Кликуши

Кликуши

С самых древних времен люди верили, что в человека может вселиться бес. Такой несчастный как бы раздваивается: говорит то от себя, то от имени живущего в нем беса, или же с ним случаются припадки, во время которых он кричит по-звериному, бранится, богохульствует. На Руси и в восточной Белоруссии таких бесноватых называли кликушами, и чаще всего это были женщины, причем считалось, что кликуши не выносят христианских символов, не могут подойти к причастию [183].

Сведения о кликушах встречаются в древнерусских памятниках с XI в. В «Сказании о Петре и Февронии Муромских» рассказывается, как бес вселился в молодую жену князя. В житии протопопа Аввакума есть описание кликуши: она, когда «нападал на нее бес, начинала собакой лаять и козою блекотать и кукушкой куковать». Кликуш преследовали светские и духовные власти, однако еще в 1820 г. в деревне Сибирцевой Каинского округа производилось следствие о том, что крестьянская жена Дарья Горчакова и солдатка Афимья Бесстрашникова испортили 13 женщин и девушек, которые то и дело приходили в беснование, икали, кричали по-птичьи, лаяли по-собачьи, ругали всякого, кто им встречался, ломали и кусали себе руки, щипали тело. На следствии некоторые показали, что их испортила Горчакова, Бесстрашникова же разносила порчу, причем называли обеих женщин «матерями». А Уложение о наказаниях 1845 года называло кликушество обманом, за который положено наказание: «…так называемые кликуши, которые делают на кого-либо изветы, утверждая, что он причинил им зло будто бы посредством чародейства, подвергаются за сей злостный обман заключению в смирительном доме на время от 6 месяцев до 1 года». Но и это не дало результата. В 1887 году в Торжке крестьяне Архипов и Дорофеев обвинялись в насылании порчи на молодых женщин, отчего в деревне Новинки стало много кликуш. В жалобе говорилось, будто один из этих крестьян обращает в кликуш посредством своего волшебного дыхания, но и лечит кликушество, употребляя для этого заговоры и хлеб с ладаном. В одной из вологодских челобитных читаем: «Мельник, имея за собой колдовство, портит людей, садит икоты под названием кликуш». Он якобы испортил собственного племянника, который на людях кидался на своего дядюшку и утверждал, что тот впустил ему в утробу воробья с золотыми крылышками. Крестьяне подали жалобу на мельника с просьбой отправить его в Сибирь «за зловредные действия и порчею людей напусканием кликуши или икоты, от которой порчи люди страждут».

Названия болезни кликушество, кликота, кликуша, кликотная болезнь пошли от того, что больной во время припадка «кличет» разными голосами, «выкликает» имя испортившего его человека. Если это женщина — то она кликуша, кликотница, икотница ; если мужчина — то миряк . Есть русская пословица: «Просватать миряка за кликушу» — то есть свести вместе людей, которые никуда не годятся. Кликуш называют еще игрецами , в них играет бес, а на Русском Севере болезнь может называться икота, икотка, поскольку припадок часто начинается сильной икотой.

В отличие от ведьм, колдунов, волколаков, которые в народном сознании близки к нечистой силе, кликуша — живой человек, принадлежащий к христианскому миру, но ощущающий себя вместилищем злого духа. Кликуша никому не причиняет зла, она — жертва сидящего в ней беса, он мучит ее, и она старается от него избавиться. Поэтому к кликушам обычно относились участливо и снисходительно, жалели их и старались помочь чем могли.

Злой дух, его называют икывка, соловейко, икота, обычно проникает в человека через рот. После изгнания из человека или после его смерти злой дух может до сорока дней жить вне человеческого тела, сидя на коле или на заборе и присматривая себе новую жертву. Часто он показывается в виде мелкого животного или насекомого: крысы, мыши, воробья, лягушки, мухи.

Колдун, умеющий насылать кликушество, называется икотник, о нем говорят, что он может «напустить», «наслать» кликушество, «насадить икоту», причем как на какой-то срок, так и на всю жизнь. Считается, что оно бывает двух видов: первое вызывает немоту и скорую мучительную смерть, второе может длиться долго и время от времени вызывать у человека припадки.

Кликушество насылается разными способами: колдун пускает злого духа по ветру, заговаривая его на имя, — тогда дух поселяется в первом встречном человеке, носящем такое имя. Или же колдун насылает кликушество на определенного человека, но болезнь может «попасть» и на другого с таким же именем. Вот как об этом рассказывает сама кликуша.

…

Есть колдуны, со зла сделают. Бывает, что не мне лажено, а мне попало. Кричала я, что невинно страдаю, что лажено не мне, а брату и невестке. Бес во мне выкрикнул: «Я в петле сидел! В это время девушка несла пиво, я в ноги ей и вскочил!» Я все выкрикивала. Бывало, что во мне три беса сидели. Кто знает, до каких пор он меня мучить будет. Раньше могла предсказывать. За несколько домов знала, что какая баба делает. Кричала я в последнее время на невестку, что от нее дано. Чародеи эти, если им время на свадьбе придет, не могут, чтобы кого-нибудь не испортить.

Колдун может передать порчу через какой-либо мелкий предмет или насекомое (муху, жука) — человек, случайно проглотивший насекомое с питьем или едой, становится кликушей. На Русском Севере рассказывали, будто колдунья набросала мышей в прорубь, откуда все село брало воду, чтобы заразить людей кликушеством.

…

В Пинеге много народу дурачится, людей портит. Мужик на мужика рассердится, да на жену икоту напускает, по ветру напускают и всяко, наговорит на что-нибудь и плюнет. И положит на дорогу. Ты пойдешь, спотыкнешься и скажешь: «Ну, те, леший с тобой». Этого слова икота не любит, ну и скачет тогда в тебя. Она, говорят, перед смертью выскочит в другого человека или на кол сядет до времени и нападет на женщину с тем же именем. Про нашего свата Максима говорят, что Максим — икотник. Я с тех пор болею, как он дал мне стакан вина на свадьбе. Максим не может утерпеть, чтобы не напустить. Кто учится этому делу, должен отца-мать проклясть и крест под пятой держать.

Мне колдун Морозенко дал выпить рюмку вина. Я выпил и поперхнулся, точно мне в глотке гвоздь поперек встал. Страшно как-то мне стало, жар со мной такой сделался. Лег я и заснул. И вижу — стоит передо мной белый кот и мяучет и зеленые глаза на меня уставил. Проснулся в испуге — нет кота. Засну — опять белый кот да кинется на меня, да вцепится в горло зубами. Утром встал — тоска такая, туда, сюда брожу, места не найду, и все бес меня к реке гнал, заставлял смерти искать. Но только вспомнишь, где я, перекрестишься, — и легче станет. Бить меня начало, бес во мне кричать начал.

Некоторые поверья говорят о том, что злой дух не может войти в человека, если тот не согрешит, но как только человек выругается или осудит кого-либо, болезнь сразу же вселяется в него. Если спросить у икоты, сидящей в человеке: «Икота, икота, как ты к ней попала?», то икота ответит: «Я на колышке сидела, а она шла за травой, разорвала сарафан за сучок и сказала: «Черт с тобой!» — на эти слова я и попала».

Кликуша, как правило, ведет себя необычно: она говорит от двоих — от себя и от беса. Речь от беса произносится измененным более высоким голосом. Испорченная девочка сама рассказывает о своей болезни как бы от лица сидящего в ней беса.

…

Она была в доме одна. У окна сидела. В это время мимо ее окна проезжала свадьба. Жених показался ей некрасивым, и она в душе осудила его, назвала длинноногим. Во время свадьбы я сел на ноги новобрачного, потому что он вышел из церкви без молитвы, когда же эта девочка осудила молодого, то я перешел к ней и буду сидеть в ней тридцать лет. До этого я сидел восемнадцать лет в крестьянке и оставил ее месяц назад по случаю ее смерти.

Поведение кликуши — это борьба человеческого и бесовского начал. Вот почему она против своей воли совершает поступки и произносит слова, которые сама же порицает, но вынуждена это делать от имени беса. Кликуша в беспамятстве бьется о землю, хохочет, кричит на разные голоса, подражая крикам животных: лает, кудахчет, ржет, мяукает, выкрикивает имя того, кто ее испортил, называя его «отцом», «батюшкой», или «матушкой», если испортила женщина. Злой дух, сидящий в кликуше, говорит о себе в мужском роде, даже если кликуша — женщина, иногда — в третьем лице («икоточка отвечает» вместо «я отвечаю»), сообщает свое имя и происхождение: «Я — Сазон-утопленник, я хочу погулять в тебе», а также имя того, кто его наслал и на какое время. Обычно бес проявляет себя во время чтения Евангелия, молитв, причастия. В это время он начинает кричать: «Пора мне выйти из нее, долго ли здесь мне сидеть», «Уйду, выйду, выйду! Ты меня задушила, просфорами задавила, ладаном, старуха, заморила!» Вот как описывается поведение кликуши в следственном деле 1729 года о порче недалеко от Архангельска.

…

В Юромской волости явилось многое число женского полу людей в икоте, в том числе на Олисаве Григорьевой дочери, а Василия Кукина жене. И оная Олисава говорит икотою и называет отцом и батюшкой этой же волости Никифора Кирилова сына Салмина. Он напустил икоту и на других женщин, которых оная Олисава называет сестрицами своими, что де у нас у всех один батюшка Никифор Кирилов Салмин. Да оная же Олисава говорила икотою: «Батюшко мой Никифор Кирилов ходит к кривому дереву и велит матушку мою заморить, чтобы икота не говорила, а икота говорит: меня не заморишь, разве только матушку мою заморишь».

А вот современная запись разговора этнографа с женщиной, в которой «сидит икота». В разговоре участвует этнограф, хозяйка-икотница и ее икота.

…

В субботу в баню сходила, тут и началось! Как умираю. Из бани пришла — ничего не пила, не ела. Мне рот разжимали, лили в рот с иконы воду. После этого я заухала. Заухала икота, ухала целый год. Год не работала, была, как уголь, черная. Врачи не стали признавать эту мою болезнь. К старухам возили — куда попало. Воду дадут — пила, а что шептали, я не знаю. Как заухаешь — на все село. Тогда не говорила — только ухала. Говорить стала лет восемь — что хочет, то и скажет. К лекарю ездила, его не угостила, вот и сделал это. Он приехал, наговорил. И сейчас икота ухает, матерится, что попало говорит. Когда езжу — в стороне сижу, неудобно перед народом. Этнограф : Сколько вам лет? — Икота : Ей? Шестьдесят один — икоточка отвечает. Ей поставьте на вид, чтобы она всю жизнь на дороге была. Этнограф : Кто? — Икота : Да Анна Ивановна. Этнограф : Ну, мы икоту выпустим на дорогу лучше или вот туда — в магнитофон загоним. Икота : Ну, икоточка, вот тебя и окастрировали. Ой, икоточку уберут. Этнограф : Да, и хорошо будет. Икота : Она мешать не будет, мешаться. Хозяйка : Я живу — все равно что мучаюсь… [184]

Во время припадков кликуша обнаруживает такую силу, что несколько мужчин не в состоянии ее удержать. Она ощущает непонятную боль во всем теле, слабость, тошноту, отвращение к еде или, наоборот, болезненное пристрастие к определенным видам пищи, которое необходимо удовлетворить, чтобы «задобрить» беса. Считают, что если беременная женщина, больная кликушеством, не будет есть то, что нравится сидящему в ней злому духу, он может «съесть» ребенка в животе у женщины.

Припадки особенно часты у кликуш на Рождество и Пасху, а также в церкви, особенно во время пения молитвы «Иже херувимы…», во время причастия, при попытках священника отчитать кликушу молитвами. Кликуши не выносят креста, икон, святой воды, запаха ладана, во время церковной службы бранятся и богохульствуют. Часто они не терпят запаха табака.

Кликуша обладает ясновидением, способностью предсказывать будущее. Чтобы узнать у нее что-либо, нужно назвать имя того беса, который в ней сидит, после чего кликуша начинает биться, кричать, а потом падает замертво. Считается, что в это время бес рыскает по свету, ища требуемые сведения, после чего возвращается в тело кликуши и начинает рассказывать.

Вылечить кликушу — значит изгнать из нее нечистый дух, что посильно лишь немногим знахарям и священникам. Важно узнать имя колдуна, испортившего кликушу. Если она сама не «выкликает» его имя, об этом ее спрашивают через раскрытую дверь посторонние женщины, надев на кликушу хомут и подведя к порогу, окутав ее колокольным канатом, повесив ей на грудь замок с ключом. Во время припадка накрывают больную пасхальной скатертью, поят водой, освященной на Богоявление или квасом, приготовленным за один день, берут кликушу за мизинец левой руки и читают воскресную и богородичную молитвы, курят ладаном с трех сторон, оставляя свободным проход к дверям, чтобы вытравить наружу находящегося в больной беса, надевают на нее хомут с потной лошади, бьют по нему кнутом и говорят: «Хлещу, хлещу — беса выхлещу».

Церковь видела в кликушестве род беснования, поэтому существуют молитвы, которыми отчитывают больных, и другие способы изгнания беса. Больные совершали паломничества по монастырям, к чудотворным иконам, к старцам и пустынникам. Целительницей от кликушества считалась св. Параскева Пятница. Наиболее известными местами паломничества кликуш были московские храмы: часовня Иверской Божией Матери, Симонов монастырь, часовня св. Пантелеймона. Кликуш поили святой водой, мазали лампадным маслом, елеем. Считалось, что не все священники способны отчитывать кликуш и бесноватых, а только праведные. Верили, что во время лечения бес выходит из кликуши в виде мелкой твари: лягушки, крысы, мухи и т. п. и из той части тела, через которую он зашел в человека.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.