XLI. ДВЕНАДЦАТЬ ПЯТНИЦ

XLI. ДВЕНАДЦАТЬ ПЯТНИЦ

Среди захолустных обывателей и доныне пользуется большой популярностью, так называемая, рукописная духовная литература. Правда, духовенство всеми мерами старается изъять из обращения эти остатки старины, но благочестиво настроенные мещанки, просвирни, начетчики и малограмотные купцы все-таки переписывают и «Сны Богородицы», и «Поучение, иже во святых отца нашего Климента, папы Рымскаго о дванадесятницах» (о двенадцати пятницах). Замечательно при этом, что переписчики тщательно прячут свою литературу не только от лиц духовного звания, но и вообще от интеллигентных людей, которые-де хотят ознакомиться с рукописями только из «праздного любопытства», а не по усердию истинно верующих христиан. Наши корреспонденты, по крайней мере, сообщают из разных мест, что им лишь с величайшим трудом, удалось достать нижеследующий текст поучения Климента о двенадцати пятницах.

1-я Пятница — на первой неделе Великого поста. Кто сию пятницу постится, тот человек от внезапной смерти не умрет.

2-я Пятница — перед Благовещением (в эту пятницу Каин убил Авеля). Кто сию пятницу постится, тот человек от напрасного убийства избавлен будет (по другим спискам: тот до убожества великого не дойдет и от меча сохранен будет).

3-я Пятница — на Страстной неделе Великого поста. Кто сию пятницу постится, тот человек от разбойников сохранен будет (вариант: от мучения вечного и от нечистого духа сохранен будет).

4-я Пятница — перед Вознесением Христовым, когда погубил Господь Содом и Гоморру. Кто в эту пятницу постится, тот без св. Тайн Христовых не умрет и от великого недостатка сохранен будет.

5-я Пятница — перед сошествием св. Духа. Кто сию пятницу постится, тот от потопления избавлен будет (вариант: тот при кончине жизни смерть свою узрит и от смертных грехов сохранен будет).

6-я Пятница — перед днем св. Иоанна Предтечи. Кто сию пятницу постится, тот человек сохранен будет от сухоты и трясавиц (лихорадок).

7-я Пятница — перед днем пр. Илии. Кто сию пятницу постится, тот человек от грома, молнии, града и голода сохранен будет.

8-я Пятница — перед Успением Пресвятой Богородицы (когда Моисей, на горе Синайской, принял закон). Кто сию пятницу постится, тот человек, перед смертию своей, Богородицу узрит).

9-я Пятница — перед днем Косьмы и Дамиана. Кто сию пятницу постится, тот человек от великого грехопадения сохранен будет.

10-я Пятница — перед днем Архангела Михаила. Кто сию пятницу постится, душа того человека через огненную реку перенесется.

11-я Пятница — перед Рождеством Христовым (когда 14 тысяч младенцев, от царя Ирода, в Вифлееме Иудейском, убиены были). Кто сию пятницу постится, имя того человека будет записано у самой Пресвятой Богородицы на престоле.

12-я Пятница — перед Богоявлением. Кто сию пятницу постится, имя того человека в книгах животных записано будет.

Кто же эти «Пятницы», которые столь щедрой рукой раздают постящимся в их честь разнообразные дары и милости? По понятиям народа, это живые существа, к которым можно обращаться с молитвой и прошениями. Существа эти, в воображении крестьян, рисуются в виде девиц, причем 10-я «пятница» считается самой старшей: вместе с 9-й «пятницей», она приносит Богу все наши молитвы прежде всех других «пятниц», так как стоит ближе к Богу, а равно и к святым угодникам и Богородице.

Что крестьяне действительно олицетворяют свои пятницы, тому имеется много доказательств. Так, и в настоящее время, в захолустных деревнях, о нарушителях клятвы говорят: «И как его девятая пятница не убила?» или: «Хоть бы его матушка Ильинская пятница покарала». Об олицетворении свидетельствует и распространенный в народе рассказ о том, как три святые женщины — среда, пятница и суббота — видели все страсти Господни и поведали об этих страстях миру. Наконец, об олицетворении говорит и целое множество других рассказов, в которых действующими лицами являются то просто «пятницы», то Параскева-Пятница. Вот один из таких рассказов, записанный в Любимском уезде, Ярославской губернии, со слов одной крестьянки. «В одной деревне жила женщина. Женщина эта была хорошая работница, только совсем она не почитала пятницы: и пряла, и ткала в пятницу, и белье мыла, и всякую работу в пятницу делала. Вот раз осталась она в избе одна-одинешенька, а дело было в пятницу вечером. Сидит баба да прядет. Только, вдруг, слышит она, по сеням кто-то идет. А двери с улицы в сени были заперты. Спужалась баба не на шутку — сидит ни жива, ни мертва. Вдруг, тихонько начала отворяться из сеней дверь в избу, и вошла женщина, страшная и безобразная. На ней были все лохмотья да дыры; голова вся платками рваными укутана, из-под них клочья волос повылезли растрепками; ноги у ней были все в грязи, руки тоже в грязи, и вся она, с головы до ног, была осыпана всякой нечистью и мусором. Вошла эта страшная женщина в горницу, начала молиться на- образа и плакать. Потом подошла к хозяйке и говорит:

«Вот ты, женщина негодная, как ты меня обрядила. Прежде я в светлых ризах ходила, да в цветах, да в золотом одеянии, а твое непочтение вот до какой одежи меня довело. Громом бы тебя разразить мало. Ты преступила закон и за это будет тебе огонь неугасимый и тьма кромешная. До чего ты меня довела? Я через твой поступок в такой горести состою, что целый день не пью, не ем, не сплю, не почиваю — все слезами обливаюсь. А ты, безумная баба, никакой жалости ко мне не имеешь и дня моего не почитаешь».

Тут баба догадалась, что в избу к ней вошла сама Пятница и стала было прощения просить. А Пятница: «Нет, — говорит, — тебе моего прощения», да взяла железную спицу, которой кудель льну к копылу привязывают, и стала тыкать ей бабу. Тыкала, тыкала, пока до полусмерти не истыкала. Утром нашли бабу всю в крови и насилу в чувство привели. Да только с тех пор баба по пятницам уже работать — ни-ни: стала почитать праздничный-то день».

Столь же распространен и другой рассказ, в котором обиженная Пятница превратила «бабу-непочетницу» в лягушку, — с тех пор, будто бы, и лягушки на земле пошли.

Наряду с такого рода рассказами, несомненное олицетворение двенадцати пятниц, попавших в «свиток иерусалимского знамения», доказывается духовными стихами, обрядами, обычаями и приметами. В том же «Поучении иже во святых отца нашего Климента, папы Рымскаго» о непочтении к 12-й пятнице сказано: «Аще который человек в сию Великия Пятницы с женою своею, или с девицею сотворит блуд и от них зачнется, то будет (младенец) слеп, или нем, или глух, или тать, или разбойник, или всякому делу злому начальник. Аминь».

Своеобразные кары за непочитание пятниц устанавливают и народные приметы. Кто прядет в пятницу, у того на том свете слепы будут отец с матерью. Кто в пятницу много смеется, тот в старости много будет плакать. Кто в пятницу моет полы, тот после смерти в помоях валяется. (Последнее наблюдение сделано людьми «обмиравшими» и, стало быть, побывавшими на том свете.)

Из обычаев, свидетельствующих об олицетворении пятниц, укажем только на один. Деревенские бабы считают за правило никогда не купать ребят по пятницам, из опасения, чтобы на ребенка не напал «сушец». Если же, по забывчивости, иная баба все-таки искупает дитя в пятницу, то, в предотвращение болезни, она прибегает к следующему обряду: позвав к себе соседку, она передает ей ребенка и становится ждать у окна. Соседка же с улицы п р о д а е т ей ребенка за грош, причем мать, взявши через окно своего ребенка, тут же и платит деньги. Смысл обряда понятен сам собой: отдавая ребенка в чужие руки и как бы уступая другому лицу все свои права на него, баба тем самым дает понять Пятнице, что наказывать этого ребенка было бы бесполезно, так как ребенок уже не ее и принадлежит другой бабе. Покупая же затем ребенка обратно, баба опять-таки дает понять Пятнице, что посылать кару на вновь купленного ребенка нет никаких оснований, так как ребенок, в сущности, чужой, только сию минуту купленный. А чтобы эта военная хитрость удалась вполне, обычай предписывает, чтобы баба, получившая грош за ребенка, истратила этот грош непременно в пользу Пятницы и тем окончательно загладила ту маленькую неприятность, которую доставила Пятнице купаньем ребенка в ее день.