ГЛАВА ПЕРВАЯ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПРОСТИТУЦИИ

Со времен древности люди делали попытки дать точное и ясное определение понятия «проституция». Но уже большое число этих попыток и тот факт, что определения юристов, медиков, социологов и моралистов частью сильно расходятся между собой, доказывает, что точное ограничение содержания слов «проституция» и «проститутка» весьма затруднительно.

Прежде всего, понятие о проституции должно быть ограничено genus homo. Проституция существует только у человека, творца культуры и общественного порядка. Это было известно уже древним. Так, Овидий (43 до н.э. – ок. 18 н.э.) пел:

Шлюха готова с любым спознаться за сходные деньги,

Тело неволит она ради злосчастных богатств.

Все ж ненавистна и ей хозяина жадного воля –

Что вы творите добром, по принужденью творит.

Лучше в пример для себя неразумных возьмите животных.

Стыдно, что нравы у них выше, чем нравы людей.

Платы не ждет ни корова с быка, ни с коня кобылица,

И не за плату берет ярку влюбленный баран.

Рада лишь женщина взять боевую с мужчины добычу,

За ночь платят лишь ей, можно ее лишь купить.

Торг ведет состояньем двоих, для обоих желанным, -

Вознагражденье ж она все забирает себе.

Значит, любовь, что обоим мила, от обоих исходит,

Может один продавать, должен другой покупать?

И почему же восторг, мужчине и женщине общий.

Стал бы в убыток ему, в обогащение ей?

(Любовные элегии. 1; 10. Пер.С.Шервинского)

Первый организатор проституции, Солон (между 640 и 635 – ок. 559 до н.э.), покупал женщин и предлагал их «в общее пользование, готовых к услугам за внесение одного обола» (около 7 коп. на нынешние деньги).

Это старейшее определение проституции уже отмечает ее главнейшие признаки: отдача себя многим, часто меняющимся лицам («в общее пользование»), полное равнодушие к личности желающего того мужчины («готовых к услугам») и отдача себя за вознаграждение («за один обол»). Да и самое слово «проститутка», приписываемое обыкновенно римлянам, встречается уже в упомянутом сообщении о первом организованном Солоном публичном доме, причем проститутки обозначаются в этом отчете как существующие в борделе для продажи («prostasai»). Римское слово «prostate» – продаваться публично, проституироваться – так же, как и существительное «prostibulum» – образовалось, следовательно, из слов «продажная девка», «проститутка».

Но если законодательство Солона дало, таким образом, первую и самую ценную основу для точного определения проституции и проститутки, то у римлян мы находим для этого гораздо более богатый материал. Здесь продажная женщина получила различные весьма характерные названия. Это можно видеть уже в комедиях Плавта (сер. III в. до н.э. – ок. 184 до н.э.), написанных еще по греческим образцам. Он упоминает «guaes-tuosa»: одна из тех, которые охотно зарабатывают (guaestuosa), тело свое питают при помощи тела.

Кроме «guaestuosa», Плавт употребляет еще для проституток названия «meretrix» (от слова «merere» – зарабатывать, именно непотребством), «prostibulum» (от «prostare» – стоять перед публичным домом), «proseda» (от «prosedere» – сидеть перед публичным домом).

Грамматик Ионий Марцелл (IV в. н.э.) определяет разницу между meretrix, или menetrix, и prostibulum: первая занимается своим ремеслом в более приличных местах и в более приличной форме – она остается дома и отдается только в темноте ночной, между тем как prostibulum день и ночь стоит перед борделем.

Здесь мы имеем первое определение свободной, или тайной проституции и проституции публичных домов, определение же Солона относилось только к последней. Тем самым понятие о проституции в отношении к низшей форме ее – гетеры не причислялись сюда – расширилось. Meretrices смотрели с презрением на prostibula и prosedae, клиенты которых рекрутировались из низших слоев народа и из рабов.

Коротко, но вполне исчерпывающе определяет характер проститутки одна надпись на стене Помпеи: «Люцилла извлекала выгоду из своего тела».

Величайшее значение для более точного определения проституции и отличия ее от других форм внебрачных половых сношений имеют знаменитые определения и исследования римского права, прежде всего – Ульпиана. Выводы его находятся в Дигестах Юстиниана. Они гласят:

«Публичным непотребством как ремеслом занимается не только та, которая проституируется в доме терпимости, но и та, которая бесстыдно продает себя – как это обыкновенно бывает – в увеселительном кабачке или в другом месте. Но под словом «публично» мы разумеем «всем и каждому, то есть без выбора» – следовательно, не такую женщину, которая отдалась, нарушив супружескую верность, или благодаря насилию, а такую, которая живет наподобие девки из публичного дома. А потому о женщине, которая имела половые сношения за денежное вознаграждение с одним или двумя мужчинами, нельзя еще сказать, что она публично занимается непотребством как ремеслом». С другой стороны, существует мнение, что и та женщина должна быть причислена к проституткам, которая публично отдается многим и без вознаграждения.

Весьма любопытно, что римские юристы получение платы за половой акт еще не рассматривали как проституцию. Они придерживались того мнения, что денежное вознаграждение не составляет сущность проституции, что оно не столь позорно, как эта последняя, а зависит лишь от отношений между мужчиной и женщиной. Как человек, повидавший и свет, и людей, Ульпиан знал, как часто женщина, занимающая зависимое общественное положение, старается получить какие-нибудь преимущества за то, что она отдается, нисколько не поступаясь при этом своей «честью» и не опасаясь, что потеряет уважение общества и что ее не будут больше считать «честной женщиной». Не существует ли у пассивной в половом отношении женщины глубокой физиологической склонности требовать от мужчины эквивалента за жертву, которую она приносит ему, неограниченно отдаваясь его любовным ласкам? Не распространена ли такая форма «продажности» женщины гораздо больше, чем проституция?

Существует характерный анекдот, прекрасно

иллюстрирующий взгляды римских юристов, что половые сношения за вознаграждение не относятся обязательно к проституции, а бывают часто и помимо ее.

«Если желаешь руководить людьми, – говорил Фридрих Великий, – то главное – знать их вкусы, взгляды и слабости. Слабости есть у всех нас. Моя бабушка из Ганновера спросила однажды французского посланника, чем объяснить, что француженку так легко соблазнить?

– Ваше Величество, – ответил он, – бриллианты!

– Но кто же продаст себя за бриллианты?

– Ну, за сто тысяч талеров!

– Отвратительно – за деньги!

– За красивое жемчужное ожерелье!

– Прошу вас, маркиз, ради Бога, перестаньте!

У моей бабушки было большое пристрастие к жемчугам. Это была ее страсть. Видите ли, таковы все люди.»

Не считая вознаграждение само по себе существенным для понятия проституции, Ульпиан не причисляет к проституткам ни содержанку одного мужчины, ни галантную даму полусвета, получающую содержание, деньги и подарки от нескольких известных любовников, и не применяет к ним понятие «публичной» женщины.

Именно понятие «публичная» составляет, по римскому праву, существенный пункт в определении проститутки. Оно заключает в себе указание на отсутствие индивидуальных отношений между мужчиной и женщиной, и Ульпиан подробно разъясняет его в том смысле, что отдающая себя женщина вступает в половые сношения со всеми, кто этого желает, без всякого выбора и за вознаграждение.

Проститутка, по римскому праву, есть женщина, которая неограниченно удовлетворяет общий публичный спрос на половые наслаждения. И все женщины, вступающие в половые сношения со многими мужчинами публично или тайно, в борделе или в другом месте, за вознаграждение или без него, со сладострастием или холодно, без разбора – все они проститутки.

К категории проституток относятся, разумеется, и те женщины, которые путем соблазна или насилия побуждают других продаваться: сводницы, хозяйки домов терпимости и увеселительных кабачков и т. п.

Если собрать все эти факты воедино, то получится следующее исчерпывающее определение: женщина, которая с целью добывания денег, а также без такой цели, публично или тайно продает себя или других женщин многим мужчинам без разбора, есть проститутка.

Таково классическое понятие о проституции по римскому праву, признанное в общем и позднейшими юристами. Достойно внимания полное отсутствие мужской проституции в Дигестах. Там не говорится ни слова о тех мужчинах, которые занимаются продажей своего тела как профессией, о проституированных го-мо- и гетеросексуалистах мужского пола. Странным образом исключены также сводники, хозяева борделей и увеселительных кабачков, в то время как сводницы и хозяйки названных заведений причислены к категории проституток.

Наконец, нужно еще заметить, что римское право строго отличает проститутку, «mulier guaesturia», от других представительниц свободных половых сношений: от «concubina», «pellex», «amica» или «delicata».

«Concubina» – женщина, которая живет с неженатым мужчиной и во всех отношениях занимает положение жены, так что недостает только узаконения юридическим брачным договором.

«Pellex», «paelex» (от греческого – «наложница») – возлюбленная женатого человека и в качестве таковой пользуется гораздо меньшим уважением, чем конкубинатка.

Согласно тексту изданного царем Нумой закона, женщину называли «pellex» и считали бесчестной, если она жила в интимной связи с мужчиной, в собственной власти которого уже находится, для правомерного брачного союза, другая женщина.

Наконец, от проститутки отличали также галантную женщину, «amica» или «delicata», которая имела половые сношения лишь с немногими мужчинами по выбору и потому исключалась из определения Ульпиана. Это то же, что наш «полусвет» или та категория продажных женщин, которым Овидий посвятил свое произведение «Наука любви». Как объясняет поэт, оно не относится к проституткам. Последних он строго отличает от галантных женщин, половая жизнь которых, по его мнению, носит безусловную печать индивидуальных отношений и выбора, хотя они и отдаются почти исключительно за вознаграждение.

Римское право послужило основой для всех определений позднейшего времени вплоть до настоящего. Эти определения можно разделить на две большие групп: первая видит сущность проституции в «публичном непотребстве», вторая – в «продажности» проституированной женщины.

Христианское учение, как это выразилось в трудах отцов церкви, каноническом праве и нравоучительном богословии, больше смотрело на проституцию как на общее половое смешение, на промискуитет. Знаменитое определение святого Иерони-ма гласит: «Проститутка есть женщина, которая отдается похоти многих мужчин».

Теологи и юристы – комментаторы этого места – вдавались преимущественно в анализ понятия «много мужчин», связывая с ним самые странные вопросы. Один полагал, что нужны по крайней мере 40 мужчин, чтобы увидеть наличие проституции. Другой требовал для этого 60 мужчин. А один даже соглашался лишь в том случае применять к женщине эпитет проститутки, если она отдалась не менее чем 23000 мужчин!

В каноническом праве признаком проститутки считается доступность ее всем и продажность. А католическое нравоучительное богословие называет проституткой женщину, которая продается всякому встречному и публично предлагает себя.

Согласно христианскому учению, проституция – известная форма разврата. Любые внебрачные половые сношения оно клеймит так же, как проституцию. Римское же право, напротив,

Нума Помпилий – второй из семи римских царей, с именем которого связывались правовые и религиозные реформы. как мы видели, резко отличало проституцию от других форм внебрачного сожительства (конкубинатка, метресса, дама полусвета) и выражало публичное презрение только первой.

Кроме римского права и христианского учения, мы должны еще назвать, как третий источник выработки понятия проституции, германское право. Воззрение его аналогично христианскому в том смысле, что оно также не проводит строгого различия между проституцией и внебрачным распутством. Вот почему древнее немецкое слово «Hure» (блудница) равно обозначает падшую, лишенную девической чести девушку, развратную женщину, нарушительницу супружеской верности, любовницу, и, наконец, продающуюся за деньги публичную женщину. Таким образом, оно некогда охватывало все виды внебрачных половых отношений.

Особые признаки проституции впервые приняты во внимание в вестготтском своде законов. Там сказано: «Если рожденная свободной девушка или замужняя женщина публично занимается в городе развратом и если дознано, что она проститутка и часто застигнута была при нарушении супружеской верности; если она, далее, как то доказано, без всякого стыда беспрерывно завлекает многих мужчин своим позорным поведением, то такая женщина должна быть задержана штадтграфом и публично подвергнута тремстам ударам кнута, и т. д. И если она совершает прелюбодеяние с ведома своего отца или своей матери и зарабатывает своим позорным поведением и половыми сношениями пропитание себе или своим родителям, то и они должны быть подвергнуты ударам кнута».

Затем закон содержит дальнейшие определения относительно несвободной служанки, которая проституирует ради собственных выгод или ради выгод своего господина.

Отсюда видно, что германский взгляд на проституцию подчеркивал в особенности публичность, большое число мужчин и непрерывное занятие непотребством. Далее проводилось решительное различие между свободной и несвободной проституткой и, очевидно, принималось также во внимание внешнее принуждение к проституции со стороны родителей или господина. Но и здесь также понятие «проституция» строго ограничивается только женским полом.

Влияние римского, канонического и германского права сказывается во всех новых определениях проституции от XVII до XX века. И если в знаменитом «уголовном судопроизводстве» императора Карла V проституция вообще не упоминается, то в юридических сочинениях XVII и XVIII веков определение проституции обыкновенно принимается в полном объеме по римскому праву, как лучшее. В XIX веке было много интересных попыток дать определение проституции в юридическом, социологическом и биологическом смысле, причем особенно подчеркивали либо отдельные пункты в определении Дигест и ставили их в центре нового определения, либо старались развить и расширить понятие канонически-германского права.

Юристы, однако, сравнительно мало занимались точным определением понятия «проституция» или разъяснением его соответственно состоянию юриспруденции и социологии. Современные уголовные законы останавливаются на этом понятии частью мало, частью поверхностно. Но в этом нет ничего удивительного, поскольку вопрос этот принадлежит к самым трудным в уголовном праве.

Чтобы выяснить и научно установить понятие о проституции, необходимо все особенности ее, выступающие в новейших определениях, подвергнуть критическому анализу. Таким образом можно отделить существенные признаки от несущественных и создать объективное определение. Существенные моменты, которые должны быть приняты во внимание, следующие:

1. Необходимость строгого отличия проституции от остальных видов внебрачного удовлетворения полового влечения. Опираясь на каноническое право, многие новейшие авторы отождествляли проституцию со всеми незаконными формамиу довлетворения полового инстинкта и тем самым совершенностерли границу между ними.

Необходимо помнить, что кроме брака всегда существовали свободные половые отношения, не принадлежащие к проституции. И смешивать их не нужно.

2. Неопределенная множественность лиц, которым отдается данный субъект, имеет существенное значение для понятия проституции. Следовательно, «случайную проституцию» илижизнь на «содержании» нельзя полностью причислять к проституции. В крайнем случае, на нее можно смотреть как на ступень, предшествующую проституции. Напротив, к проституции, несомненно, принадлежит поведение страдающей нимфоманией женщины, которая отдается неограниченному числу мужчин без разбора, часто и скоро меняя их, хотя бы она и делала это без вознаграждения. Как мы видели выше, римское право уже относило таких женщин к категории проституток.

3. Постоянная, привычная, непрерывная отдача себя представляет существенный признак проституции. Он находится в самой тесной связи с упомянутым в п.2 моментом, с «неопределенной множественностью».

4. Продажность по отношению ко всем, а не индивидуальное вознаграждение деньгами (либо подарком или каким-нибудь преимуществом) определяет сущность проституции. Эта продажность, как.существенная черта, отличает проститутку от всех других лиц, состоящих во внебрачных половых отношениях. Тем самым всякое индивидуальное денежное или всякое другое материальное вознаграждение лица, к которому неприменимо понятие о публичной продажности, исключает его принадлежность к проституции.

Систематическая продажа своего тела и профессиональный характер поступков отличает проститутку от других женщин, получающих за половые отношения деньги, подарки или другие материальные преимущества. Уже Овидий делает это различие:

Сам я не скуп, не терплю, ненавижу, коль требуют платы;

Просишь – тебе откажу, брось домогаться – и дам.

(Любовные элегии. 1; 10. Пер.С.Шервинского )

Современное уголовное право присоединилось к этому взгляду. Поэтому женщина, получающая большую или меньшую часть своих доходов от «прочной связи», не есть проститутка. Особа, отдающаяся безразлично кому, но ради собственного удовольствия, даже если она получает за это подарки (пока они не представляют платы), точно так же не может считаться проституткой. Так же мало принадлежит к этой категории женщина, отдающаяся случайно, хотя бы и за плату, и, наконец, даже та, которая за деньги отдается поочередно нескольким, но в течение продолжительного промежутка времени имеет только одного возлюбленного.

Дело в том, что во всех этих случаях отсутствует признак систематического промысла, исключительного существования благодаря разврату.

5. Существенный признак проституции представляет публичное или достоверно известное занятие профессиональнымразвратом. При этом безразлично, заключается ли эта публичность в прогуливании по улице, так называемом «отлете»,или же она достигается посещением театров, концертов, балов,скачек, курортов, других собраний и увеселительных мест; илиже клиенты привлекаются из окна, путем рекламы, раздачей объявлений прохожим, рекомендацией отелей, или частным образом, при помощи газетных объявлений, например, под прикрытием «массажа» и т. д.

6. Равнодушие к личности субъекта, желающего вступитьв половое сношение, и отсутствие всякой индивидуальной душевной связи между проституткой и ее клиентом характеризуют вполне развитую форму проституции.

Крайнее равнодушие к личности мужчины, желающего вступить в половое сношение, развивается на низших ступенях развратного промысла с течением времени. Половые сношения со многими, часто меняющимися партнерами, постепенно притупляют всякие индивидуальные чувства симпатии, внешнего расположения, даже простого сексуального желания и приводят к той безнадежной пассивности и к равнодушию, которые представляют затем характерный признак старых проституток.

7. Существенный признак проституции составляет нетолько совокупление, но и половые сношения в более широкомсмысле слова.

Уже римское право довольно ясно обозначило, что женщина отдается и в том случае, когда дело даже не дошло до совокупления, а последовало удовлетворение полового инстинкта клиента другими развратными действиями и актами. Речь идет, следовательно, не только о совокуплении, но и обо всяком другом виде полового возбуждения и полового удовлетворения.

Это прямо установлено также двумя решениями имперского суда. Первое гласит:

«Под развратом в смысле параграфа 180 уголовного уложения нужно разуметь не только совершение внебрачного соития, но и всякий другой акт в сфере половых отношений между несколькими лицами, оскорбляющий чувство скромности и нравственности. Потому под эту статью может быть подведено и установленное в основах решение, служащее для целей разврата поведение кельнерш, которые позволяли гостям сажать себя на колени и трогать себя поверх и под платьем; а в том обстоятельстве, что обвиняемый постоянно содействовал такому образу жизни, признанному судом развратным, создавая подходящий для того случай, можно усмотреть наличность сводничества».

Во втором решении сказано:

«Разврат в смысле параграфа 361 номера 6 уложения о наказаниях обнимает, наряду с совершением совокупления, такие деяния особы женского пола, которые, в противоречие с законами скромности и нравственности, имеют целью возбуждение или удовлетворение чужого полового инстинкта путем действия собственным телом.»

В случае, подавшем повод для этого определения, уголовный суд считал доказанным, что обвиняемая Б. за плату состояла со свидетелем К. в «извращенных половых отношениях» и что свидетель К. неоднократно платил обвиняемой Б. за то, что она его массировала, причем массаж производился таким образом, что у К. наступало истечение семени.

Согласно изложенному, не подлежит, следовательно, сомнению, что женщина, занимающаяся развратным массажем, флагелляцией, мазохистскими процедурами, развратными позами и т. д. как промыслом, с целью вызвать у неопределенного количества мужчин половое возбуждение или дать им половое удовлетворение, точно так же должна считаться проституткой, как и женщина, занимающаяся совокуплением как профессией. Притворные «массажистки» и «строгие воспитательницы», следовательно, не что иное, как настоящие проститутки.

Таким образом, если всякого рода профессиональные предложения полового возбуждения и удовлетворения другим лицам составляют существенный признак проституции, то собственное половое возбуждение отдающегося субъекта несущественно для понятия «проституция». Невозможно, конечно, сомневаться – как допускало уже римское право, – что небольшая часть женщин систематически отдается неопределенному количеству мужчин из одной только чувственности и что многие отдающиеся за деньги женщины, в особенности вначале, испытывают при этом половое удовлетворение и ч.астью действуют по мотивам полового характера.

Тем не менее, в общем остается верным то положение, что для большинства проституток половое удовлетворение при выполнении ими своего ремесла не играет роли и что в большинстве случаев они ищут его у сутенеров или у других любовников.

8. Принадлежность к женскому полу не есть существенный признак проституции.

Как мы уже указали выше, римское право применяло понятие «проституция» только к лицам женского пола, как в отношении собственно проституции, так и в отношении сводничества. К этому взгляду присоединились также каноническое и германское право. Все они не знают мужской проституции и сводничества, ни лесбийской любви между женщинами. Для них проституция возможна лишь между лицами разного пола.

Такой взгляд на вещи сохранился и до новейшего времени и ясно выражен в уголовном законодательстве различных стран. Определение проституции всюду распространяется только на женщин. Этот пробел еще, следовательно, предстоит заполнить в будущем.

9. Понятие о вполне развитой проституции предполагает постоянство в типе и образе жизни отдельных проституированных индивидуумов, главным образом приобретенное благодаря развратному промыслу, а в меньшей доле зависящее от врожденного предрасположения.

В дальнейшем мы познакомимся с тем фактом, что известные характерные свойства проституток типичны для них и встречаются всюду и во все времена. Эти типичные особенности проституток, совокупность которых создает известное постоянство типа каждого индивидуума в отдельности, несмотря на смену различных явлений проституции, составляют главным образом продукт развратного промысла и всей вообще среды, в которую очень скоро попадает проститутка. Благодаря общественному давлению, психическому заражению и подражанию, она все больше и больше приспосабливается к этой среде, пока совершенно не растворится в ней. Так объясняется в большинстве случаев биологический феномен проституированной женщины с удивительным постоянством ее признаков. Гораздо меньшую роль играет в этом постоянстве врожденная склонность к проституции.

Но что она существует, доказали Ломброзо и Тарновский.

В результате критического исследования отдельных признаков проституции мы получаем следующее исчерпывающее (насколько это вообще возможно) определение проституции:

Проституция есть определенная форма внебрачных половых отношений, отличающаяся тем, что вступающий на путь проституции индивидуум постоянно, несомненно и публично отдается, более или менее без разбора, неопределенно большому числу лиц; редко без вознаграждения, в большинстве случаев промышляя продажей своего тела для совокупления или других половых деяний с этими лицами, или вообще провоцируя их половое возбуждение и удовлетворяя его; причем проституированный субъект, вследствие своего развратного промысла, приобретает определенный постоянный тип.

Таково определение проституции в ее существенных чертах и в ее совершенном развитии. В этом смысле ни «связи», ни «содержанки» – как это само собой вытекает из нашего изложения – ни в юридическом и социологическом, ни в биологическом отношении не принадлежат к проституции. Эти формы внебрачных отношений должны быть выделены из понятия «проституция». Но тем самым отнюдь не исключается их тесная связь с проституцией при современных социальных условиях. Как предпосылки, предварительные ступени и переходные формы проституции, они должны приниматься во внимание в описании ее, хотя, согласно строго научному определению, и не принадлежат к ней.

С другой стороны, благодаря подбору слов «вообще доставляя им и удовлетворяя их половое возбуждение и провоцируя его», в общее понятие «проституция» включается также сводничество, к которому в известном смысле принадлежит и способствующее развитию проституции и провоцирующее ее сутенерство. Действительно, и то, и другое можно назвать косвенной проституцией. Римское право, как мы уже видели, тоже причисляло сводниц к проституткам.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.