Штейнер и Блаватская

Штейнер и Блаватская

Как раз в ту пору, Штейнер свел воедино основные линии своего учения, собрал наиболее верных сподвижников и основал Антропософское общество, что стало едва ли не главной новостью для европейского оккультного мира предвоенного времени. Любопытно, что главными вехами на пути Штейнера были сначала натурфилософия Гете, а после того теософское общество, основанное в 1875 году в Нью-Йорке нашей соотечественницей, Еленой Петровной Блаватской и ее сподвижниками. Расставание не было мирным: историки Теософского общества подчеркивают, что выделение антропософов из его состава диктовалось по преимуществу амбициями Штейнера, и так занимавшего к тому времени пост генерального секретаря Немецкого Теософского общества. По их мнению, догматические различия между обоими движениями минимальны. Действительно, при общности базовых интуиций, теософия делала ставку на эзотерический буддизм, а антропософия – на эзотерическое христианство.

Историки религии уже обратили внимание на то удивительное обстоятельство, что Германия, шедшая практически во главе европейского оккультного движения в конце XVIII столетия, вскоре практически утратила свое лидерство – и так прочно, что немецкие энтузиасты «неоромантического оккультного возрождения» следующего века должны были приникать к иностранным источникам. Причины того состояли в ускоренной индустриализации, обусловившей материалистическую, позитивистскую ориентацию многих деятелей науки и культуры, равно как и в особенностях политического объединения Германии, также отвлекшего от «духовных наук» немало умов. По мнению исследователя этого возрождения, английского автора Н.Гудрик-Кларка, «немецкое оккультное возрождение многим обязано популярности теософии в англо-саксонском мире в 1880-е годы».

Нужно оговориться, что Елена Блаватская была обязана своими исходными интуициями тайным обществам Санкт-Петербурга. Известно, что в первое свое мистическое путешествие она направилась вскоре после знакомства с князем Голицыным, который, по всей видимости, передал ей несколько важных адресов за границей, прежде всего в Египте. Сама она писала впоследствии, что ей довелось ознакомиться и с архивами петербургских масонских лож, в которых хранились сведения о паломничествах их членов на Тибет и, повидимому, в Шамбалу. Наряду с этим, нельзя отрицать, что Блаватская нашла особенно благоприятную почву для своего общества именно в англо-саксонском мире, включая и Индию, входившую тогда в состав Британской империи. В Германии Елена Петровна появилась в 1884 году. По мнению историков, в основную задачу Блаватской входило основание нового центра Теософского общества – может быть, даже перенесение в Германию его штаб-квартиры – в обстановке скандала, разгоравшегося в связи с обвинениями в недобросовестности, предъявленными ей на основании откровений ее сотрудников в Индии. Можно предполагать, что обладавшая исключительно сильной интуицией оккультистка почувствовала первые завихрения незаметной еще никому мистической волны, готовой тронуться с места и в будущем затопить немецкие головы… Блаватская встретила у немецких коллег самый теплый прием в силу того факта, что по отцу она была немкой и принадлежала к знатному мекленбургскому роду Роттенштерн-Ган.

Как бы то ни было, именно в Германии, в Вюрцбурге, а позже – в бельгийском Остенде, при активном участии своих новых немецких сторонников, Блаватская приступила к работе над своим главным трудом, знаменитым «Тайным учением». Мнение о его безнадежно компилятивном характере сильно преувеличено. Достаточно указать на то мастерство, с которым Блаватская в первом томе переходит от древних индийских доктрин к космологии нового времени, включая работы Иммануила Канта (часть I, станца 4, раздел 5). В силу ряда второстепенных причин, в 1887 году Елена Петровна перебралась в Лондон, где и жила почти безвыездно, вплоть до своей смерти, последовавшей 8 мая 1891 года. Теософы во всем мире, сохранившие верность памяти основательницы своего общества, продолжают и в наше время отмечать эту дату, носящую название «Дня белого лотоса». Что же касалось немецких теософов, то большинством исследователей подчеркивается их исключительная активность в конце XIX – начале XX века.

Таковы исторические корни возникновения антропософской доктрины. Ну, а затем, в 1912 году, произошла встреча Рудольфа Штейнера и Андрея Белого – встреча, которой потомство обязано метафизической концепцией романа «Петербург», вошедшего в число базовых текстов «петербургского мифа». Сказанное позволяет расматривать эту концепцию как один из примеров весьма плодотворных русско-немецких эзотерических связей конца «петербургского периода».