Малайя в последней четверти XVII— начале XVIII в
Малайя в последней четверти XVII— начале XVIII в
Джохор довольно быстро оправился после катастрофы 1673 г. Бату-Савар был заброшен, но энергичный государственный деятель Тун Абдул Джамиль построил новую столицу на острове Риау, где он посадил в качестве своей марионетки нового султана, племянника Абдул Джалила — Ибрагим-шаха (1677–1685). Восстановленный джохорский флот вскоре стал серьезной угрозой для Джамби. Тун Абдул Джамиль завязал сношения с восточносуматранским княжеством Сиак, где в эти годы были открыты крупные залежи олова, и убедил князя Сиа-ка отправлять свое олово не в Малакку, а в Джохор. Укрепились также связи Джохора с Аче [253, т. III, с. 56].
Пангеран Джамби, в свою очередь, стал искать союзников и пригласил в свою страну макасарского принца Данг Мангику с дружиной. Отец Данг Мангики султан Мапасоьт Каранг Бисей был в 1677 г. низложен Ару Палакой и голландцами. Этим был положен конец независимости Макасара. Оставшиеся не у дел макасарские воины и моряки эмигрировали тогда в разные районы Индонезии и Малайи. Им суждено было сыграть немалую роль в политических событиях последней четверти XVII в. в этом регионе [101, 1682, с. 2].
Буйные макасарские наемники, однако, как правило, оказывались ненадежной опорой для правителей, которые их приглашали. Когда в мае 1679 г. в устье реки Джамби появился джохорский флот из 300 судов, Данг Мангика и породнившийся с ним джамбийский адмирал Дипати Анум внезапно изменили и перешли на сторону Джохора. После двух штурмов столица Джамби пала. Победители посадили на джамбийский трон Дипати Анума, который заключил с Джохором договор, по которому он обязывался вернуть Джохору все пушки, золото и людей, захваченных в 1673 г., и сверх этого выплатить большую военную контрибуцию. В обеспечение исполнения условий договора Джамби давало Джохору заложников. Едва договор был подписан, как в Джамби появился голландский посол и потребовал, чтобы Данг Мангику и его людей выдали властям Батавии для последующего водворения обратно на Сулавеси, но реальных сил для осуществления этого требования ни у него, ни у Джамби не было. Новый пангеран лишь уговорил беспокойного принца перебраться со своей дружиной в Палембанг [101, 1679, с. 513].
После нормализации отношений Джохора и Джамби экономика обеих стран пошла на подъем. Поток «незаконного» (с точки зрения монопольной политики голландской Компании) перца устремился с Восточной Суматры в Джохор. Золото Ин-драгири также снова стало бесперебойно поступать в джохорскую столицу на Риау, где английские, сиамские, паттанские и китайские купцы платили за него значительно дороже, чем голландцы. Несмотря на голландскую блокаду, в Джохор время от времени прорывались индийские суда с тканями. После прибытия в Джохор в 1680 г. французского судна «Вотуар» с письмом короля Людовика XIV султану Ибрагим-шаху, Джохор завязывает дипломатические сношения с Францией. Одновременно происходит активный обмен посольствами с Сиамом. Сиамский король Нарай предложил Ибрагим-шаху людей и материалы для восстановления джохорской столицы на материке. Джамби, ставшее младшим партнером Джохора, в свою очередь, направило в Сиам посольство с предложением платить Нараю ежегодную дань в обмен на защиту. Аче также обменивалось посольствами с Сиамом и Джохором. В итоге в начале 80-х годов XVII в. возникла реальная возможность создания большой антиголландскок коалиции на западе Юго-Восточной Азии [45, с. 128–131].
Руководство голландской Компании, естественно, было серьезно обеспокоено создавшейся ситуацией и не жалело никаких усилий, чтобы нарушить мир, установившийся в этом районе. И действительно, мир вскоре был нарушен. В декабре 1680 г. Данг Мангика, укрепившийся в это время в Палембанге, напал на Джамби с макасарско-палембангским войском. Компания не оказала Джамби никакой помощи, несмотря на имевшийся договор. Джамби обратилась за помощью к Джохору. В марте 1681 г. лаксамана Тун Абдул Джамиль с флотом в 100 кораблей прибыл к устью реки Джамби. Во время переговоров с осаждавшими Данг Мангика был убит. Голландские историки подчеркивают вероломство этого убийства. Так оно, видимо, и было. Но мир на Суматре был восстановлен. Немедленно после этого голландская разведка развила большую активность среди минангкабау, живших в центральных и отчасти прибрежных районах Суматры. Снова началась агитация в пользу так называемого императора Минангкабау, как «истинного» владетеля Суматры (на самом деле власть этого «императора» распространялась только на небольшой район в горно-лесистом центре Суматры).
В 1682 г., несомненно, при подстрекательстве голландских агентов произошел переворот в Сиаке. Здесь к власти пришел проголландски настроенный феодал Раджа Хитам. Но джохорцы быстро подавили это восстание. Не сумев взорвать малайско-суматранское единство изнутри, голландцы начали морскую блокаду Джохора и его союзников [45, с. 131–132; 271, с. 140]. В 1682 г. Ибрагим-шах направил в Батавию посольство с предложением урегулировать джохоро-голландские отношения. Но генерал-губернатор К. Спеелман поставил условием заключения мирного договора полную монополию голландской Компании на внешнюю торговлю Джохора и Паханга. Джохорское правительство отвергло это требование, и переговоры были прерваны.
16 февраля 1685 г. умер Ибрагим-шах, отравленный одной из своих жен. На трон был посажен пятилетний сын султана Махмуд-шах (1685–1699). Едва известие об этом достигло Батавии, как генерал-губернатор И. Кампхёйс снарядил в Джохор новое посольство. Голландцы рассчитывали, что смена правителя породит неустойчивость в Джохоре, но Тун Абдул Джамиль по-прежнему прочно держал бразды правления в своих руках. Когда голландские послы возобновили свое требование о торговой монополии и высылке из Джохора всех англичан, датчан и португальцев, последовал решительный отказ. Согласно договору, который был подписан 6 апреля 1685 г., голландцы получили монополию только на торговлю с Сиаком, причем за джохорцами оставалось право ввозить и вывозить оттуда продовольствие и соль. Далее, всем европейцам, кроме голландцев, было запрещено ввозить в Джохор ткани. Наконец, стороны обязывались выдавать друг другу беглых рабов и должников. Так гласил голландский текст договора [96, т. III, с. 380–387]. У этого текста, однако, были сильные расхождения с малайским текстом договора, который подписали джохорские представители. Тун Абдул Джамилю это скоро стало известно, и он заявил решительный протест Батавии. В малайском тексте не было ни слова ни о голландской монополии в Сиаке, ни о голландской монополии торговли индийскими тканями. «Как голландцы могли написать (в договоре. — Э. Б.), что Джохор может посылать только одно малое судно в Сиак, — ведь это наша земля!» — восклицал Тун Абдул Джамиль в своем послании губернатору [45, с. 143]. Далее он вновь заявлял о том, что Джохор не станет запрещать англичанам, датчанам и другим европейцам торговать на его рынках, и требовал прекратить крейсирование голландских военных судов в джохорских водах. В результате договор 6 апреля 1685 г. так и не был ратифицирован.
После этого Тун Абдул Джамиль обратился к королю На-раю с просьбой оказать помощь против голландцев, которые вредят джохорскому мореходству. Нарай, серьезно рассчитывавший на военный союз с Францией, в 1686 г. направил в Батавию посольство с требованием прекратить акции против Джохора. В то же время он стал систематически посылать Тун Абдул Джамилю пушки и военную амуницию [45, с. 146].
Твердая позиция Джохора вызвала сочувствие многих правителей архипелага. Даже Матарам, связанный с Компанией кабальным договором, стал посылать свои суда на Риау. Огромный размах приняла торговля Джохора с Аче. Только за три года (1684–1687), несмотря на голландские запреты, в Аче побывало 106 джохорских кораблей. Когда 2 мая 1687 г. в Джохор прибыло новое голландское посольство во главе с Вил-лемом Валентейном, оно застало в гавани Риау от 500 до 600 судов из разных стран, в том числе сиамскую эскадру из кораблей европейского типа, доставившую в Джохор очередную партию пушек, ядер и пороха. Ничего не добившись, голландское посольство покинуло Риау.
После этого голландцы сосредоточили свои усилия против младшего партнера Джохора Джамби. В октябре 1687 г. голландская агентура организовала здесь переворот. Пангеран Джамби Дипати Анум был свергнут и на трон был посажен его сын. При этом правителе Джамби фактически стало протекторатом голландской Ост-Индской компании, отношения княже-ствй с Компанией сразу резко ухудшились. Восемь месяцев спустя, в июне 1688 г., начался феодальный мятеж на Риау, к которому, несомненно, также приложила руку голландская разведка. Время мятежа было выбрано заговорщиками исключительно удачно. Сиам, занятый в этот момент отражением французской агрессии, не мог оказать Тун Абдул Джамилю никакой помощи. Возглавивший мятеж бендахара Тун Хабиб Абдул Маджид первым делом захватил малолетнего султана и все дальнейшие распоряжения отдавал от его имени. Потерпев поражение в бою на улицах столицы, Тун Абдул Джамиль решил бежать в Паханг, поближе к сиамской границе. Но у острова Ракит его настигла погоня. После многодневного боя, в котором, исчерпав боеприпасы, он вместо картечи стрелял из пушек испанскими реалами, Тун Абдул Джамиль был захвачен в плен и казнен. Его брат и два сына достигли Паханга, но они не пользовались авторитетом в Джохоре, поэтому новый правитель Сиама Пра Петрача не стал их поддерживать[56], а предпочел вступить в соглашение с бендахарой Тун Хабибом. Новый режим быстро консолидировался. Фактическая власть в государстве перешла к Совету орангкайя (знати), не пользовавшемуся никаким влиянием при правившем единовластно Тун Абдул Джамиле. В июле 1688 г. столица была перенесена с Риау обратно на материк. Сторонники прежнего режима были казнены по решению Совета орангкайя [45, с. 166–167].
Переворот Тун Хабиба вызвал ликование в Батавии. Однако, когда в марте 1689 г. в Джохор прибыл голландский посол Ф. ван дер Беле с обширным списком требований (изгнание из Джохора всех иностранных купцов, предоставление Компании монополии на торговлю индийскими тканями, шелком, пряностями, оловом, золотом, ограничение плавания джохорских судов в Аче до шести кораблей в год, в том числе два корабля султана, один корабль бендахары, три корабля прочих орангкайя, запрещение вывоза в Аче перца или олова, голландский досмотр китайских джонок в джохорских портах и др.), он встретил серьезное сопротивление со стороны Совета орангкайя. Бендахара Тун Хабиб заявил, что он не полномочен подписывать подобный договор, пока султан не достигнет совершеннолетия. Тогда голландский посол разыграл новую карту. Он сообщил, что сыновья Тун Абдул Джамиля получили поддержку Паттани и готовятся напасть с паттанским флотом на Джохор. Далее он дал понять, что позиция голландской Компании в этом конфликте будет зависеть от подписания договора. Орангкайя капитулировали. 9 апреля 1689 г. кабальный договор с голландской Ост-Индской компанией был подписан [96, т. III, с. 442–447; 242, с. 460].
Среди прочих привилегий, полученных Компанией по этому договору, была свобода от пошлин. В то же время голландская Компания продолжала повышать пошлины в своих портах. Так, в 1692 г. экспортные и импортные пошлины в Малакке с 5–9 % были подняты до 13 %, а в 1698 г. пошлины для азиатских купцов были повышены до 20 % [270, с. 50; 271, с. 124].
Торговля Джохора, подорванная договором 1689 г., в конце XVII в. пришла в полный упадок. Пока был жив бендахара Тун Хабиб, джохорское правительство, умело маневрируя, еще ухитрялось частично обходить условия договора. Но после смерти Тун Хабиба, в июле 1697 г., никто уже не заботился о проблемах международной торговли, феодалы перессорились, а достигший совершеннолетия султан Махмуд-шах оказался дегенератом с садистскими наклонностями. Если верить английскому путешественнику А. Гамильтону, султан, получив от него в подарок пистолеты, тут же выехал в город и стал их опробовать на прохожих. Во время одной из подобных «прогулок», 3 сентября 1699 г., Махмуд-шах был убит оскорбленным им орангкайя по имени Мегат. Вместе с Махмудом угасла старая династия малаккско-джохорских султанов, правившая около трех веков. Новым султаном был избран бендахара, сын Тун Хабиба, принявший тронное имя Абдул Джамиль Риайят-шах (1699–1718) [271, с. 141].
Власть новой династии в начале XVIII в. была непрочна. Торговые суда почти не посещали Джохор. Олово из вассальных владений Джохора поступало прямо в Малакку, минуя джохорскую столицу. Доходы султанской казны резко упали. Сам султан мало чем распоряжался. Реальная власть переходила от одного временщика к другому. В 1702 г. в Джохоре разрешено было поселиться бугам. Они, так же как и местные жители — оранглауты, занялись пиратством. Работорговля была единственным видом торговой активности, который не пресекали голландцы. Во владениях некогда могущественной Джо-хорской империи постоянно вспыхивали сепаратистские восстания (в 1702 г. — в Селангоре и Келанге, в 1705 г. — в Сиаке, в 1706 г. в Рембау и Индрагири, в 1707 г. в Бату-Бахаре и Ару) [45, с. 227]. Джохор пришел в глубокий упадок.