги не подымали, засухи на поля не напущали.

В этом заговоре, как в капле воды, собраны основные мифологические представления восточных славян о «нечистых» покойниках: их не принимает земля, они опасны тем, что вызывают засуху, и чтобы обезвредить их, необходимо воткнуть в их тело осиновый кол и бросить в болото. Последнее, по-видимому, — наиболее древний способ погребения «нечистых» покойников, против которого боролась церковь, настаивавшая на погребении в земле всех умерших, в том числе и самоубийц, хотя и не удостоивала последних отпевания. Митрополит Фотий в 1416 году в послании псковскому духовенству разъясняет позицию церкви: «А который от своих рук погубится, удавится или ножом зарежется, или в воду себя ввержет, то по святым правилам тех не повелено у церквей хоронить, ни петь над ним, ни поминать, но в пустом месте в яму вложить и закопать».

Народ, следуя своей логике, упорно отказывался хоронить «нечистых» покойников в земле. Нередко их уже после официального погребения выкапывали из могил и перезахоранивали по древнему обычаю — в болоте, овраге или просто выбрасывали в реку или озеро. Особенно часто так делали во время засух, неурожаев и других несчастий [116].

Этот обычай дожил до начала XX века, о чем свидетельствуют судебные разбирательства над крестьянами, которые считали своим долгом устранить причину засухи или заморозка, выкопав труп самоубийцы с местного кладбища и перезахоронив его по древним правилам. В июне 1873 года в одном из сел Самарской губернии крестьяне выкопали трупы тех, кто при жизни слыл колдунами, считая, что именно они отваживают дождевые тучи. В разрытые могилы налили воды, а трупы перевернули лицами вниз и засыпали сверху землей. Засушливой весной в одном из харьковских сел был вырыт гроб повесившегося крестьянина, который слыл колдуном, перенесен на дно глубокого оврага и там завален землей. Весной 1913 года в Саратовской губернии крестьяне раскопали гроб местного жителя, умершего от водки, и отрезали у трупа ноги. Свой поступок они объяснили тем, что на этом покойнике ночами черти катались по полям и выгону, и это могло привести к продолжительной засухе. Чтобы предупредить несчастье, крестьяне решили отрезать ноги покойнику, лишив его тем самым возможности возить чертей [117].

Особенно боялись хоронить самоубийцу. Полагали, что его вообще не следует переносить куда-либо для погребения, иначе он будет семь лет возвращаться на место своей гибели. Если все же труп решались перенести, то обязательно несли через перекресток, считая, что в этом случае самоубийца не найдет дороги назад. На могилы «заложных» покойников бросали ветки, щепки, палки, солому, землю, камни и прочий мусор. Раз в год, когда мусора набиралась порядочная куча, его поджигали. Этот обычай также дожил до наших дней.

Хоронить «заложных» покойников по обычаю в сельской местности не составляло большого труда — вокруг было вдосталь лесов, болот и оврагов. В древнерусских же городах, где ничего этого не было, изобрели особый способ погребения таких умерших — так называемые убогие (Божьи) дома, божедомы, жальники, скудельницы . Вблизи городов или в пригородах выделяли участки земли, где выкапывали широкие и глубокие ямы, поверх которых иногда ставили сараи. В эти-то ямы свозили тела самоубийц, замерзших в дороге, умерших во время моровых поветрий и оставляли незасыпанными до Семика — четверга седьмой недели после Пасхи. В этот день священники вместе с народом приходили в убогие дома, служили общую панихиду, после чего яму с умершими засыпали, а рядом выкапывали новую. Первые упоминания об убогих домах встречаются в летописях за 1215 год: во время мора в Новгороде «поставили скудельницу и наметали ее полну». В 1230 году архиепископ Спиридон поставил вторую скудельницу в Новгороде в яме на Прусской улице.

В убогий дом за Серпуховскими воротами в мае 1606 года сбросили труп убитого Дмитрия Самозванца. Тут грянули необычно сильные морозы, погубившие цветущие сады и посевы, и москвичи, давно подозревавшие Самозванца в чародействе, приписали холода его зловредному влиянию. Труп был вынут из убогого дома и сожжен на Котлах (сейчас на этом месте находится станция метро «Нагорная»).

В 1771 году Екатерина II, побывав в одном из убогих домов, издала указ об их запрещении. Но в провинциальных городах «заложных» покойников еще долго хоронили именно так [118].

Если «заложные» покойники, особенно утопленники и опойцы, обладают способностью вызывать засуху, заморозки и вообще непогоду, то можно найти способ ублаготворить их. К примеру, считалось, что утопленник или умерший от пьянства сильно страдает от жажды и потому выпивает всю влагу из почвы там, где похоронен, от чего и возникает засуха. Значит, чтобы прекратить или предотвратить засуху, нужно «напоить» такого мертвеца — облить его могилу сверху или, раскопав ее, наполнить водой. В сильную засуху так поступали вплоть до конца XIX века, а в Полесье обычай дожил до наших дней.

…

В засуху старые бабы ходили на кладбище, обливали водой могилки, где утопленник или висельник. И дождь потом пойдет.

Во время засухи льют воду на могилку утопленника, чтобы пошел дождь. И чужие могут лить, и родственники. Говорили: «На тебе воды, чтобы шел дождь!»

Когда засуха, поливают могилу утопленника, чтобы воду забрал. Он воду с собой забрал, когда утопился. Собирались группой пять-шесть женщин, идут и льют на могилу и около могилы, приговаривая: «Петро или Иван, отдай воду, отдай воду, отдай воду!» Его жена рядом плачет, голосит: «Сам умер, да людям горя наделал, забрал водицу! Теперь в воде лежишь, на тебя воду льют». Так она голосит три раза. А женщины вокруг кричат: «Отдай воду, чтобы в воде не лежал!»

Устраивать обычные поминки по самоубийцам и упоминать их в заупокойной молитве считалось грехом, поскольку душа самоубийцы погибла навеки и такая молитва не только не умилостивит Бога, а, напротив, прогневит Его. Однако все же раз в год самоубийц поминали: насыпали на перекрестках крупу для птиц или раздавали милостыню нищим поминальной едой — блинами, пирогами, крашеными яйцами. У русских поминовение самоубийц и других «нечистых» покойников приурочивалось обычно к Семику, у украинцев и белорусов — к Троице, а на Русском Севере — ко дню Сорока мучеников (22 марта ст. ст.). В эти дни в одних областях было принято приходить на их могилы и разбивать яйцо им в жертву. В других — родственники давали деньги на литье колокола, полагая, что колокол вызвонит несчастному милость у Бога.

Среди ходячих покойников есть и такие, которые не знают успокоения, потому что на земле их что-то «держит»: нераскаянный грех, невыполненное обещание, незаконченное дело, невозвращенный долг или неизбытая вина. Эти несчастные возвращаются по ночам домой, бродят по комнатам, передвигают мебель, гремят посудой, пытаясь выполнить то, что не дает им покоя на «том» свете. Украинцы называют их покутниками (от украинского глагола покутувати — «искупать грех, каяться»). Они не стремятся причинить вред людям или напугать их, зато часто обращаются к живым с просьбой выполнить за них незаконченное дело. Так человек, который при жизни не расплатился с соседом за купленного у него коня, каждую ночь приходит домой и ищет деньги. Священник, умерший, не исполнив всех заказанных ему треб, пытается по ночам служить в пустой церкви. А если умерла мать грудного ребенка, то она по ночам приходит покормить его, покачать его колыбель.

…

Умерла жена у мужика. Осталось трое детей. Вот ночуют в хате. Слышат — кто-то есть в хате. Он спит, видит — жена печь топит, варит, детей купает. А человек видит и боится вставать. Как петух запел — куда все делось?! И каждую ночь ходит, ходит и все. Что делать? Пошел он к знахарке. Она и говорит: «Возьми сруби осину и сделай кол, снеси на могилу и забей в землю. Это же нехорошо, что мертвая приходит». Он так сделал, и жена перестала приходить.

Чтобы прекратить посещения такого покойника, необходимо выяснить, какая причина заставляет его ходить. Сам он не может первым заговорить с живым человеком, и человек, заметив покутника, должен обратиться к нему со словами: «Всякое дыхание да хвалит Господа!» «И я хвалю!» — ответит он. После этого можно спросить, что именно не дает ему покоя. Узнав причину его мытарств, нужно приложить все усилия, чтобы устранить ее, — тогда умерший успокоится и больше не будет возвращаться. Вдова человека, не выплатившего деньги за коня, нашла их там, где указал ей умерший муж, и отдала соседу. Новый священник взял все неисполненные требы своего предшественника на себя. Родственники умершего вора возвратили украденное владельцу. После этого все эти покойники получили успокоение и перестали возвращаться.

Души «нечистых» покойников не только бродят по свету, возвращаются домой, являются во сне или наяву родственникам, пугают людей и преследуют их. Главная опасность таких покойников в том, что они пополняют ряды нечистой силы. О мифологических персонажах, происхождение которых в восточнославянской мифологии связывается с «заложными» покойниками, и пойдет речь в этой главе. 

Данный текст является ознакомительным фрагментом.