Не задушишь, не убьешь!

В холле детского сада красочно оформленный стенд. Его необходимый элемент, естественно, составляют типовые речения, которые используются как подписи к фотографиям, заголовки и т. п. Фонд таких общеизвестных клише — часть культуры. Тут, естественно, и Друзья, прекрасен наш союз! Интересно, что это клише бытует именно в такой форме, а не как у Пушкина — Друзья мои, прекрасен наш союз! Правда, сам Пушкин предлагал оставить четырехстопный ямб мальчикам в забаву. Вот и сделали из пятистопного ямба четырехстопный — в забаву мальчикам и девочкам. Действительно, эта фраза давно превратилась в универсальный лозунг, пригодный для любого детского учреждения. Пушкин-наше-всё в действии.

Рядышком еще одно навязшее в зубах речение:

Дети разных народов,

Мы мечтою о мире живем.

Тоже клише, предназначенное для того, чтобы взгляд по нему скользил, не задерживаясь. Но что-то меня зацепило, и я вгляделась повнимательнее.

Этот лозунг венчает фотографию, на которой сидят детки, подобранные так, чтобы обеспечивалось максимальное разнообразие этнических типов. Так, хорошо. Тогда вспомним, откуда цитата.

Текст и впрямь знаменитый — «Гимн демократической молодежи мира». Это в котором припев:

Песню дружбы запевает молодежь,

Молодежь, молодежь.

Эту песню не задушишь, не убьешь!

Не убьешь! Не убьешь!

Бродский в «Представлении» на эту самую песню ссылается:

Что попишешь? Молодежь.

Не задушишь, не убьешь.

Песня была написана поэтом Львом Ошаниным и композитором Анатолием Новиковым в качестве музыкальной эмблемы Всемирного фестиваля молодежи и студентов и впервые исполнена в Праге 25 июля 1947 года, в день открытия первого Фестиваля.

На эти фестивали приезжали не только делегации из соцстран, но и представители левых, иногда слегка экстремистских, молодежных организаций из капстран. Текст гимна, между прочим, звучит местами весьма воинственно.

Оно, конечно, песня дружбы, но: Кровью праведной, алой / Наша дружба навек скреплена. Или вот:

Молодыми сердцами

Повторяем мы клятвы слова.

Поднимаем мы знамя

За священные наши права!

Снова черные силы

Роют миру могилу, —

Каждый, кто честен,

Встань с нами вместе

Против огня войны!

Так что девиз первого фестиваля «Молодежь, объединяйся, вперед к будущему миру!» вызывает ассоциации с такой борьбой за мир, что камня на камне не останется, а также с другой известной шуткой: «Нам нужен мир. Весь мир». А уж в 1949 году в Будапеште девиз Фестиваля уточнили: «Молодежь, объединяйся, вперед к будущему миру, демократии, национальной независимости и лучшему будущему для людей», и оставим на совести авторов вопрос о том, каким образом борьба за национальную независимость приближает нас к будущему миру.

Но вернемся к первым строкам гимна — Дети разных народов, / Мы мечтою о мире живем. Дети разных народов — это в данном случае люди вполне призывного возраста, которые в эти трудные годы идут бороться за счастье и за свои священные права и которых вид алой праведной крови не должен смущать. Разные народы понимаются тут, конечно, не в этническом, а в государственном смысле — ну примерно как пролетарии всех стран. А мечта о мире не исключает здесь призыва к классовой борьбе и реализации права наций на самоопределение. Сейчас вся эта агрессивная борьба за мир, честно говоря, не особо актуальна.

И вот те же самые слова: Дети разных народов, / Мы мечтою о мире живем — попадают на детсадовский стенд. И что получается? Дети — это и правда дети, малыши. Разные народы — это, как теперь принято выражаться, и коренные, и некоренные национальности. А мечта о мире обретает вполне ясное содержание: чтобы не было контртеррористических операций в форме ковровых бомбардировок, и борьбы с нелегальной иммиграцией в форме тоже понятно какой, и вообще понятно чего.

Это, конечно, мелочь, но в этой истории реализуется, по-моему, очень важный культурный механизм.

Меняются времена, цели и ценности. И что делать с фондом затертых клише, оставшимся от прошлой эпохи? Выбросить, забыть, отказаться от всех старых штампов, ждать, пока наработаются новые? Но это путь очень травматичный.

Я помню, в начале Перестройки, когда в Москве был бум переименований, я придумала дешевый способ переименования. Можно улицу Вавилова переименовать в улицу Вавилова, только при этом считать, что теперь имеется в виду не Вавилов Сергей Иванович, а его незаконно репрессированный брат Вавилов Николай Иванович. Нечто подобное постоянно происходит в языке и культуре. Словесная оболочка сохраняется, а содержание незаметно подменяется. Кое-что, конечно, не пригодится (тьфу, тьфу, чтоб не сглазить), вроде кандидатов нерушимого блока коммунистов и беспартийных. Но не выбрасывать же из языка половину слов и выражений — в том числе детей и мир?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.