3.1. Прикладная антропология: что это такое?

3.1. Прикладная антропология: что это такое?

Определение специфики прикладной антропологии, ее соотношения с «неприкладными» исследованиями до сих пор является проблемой, далекой от решения. Оценка итогов прикладной деятельности британских социальных антропологов представляет собой непростую науковедческую задачу. Как и всякая оценка сложного социального явления, оценка итогов научной деятельности не может базироваться на каком-то одном ей присущем аспекте – будь то истинность или ложность, полезность или бесполезность и т. п. Наука – это подсистема в многоплановой системе общественных отношений, и в силу этого и сама она, и продукт ее деятельности могут выступать во многих качествах. Вероятно, предмет нашего исследования – прикладная антропология – получит достаточно полную оценку, если рассмотреть его в контексте трех взаимосвязанных систем – практических колониальных мероприятий, этики научного познания и идеологических воззрений.

Критерии оценки в каждом из этих трех случаев будут обладать своей спецификой. Так, при рассмотрении прикладной антропологии в системе колониальной практики следует пользоваться критерием эффективности, выяснить степень полезности и необходимости рекомендаций ученых, соответствие собранной и обобщенной ими информации целям этой практики. В вопросе об этике научного познания критерием оценки прикладной деятельности британских исследователей должна служить система морально-нравственных норм, причем не только на уровне субъективных представлений о добре и зле, но и на уровне объективных последствий деятельности антропологов для судеб изучаемых ими народов. Критерий идеологической оценки прикладной деятельности антропологов заключается в определении ее места в противостоянии двух основных идеологических течений, концептуализирующих и обосновывающих, с одной стороны, ценности британской колониальной империи, а с другой, – ценности традиционных культур и национально-освободительной борьбы народов зависимых территорий.

Выделение и обособление всех этих систем оценки – в известной мере условный прием. В реальной действительности деятельность британских ученых представляла собой целостный процесс, в котором каждое действие (полевые исследования, написание научных трудов, выдача информации и рекомендаций властям и т. п.) одновременно имело и политико-административное, и этическое, и идеологическое значение. Да и сама прикладная антропология в ряде случаев теряла свою узкую специфику, смыкаясь с чисто академическими исследованиями и наоборот. К тому же, три отмеченных аспекта прикладной деятельности испытывали взаимовлияние: методический принцип полевой работы приводил к определенной этической позиции; тот или иной идеологический, мировоззренческий постулат мог привести к предвзятости и тем самым к нарушению объективности научного отражения изучаемой реальности; характер социального заказа мог вольно или невольно повлиять на формулировку чисто научной проблематики, а академические традиции, в свою очередь, могли повлиять на характер выполнения социального заказа. Все это заставляет осторожно подходить к оценке деятельности британских антропологов, особенно если учитывать политическую ангажированность многих суждений об этой деятельности постколониального периода, когда политические деятели освободившихся государств и радикально настроенная интеллигенция внутри Великобритании нередко позволяли себе огульное и не всегда справедливое осуждение всей социальной антропологии.