36
36
абстрактно. Его мысль, как и его слово – картина. Произнося сознательно слово “тело”, я имею в уме мысль о теле, мысль вполне ясную, т. е. вполне отличную от тех мыслей, которые язык выражает другими словами (дерево, камень и т. п.). Если я больше остановлю свое внимание на слове “тело”, то в моем уме выступит ясно образ тела. Очевидно, вследствие весьма частого употребления этого слова, мои чувства лишились способности, вслед за каждым произнесением этого звука, претерпевать в слабой степени те впечатления, которые они претерпевали при беспосредственном столкновении с самым предметом, которому данный звук служит названием. Чтобы видеть картину предмета, мне необходимо известное, хотя и весьма слабое, усилие. Впрочем мне эта картина и не нужна, благодаря привычке думать отвлеченно.
Слово и мысль не два различные факта, а один и тот же факт или, вернее, две стороны одного и того же факта. Если для лингвиста ясно, что слово первобытного человека и слово человека современного – две разные вещи, что первобытное слово есть картина предмета, нарисованная по одному, наиболее выдающемуся признаку, (земля, ?? = рождающая, terra вм. tesva – сухая), тогда как слово современное есть только условный знак предмета, – то не менее ясно должно быть и для психолога, что таково же отношение и между мыслью первобытной и современной. Первая есть немая картина, вторая – немой знак 7.
После всего сказанного должно быть ясно, почему, при произнесении слова “тело”, мне в голову не приходит прибавить “белое тело” 8. Первобытный человек, произнося слово “тело”, в своем уме видел тело, действительное, белое, чувствовал его мягкость, теплоту. Картина сама теснилась в его голове и он не мог не рисовать ее перед слушателем. Потребность эта и обнаруживается таким плеоназмом, как напр. “на солносходе красного солнца” 9. Когда слово-картина, “солносход”, вследствие частого употребления, стало словом-знаком, то народ счел нужным прибавить “красного солнца”. Что богатство эпитетов обусловливается конкретным, образным мышлением, видно из того, что оно ничуть не меньше и в современном художественном описании. Географ, при описании страны, не употребляет эпитетов: он думает и выражается знаками; но сколько эпитетов в описании той же страны художником; говоря о Финляндии, он видит эту суровую и мрачную страну, а