1. Разграничение цивилизации и «не-цивилизации»
1. Разграничение цивилизации и «не-цивилизации»
Задолго до возникновения цивилизации абсолютно все люди на Земле жили в так называемом первобытном состоянии. Появление и развитие цивилизации очень долго никак существенно не влияло на сложившийся образ жизни подавляющего большинства населения земного шара, ведь энергетическая эпоха «мускулы — дрова» естественным образом ограничивала пределы численности цивилизованного городского населения. И только с освоением цивилизацией всё новых источников энергии, преимущественно со второй половины 19 века, городское население начало расти как на дрожжах, и только в 20 веке цивилизованное население наконец-то стало не просто заметной, но и существенной частью всего человечества.
Поэтому, прежде чем анализировать сравнительно недавно возникшую цивилизацию, нужно разобраться с понятием того самого первобытного состояния, в котором сначала очень долгое время жило вообще всё человечество, а затем уже во времена цивилизации продолжало жить подавляющее большинство человечества.
Понимая, в чем заключается сущность первобытного, «нецивилизованного» образа жизни, гораздо легче оценить те новшества, которые дали возможность «первоцивилизованным» обществам успешно развиваться и создать ту цивилизацию, которую мы наблюдаем в настоящее время.
Сначала определим общие существенные, необходимые и достаточные признаки тех человеческих сообществ, которые не будут нами относиться к цивилизации в рамках данной логистической теории. Терминов, обозначающих такие общества, наплодили достаточно много: «первобытное общество», «первобытнообщинный строй» или «дикость» по трехчленной классификации Фергюсона и Моргана, «неконтактные народы», «доисторические народы» и проч., так что нам придётся пользоваться наиболее нейтральным термином «первобытное общество».
Все первобытные общества очень разные, они отличаются друг от друга расовым, национальным, этническим составом, культурными, языковыми, религиозными и прочими особенностями. Разнообразие жизненного уклада первобытных обществ обусловлено и местными географическими особенностями: климат, рельеф, имеющиеся пищевые и другие ресурсы. И тем не менее, обнаруживая такие племена в процессе географических открытий, цивилизованные народы однозначно относили их к первобытным обществам, даже не вникая в подробности их социального уклада.
Так по каким же признакам первооткрыватели и исследовавшие их впоследствии ученые считали эти общества первобытными?
Первобытные общества не зависели от их цивилизации, они — вне существующей цивилизации.
У всех первобытных племён есть только одна общая отличительная особенность — система добычи ресурсов, называемая натуральным хозяйством, когда всё необходимое для жизни самостоятельно добывается непосредственно из окружающей природы, а не у других обществ и потребляется самими же, а не другими обществами. Именно это позволяет им жить совершенно самостоятельно, полностью изолированно и ни от кого не зависеть, только от природы и собственных усилий. Если же весь цивилизованный мир вдруг исчезнет, они будут продолжать жить точно так же, как и жили раньше.
Этот, вроде бы, исключительно примитивный и банальный вывод вовсе не так прост, как может показаться на первый взгляд.
В первобытных обществах существовали многие явления, которые учеными рассматриваются в качестве причин возникновения цивилизации или её признаков, но от этого наблюдаемые учёными первобытные общества не становились цивилизованными:
— расслоение (стратификация) общества: вожди, шаманы и т. п.;
— интенсификация кормовой базы продвинутыми методами земледелия, животноводства, рыболовства и прочее;
— разделение труда? Так оно изначально существует в любом обществе. Функции между людьми распределяются по половому, возрастному признаку, в зависимости от умственных и физических способностей и т. п. В той же деревне летом все на сельхозработах, а зимой занимаются ремеслом, каждый по своим умениям;
— разделение труда по умениям, специализация фактически образуют производство для внутреннего потребления тем же самым отдельно взятым племенем, первобытным обществом (одежда, посуда, оружие и орудия, средства транспорта — плоты и лодки). У африканского племени масаи существует специальная группа, занимающаяся исключительно изготовлением медных наконечников копий и стрел, то есть своего рода каста ремесленников, но масаи от этого не стали цивилизованными;
— обмены с другими первобытными обществами? Живущие натуральным хозяйством добывали еду, делали одежду, строили жилища и прочее в пределах удовлетворения своих текущих потребностей. Конечно, запасы могут создаваться в зависимости от климатических условий (лето — зима, сухой — влажный сезон) или от удачной охоты/собирательства, но это не самоцель для кого-то постороннего. Некоторые продукты эпизодически и даже сезонно-регулярно могли обмениваться другими племенами, но это не критическая для них процедура, лишь некое необязательное разнообразие;
— цивилизованные народы дарили обнаруженным первобытным народам бусы, зеркала и топоры, домашних животных, но это не превращало их в цивилизованные.
Перечисленные явления часто выдвигаются на роль цивилизующих факторов, но, как уже говорилось, учёными ещё не обнаружено ни одного примера «самозарождения» цивилизации в первобытном обществе. В приведенном перечне преднамеренно не упомянуты такие явления как «общественное разделение труда» и «товарное производство», которые действительно являются очень важными признаками цивилизации, но они будут рассмотрены далее с другой точки зрения.
А пока мы ещё раз повторим, что в рамках данной логистической теории необходимым и достаточным признаком первобытного общества будет способ обеспечения себя жизненными ресурсами, известный под названием «натуральное хозяйство».
Как ни странно может показаться на первый взгляд, но с этой точки зрения к первобытным обществам относится и большинство земледельческих, крестьянских общин вплоть до середины 19 — начала 20 века (в разных странах разные временнЫе границы), которые фактически тоже жили натуральным хозяйством. По классификации Фергюсона, это были «варвары», которые вступили в контакт с цивилизацией, но он не стал для них критически значимым. Деревня нормально существовала и без городских товаров. Однажды приобретенным металлическим топором могли пользоваться несколько поколений, хотя ещё в конце 19 века этнографические экспедиции обнаруживали даже на территории России деревни, в которых люди пользовались каменными орудиями — топорами, скребками и т.п. как старыми, так и недавно сделанными.
И причина вовсе не в пресловутой отсталости России. Даже в продвинутой Европе в 20 веке существовали первобытные общества. В 1930-х годах профессиональный стоматолог из Кливленда Вестон Прайс предпринял беспрецедентное исследование в поисках причин кариеса и других болезней. Он отталкивался от хорошо известного в его время факта об идеальном состоянии зубов у народов, живущих натуральным хозяйством в изоляции от цивилизованного мира и в то же время чрезвычайной распространенности кариеса у цивилизованных народов. Путем личного исследования живущих в изоляции людей и образа их жизни в естественной обстановке он выяснял, что может быть причиной кариеса у тех же самых людей, в тех же самых местах, когда они вступают в контакт с цивилизацией, и изложил свои выводы в книге 1939 года «Питание и физическое вырождение» («Nutrition and Physical Degeneration»), которая, к сожалению, до сих пор не переведена на русский язык полностью и профессионально.
Но здесь нас интересуют не крайне поучительные медицинские выводы, а его критерии отнесения общества к первобытным (по его терминологии — «примитивные народности»). В. Прайс ставил задачу так: «Среди остатков примитивных народностей был предпринят поиск контрольных групп, а также были изучены их контакты с современной цивилизацией, с целью отметить изменения, связанные со снижением иммунитета»[2].
География исследований Вестона Прайса безо всякого преувеличения включает в себя весь земной шар — 14 различных изолированных первобытных обществ: кельтов Гебридских островов, индейцев Северной Америки, эскимосов Гренландии, аборигенов Австралии, племён Индонезии, Африки и т. п. Но самое поразительное для современного человека то, что свои исследования он начал с нескольких изолированных от цивилизации примитивных обществ Швейцарии, живущих натуральным хозяйством в 1930-х гг.: «Для изучения пищи, произведенной в горных районах, с предполагаемой более высокой питательной ценностью, что подтверждается низким уровнем заболеваний, включая разрушение зубов, я провел ряд изучений в Швейцарии в 1931 и 1932 годах. Я хотел найти группы швейцарцев, живущих в такой среде, где физическая изоляция побудила бы их питаться продуктами местного производства. Представители правительства Швейцарии, к которым мы обратились за помощью, предупредили, что найти такие группы будет непросто.
Однако, благодаря завершению строительства тоннеля Лешберг (Loetschberg) длиной 11 миль и строительству железной дороги через долину Леченталь, на уровне приблизительно мили над уровнем моря, стало возможным изучить группу из примерно 2000 человек. Изучение проходило незадолго до 1931 года. Практически всё, в чем нуждались люди долины, за исключением некоторых вещей, например, морской соли, веками производилось в самой долине.
Люди, живущие в этой долине, насчитывают в своей истории более дюжины веков. …Кроме расщелины, через которую река течет в долину Роны, долина Леченталь практически полностью закрыта тремя высокими горными цепями, обычно покрытыми снегом. Частые оползни делают проход через узкое горлышко опасным или совсем невозможным многие месяцы в году.
Люди Лечентальской долины составляют сообщество из двух тысяч человек, а по сути — мир в себе. У них нет ни врача, ни стоматолога, потому что в них они практически не нуждаются; они не имеют полицейских или тюрем, также за ненадобностью. Их одежда сделана вручную из прочной шерсти овец.
Долина производит не только одежду, но и практически всё, что нужно для питания. Во всей Европе жители долины отличаются лучшим здоровьем.
Люди живут скоплениями в нескольких деревушках вдоль берега реки. Возделываемая земля используется для получения сена на корм скоту зимой и для выращивания ржи людям. Земли простираются до самых гор, покрытых лесом. Леса заботливо охраняются, потому что они очень нужны, чтобы сберечь деревушки от лавин снега и камней»[3].
Таким же образом и мы в понятие первобытного общества будем включать не только живущие в полной изоляции племена «дикарей», но и имеющие некоторые контакты с цивилизацией поселения «варваров», то есть живущие натуральным хозяйством «деревни» в кавычках, поскольку в рамках данной логистической теории цивилизации это будет общим названием любых самодостаточных обществ, для которых постоянный контакт с цивилизацией ещё не стал критически важным.
Соответственно, в контексте логистической теории цивилизации, «город» будет использоваться как обобщающий термин для всех населенных пунктов, которые создаются, когда «сюда пришла цивилизация» — монастыри, остроги, крепости, военные базы, миссии, фактории, форты, порты, церкви, пристани, сторожевые башни, собственно города и древние городища и прочие.
Даже в общепринятом понимании термины «город» и «деревня» вполне приемлемы для разграничения «цивилизации» и «не-цивилизации». Во многих странах чуть ли не до 20 века можно было считать, что граница цивилизации проходила по городской, крепостной стене.
В противоположность «деревне» любой населенный пункт цивилизации — «город» не может существовать автономно, без связи с другими «городами», а также «деревнями», откуда он должен непрерывно получать необходимые для существования ресурсы. Если «город» по каким-либо причинам полностью теряет эти каналы поставки, он достаточно быстро исчезнет совсем или в лучшем случае превратится в «деревню».
Известный историк Фернан Бродель, давая обобщенную характеристику Франции, пишет: «Городок: как он устроен. Всякий городок живет лишь благодаря тому, что его рынки, ярмарки, службы, площади приносят пользу окрестным деревням и деревушкам. Неразрывно связанный с деревнями и дополняющий их, городок «извлекает средства существования [и оправдывает само это существование], лишь вступая в многообразные сношения с окружающим миром, разрастается только благодаря этим сношениям. Как правило, он располагается на перекрестке, чаще всего при въезде в долину или при выезде из нее, всегда или почти всегда на границе двух краев с различной специализацией, жители которых обмениваются между собою плодами своего труда»[4].
«Городок, как правило, подчиняет своему владычеству все крестьянские деревни, которые нуждаются в его услугах, но без которых он сам очень скоро бы зачах»[5].
Как цивилизация в целом, так и каждый цивилизованный человек не могут существовать без привычной системы обслуживания, без системы обеспечения ресурсами.
Цивилизованного человека можно сравнить с животным в зоопарке, которое существует в своей клетке-квартире и хорошо знает, где находится кормушка, но не представляет полностью, откуда что появляется. Естественно, что современный человек и не может понять, как жили все люди до появления так называемой цивилизации. Стереотипные представления на эту тему как правило ограничиваются следующим набором: первобытнообщинный строй, каменные топоры, палка-копалка, коллективная охота на мамонта и образ обезьяноподобного существа в звериной шкуре. Всё. Ярлык навешен.
Цитирую полностью статью «Аборигены» из Археологического словаря[6]:
«АБОРИГЕНЫ (от лат. ab origine — от начала) — коренные жители какой-либо области, в противоположность мигрантам.
А. соответствует др.-греч. автохтоны. Обычно под аборигенами понимают отсталое население. Напр., аборигены Австралии не знают земледелия и скотоводства. Они живут так, как жили наши предки в донеолитические времена, 8–10 тыс. лет назад. Однако они хорошо знают природу, знают, где и как можно искать себе пищу.
О жизни аборигена Ф. Робертса, который прошел путь от охотника каменного века до известного врача Австралии, Д. Локвуд написал книгу «Я — абориген» (М., 1971). «Я чистокровный абориген из племени алава, — рассказывает Робертс. — Я прошел все испытания племенной инициации и соблюдал табу... Я верю в Змею-радугу, но верю также в нашего Господа Бога, хотя противоречие между этими религиями приводит меня в замешательство. В юности меня учили выслеживать диких животных и охотиться на них, жить только тем, что дает земля, кормить свою семью с помощью копий и вумуры (копьеметалки)... Несмотря на то, что я стал цивилизованным человеком, я всегда останусь аборигеном. У меня есть обязанности перед племенем...»
Каждые три года Робертс снимает с себя одежду и вместе со своими соплеменниками пешком путешествует через всю Австралию. Они берут с собой только каменные орудия, а пищу находят в лесу и на полянах (Робертс, кроме того, носил сумку с лекарствами).
Однажды во время такого путешествия аборигены встретились с белыми моряками, заброшенными в джунгли для изучения реки. Исследователи голодали. Питание им сбрасывали с самолета. Хотя они имели всевозможные орудия лова, оружие, но никак не могли ни поймать рыбу, ни убить дичь. Белые пили грязную воду и болели дизентерией. На вопрос, почему они пьют эту воду, белые ответили: «Потому что другой нет».
Галбаранга (абориген) рассмеялся. Некоторые из наших мужчин тоже улыбнулись.
— Чистая вода под вами, — сказал Левша.
— На том самом месте, где вы стоите...
С помощью двух аборигенов он вынул несколько фунтов песку. Отверстие немедленно наполнилось свежей водой. Белый закричал:
— Эй, Блю! Свежая вода! Смотри, чистая как кристалл!..
— А не поймаете ли вы нам рыбы? — попросили белые.
— Хорошо, — сказал Галбаранга. — Сколько? — По одной на каждого.
Мужчины, что помоложе, побежали к реке и через час принесли дюжину больших рыб. Моряки молчали, но глаза их были красноречивее любых слов...
Когда мы подошли к лагерю, моряки разговаривали с нами добродушно, но с оттенком жалости, может быть, из-за того, что мы были голые и грязные. Теперь они прониклись к нам уважением...»
Как показывают последние исследования, люди, до сих пор живущие на уровне каменного века, не так уж беспомощны. На своей земле абориген «точно знает, что она производит и в какое время года. Он знает, какими способами обеспечить себя всем этим. Соответственно он распределяет посещения различных частей своей охотничьей территории... в хижинах туземцев всегда царит изобилие... за два-три часа могут добыть достаточно пищи на целый день», — пишет один из первых исследователей Австралии Дж. Грей.
В.Р. Кабо приводит данные о другом племени, которое тоже сейчас живет на уровне охотников каменного века, — о бушменах Африки: «Для того чтобы обеспечить достаточным количеством пищи всех членов группы, каждому взрослому достаточно было трудиться 2,5 дня в неделю, если считать за рабочий день 6 часов. Это составит 15 часов в неделю или 2 часа 9 минут в день... Напомню, что бушмены, подобно аборигенам Австралии, живут в экстремальных условиях».
Запомним интенсивность труда в первобытном обществе: чтобы обеспечить достаточным количеством пищи всех членов группы в экстремальных условиях, каждому взрослому достаточно было трудиться 2,5 дня в неделю, если считать за рабочий день 6 часов. Это составит 15 часов в неделю или 2 часа 9 минут в день. А в райских условиях экваториального климата вообще можно почти не беспокоиться: еда и всё необходимое под рукой, надо только знать куда и когда её протягивать.
Вот так при своем натуральном хозяйстве, примитивном только с нашей точки зрения, преспокойно жили они без цивилизации многие-многие тысячи лет и жили бы ещё, но к ним в разных точках земли стали приходить цивилизаторы-колонизаторы, которые очень многому научились именно у первобытных племен, ведь те как свои пять пальцев знали местность, свойства растений, повадки животных и т. п. К примеру, всем известные консервы «тушенка» изобрели индейцы Северной Америки, которые далеко не всегда могли своевременно съесть тушу добытого бизона весом около тонны и вываривали мясо, которое запечатывалось сверху «крышечкой» из застывшего жира. Сушеное и грубоизмельченное бизоновое мясо, называемое пеммиканом, использовалось индейцами для зимних запасов, а для цивилизации этот рецепт индейцев оказался незаменимым при снаряжении пищевыми запасами полярных экспедиций.
Таких примеров хватит на целую книгу, но наша задача заключается не в восхвалении или принижении того или иного образа жизни, а в беспристрастном разграничении способов обеспечения общества жизненно важными ресурсами, поэтому для закрепления ещё раз повторяем:
— как возникает и существует «деревня»? Она образуется везде, где люди приноровились к местным условиям и сумели самостоятельно добывать из окружающей среды всё необходимое для своего существования. Отсутствие связи с другими «деревнями» и «городами» совсем не мешает ей существовать;
— как возникает и существует «город»? Он образуется только на путях сообщения, обеспечивающих взаимообмен нужными ресурсами с другими городами и деревнями. Если пути сообщения перекрыть, то город как таковой исчезнет («вымрет») или превратится в деревню.
Оценивая различия первобытного натурального хозяйства и «не-натуральной» экономики хозяйства цивилизации по признаку географического разделения труда, достаточно легко понять, что существенным признаком цивилизации является именно удаленная доставка товарных ресурсов, вызванная географическим разделением производителя и потребителя, осуществляемая специализированными структурами — а это и есть логистика.
Другими словами, решающим критерием для разграничения цивилизации и «не-цивилизации» будет логистический способ обеспечения изучаемого общества предназначенными для потребления полезными ресурсами — либо им самим полностью самостоятельно и непосредственно из природы (первобытное общество), или преимущественно через другие общества и для других обществ (цивилизация). То есть откуда общество берет ресурсы для конечного потребления: непосредственно из природы — и общество независимо («деревня»), либо опосредованно через другие общества — тогда общества становятся взаимозависимыми («города»).