Законы о квотах
Законы о квотах
Как бы то ни было, атмосфера, царившая в годы после Первой мировой войны, способствовала принятию новых законов. И сенаторы, и представители штатов в Конгрессе чувствовали страх, охвативший общество, наблюдавшее за нахлынувшими на американский берег толпами голодных европейцев, которые только усугубляли экономический кризис. Необходимо было реагировать быстро, очень быстро. Альберт Джонсон, представитель штата Вашингтон, предложил приостановить любую иммиграцию на один год. Его поддержали большинство представителей. Однако сенат не согласился с этим. Он предложил другой вариант. За основу были взяты результаты последней переписи населения — в 1910 году — и проанализированы. Согласно проекту закона о квотах, годовая иммиграция ограничивалась до трех процентов численности каждой национальности в США. Если в 1910 году было 100 тысяч американцев, родившихся в Ирландии, то это значило, что 3 тысячи ирландцев могли приехать в США в течение двенадцати месяцев с момента принятия закона. Это была ограничительная система; впервые в истории США было введено такое количественное понятие. Но в то же время эта система не являлась дискриминационной. В сущности, в 1910 году итальянцы, евреи, славяне уже пересекли Атлантический океан, прибыв в Америку тысячами, даже миллионами.
Принятый сенатом проект закона был поддержан палатой представителей. Однако президент Вильсон отказался его подписать. Незадолго до вступления в должность нового президента Уоррена Гардинга состоялась специальная сессия обеих палат Конгресса, которые снова проголосовали за текст закона, а затем закон был одобрен новым президентом в мае 1921 года. Следует уточнить, что закон не касался народов Латинской Америки.
Закон был встречен общественностью с удовлетворением, но тем не менее он казался далеко не достаточным. Закон вызвал одобрение потому, что с июля 1921 года по июнь 1922-го в страну прибыли только 309 556 иммигрантов (по сравнению с 800 тысячами в предшествующем году). Тут же закон был продлен еще на два года, то есть до 1924 года. Тем не менее давление на Конгресс становилось все сильнее. На этот раз ставился вопрос о такой системе, которая бы позволила приезжать только достойным иммигрантам и отбрасывала бы недостойных.
Конгресс принял решение в 1924 году. Никто из азиатов, в том числе и японцев, не мог теперь получить разрешения на иммиграцию. Исключение было сделано лишь для канадцев и латиноамериканцев. Европейцы теперь классифицировались по национальному происхождению, причем было введено два более жестких требования по сравнению с предыдущим законом: новый закон урезал квоту с 3 процентов до двух численности каждой национальности не в 1910 году, а в 1890-м. Было принято решение, что начиная с 1927 года общее число принимаемых иммигрантов не должно превышать 150 тысяч в год и что каждая национальность получит квоту, соответствующую ее пропорции в американском населении в 1920 году. Эта последняя мера, сложная для применения на практике, была затем отодвинута до 1929 года и начала применяться только с 1 июля 1929 года.
Закон 1924 года требует некоторых комментариев. Были предусмотрены исключения в квотах, например, если это касалось жены и детей американского гражданина. Что же касается взаимоотношений с Японией, то они стали более напряженными, тем более что если бы квота касалась и японцев, то всего 146 иммигрантов в год были бы допущены в США. Настаивая на том, чтобы полностью перекрыть дорогу японцам, Конгресс США продемонстрировал страх перед «желтой» опасностью и не побоялся осложнения дипломатических отношений. Но были и более курьезные факты. Филиппинцы жили тогда под протекторатом Соединенных Штатов, поэтому могли беспрепятственно иммигрировать в США и продолжали приезжать работать на сахарных плантациях на Гавайях. На американском континенте их число возросло с 5 тысяч в 1920 году до более 50 тысяч в 1930-м. Их труд использовался в основном на сельскохозяйственных работах в штатах на тихоокеанском побережье. Независимость Филиппин, объявленная в 1934 году, положила конец этой льготе.
Примерно такой же оказалась ситуация для латиноамериканцев. Мексиканцы и жители Антильских островов устремились в большом количестве в Соединенные Штаты. Одни направлялись в штаты Техас, Аризона, Калифорния или Колорадо и Канзас. Другие предпочитали города на атлантическом побережье, особенно Нью-Йорк и Бостон. В Нью-Йорк прибывали также пуэрториканцы, образовавшие после Второй мировой войны довольно многочисленную этническую группу. Таковы неожиданные последствия расистской политики, которые провоцировали, в свою очередь, другой вид расизма.
Эти примеры свидетельствуют о том, что в 1924 году «иностранец» для американцев — это прежде всего итальянец или еврей. С этой точки зрения, квоты имели опасные последствия. Из Великобритании и Ирландии по квоте могли приехать 62 тысячи иммигрантов в год; менее двух третей из них покинули Европу, отправившись в Северную Америку, а с 1930 года эта цифра снизилась до одной четверти. Германия имела квоту на 50 тысяч иммигрантов в год, причем число иммигрирующих едва ли достигало этой цифры. Другие страны Европы располагали квотами ниже 10 тысяч иммигрантов для каждой. Южная и Восточная Европа получили 20 тысяч мест, а Италия — 4 тысячи. Более того, во время Великой депрессии президент Гувер резко снизил квоты в 1931 году, и в 1932-м произошло то, чего еще никогда не случалось в Соединенных Штатах: насчитывалось гораздо больше покинувших страну, чем прибывших. В тридцатые годы число иммигрантов не превышало 100 тысяч в год. Это изменение особенно ощутимо, если сравнить с предыдущими годами.
С 1907 по 1914 год в США прибывало в среднем 176 983 иммигранта из Северной и Западной Европы, 685 983 — из Южной и Восточной Европы. После введения квот эти цифры изменились в 1929 году, соответственно, до 132 323 и 20 251.
Имели ли право Соединенные Штаты проводить такую откровенно дискриминационную политику? Историк — не моралист. Он не может ответить на подобный вопрос, хотя и знает, что любая страна в мире не может избежать упреков и критики в отношении нравственности.
Какое влияние оказали законы о квотах на американское общество? Одним из последствий можно было бы считать замедление демографического роста, но при этом не следует забывать и другие факторы (урбанизацию, использование контрацептивных средств, эмансипацию женщин, подъем уровня жизни, а затем последствия кризиса). Но, напротив, можно сказать с определенностью, что введение квот не сказалось на экономической жизни. До 1930 года, в связи с технологическим обновлением в промышленности, машины заменили людей, а неквалифицированную рабочую силу предоставляли иммигранты из стран, не затронутых квотами. Следует отметить также, что конец массовой иммиграции способствовал усилению национального единства. В 1920 году один американец из восьми родился за границей; в 1930-м — один из девяти; в 1940-м — один из одиннадцати. Накануне Пёрл-Харбора[82] президент Рузвельт не пользовался поддержкой всех соотечественников, но ему не пришлось, как президенту Вильсону в 1917 году, убеждать многочисленных новых американцев, раздираемых противоречивыми чувствами к оставленной родине и новой, послужить приютившей их стране.
Несмотря на все вышесказанное, законы о квотах придавали тридцатым годам привкус изоляционизма. Другие страны, другие континенты не интересовали среднего американца. Бэббит, в очередной раз, передает общее настроение, заявляя: «То, что нужно стране в нынешней ситуации, — это не высокообразованный президент, не все эти кривляния в области международных отношений, а хорошая, здоровая экономическая администрация, которая позволит нам осуществлять успешные преобразования». Двери Соединенных Штатов приоткроются после прихода к власти Гитлера — чтобы приютить преследуемых нацизмом европейцев. Альберт Эйнштейн, Томас Манн и еще 250 тысяч беженцев иммигрируют в период с 1934 по 1941 год в рамках существующих законов — все они буржуа, горожане, высококвалифицированные профессионалы, как мужчины, так и женщины. Соединенные Штаты, хотя и порвали с прежними традициями гостеприимства, все же выбрали путь некоторых уступок.