От крепостной к вольнонаемной прислуге

От крепостной к вольнонаемной прислуге

Важнейшим событием в дворцовой жизни стало изменение статуса дворцовых слуг. После отмены крепостного права в 1861 г. все они приобрели статус лично свободных людей. До отмены крепостного права в 1861 г. во дворцах «де-юре» служили крепостные. Накануне отмены крепостного права, когда различные проекты этой грандиозной реформы еще обсуждались в секретных комитетах, Министерство Императорского двора уже начало подготовку к отмене крепостного права в императорских дворцах. Во второй половине 1858 г. разработаны «Правила о замене вольнонаемными людьми нижних чинов инвалидных рот, мастеровых и других команд». Этот документ подписал министр Императорского двора граф В.Ф. Адлерберг и 28 ноября 1858 г. высочайше утвердил Александр II.

Суть этого обширного документа сводилась к следующим положениям: во-первых, сокращалась общая численность придворной челяди, не связанной напрямую с обслуживанием Двора. Полностью упразднялась дворцовая Пожарная рота. Мастеровая рота Зимнего дворца сокращалась до 84 человек. Из Мастеровой роты Придворного экипажного заведения оставлялось «только 150 человек лучших мастеровых»⁴⁰². Кроме этого по штату предполагалось нанимать 35 чернорабочих (по 54 руб. в год с едой). На зиму дополнительно набиралось еще 25 человек чернорабочих, которым платили по 25 руб. в год с едой. Всего 294 человека⁴⁰³.

Рядовой состав Служительской команды, охранявшей Зимний дворец, оставлен без изменений, но ее командный состав сокращался с 17 до 6 человек (начальник Служительской команды в чине майора или капитана (520 руб. в год), его заместитель в чине штаб-капитана (460 руб.), два поручика (по 370 руб.) и два подпоручика (по 333 руб.). Таким образом, сокращение численности штатного охранно-технического персонала Зимнего дворца в 1858 г. (535 чел.) по сравнению со штатами 1840 г. (700 чел.), вероятно, составило порядка 150–165 человек. Эти меры связаны, прежде всего, с соображениями экономии, поскольку с 1858 г. все штатные служители начали постепенно переводиться на положение оплачиваемых вольнонаемных мастеров.

Во-вторых, разработан механизм постепенной замены крепостной придворной челяди на вольнонаемную. Этот механизм предполагал, что специалистов переставали запрашивать из Военного ведомства, а открывавшиеся вакансии заполняли вольнонаемными мастерами. Вместе с тем предусматривалось, что мастеровые из различных команд после выслуги узаконенных лет могли остаться при дворце в качестве вольнонаемных «даже сверх штата». В-третьих, на время переходного периода допускалось параллельное существование рабочих команд, укомплектованных по старым правилам и вольнонаемных. В-четвертых, все вольнонаемные фактически переходили на казарменное положение при дворцах, и несли ту же ответственность, что и состоящие на действительной службе. Это означало, что вечером «за четверть часа до зари» проводилась перекличка, «дабы удостовериться, что все нижние чины, не занятые служебными обязанностями, находятся на лицо, или кто из них отлучился»⁴⁰⁴. В-пятых, всех слуг, работающих во дворце, переводили на жалованье.

В результате, в дворцовую прислугу начался приток новых людей «со стороны». Однако это был только небольшой ручеек. «Потомственная» дворцовая прислуга ревниво относилась к «чужакам», у нее были возможности «подставить» и удалить из дворца неугодного им человека. Поэтому закрытый и наследственный характер дворцовой прислуги в целом сохранялся на протяжении всего царствования Александра II.

Александр III в начале 1880-х гг., меняя структуру Министерства Императорского двора, предпринял очередную попытку разрушить «сословную касту» придворнослужителей. В 1882 г. министр Императорского двора И.И. Воронцов-Дашков провел очередной пересмотр штатов. В результате на законодательном уровне ликвидирован институт «придворнослужительского сословия». Кроме этого, сокращено число служащих в императорских дворцах. С 1882 г. придворнослужители нанимались только по вольному найму.

Эти шаги были связаны с тем, что несмотря на значительные ежегодные затраты, Александр III «оставлять прежний крепостной порядок… не желал»⁴⁰⁵. Однако следует признать, что все усилия носителей верховной власти наталкивались на совершенно непробиваемую традицию «по примеру прежних лет» и мощное «лакейско-камердинерское лобби». Кроме этого, дворцовые службы безопасности были также заинтересованы в замещении вакантных мест лицами из числа очередного поколения дворцовой прислуги, из-за того, что в начале XX в. состоялось несколько попыток внедрения террористов в число дворцовой прислуги. Печальный опыт мастерового Степана Халтурина, отработавшего в Зимнем дворце с сентября 1879 г. по февраль 1880 г., охрана не забыла. Поэтому наследственный характер дворцовой прислуги в целом сохранялся вплоть до 1917 г.

С «лакейско-камердинерским лобби» крупным чиновникам Министерства Императорского двора приходилось сталкиваться и в начале XX в. Начальник Канцелярии Министерства Императорского двора А.А. Мосолов, проработавший в этой должности с 1900 по 1917 г., в воспоминаниях отмечал, что «прислуга блюла традиции, еще от крепостных. Почти все придворные слуги происходили из потомков этих крепостных и представляли весьма сплоченную среду, как бы касту. Было почти немыслимо противодействовать традиционности»⁴⁰⁶. Тем не менее генерал начал борьбу с этой кастой. Несмотря на то, что его чиновники были детьми камердинеров («без высшего образования и воспитания») великих князей и потому «неуязвимы», генерал начал постепенно заменять их правоведами из Александровского лицея⁴⁰⁷. Однако, несмотря на все усилия А.А. Мосолова, его успехи в этом деле носили частный характер.

Поэтому, как это ни удивительно, но еще в начале 1930-х гг. многие лакеи и другие служители продолжали работать в бывших императорских дворцах, но уже музейными смотрителями⁴⁰⁸.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.