8. Субгении: онтологический терроризм

8. Субгении: онтологический терроризм

Преподобный Иван Стэнг, основатель Церкви СубГения

ETERNAL SALVATION

— Or Triple Your Money Back

BEYOND SCIENCE, REASON AND ORGASM

The Church of the Subgenius (tm)

Authorized to blaspheme by the GODS themselves!

Compatible with all major world religions and most weird fringe cults!

— с обложки книги "REVELATION X The «Bob» Apocryphon Hidden Teaching and Deuterocanonical Texts of J.R. «BOB» DOBBS"

"Who is worthy to open The Book, and to break the seals thereof?"

Translated by The SubGenius Foundation, Inc.

Субкультура сопротивления. Индустриал — это конкретная программа работы в культуре, наподобие 10 заповедей. Как и любая конкретная программа, индустриал лишен собственного политического и философского направления — программа служит для несения идей в массы. Индустриал является средством. Неудивительно, что в 1990-х стратегии индустриала оказались в употреблении роботов MTV, наподобие NIN и Consolidated, и стратегов быстрого обогащения через эпатаж, наподобие Marilyn Manson.

Наиболее плодотворной философией 1980х был не индустриал, но анархизм, в его новейшей формации окрещенный социальным нигилизмом. Социальный нигилизм был анархизмом отчаяния — анархизмом, основанным на тотальном отрицании партийного и политического багажа классических правых и левых анархистов. Основой тактики социального нигилизма был онтологический террор: активная пропаганда абсурдных концепций и верований, в надежде подорвать онтологические основы общественного бытия. Основу этой тактики положила псевдо-религия Дискордианизм в психоделических 1960-х, которую популяризовал гениальный писатель Р. А. Уилсон (Illuminatus! 1975). Впрочем, из публикации Re/Search о У. С. Барроузе ясно, что онтологический террор был излюбленным оружием Барроуза начиная с 1950-х. К 1980-м Барроуз был прочно ассимилирован системой, и его тексты были окружены прочной дымовой завесой общекультурных (либеральных) контекстов и интерпретаций (что стоит одно сравнение Барроуза с бездарным бытописателем алкоголиков Чарльзом Буковским). И так вышло, что влияние Барроуза на контр-культурную ситуацию было опосредованное (в основном, через индустриал и Уилсона).

Культура фэнзинов 1980-х по меньшей мере наполовину посвящена онтологическому террору. Ключевой фигурой здесь был (и остается) Церковь Субгения, организованная Иваном Стэнгом (Ivan Stang). Церковь Субгения — жесткая психоделическая абсурдистская квази-религия, созданная под влиянием Дискордии (и совместимая с Дискордией — почти все субгении являются дискордиaнистами, и наоборот; основатель Дискордии, уважаемый маргинал St. Kerry Thornley — соавтор Книги Субгения). Церковь Субгения лишена созидательного пафоса дискордианизма — в отличие от вполне позитивной программы анархо-мистического анализа и переустройства общества у дискордианцев, «верования» субгениев нарочито деструктивны и противоречивы. Дискордианцы развивали онтологический террор во имя духовных ценностей психоделии — субгении работают в контексте тотального социального пессимизма, и поклоняются онтологическому террору во имя онтологического террора. Впрочем, идеалы дискордианцев и субгениев одни и те же: революция сознания, спровоцированная психоделиками, и революция повседневной жизни, к которой призывали ситуационисты. Разница в тотальном пессимизме субгениев — они серьезно призывают к геноциду тех 99.9 % населения ("pinks"), которые физически не способны разделить их идеалы. Разумеется, в контексте онтологического террора любое утверждение произносится серьезно. Во имя разрушения общественного консенсуса, терроризируемый никогда не должен понимать, где кончается сарказм и начинается жесткое отрицание общепринятых ценностей. Наконец, Дискордия (как и психоделия в целом) была философией левацкой, в смысле весьма далекой от консервативных идеалов. Субгении же — поклонники социального дарвинизма, который является одной из главных ценностей радикально-правой политики.

Одним из течений, близких субгениям, было Общество Психотронного Фильма — организация, поставившая своей целью ознакомление и систематизацию культурного багажа трэш-синема. Интересно, что организаторы этого общества в 1970-х играли панк в группах, близких к классике американского индепендента Devo и Pere Ubu (радикал-пессимистский социальный дарвинизм Devo, кстати, очень повлиял на субгениев, а в 1980-х музыканты Devo присоединились к Церкви). Вообще, аляповатые и абсурдистские экстремальные образы трэша идеально сочетаются с методами онтологического террора — трэш-культура это основа эстетики субгениев.

Здесь следует сказать о знаковой культуре американцев. У каждого народа есть знаковая культура: рекламные плакаты, логотипы, лозунги, типографские гарнитуры, пословицы и устойчивые идиомы, указывающие на тот или другой поведенческий императив. Знаковая культура американцев радикально изменилась на рубеже 1950-х и 1960-х, достаточно сравнить любой журнал или рекламный плакат. Реклама 1950-х безвкусна, гротескна, похожа на русскую рекламу времен капитализма 1900-х, а реклама 1960-х, и особенно 1970-х, целиком европеизирована, и представляется общемировой нормой. Субгении ведут работу по совращению знаковой системы капитализма путем контаминации ее с (явно абнормальной, для современного американца или европейца) семиотикой 1950-х. Символ ("божество") субгениев — это Дж. «Боб» Доббс, мужчина с трубкой, чье изображение встречается на рекламных плакатах времен Эйзенхауэра. У него есть жена — «Конни», взятая оттуда же. Тексты субгениев полны цитат и иллюстраций, стилизованных под рекламу 1950-х.

Надо понимать, чем именно привлекла субгениев (и американскую контр-культуру в целом) знаковая система и стилистика 1950-х. Семиотика современного капитализма вирулентна, она полна самоиронии и авторефлексии. Знаки (логотипы, рекламные тексты) сочиняются профессионалами, которые делают знаки неуязвимыми для враждебной иронии, закладывая иронию (и рефлексию) в процесс изготовления знака. Стилистика знаковой системы изменилась, но ее смысл остался прежним. Путем замены знаковой системы современного, постмодерного капитализма на знаки 1950-х, можно добиться отстранения от семиотики капитализма вообще, вырвать паразита из своего сердца.

В этом другая сторона трэш-культуры. На самом деле, рекламная культура раннего капитализма, просуществовавшая в Америке вплоть до 1950-х — это трэш. Семиотика (знаковая культура) современности агрессивно ассимилирует общекультурный и контр-культурный контекст — на рекламных плакатах и в клипах все чаще можно видеть «иронические» аллюзии к явлениям мэйнстрима или эзотерики. Ничего такого не было в рекламной и бытовой культуре 1950-х, она была неспособна к референции (и автореференции). Видимо, поэтому, знаковая культура 1950-х — одна из излюбленных тем культуры фэнзина, в особенности артистов коллажа.

Художник Пол Мавридес (Paul Mavrides), основной график и дизинер субгениев, отчасти ответственный за возрождение субгениями стилистики китча 1950-х, был также художественным редактором антологии Re/Search. Мавридес — основоположник нового течения в искусстве: Bulldada.

Paul Mavrides

Другая сторона трэша, также задействованная субгениями — конспирология и трэш-мистицизм: запредельные, чудовищные, абсурдные учения и культы. С точки зрения онтологического террора, нет ничего лучше и уместнее, чем правильно поданная (и достаточно радикальная) конспирология. Поклонники трэш-мистицизма — граждане, облагодетельствованные бредовой идеей, те же сумасшедшие, с той лишь разницей, что их сумасшедствие коллективно и заразительно. Общество борется с культами, как с наркотиками — из этого видно, что террористу от культуры культ — союзник ничуть не менее дорогой, чем наркоман.

Субгении создали довольно сложную параноидальную теологию, основанную на Лавкрафте, и не менее разветвленную и противоречивую конспирологическую модель общества. Согласно Церкви Субгения, Кеннеди убили не менее чем 23 одновременно стрелявших одиноких стрелков (в Апокрифоне приводится чертеж Dealey Plaza, где произошло убийство, с траекториями всех 23 выстрелов). Основным конспирологическим (и религиозным) постулатом Церкви Субгения является то, что конспирологические теории ВЕРНЫ — более того, они верны ВСЕ ОДНОВРЕМЕННО. Соответственно, субгений тратит много времени на изучение бредовых и просто экстравагантных теорий — популяризация и внедрение таких теорий в массовое сознание есть одна из функций Церкви Субгения. Среди австралийских субгениев очень популярно (существовавшее на полном серьезе в Англии в начале этого века) Общество Плоской Земли, и особенно его радикальное крыло — Australia Does Not Exist Society (Общество Австралии Не Существует. Врагом субгения является Конспирация, экзистенциальная категория, включающая в себя Республиканскую и Демократическую Партии, масонов, газетные мафии, медиа-концерны, Трехстороннюю Комиссию, секретные службы, и любую корпоративную структуру — то, что мы называем эстаблишмент. Но вместо того, чтобы атаковать бесформенного и ассимилирующего любую позитивную программу Протея эстаблишмента, субгении атакуют эстаблишмент с программой негативной: обвинениями Конспирации во всех мыслимых и немыслимых преступлениях, от сокрытия последствий Розвелловского падения НЛО, до совершенно реального сожжения 90 культистов Давида Кореша в Уэко, Техас, до убийства Кеннеди (не менее чем 23-мя одинокими стрелками) до избрания в президенты Америки слабоумного актера Рейгана, чьей религией был тотальный ядерный геноцид.

Корни онтологической негатиции и террора в совершенно реальных "неописуемо странных" культах и конспирологиях — разделе трэш культуры, который тоже следует изучать.

Иван Стэнг (основатель Церкви Субгения) написал энциклопедическое исследование культов и конспираций — High Weirdness By Mail. Другая такая книга (Kooks, A Guide to the Outer Limits of Human Belief, by Donna Kossy) вышла в издательстве Адама Парфри Feral House. Третий источник по экстремальной конспирологии — сетевой проект Роберта Антона Уилсона и Мириам Хилл Конспирациям посвящено несколько статей из исчерпывающей антологии контр-культуры 1980-х — Apocalypse Culture под редакцией Адама Парфри.

Наиболее подробная книга о трэш культуре и экстремальных культах — это собрание энциклопедических по охвату, исчерпывающему анализу и деталям статей Адама Парфри "Cult Rapture".

Мотивация Парфри — не столько культурологическая, сколько социальная и политическая. Его интересует маргинализация американского среднего класса, в контексте необьявленной геноцидальной войны, которую ведут против американцев их корпорации и правительство. Маргиналы оказываются наиболее пассионарным пластом американцев. По причине окончательного разрушения культурного хабитата, пассионарность никак не совмещается с культурой — результатом пассионария являются идиотские конспирологические теории, бредовые культы, и прочие неописуемо странные пост-культурные артефакты. Но для понимания актуальной социальной и политической ситуации, эти артефакты коллективного бреда гораздо интереснее и адекватнее, чем любые продукты «культуры» — уравновешенные коллекции скучных стереотипов.

Один из сюжетов "Cult Rapture" — неописуемо странные культы. От трэша в религии, Парфри переходит к трэшу в искусстве и радикальной политике. Убийца-нацист снайпер, секс-рабовладение в Вашингтоне, радикал-феминистка Андреа Дворкин, уроды с карнавала, и экстремальный в безвкусии художник Вальтер Кинз.

Ближе к концу книги, Парфри пишет о правых радикалах, экстремальных конспирологах, и артисте рок-н-ролла Дж. Дж. Аллине. Им он явно симпатизирует. В отличие от большинства маргиналов трэша, правые радикалы, экстрем-конспирологи и запредельные рокеры не заняты коммерческой эксплуатацией дурновкусия легковерной публики — их интересует НЕНАВИСТЬ. Деятели этого толка строят свои отношения с аудиторией в нешироком спектре от беспричинной агрессивности до паранойи. Ненависть и эксплуатация — две стороны одной медали.