Считалки
Считалки
Основные понятия: определение, происхождение считалок, связь считалки с другими формами: заговором, игрой, обрядом; своеобразие жеребьевки; классификация считалки, точки зрения, проблематика заумных считалок; особенности считалок: процесс словотворчества, структура, ритмизация, метрическая система, роль повторов, своеобразие синтаксиса, использование формы диалога, обращений, риторических вопросов; словотворчество в считалке и литературе (сравнительная характеристика).
Определение. Считалка всегда имела практический характер, она использовалась в детских играх для установления очереди и выбора лиц, исполняющих ту или иную роль. Поэтому исследователи относят ее к игровому фольклору наряду с жеребьевыми приговорами, молчанками.
Согласно одному из словарных определений, считалки представляют собой «словесные формы, чаще всего стихотворные (рифмованные) произведения преимущественно юмористического характера, с помощью которых определяется очередность в игре, избираются ее ведущие или участники» (Сл., с. 342). В считалке счет является ритмизующей основой произведения, скандирование обусловливает правильность счета, и нарушение ритма является показателем неправильно проведенной жеребьевки.
Название «считалка» употребляется чаще других, но встречаются и другие определения. П.В. Шейн называл подобные произведения жеребьевыми прибаутками[103]. М.Н. Мельников приводит народные названия: счетушки, счет, читки, пересчет, говорушки.
Поскольку считалки используются наряду с жеребьевками или сговорами (сговорками), возникает необходимость определения данной формы. Формы жеребьевки были самыми разнообразными, чаще всего они проводились с помощью рифмованных стихов. Г.С. Виноградов, опубликовавший подборку подобных текстов, предложил для них название «жеребьевки». В современной науке получил распространение термин «жеребьевые сговорки», введенный М.Н. Мельниковым.
Во время игры в лапту, городки, прятки или жмурки играющие разделяются на две партии, каждый из игроков зашифровывает свое имя и затем, выбрав пару, подходит к вожакам («маткам»), самым сильным и ловким игрокам. Они и должны выбрать члена своей команды, руководствуясь следующим предложением:
Коня вороного
Или казака удалого?
Лисицу в цветах
Или медведя в штанах?
Дядю Федю
Или белого медведя?
В качестве предмета выбора предлагаются и живые, и неодушевленные предметы, наделяемые необычными качествами (определениями), растения, песенные персонажи.
Иногда выбор совершался по характеру действия:
С колокольни пал
Али поддерживал?
Из Томска на лыжах
Али из Ирбита на ремнях?
Что тебе надо – сено косить или дрова рубить?
Коня вороного или седла золотого?
На печке заблудился или в ложке утонул?
Тес ломать или деньги воровать?[104]
Процесс отгадывания основывался на антитезе, сравнивались разные предметы, понятия или явления; «матка» должна не только выбрать, но и угадать, кто «прячется» за данным обозначением. Определенной подсказкой служила интонация. В зависимости от выбора вожака играющие отходят в ту или другую сторону.
По данным Г.С. Виноградова (их подтверждает и М.Н. Мельников), наибольшее количество традиционных текстов связано с образом коня. В них предлагается сделать выбор между конем и золотым тарантасом, золотым хомутом и между занятиями – «коня кормить» или «печь топить». Конь занимает одно из центральных мест в древних языческих ритуалах. Он является олицетворением света, удали, силы, огня.
О древности подобных жеребьевочных формул свидетельствуют материалы этнографов. Жеребьевка являлась частью ритуала инициации. Когда кандидаты на посвящение в члены общества собираются вместе, они договариваются о тайных именах, под которыми будут участвовать в обряде. Как правило, таким именем становится наименование духа-покровителя или родового тотема. В дальнейшем при совершении обряда к участнику надлежит обращаться только по этому имени. Имя, которое он носил в детстве, более не существует, поскольку после посвящения кандидат получает новое имя – уже как полноправный член племени[105].
Построение жеребьевки традиционно, она состоит из обращения и вопроса. Обращение может быть простым (Матки, матки, // Дуб или в зуб?) или сложным (развернутым в отдельное четверостишие):
Матки, матки,
Чертовы лопатки!
Бочку с салом
Или казака с кинжалом?
(Март., № 1241.)
Смысловая наполненность жеребьевки отмечалась рядом исследователей. Г.С. Виноградов писал, что такого «сжатия элементов речи в предельно тесную форму» нет в других жанрах детского фольклора. Анализируя сговорку
С маху под рубаху
Или с разбегу под телегу?
исследователь приходит к следующему выводу: «лаконизм образного языка сговорок может быть сопоставим с малыми формами русского фольклора: пословицами и поговорками. Не случайно пословицы и поговорки выступают подчас в функции жеребьевок: «Грудь в крестах али голова в кустах?», «Вошь на аркане или блоха на цепи?»[106]
Особенности жеребьевок. Выразительность исполнения жеребьевок, как полагает А.Н. Мартынова, отличает их от считалок, «которые произносятся, как правило, невыразительно, монотонно».
Происхождение считалок. Считалки появились благодаря ритуально-бытовой практике. Обычай ритуального пересчитывания предметов известен у большинства первобытных народов. Во время счета выделялись счастливые и несчастливые числа, результат счета хранился в тайне. Приведем пример обрядовой считалки, записанной на Гавайских островах в середине XIX века:
В Кохале есть дерево хау,
Не одно дерево, много деревьев,
И семь, из которых строят каноэ.
Первое хау – балансир каноэ,
Второе хау – укосина каноэ,
Третье хау – корпус каноэ,
Четвертое хау – обшивка каноэ
Пятое хау – корма каноэ,
Шестое хау – мачта каноэ,
Седьмое хау – парус каноэ.
Если назовешь еще одно, живи,
Не назовешь – умрешь[107].
Аналогичный текст, связанный с гаданием, приводит И.П. Сахаров: – «Четыре и более девушек садятся на полу в кружок. Каждая из них кладет на колени соседкам по два пальца. Тогда старшая начинает скороговоркой проговаривать:
Первенчики, друженчики,
Трынцы, волынцы,
Поповы ладынцы,
Цыкень, выкень.
Произнося каждое из этих слов, она указывает на один из протянутых пальцев. На который достанется слово – «выкень» тот и выкидывается»[108]. Приведенная игра используется во время гадания на близкое замужество.
Эти тексты подтверждают вывод В.П. Аникина о связи считалок с верой в числа: «обыкновение пересчитываться идет из быта взрослых. Перед настоящими, неигровыми делами… было правилом прибегать к жеребьевке и счету» (Аник., Младенч., с. 15).
Считалки можно расценивать как способ сохранения во времени информации сакрального характера, поскольку в результате ее применения выявляется тот, кто будет выполнять в игре особую роль. По этой причине Г.С. Виноградов сближал считалки с гаданиями, поскольку выбор в них зависит не от разумного расчета, а от случая, от воли судьбы. Отсюда и название, бытующее у детей и подростков Куйтунского района – «гадалка», в Барнаульском округе считалку называют «ворожинка».
Английский исследователь детского фольклора Г. Бетт на основании сопоставления обширного английского материала и записей, сделанных у других народов, приходит к заключению, что «числовые песенки отразили на себе те ступени, которые прошло человечество, обучаясь счету»[109].
В ходе развития жанр считалки испытал разные влияния. Г.С. Виноградов считает, что наиболее значительным было воздействие книжной поэзии. Но все книжные тексты сильно приспосабливались к детской среде, «принимая иной вид, иной облик», хотя функция считалок оставалась без изменений.
Исследователь показал, что отражение действительности в считалках происходит не на основе случайных ассоциаций, а в результате своеобразного осмысления происходящего.
Параллельно с развитием образования распространялись заумные считалки. Учебные заведения, в которых преподавались иностранные языки, становились питательной средой для возникновения, бытования и трансмиссии подобных текстов. «Латинские слова проникали в считалки европейских народов прежде всего под влиянием школьного и университетского обучения латыни и из воспринятой на слух католической службы», – полагает исследователь[110]. Поэтому в лексике появлялись такие слова сакральной лексики, как «деус», «доминус», в самих считалках часто упоминалось слово «грамматики». Е.А. Костюхин даже говорит о гипнотическом воздействии заумного языка[111].
Отмеченные два плана лексики, связанные с службой и собственно учебным процессом, встречаются в считалках европейских школьников. Д. Симонидес сравнивает тексты немецкой и польской считалок, отмечая некоторые лексические совпадения:
Figgi faggi dominus,
du bist hier und bist duss
Edydy, medydy, cycymer
Afel, bafer, dominer
Al zgot, wryna wrot
Aja, baja, myka, wun[112].
Некоторые тексты фиксировались с конца XIX века и на протяжении всего XX века у всех славянских народов, в России, на Украине и в Белоруссии.
Первые записи считалок относятся к XVIII веку, исследователи не сразу отделили считалку от игры и увидели в ней самостоятельный вид устного народного творчества. Уже в XIX веке, замечает А.Н. Мартынова, считалки не имели аналогий во взрослом фольклоре.
Сегодня считалки существенно преобладают по количеству записей над другими жанрами и формами детского фольклора. Они встречаются практически у всех народов.
По количеству вариантов первое место среди считалок занимают «Первинчики-другинчики» и «Перводан, другодан».
Первинчики-другинчики,
Летали голубенчики
По божьей росе
По поповой полосе.
Там голики, орешки,
Медок, сахарок —
Поди вон, королек.
Перводан —
Другодан,
На четыре угадал,
Пономарь ладья,
Голубина ножка.
Прело, горело,
За море летело,
За морем церковь,
Село Куликово.
Стакан
Лимон
Выйди вон.
Соломине
Оломино
Агашка
Тетерка
Сокол
Птица
Пошел
Вышел.
Свистень
Перстень
Колокол
Палка
Жужжал ка
Солянка
Сокол
Полетай.
Особенностью считалок является предельная сжатость и лаконичность, они практически не содержат сюжетной основы, представляя перечень предметов или описание порядка счета. Стремление к выразительности и мерности стиха обуславливает использование повторов, диалогической формы, простого синтаксиса.
Считалки помогают разучивать большее количество стихотворных строк и, следовательно, способствуют развитию памяти. Кроме познавательной функции, они несут в себе также эстетическую и этическую функции. Дети учатся правильно говорить и выделять голосом необходимые части стихотворения. Обычно правом произнесения считалки наделяется тот игрок, который не станет обманывать своих партнеров и точно и последовательно проведет счет.
Порядок произнесения считалки следующий: участвующие в игре дети становятся в круг или в ряд, один из детей становится в середину и произносит, скандируя, считалку, дотрагиваясь рукой по очереди до участвующих в игре при каждом слове или ударяемом слоге; тот, на кого упал последний слог или слово, считается выбывшим – освобожденным от жребия; постепенно выбывают и другие, кто вышел последним – считается выбранным. В зависимости от условий игры иногда выбирается и первый выбывший.
Характер исполнения считалки, полагает М.Н. Мельников, свидетельствует об их песенном и хоровом исполнении. В свое время П.А. Бессонов писал, что дети «станут в кружок и запоют песню; на кого упадет из песни последнее слово, тому и держать свой черед. Поют вместе, а один, кто постарше, указывает пальцем по ряду»[113].
Изучение. Русские считалки вводились в научный оборот постепенно. Первой обобщающей работой следует считать монографию Г.С. Виноградова «Русский детский фольклор». Кн. I. (Иркутск, 1930). В ней опубликовано 553 текста считалок с вариантами. Из изданий последних лет выделяется сборник «Русский детский фольклор Карелии». Сост. С.М. Лойтер (Петрозаводск, 1991).
Классификация Г.С. Виноградова основана на словарном признаке: выделяются считалки-числовки, заумные считалки и считалки-заменки.
К первой группе относятся произведения, содержащие в себе счетные слова – количественные и порядковые числительные:
Раз, два, три, четыре, пять / Вышли мальчики играть.
Подвижность классификации видна в использовании эквивалентов числительных (Первенчики, другенчики / Летели голу-бенчики) или «озаумленных» числительных (Азы, двазы, тризы, ризы, пята, лата, туни, муни, тупа, укрест).
Рассматривая своеобразие подобных считалок, О.И. Капица предлагала относить их к «заумным считалкам», таким образом обозначив словообразовательную игру с числами: «Перводан, другодан, начетыре угадал», «Пирвошка, другошка», «Рази, двази, тризи», «Одиян, другиян» и т. д.
А.П. Топорков показывает сходство процесса, происходившего одинаково в разных местах у разных народов[114]. Один вариант
Эни, бэни, рики, факи,
Турба, урба, синтябряки,
Дэу, дэу, краснодэу, Бац.
А другой в белорусской деревне:
Эни-бэни, рики-таки,
Шорба-урба, сентебряки,
Дэус, дэус, шахмадаус – Бац.
Дети часто переделывают известные им тексты, упрощая и приспосабливая их к конкретной аудитории, отмеченное свойство можно считать особенностью считалок. «В них нет понятийного смысла, весь интерес заключается в звуковой стороне слов. В считалках как бы обнажается фонетическая сторона слова, давая детям удовлетворение необычайными звукосочетаниями».
Неро
Уго
Теро
Пято
Сото
Иво
Сиво
Дуб
Крест.
Эники-беники,
Си колесо,
Эники-беники,
Кноп.
Шилды,
Бутылды,
Начеки,
Чекалды,
Шишел,
Вышел.
Ана-дуна-жесь,
Кинда-ринда-резь,
Ана-дуна-раба,
Кинда-ринда-жаба.
Обер, бабер,
Заберэа,
Обер-бабер,
Тук!
Очевидно, что для создания ритма подбираются слова или отдельные слоги, которые позволяют заполнить пустоты, придать фразе законченный вид. Приведем пример считалки из сборника А.Н. Мартыновой, где введенные звуки или ряды зауми и счетных слов буквально позволяют преобразить текст:
– Ты куда?
– На базар.
– Зачем?
– За овсом.
– Кому?
– Коню.
Измененный диалог выглядит иначе
Синти-бринти – ты куда?
Синти-бринти – на базар.
Синти-бринти – по ково?
Синти-бринти – по овес.
Синти-бринти – ты кому?
Синти-бринти – я коню.
Традиционно в считалке воспроизводится счет от одного до десяти. Но слова, обозначающие счет, обычно видоизменяли: переставляли слоги, добавляли новые, получалось: ази, двази, тризи, изи, пятам, латам, шума, руба, дуба, крест. Г.С. Виноградов попробовал расшифровать некоторые значения: раз (единица) – ази, анзи, азики, ранцы, разум, разим; два – двази, дванцы, дванцик; первый – первенчики, первелики, первички; другой – другенчики, друженчики, другелики.
В заумных считалках попадаются слова, непонятные для произносящих, но интересные по звучанию. Среди них присутствует немало иностранных слов. Интересна следующая считалка:
Анки-дранки
Ликоток
Фуфци-граци
Граматок
Азинота
Кисловрота
Шара-вара
Дух-вон!
В приведенном тексте азот и кислород употребляются в виде заумных слов. Считалки из незнакомого языка перенимаются, искажаются и становятся основой при создании новых считалок. Причем в одной детской среде считалка понятна и наполнена смыслом, в другой она воспринимается и используется как заумная.
Иногда этот процесс можно проследить. Так, в Архангельской губернии записана следующая считалка:
Ендил
Брендил
Цюп
А цендиль
Видишь
Корешь
Гван.
Подобная считалка, с небольшими отступлениями, записана и от еврейских детей в г. Орше Могилевской губернии:
Ендл
Бейндл
Цуп
А ценцель
Аре
Баре.
Кан
Рака
Журеман
Капитан
Помергол
Путерклац.
Перенесенная в Поморье, она привлекла детей своими необыкновенными для них словами.
Интересный пример приводит О.И. Капица: «В детстве, оно прошло у меня в Тифлисе, во время игры мы, дети, употребляли грузинскую считалку, которую я помню до сих пор, но смысл которой мне и поныне неизвестен»:
Ата-ты
Бата-ты
Санам шури
Самшураки
Битам бури
Бамбухери
Ворантыс.
В считалке, записанной в Котельническом уезде Вятской губернии в 1927 г., мы находим, по-видимому, искаженную грузинскую считалку:
Атум-батум
Гуманчи
Чумчуемум атамбух
Бамбахира вом таз
На горе вечерний час.
Известна считалка, варианты которой записаны в Тверской Псковской, Новгородской губерниях:
Аты-баты
Шли солдаты,
Аты-баты
На базар,
Аты баты
Что купили,
Аты баты
Самовар.
Считалки иноязычного происхождения воспринимаются как «заумные», небольшое количество текстов имеет определенное смысловое значение.
Исследователи установили, что некоторые, непонятные на первый взгляд слова и словосочетания, в западноевропейских считалках (например, во французских) являются комическими переделками слов и формул латинских молитв.
У многих европейских народов записана считалка по модели пересчета:
One, two buckle my shoe,
Three, four – open the door.
С ним сближается немецкий текст:
Unus duiis rabbes (Один, два, рабби)
Quartum quintum sabes (Четыре, пять, суббота).[115]
При переходе считалки в иноязычную среду латинские слова видоизменились, еврейское слово шабес (суббота) превратилось в русское жаба, и текст стал восприниматься как заумный.
Обилие заумных считалок привело О.И. Капицу к выводу о том, что в считалках есть тенденция «обычным словам придавать заумную форму». Г.С. Виноградов соглашался с ней, но подчеркивал, что «слова-образы постепенно вытесняют в считалках заумь»[116].
Третья разновидность считалок обозначена Г.С. Виноградовым как считалки-заменки. В них нет ни числительных, ни заумных слов. Наличие сюжета позволяет некоторым исследователям называть их «сюжетными считалками»:
Чудный домик трехэтажный,
Наверху гудок отважный,
Как гудочек загудит,
Весь народ к нему бежит.
(Март., 346.)
Вероятно, считалки-заменки появились позже остальных разновидностей.
О.И. Капица приводит пример, в котором соединяются признаки разных групп:
Чикулай в Москве
На Михайловке
Чику-чику-чику
Чику-чику-блик!
Эйн цвейн дрейн
Лидэ, лмдэ лей!
Оком боком
Недалеком
Тик!
Иной признак положен в основу классификации Г.А. Барташевич, выделяющей сюжетные и бессюжетные считалки.
М.Н. Мельников вслед за предшественниками отмечает и другие качества считалок: «В основе композиционного построения заумных считалок лежит звуково-ритмический принцип, сюжетных – повествовательное или драматическое развитие сюжета, кумулятивных – накопление, объединение иногда разнородных образов без видимой логической необходимости» (Мельник., с. 135).
Разновидностью сюжетных считалок М.Н. Мельников считает форму, основанную на диалоге и построенную путем «многократно повторяющихся через определенные промежутки времени звукосочетаний»:
Шли солдаты
На базар.
– Что купили?
– Самовар.
– Сколько стоит?
– Три рубля.
Аты, баты – шли солдаты,
Аты, баты – на базар.
Аты, баты – что купили?
Аты, баты – самовар.
Аты, баты – сколько стоит?
Аты, баты – три рубля.
Хотя подобных текстов немного, исследователь считает, что повторяющиеся звукоряды, несущие основную композиционную нагрузку (подражание звукам балалайки усиливается построением считалки: «Цынцы-брынцы, балалайка»), привлекатю детей и способствует распространению текстов. Косвенная речь практически не используется.
Структура считалки. Традиционно считалка состоит из обращения, основной части, вопроса или обращения и концовки.
Лингвист В.Э. Орел указал на то, что зачин считалки «эне бене» или «эники беники» имеет близкие параллели в немецких считалках, они тоже начинаются со слов: «Enige benige», «Ennege, bennege». В средневековой Германии тексты, близкие современным считалкам, произносили ландскнехты при игре в кости. Зачины типа «эники беники» могут восходить к средне-, верхненемецкому «eines bein(es) doppelte», т. е. «одна (единственная) кость удвоилась». Из Западной Европы в Россию считалка могла попасть через Польшу или с немецкими либо еврейскими переселенцами (аналогичные формы есть и в идише)[117].
Развитие действия в считалке предопределяется конкретным сюжетом или, напротив, возникает благодаря соединению отдельных картин или слов-образов.
Вышеприведенные считалки состоят из отдельных предложений, в которых сохраняется связь между словами. Другой вид считалок состоит из осмысленных слов, ничем не связанных между собой, кроме созвучия.
Обычно в считалках распространена двусложная стопа с хореическим размером. Одно или два числа рифмуются с отдельными словами или предложениями.
Раз, два,
Голова;
Три, четыре,
Прицепили;
Пять, шесть,
Сено весить;
Семь, восемь,
Сено косим;
Девять, десять,
Деньги весить;
Одиннадцать, двенадцать,
На улице бранятся,
В избе ссорятся. (XLIX)
Похожее содержание встречается в английской считалке:
One, two – buckle my shoes.
Three, four – open the door.
Five, six – pick up stick.
Seven, eight – lay then straight.
Nine, ten – a good fat hen.
Eleven, twelve – I hope you’re well[118].
Другие считалки начинаются строкой со счетом до четырех или пяти:
Раз, два, три, четыре,
Жили мошки на квартире.
К ним повадился сам друг
Крестовик – большой паук.
Пять, шесть, семь, восемь,
Паука мы попросим:
«Ты обжора не ходи».
Ну-ка, Мишенька, води.
Похожим образом начинаются известные считалки: «Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять» и «Раз, два, три, четыре, меня грамоте учили». Отметим, что встречаются многочисленные варианты данной считалки, Г.С. Виноградов приводит 24 варианта из своего собрания.
Приведем для сравнения немецкую считалку с таким же началом:
Eins, zwei, drei, fier,
Auf dem Klavier,
Steth ein glas Bier,
Steth ein glas Wein,
Denn du zolst es sein.
Некоторые считалки заканчиваются вопросом, на который вышедший должен ответить произвольным числом, после чего отсчитывается по порядку соответствующее число детей, последний выходит.
Ехал мужик по дороге,
Сломал колесо на пороге,
Сколько нужно гвоздей?
Говори поскорей.
Или
За стеклянными дверями
Сидит попка с пирогами
Скажи попочка-дружок,
Сколько стоит пирожок!
Обилие обращений и риторических вопросов обуславливает использование диалогической формы. Большой популярностью пользуется среди детей такая считалка:
– Заяц белый (вор. месяц)
Где ты был?
– В лесе.
– Что делал?
– Лыки драл.
– Куда клал?
– Под колоду.
– Кто брал?
– Родивон.
– Поди вон!
Та же считалка встречается и без вопросов, но реже:
Заяц (месяц)
Вырвал травку,
Положил на лавку,
Кто возьмет —
Вон пойдет.
Приведем пример другой считалки с устойчивым текстом, также пользующейся большой популярностью среди детей:
Катилось яблочко
Вокруг огорода,
Кто его поднял,
Тот воевода —
Воеводин сын.
Есть содержание и в следующей считалке:
Ехал Ваня из Казани,
Полтораста рублей сани,
Двадцать пять рублей дуга.
Мальчик девочке слуга.
Ты, слуга, подай карету —
Я в ней сяду и поеду.
Метрическая система считалок подчинена разговорному ритму, поэтому самым распространенным размером является хорей, хотя встречаются ямб, дактиль, анапест и даже амфибрахий. Устное бытование считалок обуславливает членение стиха в зависимости от ритма, синтаксические паузы также обозначают счет.
Считалка произносится монотонно, размеренно, ритм играет в ней особую роль. «…Нарушение его нигде не имеет таких последствий, как в считалках: обнаружение нарушенного ритма сводит «на нет» исполнение произведения, делает необходимым повторное его произнесение»[119]. Последняя ударная стопа указывает на того, кто будет водить.
Обычно считалки состоят из рифмованных двустиший. М.Н. Мельников отмечает: «Наиболее употребительны четверостишия, шестистишия, восьмистишия. Встречаются трехстишные, пятишные, семистишные и более длинные, но значительно реже. Бывают и нерифмованные стихи. Они чаще употребляются в двустишиях и трехстишиях. Рифмы используются самые разнообразные: парные, перекрестные, охватывающие и т. д. Почти все считалочные тексты дают сочетание мужской и женской рифмы, очень редко встречается дактилическая. Определенного чередования рифмы не наблюдается» (с. 139).
Лексика считалок имеет особое значение, она указывает на их происхождение, в ней встречаются слова, связанные с прямым и завуалированным счетом.
Дети легко употребляют слова из различных областей, включают, в частности, разнообразные термины. Они часто производят «бесчисленные переделки слов, перемещают слова в пределах фразы, меняют ударения, допускают введение зауми и озаумивание слов» (Мельник., с. 137). Часто происходят замены слов, вместо «карета» появляется «ракета»:
…Посылайте мне ракету.
А я сяду и поеду.
Я поеду в Ленинград
на октябрьский парад.
Происходит видоизменение известной формулы
Раз, два, три, четыре, пять
вышли в космос погулять.
Очевидно, что со временем произошла словесная трансмиссия. Можно также говорить о подвижности лексического состава и постоянных заменах.
Словотворчество в считалках подчиняется определенным закономерностям. Особенно для них характерны парные рифмованные слова: рики-пики, цокоты-мокоты, абэр-фабэр и др. Встречаются и сочетания звуков, формально совпадающие с обычными словами: пики, клин, блин, ряба, жаба.
Закономерно, что словесные эксперименты приводят к комическому речевому эффекту – «За черемя, за беремя, за старого, за Петра Петровича, Егорыча, труса».
Считалки насыщены именами существительными, глаголами и междометиями, гораздо реже встречаются другие части речи. Расположение частей речи предопределяется формой считалок, ориентированностью на счет: сказуемое часто ставится впереди подлежащего («Жили мушки на квартире»), относится на конец фразы («Ты, хозяйка, не зевай // Только деньги набирай) или опускается («Один, другой – хомут с дугой»). Отметим и наличие безличных предложений – близость к гаданию по Г.С. Виноградову («Раз, два, три, четыре – меня грамоте учили»).
Считалки сходны с другими формами, встречаются обычные песенки и прибаутки, употребляющиеся как считалки. В них часто используют элементы сказок, загадок, пословиц, песен, детской сатиры. Вслед за Г.С. Виноградовым М.Н. Мельников полагал, что считалки заимствовались прежде всего из материнской поэзии – пестушек, потешек, колыбельных песен. Из игрового приговора:
Ах, ты зоренька-заря —
заря утренняя,
а кто зореньку проспит,
того выстегаю.
Основой считалок могли становиться частушки:
Погоди, Ваня жениться
у тебя изба валится;
перво избу заведи,
потом невесту приводи.
Использование некоторых считалок считается обязательным для распределения ролей в игре. Так, в Порховском уезде Псковской губернии при игре в «Лису» произносится следующая считалка:
Пиврашка, другашка
Трошка, волышка,
Тядун, лядун.
Токан, рохан,
Дикинь, выкинь.
Считалка:
Шишел вышел
Родивон
Поди вон
За вином
С кувшином
выводит из игры сразу троих, тех, на кого падают слова: «вышел», «вон» и «с кувшином».
В наши дни считалки остаются самым популярным жанром детского фольклора. Они постоянно развиваются, обогащаясь новыми реалиями.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.