Спорт — средство распространения брюк
Спорт — средство распространения брюк
Фигура Виолетты Моррис нехарактерна для женского спорта; Моррис лишь довела до крайности свойственную спортивной одежде маскулинизацию. Одновременно в начале XX века фигуры, вызывающие больший консенсус, осваивают брюки. Их подвиги воспринимаются как феминизм в действии.
Это относится к альпинизму{563}. Начиная с 1887 года Габриэль Валло критикует юбки, которые делают скалолазок неловкими, «стесняют движения, мешают видеть, куда ставишь ногу, и повсюду цепляются»{564}. Таким образом, юбка, которая также имеет свойство впитывать влагу и холод, представляет собой опасность. Поэтому удобнее адаптировать мужской костюм. Укорачивать юбку, как это было предложено в 1870-е годы, недостаточно. Мари Пайон, «костюмер женского альпинизма», предлагает продуманный ансамбль, соответствующий требованиям техники безопасности. Брюки из толстого сукна поддеваются под длинную юбку, которую можно закреплять на двух уровнях, крепить к ремню на пуговицах и использовать как плед или одеяло. В долине она практична, а при приближении к вершине ее снимают. Начиная с 1907 года фотографии свидетельствуют о том, что женщины-альпинисты перешли на мужской костюм. Этот спорт, который считается прежде всего мужским, требует инициативы и самоконтроля.
Чуть позже внимание привлекают другие женщины-первопроходцы — авиаторы{565}. Между 1910 и 1914 годами право на пилотирование самолета получили 15 женщин (мужчин за этот же период — 1600). Первая женщина, поднявшаяся в воздух, Тереза Пельтье, носит длинное платье и корсет. Первую женщину, получившую лицензию в 1910 году, звали Раймонда де Ларош, это сценический псевдоним Элизы Раймонды Дерош — актрисы, дружившей с Мистенгетт[63]. Корсет не носит Элен Дютриё, сшившая себе специальный брючный костюм (1909), — успешная спортсменка, чемпионка в велоспорте, выступавшая с трюками на велосипеде и мотоцикле в мюзик-холле. Она первой совершила непрерывный полет длительностью больше часа и была первой женщиной, управлявшей гидропланом.
Регулярно носившая юбку-кюлоты Мари Марвингт (1875–1963), которую прозвали «невестой опасности», выдающаяся чемпионка во многих видах спорта, альпинистка, лыжница, известная летчица, устанавливает 17 мировых рекордов и бросает всем вызов, принимая решение участвовать в велогонке Тур де Франс 1908 года! Во время Первой мировой она служит медсестрой, но это занятие кажется ей скучным, она мечтает о более рискованных операциях. И ее мечта осуществляется, когда требуется заменить раненого пилота. Марвингт участвует в воздушных боях и получает Военный крест. Находясь под впечатлением рассказов о сражениях пехоты, она переодевается мужчиной и вступает в батальон альпийских стрелков. Ее обман раскрывается лишь через несколько недель, когда во время инспекции войск одним генералом у нее из-под каски выбивается прядь волос, и всем становится ясно, что солдат 2-го класса Болье — женщина{566}. Затем она будет говорить: «Я встала в строй. Я сделала выстрел».
Жан Эрве[64] носит пуловер с воротником и узкие брюки, которые она заправляет в сапоги: в таком виде она увековечена на почтовой открытке, на которой ее подняли на руках летчики и механики. Здесь царит атмосфера искреннего товарищества между мужчинами и женщиной, которую пока редко встретишь. В 1913 году Марта Рише, будущая Марта Ришар, фотографируется в штанах и шерстяном пуловере, подчеркивающем формы. Элен де Плажино предпочитает теплый комбинезон с ремнем, а штанины она заправляет в сапоги. В общем, брюки настолько широко распространяются среди женщин-авиаторов, которые на высоте вынуждены бороться с холодом, что в 1911 году достоинства юбок-кюлотов рекламируются на одном модном показе в рамках авиационной темы.
После Первой мировой войны увеличивается количество фотографий летчиц в юбках и костюмах. Нет сомнений в том, что фотографы делают их более женственными, поскольку Адриен Боллан, Лена Бернстейн, Мариза Хильс, Элен Буше, Мариза Бастье — настоящие звезды, которые в связи с этим подвергаются определенной гламуризации. Но прежде всего восхищение вызывает совершаемая ими гендерная метаморфоза. Все эти чемпионки в разные моменты времени фотографировались в комбинезоне из кожи. Многие из них вступят в ряды Сопротивления, а затем — в ряды Армии освобождения.
А вот женский футбол не порождает звезд. Этот вид спорта, появившийся в годы войны, осенью 1917 года, не воспринимается как женский. Отчасти в этом виноват костюм «мальчика в больших грязных ботинках». Это занятие вызывает неприятие у Vie f?minine: «Бегать как угорелая с красным потным лицом, толкаться с другими более или менее приличными девушками»{567}. Слишком грубый, футбол лишает женщину грации, омужествляет ее: «Только на поле человек неосведомленный убедится, что перед ним 22 футболистки, поскольку их походка и одежда ничего не говорят об их половой принадлежности». Действительно, различий в форме нет, если не считать берета, который женщины надевают чаще. В каталогах женщинам предлагаются «кюлоты» специального покроя с ремнем, подчеркивающим талию. Журнал Auto отмечает, что мяч привлекает только «девиц, которые хотят выглядеть по-мальчишески»{568}. Защитники гармоничной гимнастики считают футболисток с их перекошенными лицами и ужасно мятой формой «уродливыми». Наконец, ударяя по мячу, можно остаться бесплодной… В 1933 году Федерация женского спорта перестала заниматься футболом, который постоянно требовал вложений и был сочтен слишком дорогостоящим занятием. Правительство Виши запретит его. И только в 1970 году Французская федерация футбола признает женскую разновидность этого спорта{569}. В 2000 году, когда футбол весьма популярен, в федерацию этого спорта входят лишь 1,9 % женщин, что в пять раз меньше, чем в федерации бокса. Страх «маскулинизации» по-прежнему актуален.
За развитием женского спорта, который мы начали описывать на этих трех примерах, следует настойчивая деятельность активисток. В XIX веке спортсменки были в основном из состоятельных слоев общества, их называли «женщины спорта»{570}. Затем спорт становится доступным и для других социальных слоев. В 1903 году по инициативе Monde sportif от 1000 до 2500 юных парижанок, не испугавшись, бегом преодолевают 12 километров, отделяющих Тюильри от Нантера. Этот успех вызывает противоречивые комментарии: «Выдержать такое испытание могли только красавицы», — комментирует Echo de Paris{571}. A Petit Journal приветствует результат первой прибежавшей (1 час 10 минут) и посвящает первую полосу этому невиданному зрелищу: все участницы забега были одеты в яркие зуавские штаны{572}.
Когда в Прекрасную эпоху организуются первые спортивные клубы, их посещают работающие женщины, вышедшие из низшего и среднего классов. В 1912 году возник знаменитый спортивный женский клуб Femina Sport, членом которого была Виолетта Моррис. В 1920 году таких клубов было всего 11, но на следующий год их число увеличилось до 131. Возможно, такой интерес был вызван проведением первого чемпионата Франции по женской атлетике, начавшегося 11 июля 1920 года. Выходят специализированные газеты — Femme sportive (1921) и Education sportive f?minine (1922). Для некоторых вид соревнующихся женщин — непривычное и шокирующее зрелище. Для победительницы еще не придумано слово: Сюзанну Лиебрар называют «чемпионом» в женской атлетике. Женскому роду еще предстоит акклиматизироваться…
Один из авторов этого скачка интереса к спорту у женщин — Алис Милья{573}. Эта бывшая учительница, родившаяся в 1884 году, много путешествовала и жила в Англии, где познакомилась со спортом. Овдовев в 1908 году и не имея детей, она полностью отдается своим увлечениям: гребле, плаванию, велосипеду, футболу и хоккею. И уделяет время структуризации спортивного движения. Милья находится в сложных условиях. Пьер де Кубертен[65], как известно, делает женоненавистнические заявления, не допуская никакого участия женщин в Олимпийских играх, кроме коронования победителей. И все же женщины исключены не полностью. На парижской Олимпиаде 1900 года женщины могут участвовать в соревнованиях по гольфу и теннису.
Чтобы обойти это препятствие, некоторые женщины организуют собственные Олимпийские игры. Первая такая Олимпиада прошла в Монте-Карло, и в ней приняли участие около ста спортсменок, большинство из которых были француженками. Алис Милья организует четыре такие Олимпиады и создаст Международную женскую спортивную федерацию. Позднее женщины вольются в общие ряды и присоединятся к мужскому олимпийскому движению. Но придется ждать до 2000 года и Олимпийских игр в Сиднее, чтобы женщин допустили до всех атлетических дисциплин.
Федерация женского спорта Франции, которая в конце концов исключила из своих рядов Виолетту Моррис, была создана в 1917 году: война оказала положительное воздействие на развитие спорта, даже женского. Организацию поначалу возглавляли мужчины, руководившие женскими спортивными обществами, а Алис Милья была казначеем. Но в июне 1918 года она становится генеральным секретарем, а в марте 1919-го — председателем. Начиная со следующего года руководство полностью состоит из женщин. Отказ от смешанного состава — моральный аргумент в пользу женского спорта, к тому же Алис Милья и некоторые ее товарищи, например доктор Мари Удре, — феминистки, защищающие таким образом автономию женщин. Эта идея кажется законной и всем тем, кто считает смешанный состав спортсменов делом невозможным из физиологических и психологических соображений.
Как бы то ни было, Федерацию в 1919 году признало Военное министерство Франции, которое поручило ей заниматься образованием и физическим воспитанием женщин. Зависимость от государственного финансирования изменит ориентацию и образ женского спортивного движения. Надо сказать, что в обществе по-прежнему сильно неприятие женского спорта, подпитываемое медицинским и антифеминистским дискурсами. Женский спорт упрекают в том, что он обрекает девушек на целибат{574}. Нет сомнений, что именно поэтому в Femina Sport публикуют объявления о свадьбах и рождении детей.
Одним из немаловажных препятствий на пути женщин к занятиям спортом был костюм. По мнению Пьера де Кубертена, женский спорт — это неуместный «эксгибиционизм»{575}. Женщины защищаются с помощью вести-ментарной эволюции, происходящей посредством обсуждений, участники которых стараются не нанести слишком сильный удар по нормам, определяющим различие между полами. Нет ничего удивительного в том, что женская пресса Прекрасной эпохи публикует изображения спортсменок в брюках, блумерах или шортах только в 11 % случаев, а в коротких (то есть доходящих до колен) платьях или юбках — в 14 % случаев. Большинство женщин занимаются спортом в платье, доходящем до щиколоток{576}. Мощный запрет, наложенный на брюки, снимают в 1905 году фехтовальщицы (кюлоты и черные чулки, обтягивающие вверху, сочли вполне уместными), затем в 1906 году к ним присоединяются альпинистки{577}. Защитой от холода можно также оправдать лыжные брюки, ставшие обиходными в 1920-х, и кюлоты с фланелевой подкладкой и чулками для катания на коньках, популярные в Париже 1900-х.
А вот развитие женской атлетики и футбола, предполагающих ношение шортов, вызывает враждебные комментарии. Хотя постепенная эволюция в этой области происходит, все равно образ женского спорта с самого начала и до наших дней зависит от мужского подхода, в котором важны сексистские физические и вестиментарные характеристики спортсмена{578}. Это дискурс, который постоянно напоминает о том, что спорт в принципе — мужское занятие, а враждебность по отношению к женщинам усиливается в тех видах спорта, которые больше всего ассоциируются с мужественностью{579}.
И все же нельзя игнорировать появление в спорте новых, женских примеров для подражания, новых канонов красоты и новых спортивных звезд. Возникают определенные компромиссы между мужским и женским, в частности в области костюма для тенниса — одного из наиболее приемлемых для женщин видов спорта. По всей видимости, смешение женского и мужского во внешнем виде тем более допустимо, чем о более «буржуазном» виде спорта идет речь.
Именно в высокопрестижном теннисе взошла абсолютная звезда женского спорта послевоенного периода — Сюзанна Ленглен (родившаяся в 1899 году в состоятельной семье), кульминация карьеры которой пришлась на 19201926 годы. Спортивная «дива» сочетает в себе элегантность, гибкость, грацию, а также быстроту и силу{580}. Эта чемпионка тщательно продумала свой образ. На корте и на множестве фотографий и рисунков она впервые демонстрирует жесты, свойственные миру танца. В этом чувствуется нарочитая женственность, целая работа по созданию образа, противоположного «народному», провокационному и мужскому имиджу ее современницы Виолетты Моррис.
Конечно, хорошо, когда во Франции появляются спортсменки уровня Сюзанны Ленглен, «национальной героини», которая привела в теннис тысячи женщин, но в целом это не способствовало распространению среди женщин тех видов спорта, которые обвиняют в том, что они производят «бой-баб», подобных Виолетте Моррис. Принято различать полезное физическое воспитание и вредный спорт. Всплеск увлечения спортом среди женщин поднимает «проблему» маскулинизации девушек. «Было бы опасным дать расцвести зернам юных амазонок, охваченных новым феминизмом, намного худшим, чем первый», — пишет один журналист{581}. Чтобы снизить этот риск, женским спортивным занятиям пытаются противопоставить танец или хотя бы грациозные ритмические движения.
Процесс над Виолеттой Моррис проходит на фоне феминизации женского спорта, наступившей после периода относительной свободы и благоприятствующего отношения к гендерной неоднозначности в области спорта. Показательны в этом смысле фотографии с женских соревнований по плаванию: до 1914 года пловчихи еще позируют, стоя со скрещенными на груди руками и без улыбки; в 1930-х годах они подражают манекенщицам и актрисам кино, сидя со сведенными вместе коленями, вытянутыми на манер танцовщиц ступнями и грациозно лежащими вдоль тела или охватывающими колени руками. Гламуризация чемпионок позволяет сохранить гендерные нормы{582}.
Рынок спортивной одежды развивается, и к 1920-м годам пространства моды и спорта сближаются. В 1921 году Сюзанна Ленглен впервые выходит на корт в одежде класса люкс. Вскоре после этого ее кутюрье Жан Пату открывает «спортивный» бутик. Его примеру последуют дома моды Lanvin, Rochas, Herm?s, Heim, Vionnet и Lucien Lelong, которые тоже начинают продавать женские спортивные брюки. Люди заговорили о «спортивной моде». Свое имя спортивной одежде дает Рене Лакост. Спортивный «лук» становится манерой одеваться, расслабленной и динамичной.
В первое время спортсмены надевали повседневную одежду, но постепенно возникает специальный жанр одежды, почти одинаковый для обоих полов, но этот процесс не фиксируется графически, например в рекламе{583}. Узаконивание женского спорта происходит за счет часто нарочитой феминизации, поскольку спорт все больше превращается в зрелище. Теннис 1950-х годов радует публику зрелищем коротких юбок, открывающих трусики. В газете Equipe[66] публикуются изображения полуобнаженных красоток, имеющих некое отношение к спортивному миру{584}. Различия в одежде стали частью спортивной реальности, на которую обращают внимание, комментируя спортивные события устно, письменно или с помощью фотографий. Таким образом, мы видим две противоположные тенденции: одна ставит целью феминизацию спортсменок (и может привести к насилию в виде судебного процесса над Виолеттой Моррис), другая допускает нейтрализацию полов в спорте. Но точно ли последняя вызвана практической необходимостью? В этом можно усомниться, даже несмотря на подтверждающие примеры. В то же время спорт — одно из редких общественных пространств, где мужской гендер доступен для женщины, конечно, до определенной степени. Он может служить алиби для вестиментар-ной эмансипации{585}; он способствует свободе и равенству, а также, возможно, женской солидарности, поскольку этому помогает гомосоциальная атмосфера спортивных клубов.
Одним словом, спортивная одежда имеет эмансипирующие свойства как для женщин, так и для мужчин, хотя это и менее заметно. До перемен, случившихся в 1960-е годы, такая одежда является «признаком тела», тела, которое к тому же меняется благодаря совершенно новому занятию. И несмотря на такие оставляемые по пути жертвы, как Виолетта Моррис, спортивный мир все-таки узаконивает ношение брюк женщинами.