Комедия

Комедия

Тот факт, что в древности сводники, проститутки и даже жизнь борделя могли представляться на сцене для публики, более всего доказывает, насколько различно было отношение общественного мнения к проституции в древности и теперь. Правда, и позже встречались пьесы, в которых такого рода личности играли главную роль. Достаточно вспомнить средневековые масленичные представления, испанские celestina, современные французские бытовые пьесы. Но такой реализм в представлении проституции, какой практиковался на античной сцене, позднее был уже невозможен, по крайней мере для широкой публики. Впрочем, даже и в древности он господствовал только со времени средней (404-336 или 323 до н.э.) и новейшей (конец IV в. – начало III в. до н.э.) аттической комедии, хотя, безусловно, присутствовал и в древнейшей комедии (486-404 до н.э.).

То, что изображение проституции на сцене связано главным образом с комедией, очевидно, объясняется ее происхождением из фаллических песен, которые распевала в честь Диониса участвовавшая в фаллических процессиях comos, веселая толпа. Таким образом, в противоположность трагедии, здесь уже с самого начала более выступал эротический элемент, а дионись-евский характер комедии объясняет нам, почему в ней рано стали появляться изображения женской и мужской проституции и распущенной жизни гетер.

То же самое нужно сказать о родственных комедии мимах (в них только не было хора и отсутствовало непрерывное развитие действия) – мимически-драматических представлениях, которые в позднейшее время по своему реализму даже опередили комедию и в лице мимистки (что равнозначно проститутке) Теодоры, наконец, вступили даже на самый высокий трон того времени.

Типичные пьесы из жизни гетер писали и некоторые авторы древнейшей аттической комедии (Ферекратес, Эвполис, Аристофан). Но полное выражение гетеризм находит себе лишь в средней комедии. Можно сказать, что средняя и новейшая греческая комедия вращается, как вокруг центра, вокруг связи с какой-нибудь гетерой, в то время как древнейшая комедия рассматривала главным образом политические условия. Плутарх высказывается о главных мотивах комедии из жизни гетер следующим образом: «О любви к мальчикам нигде нет речи, а соблазнение девушки кончается обыкновенно браком. Что касается проституток, то если они наглы и бесстыдны, связь с юношей порывается благодаря исправлению или раскаянию его. Если же они приличны и любят опять другого, то автор (Менандр) заставляет их найти своего настоящего отца, или же их любви определяется известное время, в течение которого им разрешается честная любовная связь».

Преобладание гетер в средней и новейшей комедии связано с развитием индивидуализма в это время, что благоприятствовало представлению на сцене частной жизни, в которой гетера играла такую значительную роль. Характерно, что политические нападки на мужчин в древнейшей комедии в средней уступают место нападкам на женщин, то есть на гетер.

В типичной посвященной гетерам пьесе средней комедии гетера является героиней интриги, действие которой большей частью обнаруживается в ссорах между различными соперниками и в вытекающих отсюда комических любовных столкновениях. Любовь к гетере изображается единственной достойной похвалы, причем здесь постоянно подчеркиваются преимущества гетеры перед честной женщиной.

Любовь к честной девушке в средней комедии совершенно неизвестна. Ее основное положение – дайте нам жить и наслаждаться, потому что завтра мы должны… жениться. Любовь является только простой чувственной страстью, а потому даже знаменитые представители более благородных любовных ощущений, Платон и Сафо, составляют предмет грубых острот. Есть, пить и предаваться половым сношениям – вот главные наслаждения в жизни, все остальное только «придаток».

Совсем иное мы видим в новейшей комедии. Здесь мы впервые встречаем индивидуальные типы честных девушек, романтическую и платоническую любовь, которая ведет к браку. Тем не менее, в пьесах новейшей комедии, связанной, главным образом, со знаменитыми именами Менандра, Филемона и Ди-фила, значительную роль играют также различного рода проститутки, хозяева борделей, образы паразита, интригующего раба, легкомысленного сына и хвастуна.

Мужская проституция также служила сюжетом для комедии.

В родственных комедии мимически-драматических пьесах, мимах и ателланах, пользовавшихся дурной славой за их реализм и неприличие, точно так же весьма распространено было представление на сцене проституции и сводничества. Сводницы, гетеры, флейтистки, проституированные мужчины были излюбленными типами в мимах. Они изображались профессиональными мимами, кочевавшими с места на место во время ярмарок и сельских праздников, и нашли себе дальнейшее развитие в произведениях писателей и поэтов в мимическом роде.

Монографии о гетерах (каталоги, собрания анекдотов, панегирики, беседы, письма, речи)

Интерес, существовавший в древности ко всему, что связано было с проституцией, сводничеством и гетеризмом, проявлялся не только в драматических произведениях, но и в своеобразном виде литературы, в монографиях о гетерах. К этой категории принадлежат прежде всего каталоги знаменитых проституток, которые являются прообразом современных английских, французских и итальянских «списков девушек», адресных книг проституток и борделей, словом, произведений, представляющих не столько литературу, сколько рекламу.

Содержание этих руководств о гетерах мы можем более или менее восстановить по различным сообщениям Атенея. Все они были составлены по одной и той же схеме, введенной, вероятно, Аристофаном из Византии, творцом этого рода произведений. Они содержали список наиболее знаменитых гетер прошлого и настоящего времени, их биографии, привычки, описания квартиры, гонорара, телесных и половых особенностей и всякие другие сообщения анекдотического характера. То были практические руководства для сношений с гетерами.

Сочинения, весьма родственные по своему характеру руководствам о гетерах, представляют сборники относящихся к гетерам анекдотов, известные также под названием «хрии» (то есть сентенции, изречения). Они содержали богатый, преимущественно анекдотический материал о проститутках и гетерах и пользовались, по-видимому, большой любовью публики.

Сборники эти, часто написанные в поэтической форме и вышедшие из-под пера видных писателей и ученых, были весьма различны. Вообще, писание анекдотов ничуть не вредило славе ученого.

Во многих исторических сочинениях сообщения и анекдоты о проституции и ее известнейших представительницах также занимали немало места – часто даже настолько, что трудно сказать, имеем ли мы перед собой сборник анекдотов или же историческое сочинение.

Особый вид литературы о гетерах представляют энкомии – хвалебные сочинения об отдельных знаменитостях из них. Это были, впрочем, скорее софистские упражнения, так как их сочиняли главным образом знаменитые учители ораторского искусства.

Более точное представление мы имеем о того рода сочинениях, в которых вопросы и описания из жизни гетер излагались в форме диалогов, то есть о так называемых беседах гетер. Мы должны здесь различать два вида бесед: во-первых, философский диалог, который частью содержал биографический материал в форме философского изложения, частью же в нем высказывались мысли относительно жизни гетер. Второй вид бесед представляет конкретное описание радостей и страданий жизни гетер в отдельных жанровых картинках. Классическим образцом этого рода бесед являются сохранившиеся до сих пор знаменитые беседы гетер Лукиана.

Эти реалистические произведения, по-видимому, не встретили подражания в древности. Лишь во время Ренессанса они возбудили богатую литературу в таком же роде, которая продолжала существовать до XVIII столетия. Прямое влияние Лукиан имел, быть может, на своего младшего современника Ал-кифрона, который в письмах, относящихся к гетерам, по реализму бытовых описаний напоминает Лукиана. Но род его произведений – эротические письма.

Как о последнем виде специальных сочинений о гетерах нам остается еще упомянуть о судебных речах за или против гетер, из которых в оригинале сохранилась одна только приписываемая Демосфену знаменитая речь против Неэры. Большинство этих речей относится к IV столетию до н.э. и принадлежит веку Демосфена, только две, приписываемые Периклу и Лисию, относятся к V веку. Поводами для этих речей служили чаще всего жалобы на дурное обращение со стороны законной жены, а также, как в случае Неэры, незаконное вступление в брак заведомой проститутки с гражданином. Причиной могло быть также обвинение в безбожии и сводничестве по отношению к свободным девушкам или, наконец, личная злоба.

Эротико-порнографическая литература

Наряду с комедиями и особыми сочинениями, посвященными исключительно гетерам, существовала и чрезвычайно богатая эротико-порнографическая литература, обнаруживающая самые разнообразные отношения к проституции и первоначально, вероятно, вышедшая из ее кругов. Греков можно назвать настоящими творцами так называемой эротической литературы (в более узком смысле) и порнографии. Они послужили в этом отношении образцом как для римлян и средних веков, так и для новейшего времени, наиболее известные литературные произведения которого в этой области всегда обнаруживают отголосок греко-римской эротики и заимствования тех же литературных типов и тех же родов литературы.

Благодаря более наивному и свободному взгляду на половую жизнь в древности к этой литературе относились совершенно иначе, чем теперь, хотя отнюдь не было недостатка и в голосах, которые протестовали против ее распространения среди молодежи.

Для взрослых же порнографическая литература и порнографическое искусство тем менее считались опасными, что некоторые религиозные культы были чрезвычайно богаты эротическими и неприличными изображениями и к ним допускались только взрослые мужчины в качестве зрителей, чтобы молиться во время празднеств и за своих жен и детей. А потому, если среди древнейших авторов античной порнографии поразительно много женских имен, то мы уже a priori можем допустить, что речь шла о публичных женщинах, о проститутках. Ведь и самое происхождение эротико-порнографической литературы связано с песнями кинедов, бродячих шутов и представителей мужской проституции, и с импровизированными грязными ямбами проституток во время элевзинских таинств в честь Де-метры.

Находясь в постоянной связи с проституцией – связь эта продолжала существовать и дальше, только в скрытом виде, – порнографическая литература отнюдь не отрицает своего ди-онисьевского характера, который в достаточной степени сказывается во всех случаях, в которых она находит себе практическое применение: в танцах, дионисьевских празднествах, симпо-зиях.

Во всех трех случаях речь идет, как мы уже не раз говорили об этом, о психо-физических состояниях опьянения, которые, разумеется, очень часто сопровождались половым возбуждением и половыми эксцессами. Этим объясняется тесная связь сотадически-эротических представлений и песен с пляской, религиозным экстазом и алкогольным опьянением во время симпозии. Поэтому кинеды и танцовщицы обычно сопровождали свои хореографические представления неприличными песнями; поэтому же симпозии представляли самый удобный случай не только для встреч с проституированными лицами обоего пола, но и для произнесения эротических стихов и для обсуждения эротических тем в форме речей, диалогов и вопросов. Поэтому же, наконец, искусство гастрономии и общительности во время симпозии так тесно связано с искусством любви.

Весьма характерно, что, например, стоик Хриссип (ок.280- 208 или 205 до н.э.) называет «Гастрономию» Архестратоса, то есть сочинение об искусстве по части еды, и пользующуюся сомнительной славой книгу Филенис о фигурах Венеры принадлежащими к одному роду литературы, а также то, что одно только имя Архестратоса уже напоминало во время симпозия о величайшей разнузданности и разврате, так как в своем сочинении о гастрономии он описал все эксцессы, возможные в таком случае.

Еще яснее выступает эта связь в «Диалогах» и «Мемуарах о симпозиях» стоика Перзаиоса, в которых объявляется, что за вином уместно говорить о любовных наслаждениях, и делается предложение о допущении молодых мальчиков и девушек на симпозии, чтобы помешать собутыльникам заснуть. В названных сочинениях Перзаиоса, кроме различного рода гастрономических удовольствий, непременной принадлежностью симпозиев называются также поцелуи. А потому это отнюдь не случайность, что именно гетера (Гнафения), по образцу аналогичных философских сочинений, написала в 323 стихах «Кодекс столовых законов», в котором рассматривается также половое общение с гетерами во время симпозии и который Каллимах даже поместил в свой сборник законодательных таблиц.

Хотя эротико-порнографическая литература греков очень давнего происхождения, но периодом ее расцвета была эллинская эпоха, к которой принадлежит большинство писателей в этой области, а вероятно, и многие сочинения, приписываемые более старым авторам. Известные места служили центральными пунктами собственно порнографической литературы. Таковы, главным образом, Сибарис и Милет.

От этих общих замечаний мы переходим к краткому обзору отдельных видов и произведений литературы, поскольку они еще не были упомянуты нами.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.