«Протоколы сионских мудрецов» в Америке. Бурлила мутная река

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Протоколы сионских мудрецов» в Америке. Бурлила мутная река

«Протоколы сионских мудрецов» являются неотъемлемой частью многотомного корпуса литературы (чаще всего анонимной), разрабатывающей миф о конспиративном заговоре некоего тайного союза, угрожающего благополучию правящего большинства. Литература такого рода была известна уже средневековому Западу и Востоку, но новые времена добавляли все новые вариации на тему тайной угрозы – религиозной, государственной, «общественной», «политической» и т. п. Так, в век европейского Просвещения возник миф о «русской угрозе» и получило хождение – прежде всего во Франции – подложное «Завещание Петра Великого». К этому же времени относится очередная реинкарнация мифа о «еврейской угрозе» (уже не религиозной, как в Средневековье, а экономической и/или политической), а вместе с этим появление многих текстов, моделирующих коллективную фантазию о еврейских кознях. «Протоколы сионских мудрецов» (далее ПСМ) являются одним из самых поздних текстов серии.

Анонимные авторы этого труда без зазрения совести (и ссылок) заимствовали у своих предшественников, писавших как о «еврейской угрозе», так и об угрозе других «тайных организаций». Плагиаторы не превзошли своих учителей ни слогом, ни фантазией, но в духе времени гипертрофировали «еврейскую угрозу» в одной стране во «всемирный еврейский заговор». Текст ПСМ составлен в форме конспектных (протокольных) записей двадцати с лишним собраний некоей тайной организации (масонской, еврейской, сионистской, «жидомасонской», большевистской,[11] в зависимости от издателя), которая планирует любыми средствами подрывать устои общества, чтобы подчинить его своему господству. ПСМ, по всей вероятности, изготовлены царской охранкой в Париже в 1897–1899 гг. С 1903 до 1917 года они выходили в России семь раз в разных редакциях,[12] но широкой поддержки в российском обществе не нашли.

По словам одного из самых обстоятельных исследователей ПСМ В. Л. Бурцева, к «верующим в ПСМ» относились те, кто их сфабриковал – русские антисемиты и агенты департамента полиции (хотя многие высокие чины считали их подложными), – и те, кто укрывал подлог, и те, кто распространял его для борьбы с евреями и революционерами. Русское общество, правительство и церковные круги к «сионским протоколам» относились как к явному подлогу: в либеральных русских изданиях о них можно было встретить только иронические и брезгливые отзывы, как о ничтожном пасквиле. «Можно с уверенностью сказать, что…к “Протоколам” с доверием относились только в специальных сферах, особенно придворных, где обычным явлением были религиозные кликушества, или темные фанатики, или авантюристы, кто подлаживался к антисемитам, находившимся у власти».[13]

Не случись в России в 1917 году бескровного февральского, а за ним кровавого октябрьского переворота, ПСМ, скорее всего, остались бы эксклюзивным достоянием отечественной истории. Но, остановив их дальнейшее переиздание и распространение в красной России, большевистская революция отправила ПСМ на «белые» окраины страны и в эмиграцию. В Добровольческой армии – в Украине, Крыму, Сибири и Дальнем Востоке, – неоднократно издавая и переиздавая ПСМ, их по большому счету использовали для борьбы с жидами-большевиками, а походя для подстрекательства к грабежам и погромам местного еврейского населения. Начиная с 1918 года правые элементы белой эмиграции передавали экземпляры ПСМ и их рукописные переводы разведывательным управлениям и правительственным кругам принявших их стран и распространяли машинописные переводы ПСМ на Парижской мирной конференции в 1919 году, в надежде повлиять на решения Версальского мирного договора. Но только в 1920–1930 гг. ПСМ привлекли к себе общественный интерес в Европе и Америке.

Во всех странах распространение ПСМ проходило одинаково. На первом этапе российский эмигрант находил среди «аборигенов» тех, кто разделял с ним взгляд на ПСМ как ключ к объяснению всех неслыханных перемен XX века – Первой мировой войны, падения трех империй, революции и прихода к власти большевиков, – запланированных «жидомасонскими заговорщиками» еще в конце XIX века. На втором этапе коренные жители страны при неизменном содействии «экспертов по русскому вопросу» начинали охоту на «жидомасонских заговорщиков», ведущих подрывную деятельность в странах проживания, с целью привести христианский мир к российскому финалу – самодержавному правлению жидо-большевиков. Завершающий этап в разных странах проходил по-разному: не все поверили в миф о всемирном заговоре жидомасонов против человечества, многие усомнились в подлинности ПСМ, доказывали их подложность, прослеживали, кем и из какого сора они слеплены; в Южной Африке распространение ПСМ приостановили в судебном порядке, в Швейцарии суд признал их злонамеренной фальсификацией, в нацистской Германии они стали неотъемлемой частью идеологии.[14]

В США ПСМ появились в те же годы, что и в Европе, и их история (которую нам удалось проследить с 1918 по 1964 гг.) полна драматического пафоса и трагикомической фарсовости. Если первыми распространителями ПСМ после Первой мировой войны были непримиримые борцы с большевизмом (русские монархисты и американские ура-патриоты), то поздними их «разносчиками» – после Второй мировой войны – оказались непримиримые борцы с капитализмом – советские коммунисты и их агенты. Неизменными во все времена оставались только разоблачители ПСМ, а именно религиозные, общественные, политические и правительственные организации Америки.

Согласно всем источникам, первые «протокольные» старания в Америке принадлежат «русскому лейтенанту» (очевидно, подпоручику) Борису Львовичу Бразолю (31.03.1885 – 19.03.1963).[15] В отличие от многих своих соотечественников-единомышленников, Бразоль не бежал от большевиков, с 1916 года он жил и работал в США в качестве юрисконсульта англо-российской комиссии по военным закупкам. После октябрьского переворота 1917 года в России, не желая служить большевистскому режиму, он подал в отставку, стал невозвращенцем и был принят на службу в Военно-торговую палату США.[16]

Оставаясь верным царю и отечеству, Бразоль направил все силы и энергию на спасение России и белого движения, на дискредитацию большевистского правительства и срывание с нового российского режима всех масок. Он работал сразу на многих фронтах, делая все возможное, чтобы повлиять на внешнюю политику США – сначала склонить Белый дом поддержать вмешательство военных сил союзников в гражданскую войну в России и оказать помощь Колчаку, позднее задержать установление дипломатических и торговых отношений между Америкой и большевистской Россией. Его знания и общественное рвение вызывали доверие в военно-разведывательном управлении, где он слыл советником по «русскому вопросу», он умело устанавливал добрые отношения с «правильными» людьми, охотно приглашавшими его выступать с лекциями, во время которых он неизменно предупреждал: «И эта страна тоже вскоре должна будет решить, готова ли она видеть американские дома разграбленными… американский флаг растоптанным, и Америку, отданную на откуп банде преступников, преследующих одну цель – Великий передел».

В антибольшевистской пропаганде Бориса Бразоля ПСМ играли ударную роль. Он их переводил, раздавал, распространял, цитировал и комментировал в выступлениях, статьях и доносах. Он обосновывал их неоспоримую подлинность и своевременность. Он указывал на их создателей и преемников. Он первым в Америке их издал. Он неутомимо обращал в «протокольную» веру тех, кто и сам был рад обратиться.

Первым загорелся где-то в самом начале 1918 года новый коллега Бразоля, врач Хэррис Эйрис Хаутон.[17] Д-р Хаутон и двух месяцев не проработал на новом месте, как его ассистент мисс Натали Дебогорий показала ему русскоязычное издание ПСМ и своими рассказами, видимо, так завлекла начальника, что тот, как говорят, из собственного кармана оплатил перевод, который Н. Дебогорий при активном участии коллег – генерала Г. С. Сосновского и лейтенанта Б. Л. Бразоля – завершила в июле 1918 года. Повод пустить в ход «сверхтайные» ПСМ не заставил себя ждать. Д-ра Хаутона как раз включили в правительственную комиссию, занимавшуюся расследованием дела о провале американских самолетостроителей в выпуске военных самолетов. Врач-патриот твердо знал, кто нанес непоправимый вред военной промышленности страны, и в качестве неоспоримого доказательства антипатриотической и конспиративной деятельности американских банкиров немецкого происхождения и еврейского вероисповедания (прежде всего особо влиятельной фирмы Кун, Лейб and Ко) разослал копии ПСМ (как доказательство того, что все, что «они» тайно намечали, «они» же и осуществили) в нью-йоркскую юридическую фирму для дальнейшего использования в расследовании «саботажа самолетостроителей», в министерство юстиции, в военно-разведывательное управление страны. Люди с юридическим опытом не поверили в аутентичность ПСМ, отозвались о них как о «глупой фальшивке», а в военно-разведывательном управлении заключили: «ПСМ – подделка, изготовленная либо германцами, либо международными анархистами, в которой «еврейство» использовано для сокрытия подлинного источника этого программного заявления».[18]

Оценка ПСМ как подложных д-ра Хаутона не удовлетворила, он продолжал распространять их самолично в правительственных и общественных кругах, благо связи у него были хорошие, но и это не вызвало никакой реакции. Раздосадованный административной медлительностью, он в конце 1918 года предложил рукопись ПСМ газете «Нью-Йорк геролд», тоже отклонившей «топорную фальшивку».[19]

Б. Л. Бразоль тем временем не сидел сложа руки. Но, в отличие от Хаутона, он действовал анонимно и закулисно: где-то в первых числах ноября 1918 года передал копию ПСМ в отдел расследований при министерстве обороны, выразив надежду, что их используют «при расследовании радикальных течений среди евреев». Тогда же он направил в госдепартамент анонимное донесение от «русского, служащего в американском Бюро военной торговли»,[20] озаглавленное «Большевизм и иудаизм». В донесении, в частности, сообщалось, что, во-первых, план свержения старого режима в России был окончательно отработан 14 февраля 1916 года революционно настроенной группой, собравшейся во главе с банкиром Яковом Шиффом в еврейском секторе Нью-Йорка; что в апреле 1917 года банкир Яков Шифф во всеуслышание заявил, что своим успешным началом русская революция обязана его финансовой помощи и влиянию, и что с весны 1917 года тот же Яков Шифф начал финансировать еврея Троцкого с целью завершения революции.[21] Во-вторых, в донесении приводился список «евреев и еврейских фирм Америки, принимавших участие в революционной работе в России». В заключение автор напоминал, что угрозы христианскому миру со стороны «интернационального еврейства» не новы, и в доказательство цитировал протокол номер VII, угрожающий обуздать непокорные правительства всех стран «американскими, китайскими или японскими пушками». K своему донесению Бразоль приложил список большевистских лидеров: в нем тридцать евреев и только один – В. И. Ленин – нееврей. Список Бразоля разошелся по свету: в сентябре 1919 года им открыла свой первый выпуск белогвардейская газета «На Москву!» (выходила в Ростове-на-Дону), в марте 1920 года его приводят парижская «Ла докуматасье католик» и лондонская «Mорнинг пост».[22]

Не дождавшись реакции госдепартамента США, Бразоль переслал свое донесение «Большевизм и иудаизм» князю Юсупову в Англию, и тот доставил его в разведывательное управление Великобритании, глава которого сэр Базиль Томпсон запросил американское посольство проверить подлинность сообщения. 28 ноября 1919 года госсекретарь США Лэнсинг ответил, что «по получении запроса автор донесения был приглашен на интервью, в ходе которого заверил, что ему нечего добавить к содержанию своего донесения». От себя госсекретарь добавил: «Совершенно очевидно, что донесение абсолютно необоснованное».[23] Тем не менее американские дипломатические круги ознакомили правительства многих стран с содержанием этого необоснованного, но злонамеренного доноса.

Молчание федеральных властей побудило Бориса Бразоля предать содержание ПСМ гласности. Действовал он решительнее, чем д-р Хаутон, и предложил рукопись не многотиражной городской газете, а специализированному ежемесячнику «Бруклин антибольшевист», целенаправленно «защищавшему страну от еврейско-большевистских доктрин Морриса Хилквита[24] и Леона Троцкого», но и этот журнал не взялся печатать ПСМ.

Несмотря на неудавшиеся попытки обнародовать ПСМ, складывающаяся политическая ситуация играла на руку Бразолю. В 1919 году страна была объята «красным страхом» перед большевистской идеологией, которая могла проникнуть в США и, найдя благодатную почву, прижиться. Американские «почвенники» постоянно напоминали, что большевистская революция в России отозвалась революционным подъемом в Венгрии и Германии и созданием III Интернационала, что большевизм орудует с помощью международного шпионажа и международного еврейского заговора и что американские радикалы и либералы ведут в обществе подрывную большевистскую работу. Единственно эффективным методом защиты страны казалось проведение превентивной кампании против политических радикалов, диссидентов и левых организаций, огульно подозреваемых в намерении разрушить американский образ жизни. В стране возникали сотни гражданских патриотических комитетов, выявлявших пацифистов, социалистов, юнионистов и т. п., а в штате Нью-Йорк работала комиссия сенатора Клейтона Ласка (в обиходе именуемая «ласковой комиссией») по выявлению подрывной деятельности среди американцев. Борис Бразоль в этой комиссии отвечал за «русский сектор», а именно русскоязычные газеты, русскоговорящие общественные организации Нью-Йорка и их документацию, в том числе новорожденное советское бюро. В своих отчетах он особенно подчеркивал, что в «русском секторе» Америки, как и в советском бюро, преобладают евреи. Его отчеты не повлияли на существование русских эмигрантских газет, но советское бюро было закрыто, его глава Людвиг Мартес выслан из страны, правда, с оговоркой, что никаких улик в том, что депортированный стремился к свержению американского правительства, не найдено.[25]

Несколько по-другому проявилось участие Бразоля в комитете сенатора Овермана, председательствовавшего в Конгрессе на слушаниях о большевистской пропаганде.[26] Бразоля не пригласили на слушания (он не был свидетелем революционных событий в России), но он передал комитету машинописный перевод ПСМ с сопроводительным письмом, в котором говорилось, что перевод сделан с экземпляра, принадлежавшего А. Ф. Керенскому и привезенного в США русским офицером, сумевшим оценить значимость книги. Ознакомившись с рукописью, комитет Овермана заказал шесть экземпляров оттисков для внутреннего пользования, передав по экземпляру генеральному прокурору, в госдепартамент и в военно-разведывательное управление, где снова, как и в 1918 году, дали прозорливое заключение: «Представленный материал оставляет впечатление подготовленного агентом-провокатором времен прежнего российского режима, вполне возможно использовавшего материалы, инспирированные католической церковью с целью распространения антисемитской пропаганды в преддверии погромов в Киеве и Кишиневе».[27]

Еще один машинописный экземпляр ПСМ оказался у Джорджа Симонса (с которым дружили и Хаутон, и Бразоль), пастора методистской церкви в Нью-Йорке, дававшего показания комитету Овермана. Для вящей убедительности сказанного преподобный сослался на «великую, но очень редкую книгу ПСМ, поскольку весь тираж ее был скуплен евреями Петрограда и Москвы». «Книга эта доказывает существование подлинной организации… Это антихристианская книга, она демонстрирует все, что делает эта тайная еврейская организация, чтобы парализовать христианские силы и в итоге зажать весь мир в своих тисках… и в ней подробно описаны их программа и методы, полностью соответствующие большевистским».[28] В подтверждение своих слов преподобный передал комитету составленный Бразолем список большевистских лидеров, уже известный миру.

Что же касается российских событий, свидетелем которых он был, д-р Симонс утверждал, что в октябре 1917 года Петроград кишел евреями-агитаторами с нью-йоркского Ист-Сайда, приехавшими помогать большевикам-евреям в их антихристианской борьбе (приезжих выдавало то, что они бойко говорили на идиш, но очень ломано по-английски), и не будь их, большевистское движение в России не имело бы успеха. Слушая преподобного, сенатор Оберман обронил: «Этого еще не хватало, чтобы большевистское движение зародилось у нас, а финансировалось немцами».

Для Бразоля и д-ра Хаутона выступление пастора было огромной удачей: после долгих закулисных интриг, доносов и самиздатских копий, ПСМ были названы во всеуслышание в Конгрессе. Общественность должна была ими заинтересоваться. Но пресса клюнула на то, что попроще и поскандальнее. На следующее утро нью-йоркские газеты вышли с громкими заголовками: «Д-р Симонс уверяет, что у власти в России стоят красные агитаторы из нашего города и что ответственность за большевизм несут в основном бывшие резиденты Ист-Сайда», «Д-р Симонс сообщил Сенату, что колыбелью большевистской революции является Ист-Сайд и что российский террор направляют из Америки», «Д-р Симонс уверяет сенаторов, что во всех ресторациях Ист-Сайда сидят анархисты».[29] Зловещий эффект заявлений преподобного пастора несколько сгладило только то, что в тех же нью-йоркских газетах в те же дни февраля 1919 года выступали госсекретарь Чарльз Эванз Хьюз, его предшественник Макаду, губернатор штата Нью-Йорк Альфред Смит, мэр города Хайлэн, отмечавшие воинские и гражданские заслуги евреев Америки.[30]

1919 год для Бориса Бразоля оказался удачным, он многое успел сделать: издал свою первую в Америке брошюру «Признать Омское правительство! Обращение к Америке и союзным странам»,[31] опубликовал в независимой газете Генри Форда «Дирборн индепендент» (12.4.1919) апокалиптическую статью «Большевистская угроза России», положившую начало его дружбе-службе автомобильному магнату,[32] подготовил к печати свою первую книгу «Социализм против цивилизации»,[33] уделив в ней особое место перечислению способов большевистской агитации в Европе и США. При этом Бразоль не оставлял намерения опубликовать ПСМ со своими комментариями и после многих отказов нашел престижное бостонское издательство «Смолл, Мэйнард и Ко», которое в конце 1920 года без указания имени переводчика-комментатора выпустило его труд под названием «“Протоколы” и всемирная революция», включая перевод и анализ «Протоколов собраний сионистских мудрецов».[34]

В этой небольшой и скромно оформленной книге только одна иллюстрация – фотокопия титульного листа четвертого издания книги Нилуса «Близ грядущий антихрист и царство диавола на земле», на котором стоит легко различимый штамп железнодорожного вокзала в Петрограде. Из этого издания Бразоль переводит только одну главу, которая у Нилуса озаглавлена «Протоколы собраний сионских мудрецов», а у него «…сионистских мудрецов». Во «Вступительном заявлении» Бразоль объясняет, что эту подмену он позаимствовал из новочеркасского издания 1918 года, названного «Сионистские протоколы. Программа захвата мира жидомасонами». С. Нилус в последнем издании пояснял: «“Протоколы” суть не что иное, как стратегический план завоевания мира под пяту богоборца Израиля, выработанный вождями еврейского народа в течение многих веков его рассеяния и доложенный совету старейшин «князем тьмы» Теодором Герцлем на Сионистском конгрессе, созванном им в Базеле в августе 1897 года». Последователи Нилуса в Новочеркасске логично заключили: если «Протоколы» доложены на сионистском конгрессе, значит, они «сионистские». Бразолю это подходило, потому что можно было в духе времени акцентировать сионистскую природу ПСМ.

Свое «Вступительное заявление» Бразоль начинает патетической цитатой из новочеркасского издания: «“Протоколы” – ключ не только к нашей первой неудавшейся революции, но и ко второй, в которой евреи сыграли такую зловещую роль… Для нас, видевших саморазрушение России, для нас, живущих надеждой на ее возрождение, эти “Протоколы” важны тем, что раскрывают все средства, которыми пользуются враги Христовы для нашего порабощения». Затем он подводит читателя к желанному прочтению «Протоколов»: «Тот факт, что еврейская раса играла такую активную роль в русском большевистском движении и его международных ответвлениях, некоторые объясняют своего рода еврейским возмездием за тысячелетние преследования. А если это так, то вполне вероятно, что евреи в разных частях света считают, что пришла пора не только их возмездию, но и их мировому господству».

Наконец, Бразоль перечисляет способы достижения господства в мире, которыми пользуются евреи: во-первых, они насаждают либерализм, который открывает путь анархии и разрухе, ведет к уничтожению религии и ослаблению государственного управления; во-вторых, они разрушают социально-экономические основы государства, организуя забастовки, готовя экономические кризисы, что приводит к повышению цен и снижению жизненного уровня; в-третьих, они создают тайные еврейские правительства в христианских странах с целью посеять рознь между людьми, ограничить свободу слова христиан, осуществить руководство прессой, а если народ окажет сопротивление их замыслам, то применить любые средства – коррупцию, измену, террор; в-четвертых, они расширяют международные права евреев за счет сокращения национальных прав христианских стран и насаждают еврейскую диктатуру в мире. «Исходя из этого, – заключает Бразоль, – вполне своевременно обратить внимание на документ чрезвычайной важности, опубликованный лет пятнадцать тому назад в России, но оставшийся в основном неизвестным в других странах».

Вторая часть работы, озаглавленная «Доказательство происхождения и подлинности ПСМ», состоит из трех разделов, соответственно демонстрирующих параллели, во-первых, между ПСМ и актуальной политикой большевиков; во-вторых, между ПСМ и идеями еврейских мыслителей; в-третьих, между ПСМ и деятельностью евреев вне России. В первом разделе Бразоль повторяет все то, что писал в доносе «Большевизм и иудаизм», выискивал, работая в «ласковой комиссии», и декларировал в частных беседах и переписке, а именно: что большевистское движение в любой стране имеет чисто еврейскую природу. В качестве доказательства он ссылается на свидетельские показания своего приятеля пастора Симонса и ему подобных, выступавших в 1919 году в комитете сенатора Овермана, и на аналогичные выступления на слушаниях в Королевской комиссии Великобритании. Заключает он этот раздел излюбленным рефреном: все, что было намечено в ПСМ: террор, разжигание классовой ненависти, уничтожение религии, прежде всего христианской, ханжество и лицемерие, бесконтрольное авторитарное управление страной – все это и осуществляют большевики.

Демонстрируя «параллель между ПСМ и идеями еврейских мыслителей», Бразоль снова повторяет, что все идеи еврейских и сионистских лидеров, давно известные из их тайных ПСМ, сводятся к нетерпимому отношению евреев к христианскому миру и желанию его разрушить. Методика доказательства у Бразоля проста: он отбирает «выдержку» из ПСМ (каждая «выдержка» может включать от одной до трех цитат из разных протоколов) и рядом приводит свое «обоснование», представляющее набор цитат из выступлений еврейских, преимущественно сионистских лидеров, тем самым доказывая их смысловую преемственность. Таких «выдержек-обоснований» у него шесть: о «нашем» мировом господстве; о применении жестокости и лицемерия во имя «нашего» господства; о разложении общества путем заманивания рабочего люда в социалистические, анархические и коммунистические организации; о непобедимости «нашей» международной силы; о «нашем» мощном оружии – золоте; о пользе антисемитизма для «нашего» господства над миром. В качестве примера приведу последнюю пару из «выдержек-обоснований»:

«Ныне, если какие-либо государства поднимают протест против нас, то это для формы и по нашему усмотрению и распоряжению, ибо их антисемитизм нам нужен для управления нашими меньшими братьями» (Протокол номер IX): а) «Помогая нам получить независимость, правительства всех стран, зараженных антисемитизмом, будут преследовать собственные интересы» (Т. Герцль «Еврейское государство», стр. 11); б) «Нас объединяет несчастье, и, связанные им, мы вдруг обретаем свою силу. Да, мы достаточно сильны, чтобы создать государство, и государство образцовое» (Т. Герцль «Еврейское государство», стр. 10).

Совершенно очевидно, что «обоснование» не имеет отношения к «выдержке» из ПСМ и что в цитатах из Теодора Герцля речь идет не об «управлении» существующими государствами, а о создании независимого еврейского государства на пустом месте. Но для Бразоля само желание создать «свое» государство свидетельствует о проявлении еврейской силы, а сила, в его понимании, не может не быть направленной на обессиливание соседей. Посему, считает Бразоль, еврейское государство должно стать угрозой существующему мировому порядку. Учитывая, что писал он это после принятия Версальского мирного договора, обязавшего победителей создать «национальный дом» для евреев в Палестине, можно представить, какой гнев вызывали у Бразоля все приветствовавшие договор (например, судья Луи Брандайз и президент США Вудро Вилсон, тем более что тот поддержал в 1917 году и декларацию Бальфура о доброжелательном отношении Великобритании к сионистским стремлениям евреев, несмотря на оппозицию со стороны госдепартамента). Предыдущие пять пар «выдержек-обоснований» выполнены точно так, как и эта.

Проводя «параллель между ПСМ и деятельностью евреев вне России», Бразоль изобличает либеральную и радикальную активность евреев прежде всего в Америке, где, по его мнению, евреи захватывают прессу (то есть владеют или работают в периодических изданиях), где радикальная пресса – сплошь еврейская, где русско– и украиноязычные газеты издаются евреями, где советской России позволили открыть свое бюро, во главе которого стоит немец, а все ответственные места заняты евреями. Он привлекает внимание к тому, что на майской демонстрации рабочих в Чикаго были представители двадцати трех еврейских рабочих союзов, заодно утверждая, что все евреи, включая нью-йоркских раввинов, заражены духом социализма.

Но особое негодование вызывают у Бразоля «права расового, религиозного и лингвистического меньшинства», гарантированные Версальским мирным договором евреям Польши, Румынии, Чехословакии, Югославии и Греции. Его возмущает, что вследствие этих прав правительство Польши обязано не только терпеть еврейские школы, но еще и содержать их. Он негодует, что Украина создала особое министерство еврейских дел, во главе которого стоит красный еврей Пинхус, объясняющий представителям прессы, что «теперь евреи участвуют в духовной и общественной жизни Украины наравне со всем ее населением, но вопросы, касающиеся еврейской общины, они регулируют самостоятельно». Бразоль называет это «двойным правом», «двойной привилегией», которой давно добивались сионистские лидеры, заявив еще в протоколе номер II: «Тогда наши международные права сотрут народные в собственном смысле права и будут править народами так же, как гражданское право государств правит отношениями своих подданных между собой».

Закончил Б. Бразоль книгу очередным вызовом: «В разных странах ПСМ уже привлекли к себе внимание общественности. Мир озабоченно следит за тем, какое отношение к ним проявят еврейские лидеры. Но они пока хранят молчание». При этом он уверял читателей, что мотивы, побудившие его издать эту книгу, не антисемитские, а благонамеренные – привлечь внимание Америки к важному документу, который проливает свет на международное большевистское движение, угрожающее жизненным интересам Соединенных Штатов. Но в частном письме пожаловался: «…Одна глава, последняя,…за которую я не несу ответственности, просто ужасная. Это уступка издателям, они бы просто не выпустили книгу без расшаркивания перед “моими еврейскими друзьями”».

В 1918–1919 гг. многие еврейские лидеры в США слышали о машинописных копиях ПСМ, многие их читали, но, считая фальшивым наветом, внимания им не придавали в твердой уверенности, что не найдется в стране издателя, который очернит свою репутацию выпуском ПСМ. Однако публикация ПСМ в начале 1920 года в Англии и их переиздание в том же году в США изменили поведение еврейской общественности. Борис Бразоль и не подозревал, что объявление о выходе в свет его книги подтолкнет лидеров еврейской общественности убедить респектабельные книжные магазины (по крайней мере, восточного побережья) не выставлять на продажу гнусную ложь. В результате Бразолю пришлось просить у знакомых адреса возможных покупателей и рассылать книгу по списку. В письмах издателю он сообщал, что разослал бандероли по четырем тысячам адресов, а в письме преподобному Джорджу Симонсу жаловался, что евреи контролируют прессу и книжную торговлю, и поэтому его книге не уделяет внимания никто, кроме газеты Генри Форда «Дирборн индепендент», где постоянно ссылаются на ПСМ.

Протесты еврейской общественности против новых изданий ПСМ во многом затруднили старания д-ра Хаутона опубликовать свою рукопись ПСМ,[35] но после целого ряда нереализованных объявлений о предстоящем выходе, он нашел никому не известное, двух недель от роду нью-йоркское издательство, где и отпечатал книгу, вероятно, за собственный счет.

Труд Хаутона, претенциозно озаглавленный «PRAEMONITUS PRAEMUNITUS (лат.: предупрежден – вооружен. – Ж. Д.). Протоколы сионских мудрецов, переведенные с русского языка на английский с целью просветить всех истинных американцев и устрашить врагов демократии и республики, а также для наглядной демонстрации вполне возможного осуществления библейского пророчества о мировом господстве народа избранного»,[36] открывает эффектный фотоснимок плотного и очень потрепанного машинописного свитка, подпись к которому разъясняет, что эта зачитанная копия ПСМ перепечатана в Сибири на рисовой бумаге с четвертого (1917 года) издания книги Нилуса, что безымянный редактор внес в рукопись много интересных вставок и что в Америку рукопись привезли в августе 1919 года из Владивостока. В книге есть также фотографии титульных листов первого и второго изданий книги Нилуса со штампом Британского музея и фотография титульного листа четвертого издания книги со штампом железнодорожного вокзала в Петрограде, которую использовал и Бразоль в своей публикации.

В книге три части: Пролог (в котором Хаутон пишет, что предлагает американскому читателю ПСМ в уверенности, что они прольют свет на ужасный разрушительный заговор, угрожающий миру и христианской цивилизации), Протоколы (где их текст набран готическим шрифтом с красивыми заставками; каждый протокол озаглавлен, «конспектно» пересказан и затем подробно изложен, точно так, как у Нилуса в четвертом издании книги «Близъ есть при дверехъ») и Эпилог, где приведены сведения о Сергее Нилусе, его версии ПСМ и грядущем явлении антихриста, а также в духе Нилуса дано объяснение связи между библейским пророчеством, франкмасонами из Большой восточной ложи, евреями, сионистами, их ПСМ и современными событиями. Говоря о современности, д-р Хаутон указывает на участие Германии и особенно ее банкиров-евреев в разжигании мировой войны и создании большевизма и, наконец, сообщает, что за последние три с половиной года переводы ПСМ изданы в двенадцати странах, а реакция на них среди евреев практически отсутствует, разве что Люсьен Вольф пишет, что ПСМ – заказанная царской охранкой антисемитская подделка. По мнению д-ра Хаутона, это отсутствие реакции очень характерно и значимо. Разве не говорил в свое время Теодор Герцль, что растущий во всех странах антисемитизм поможет евреям объединиться и осознать свою силу. А если это так, заключает д-р Хаутон, то сами евреи и разжигают антисемитизм себе на пользу, как и было об этом сказано в Протоколе номер IX. В заключение д-р Хаутон обращается к «лояльным, патриотически настроенным евреям, заслужившим наше уважение своим служением обществу», с предложением начать честное и открытое выступление против действий их соплеменников, как это принято в англосаксонском мире.

Перевод Хаутона оказался лучше, чем у Бразоля, хотя оба начинали с одной версии, подготовленной Н. Дебогорий, но потом каждый редактировал и совершенствовал «свой» вариант. Д-р Хаутон, сын методистского проповедника, приятель преподобного пастора Дж. Симонса, умело владел стилистикой родного языка и где надо лучше, чем Бразоль, имитировал Нилуса, a кроме того, он заменил очевидные «русизмы» и «гебраизмы» английской лексикой. Но книгу его постигла та же участь, что и книгу Бразоля: ее не заметил никто, кроме издателей международного еженедельника Генри Форда «Дирборн индепендент».

Внимание «Дирборн индепендент» к американским переводам ПСМ объясняется и давними связями Бразоля и Хаутона с издателем еженедельника Генри Фордом и генеральным управляющим издательства Эрнестом Либольдом, но, главное, тем, что они подоспели к нужному сроку. В фордовском еженедельнике уже определилась тенденция «выводить на чистую воду» финансистов и банкиров с неанглосаксонскими фамилиями, «выявлять» «осквернителей» американских традиций – евреев и их приспешников в государственных и политических кругах, а также «размышлять», что станет с миром, «когда сионисты своего добьются». Но с середины 1920 года непрерывный поток пасквилей против «осквернителей» американских традиций прекратился. Еженедельник изменил курс и перешел от разоблачения «национального» (американского) еврея к освещению «главной мировой проблемы – интернационального еврея», опубликовав на эту тему шестьдесят одну статью. Вот тут-то и пошли в дело ПСМ. В первой статье нового цикла «Еврейство: персональные и профессиональные особенности», набранной на первой странице (22 мая 1920 года), еще только повторялись расхожие слова о том, что за последние двадцать пять веков евреи стали денежной аристократией мира, что, проживая во всех странах, они не живут интересами народа, с которым сожительствуют, а готовятся создать свое отечество, которое поставит себе в услужение все другие государства. Кроме того, напоминала статья, приобретя финансовое могущество, евреи, обладая «секретным знанием» и умением проникать в любые тайны, используют его во вред христианскому миру Европы, а посему, пока они не прибрали к рукам Америку, «Дирборн индепендент» начинает «честное исследование еврейского вопроса». За первой статьей последовали еще четыре «исследования»: «Защитная реакция против евреев в Германии», «История евреев в США», «Еврейский вопрос – выдумка или факт?», «Возникнет ли антисемитизм в США», – которые и духом, и слогом перекликаются с аннотациями Бориса Бразоля, хотя в них нет ссылок на ПСМ. Но уже шестую статью от 26 июня «Еврейский вопрос проникает в прессу» о том, как евреи контролируют печатное слово в Америке, предварял эпиграф – цитата из протокола номер VII: «К действиям в пользу широко задуманного нами плана, уже близящегося к вожделенному концу, мы должны вынуждать гоевские правительства якобы общественным мнением, втайне подстроенным нами при помощи так называемой “великой державы” – печати, которая за немногими исключениями, не заслуживающими особого внимания, вся уже в наших руках».

В следующие три месяца вышло еще четырнадцать статей, раскрывающих очередной происк, намеченный в ПСМ. Началось с трех статей общего характера. Первая статья «Существует ли всемирная еврейская программа?» утверждает, что ПСМ являются всемирной еврейской программой, созданной Теодором Герцлем. Вторая публикация «Историческая основа еврейского империализма» находит эту основу в обильных цитатах из ПСМ. Третья заметка «Введение в “Еврейские протоколы”» объясняет, что корни ПСМ надо искать в учениях раввинов. За нею последовало еще десять публикаций, так или иначе связанных с избранными местами из ПСМ. Статья «Еврейская “оценка” неевреев» (31 июля 1920 года) напоминает читателю, что не только в России, но и в Америке нееврейским миром правят еврейские лидеры. Статья «Еврейские протоколы» заявляют о частичном осуществлении своих планов» (7 августа 1920 года) сообщает читателю, что в США развлечения, азартные игры, джаз, массовая литература, ширпотреб и все другие виды занятий, основанные на вымогательстве денег из трудового кармана, находятся в руках евреев. Очередная статья «Еврейский план разъединения общества соответствующими “идеями”» (14 августа 1920 года), в частности, обращает внимание на то, что большевики закрывают православные церкви, но не трогают синагоги. Очередная статья «Предвидели ли евреи мировую войну?» сообщает, что известный банкир-еврей из Америки финансировал большевистскую революцию в России, потому что все большевики – евреи. Публикация «Являются ли современные “советы” еврейским “кагалом”?» (28 августа 1920 года), разумеется, дает утвердительный ответ, на том основании, что евреи и либералы Америки с сочувствующим интересом следят за развитием событий в большевистской России. Статья «Как “еврейский вопрос” затрагивает фермеров» (4 сентября 1920 года) объясняет, что все идеи ПСМ вращаются вокруг трех факторов: евреи – земля – неевреи, и что, согласно установкам протокола номер XII, город, то есть евреи, диктуют фермерам, что делать, а кроме того, лишают фермеров рабочих рук и финансовой поддержки. Особенно отличился сочинитель в статье «Контролирует ли еврейская сила мировую прессу?» (11 сентября 1920 года), использовав для доказательства цитаты из всех двадцати четырех протоколов. Через неделю в очередной статье «Чем объясняется политическая сила евреев?» следовало разъяснение, что политические деятели, боясь обвинений в «семитофобии», делают все, чего хотят евреи, как это и было на Парижской мирной конференции. Следующая статья «Всееврейское клеймо на “красной России”», во-первых, подсчитывала, сколько евреев служит в различных комиссариатах в большевистской России, во-вторых, предупреждала, что многие русские большевики разгуливают по улицам Нью-Йорка в золоте, награбленном в русских домах, и, наконец, давала клятвенное заверение читателю: «Много, очень много воды утечет, прежде чем Америка начнет выполнять приказы, отданные на идиш, а американские женщины отдавать свои драгоценности “избранной расе”». Завершается цикл статьей «Показания евреев в пользу большевизма» (2 октября 1920 года), вновь повторяющей, что большевистская революция, финансированная еврейскими банкирами, преследует только неевреев и что «большевистская эмблема – красная звезда – имеет пять, а не шесть концов потому, что пять пунктов программы – захват и распоряжение деньгами, прессой, законодательной властью, Палестиной и пролетариатом – уже выполнены, а шестой – посадить на престол царя израильского – еще предстоит осуществить».[37]

Личный секретарь Форда Эрнест Либольд впоследствии вспоминал, что посетителям, ожидавшим приема у хозяина, предлагали посвятить минут пятнадцать-двадцать чтению вышеназванных статей – таким образом издатель прививал окружающим свои мысли. Кроме того, считая еженедельник неотъемлемой частью своего производства, Форд обязывал агентов по продаже его машин и тракторов подписывать покупателей и на еженедельник. Но это казалось ему малоэффективным, и он выпустил антологию «Интернациональный еврей: мировая проблема»,[38] объяснив свое решение собрать еженедельные статьи под одной обложкой тем, что желающих ознакомиться с «еврейским вопросом» оказалось больше, чем подписчиков на газету. Он также обещал регулярно расширять антологию новыми выпусками с очередными статьями еженедельника, чтобы помочь читателю шагать в нужном направлении.

Первый выпуск антологии Форда с двадцатью перечисленными выше статьями создал беспрецедентную рекламу ПСМ. Американское общество обороны рекомендовало всем читать «Протоколы», независимо от их подлинности или подложности.[39] В эти дни Луи Маршалл с огорчением писал: «Мало того, что фордовские статьи выходят еженедельно с неослабевающей ядовитостью, хуже то, что “Протоколы” распространяют по клубам, все члены Конгресса получили по экземпляру, всем знаменитостям вручили по книжке. О них говорят в гостиных в самых разных кругах» – и признавался, что «политика отмалчивания оказалась ошибкой…».[40]

При этом далеко не все читатели одобряли «просветителя» Форда. Первыми возмутились газетчики, а среди них бывший сотрудник «Дирборн индепендент» мистер И. Г. Пипп, которого Генри Форд в свое время переманил из центральной детройтской газеты и дал неограниченные полномочия укомплектовать штат сотрудников еженедельника. Но когда примерно через год «Дирборн индепендент» начала антисемитскую кампанию, мистер Пипп (а с ним еще шестеро из восьми изначально набранных журналистов) покинул газету в знак протеста и начал выпуск собственного еженедельника «Пипп’с викли», где вел непрерывную контратаку на своего бывшего босса.[41] В первом выпуске «Пипп’с викли» (19 июня 1920 года) издатель заявил: «Мы не еврейская газета, и посему мы не собираемся всецело посвятить себя еврейскому вопросу. Но мы рассматриваем выступления Форда против евреев как антиамериканские и считаем, что ответ на них является долгом неевреев». Мистер Пипп не давал пощады публикациям «Дирборн индепендент». Не скрывал он и имен тех, кто настраивал Форда на антиеврейскую пропаганду. В статьях «Что завело Форда против евреев», «Русский лейтенант и атака Форда на евреев» и «Открытое письмо главе организаторов погрома» (напечатанном в филадельфийском еженедельнике «Факты» в июне 1921 года) он называл двух близких друзей – Бориса Бразоля и Эрнеста Либольда.

Неодобрительно отнеслись к публикациям Форда газеты ряда промышленных городов – Питтсбурга, Чикаго, Цинциннати. Так, городская газета Цинциннати 1 декабря 1920 года поместила статью «Что думают нееврейские лидеры о фордовской пропаганде», где говорилось, что Форд сделался оружием опасной интриги, организованной людьми куда более умными и искусными, чем он сам, и что наемные писаки, ловко пользуясь его именем, распространяют гнусную клевету.

Недолго отмалчивались и еврейские (религиозные и светские) организации Америки. Объединенными усилиями они выпустили в конце ноября 1920 года брошюру «“Протоколы”, большевики и евреи: обращение американских еврейских организаций к согражданам страны»,[42] где признавались, что поначалу считали, что «Дирборн индепендент» сочиняет небылицы, недостойные внимания здравомыслящих людей, но за пять месяцев стало очевидно, что такими небылицами Генри Форд санкционирует распространение расовой клеветы и очернительства целого народа. В этом же обращении, в частности, говорилось, что «анализ ПСМ показывает, что они вышли из-под пера непримиримых врагов демократии… они пестрят циничными замечаниями в адрес Французской революции и ее центральной идеи свободы, равенства, братства… они восхваляют привилегии и автократию… они порицают свободу совести… они считают политическую свободу фикцией,…а доктрина правительства, служащего своему народу, для них пустая фраза».[43]

Общественность страны отозвалась на это обращение незамедлительно. 4 декабря Совет протестантских церквей выразил свою абсолютную уверенность в том, что злобные выступления в газете Форда против евреев не имеют под собой основы. «Мы отмечаем, – говорилось в заявлении, – что есть евреи, играющие главные роли в ряде движений, опасных для общества и правительства. Но мы отмечаем и то, что в большинстве филантропических начинаний евреи играют главные роли, и то, что среди патриотов и выдающихся граждан мира есть евреи, и, наконец, то, что во все опасные социальные движения непременно входят неевреи. Как все люди на белом свете, евреи могут быть хорошими, плохими или никакими… Американцам, как это ни стыдно, следует помнить, что известные большевики провели какое-то время в Соединенных Штатах и что их память о трущобах Нью-Йорка, шахтах Пенсильвании и скотобойнях Чикаго едва ли укротила их социальную ненависть».[44]

В конце января 1921 года вышла брошюра разгневанного Д. В. Спарго «Американские идеалы и евреи».[45] Джон Спарго не был лично знаком с Генри Фордом, хотя и получил от него в 1915 году приглашение на борт «корабля мира», на котором автомобильный король отправился в Европу с целью прекратить Первую мировую войну. Спарго в свое время дальновидно отклонил это приглашение, считая, что «понимание истории не является сильным местом Генри Форда», при всей искренности его идеализма. А пять лет спустя, возмутившись тем, до какой низости дошел Форд в своих публикациях, Спарго обратился за разъяснениями к пропагандисту ПСМ д-ру Хаутону и к их разоблачителю Луи Маршаллу, председателю Американского еврейского комитета, и, получив ответы противных сторон, погрузился в изучение всех pro et contra. Итогом явилась 150-страничная брошюра, во вступлении к которой автор написал четыре предложения: «Эта книжка написана без участия евреев. Она не защищает евреев. В ней нет проеврейских доводов. Она обращается к христианской цивилизации и защищает американские идеалы и общественные институты от антисемитизма».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.