6

6

Таковы принципиальные мотивы, на которых основывалась структура индийской цивилизации и которые составляют сущность ее концепции жизни. Не думаю, что можно утверждать, будто эта концепция уступает другим, содержащимся в других культурах, известных человеку в историческом прошлом. Здесь нет ничего указывающего на неприятие жизни и ее процветания, на лишение человека жизненного стимула, возвышенных устремлений и великой мотивации. Напротив, это полное и открытое признание и исследование жизни в ее многообразии, масштабности и мощи, это ясная, мудрая и благородная концепция правильного управления жизнью, это идеальная тенденция к ее всестороннему возвышению и великий призыв к достижению высочайшего возможного совершенства и величия. Культура играет здесь первостепенную роль, ибо речь идет о возвышении человека над грубым и примитивным варварством. Если цивилизация оценивается по силе своих идей и по их применимости для достижения этих великих целей, то индийская цивилизация не уступает никакой другой. Разумеется, она несовершенна, неокончательна, не завершена – но этого нельзя сказать ни об одной культурной идее или системе прошлого или настоящего. Человек в своей глубинной сути есть существо бесконечное, он постоянно развивает свой ум и образ жизни – пусть оступаясь и сбиваясь с пути, – поэтому он не может быть навечно скован какой-то одной системой идей или жизненных правил. Структуры, в которых он живет, несовершенны и условны; даже те, что производят впечатление наиболее всеобъемлющих, утрачивают с течением времени свою силу и обрекаются на несостоятельность, после чего должны быть заменены или изменены. И все же, по меньшей мере, одно можно признать за индийской идеей – она с поразительной глубиной и широтой уловила важнейшие истины и потребности цельного человека, его ума, жизни и тела, артистическую, этическую и интеллектуальную части его натуры, его душу и дух, придав им тонкое и свободное, удивительно просторное, возвышенное и мудрое, сочувственное, но вместе с тем и дисциплинирующее движение. Большего невозможно признать ни за одной культурой – минувших эпох или нашего времени.

Но любая культура стремится к завершенности, к тому, чтобы не просто рождать великие и благородные вдохновляющие идеи, но и создавать гармонию форм и ритмов, фундамент, на котором смогут развиваться и идеи, и жизнь. И здесь нам надо быть готовыми к потерям в совершенстве, к нарастанию незавершенности. Причина в том, что как дух шире идей, так идеи шире, чем их формы, фундаменты и ритмы. Форма зафиксирована в своих границах, ни одна форма не способна ни исчерпать, ни полностью передать потенциальные возможности той идеи или силы, которая вызвала ее к жизни. Но точно так же, сколь бы велика ни была идея, ни она, ни ограниченная игра сил или форм не способны передать бесконечность духа – в этом секрет потребности земли в изменениях и прогрессе. Идея всегда лишь частичное выражение духа. Даже в собственных рамках, развиваясь по собственным линиям, идея должна постоянно сохранять гибкость, насыщаться другими взглядами, расширять сферу своего применения и зачастую утрачивать саму себя ради преобразования своего начального смысла в смысл расширенный или сливаться с другими идеями в новом, обогащенном синтезе. Вот почему историю всех великих культур можно разделить на три периода; переход от одного к другому есть необходимость, вытекающая из этой истины. Всегда есть первый период свободного формирования, есть второй период, когда формы и ритмы приобретают четкую определенность, затем наступает заключительный период старения, застоя и распада. Последний период есть наивысший кризис в жизни цивилизации – если она не находит в себе сил, чтобы трансформироваться, она вступает в медленно нарастающий застой или же переживает стремительную агонию от столкновения с более сильными и жизнеспособными, хоть и необязательно более великими и истинными силами или формациями. Однако, когда цивилизация оказывается в состоянии высвободиться из мертвящих канонов, обновить свои идеи и дать выход духу, когда она готова понять, принять и ассимилировать новые формы и потребности, тогда она переживает возрождение, ренессанс, обретает новую жизнь.

Индийская цивилизация прошла через все три периода в свойственной ей величественной и неспешной манере. Начало было положено периодом блестящего духовного расцвета, когда формы были гибки, подвижны и легко отзывались на движения духа. Период гибкости сменился периодом сильного интеллектуализма, когда движение стало застывать в четких, достаточно сложных, но все еще податливых формах и ритмах. Но в результате наступил период кристаллизации и фиксации, сотрясаемых кризисами, которые сопровождались частичной сменой идей и модификациями форм. В конечном счете малоподвижность форм возобладала, жизнь духа стала приходить в упадок, начался застой жизненных сил и постепенный распад внешних структур. Столкновение с другими культурами на некоторое время остановило процесс распада, но затем резко ускорило его. Сейчас мы переживаем разгар яростного и решающего кризиса, вызванного тем, что нас заполонил Запад и все, что за ним стоит. Началась ломка, сперва угрожавшая нашей культуре полной и необратимой гибелью, однако теперь уже ясно, что движение пошло в обратном направлении и возникла сильная надежда на возрождение, трансформацию и обновление. Для исследователей культур каждый период по-своему значим. В желании понять основной дух индийской цивилизации мы должны обращаться к первому, формообразующему периоду, к ранней эпохе Вед и Упанишад: ко временам героическим и творческим, когда семена грядущего ложились в почву. В желании понять установившиеся формы духа и основополагающие ритмы жизни, которые они в конечном счете задали, мы должны внимательно рассмотреть средний период Шастр и классической литературы – эпоху философии и науки, законодательной, политической и социальной теории, многосторонней критической мысли, религиозных канонов, искусства, скульптуры, живописи, архитектуры. В желании обнаружить ограниченность, найти точки, где цивилизация затормозилась и не сумела полностью развиться или проявить свой истинный дух, мы должны тщательно изучить несчастливые приметы периода упадка. И, наконец, в желании представить себе, по каким направлениям может пойти преобразование, мы должны проникнуть мыслью в то, что стоит за пока еще сумбурным движением кризиса, ведущего к возрождению. Понятно, что ни один из периодов не может рассматриваться в полном отрыве от остальных, ибо то, что развилось в определенном периоде, было заложено и наметилось в предыдущем, но все же, пусть в достаточно общем и не очень точном виде, мы должны провести различие между ними, что необходимо для серьезного анализа. В данное время нас занимают развитые формы и основные ритмы, сохранявшиеся на протяжении периодов величия.

Индийская культура столкнулась с необходимостью создания прочной внешней основы, на которой могло бы зиждиться практическое воплощение духа и концепции жизни. Как взять естественную человеческую жизнь и, оставляя ей достаточно возможностей для многообразного и свободного развития, все же подчинить ее закону, канону, Дхарме, которые, в свою очередь, должны быть законами различных социальных функций, законами различных человеческих типов, законами для каждой реальной и неидеальной человеческой склонности, но вместе с тем и законом наивысшего идеального намерения? И как направить Дхарму на самоисчерпание и на прекращение дисциплинарной функции при достижении свободы в духе? Уже на ранних стадиях развития индийская культура выработала двойственную идею, ставшую основой организации жизни личности в рамках общества: систему четырех варн и четырех ашрам – четырех классов общества и четырех стадий развития личности.

Изначальную чатурварнью не следует судить по тому, во что она превратилась позднее, когда выродилась в бессмысленную пародию на саму себя. С другой стороны, она никогда не была в строгом смысле системой классового разделения, известной нам по другим цивилизациям и включавшей в себя жречество, аристократию, купечество и рабов или наемных работников. Она поначалу обладала этими внешними признаками, но несла в себе совершенно иной смысл. Соответственно идее древней Индии, люди по природе бывают четырех основных типов. Прежде всего и превыше всего – человек знания, мыслящий и образованный, за ним следует человек власти и действия, правитель, воин, лидер, администратор, третий по рангу – человек, связанный с экономикой, умеющий делать деньги, негоциант, ремесленник, землевладелец. Люди этих трех категорий – брахманы, кшатрии, вайшьи считались дваждырожденными, ибо проходили обряд посвящения. Последним шел наименее развитый тип человека, еще непригодный для более высоких ступеней, не слишком интеллектуальный, не слишком сильный, не способный ни к творческому, ни к умственному труду, могущий быть использованным для простого ручного труда – шудры. Экономически общество было построено в соответствии с этими четырьмя градациями четырех типов людей. Брахманы поставляли обществу священнослужителей, мыслителей, людей пишущих, законодателей, ученых, религиозных лидеров и наставников. Из кшатриев выходили цари, воины, правители и администраторы; из вайшьев – производители, землепашцы, мастеровые, ремесленники, купцы. Шудры были работниками и прислугой. В этой структуре не было ничего необычного, за исключением, может быть, ее поразительной устойчивости и стабильности и еще, пожалуй, верховенства, которое отводилось религии и учености: люди мысли не только оказывались на верхней иерархической ступени – есть и другие цивилизации, в которых это было так, – но и обладали верховной властью. В чистом виде индийская идея фиксировала социальный статус человека не по его рождению, а по его способностям и внутренней природе, и если бы это правило строго соблюдалось, оно ставило бы во главе общества людей уникального превосходства. Но поскольку даже наилучшее общество устроено наподобие машины и тяготеет к материальным признакам стандарта, то действительное строительство общества на столь тонкой психологической основе было бы в те времена делом трудным и тщетным. На практике мы обнаруживаем, что варна зависела от рождения. Однако не в этом нужно искать черты отличия, которые сделали данную социальную систему единственной в своем роде.

Никогда не было абсолютным и соблюдение экономических правил. На ранних стадиях существовала значительная гибкость, которая не исчезла окончательно даже и при последовавшей позднее кристаллизации в сложные, фиксированные формы. Экономические функции продолжали оставаться достаточно запутанными и в условиях позднейшего ужесточения кастовой системы. Жизненная энергия бурно развивающегося общества не может на каждом шагу подчиняться условностям схем и традиций, некогда созданным склонным к механистичности умом. Более того, всегда существовало расхождение между идеальной теорией и грубой, далекой от идеальности практикой. Материальная сторона идеи или системы даже в свои лучшие времена страдает слабостями, а конечный дефект всех систем в том и заключается, что они приходят к фиксированной иерархичности и уже не могут ни сохранять первоначальную чистоту намерений, ни соответствовать утилитарным целям, ради которых создавались. Остается лишенная души форма, которая прозябает в состоянии разложения, вырождения и гнетущего формализма: цели, ради которых все это было нужно, упущены из виду, но тем не менее формальная система существует, давно утратив связь с развивающимися потребностями человека, разлагая правду жизни и мешая прогрессу. Индийское общество не избежало этого общего закона, попало в ловушку собственных недостатков, утратило подлинное ощущение того, что было некогда призвано воплощать, выродилось в хаос каст, развило в себе пороки, от которых нам так трудно сейчас избавиться. Однако в свое время это была хорошо продуманная и необходимая система, которая дала обществу твердую стабильность на благородной основе, столь ему нужную для спокойного культурного развития – равной стабильности, пожалуй, не знала никакая другая культура. И, как того требовал индийский гений, это было нечто большее, чем внешний экономический, политический и социальный механизм для удовлетворения нужд и для удобства общинной жизни.

Ибо подлинное величие системы четырех варн отнюдь не в хорошо организованном разделении экономических функций, ее подлинная оригинальность и непреходящая ценность в этическом и духовном содержании, вложенном в эту форму мыслителями и творцами общества. Внутреннее содержание основано на идее о том, что интеллектуальный, этический и духовный рост личности есть главная потребность расы. Общество есть не более чем организация, помогающая росту – система взаимоотношений, создающая необходимую среду, поле и условия и сочетание полезных воздействий. Личности должно было быть обеспечено место в обществе, чтобы человек мог и участвовать в этой системе взаимоотношений, и помогать поддерживать общество, выполняя таким образом свой долг перед ним, и заниматься самосовершенствованием при всемерной поддержке со стороны общества. На практике происхождение принималось как начальный и естественный показатель принадлежности человека к определенному типу, ибо для индийского ума наследственность всегда была важнейшим фактором, позднее она стала считаться признаком натуры человека и указанием на уровень жизни, к которому человек приготовил себя развитием души в прошлых существованиях. Но происхождение не есть и не может быть единственным свидетельством о варне. Интеллектуальные способности человека, его темперамент, его этическая природа, его духовный уровень являются важными факторами. Поэтому был разработан свод правил семейной жизни, система индивидуальной дисциплины и саморазвития, воспитания и образования с младых ногтей, при помощи которой должны были выявляться и формироваться именно эти существенные качества. У человека настойчиво оттачивались соответствующие способности и навыки, у него вырабатывали чувство собственного достоинства в сочетании с чувством долга, необходимые для исполнения предписанной ему функции в жизни. Его дотошнейшим образом обучали тому, что он должен делать, преследуя свой жизненный интерес, артху, внушая ему стремление к достижению максимального совершенства в своей деятельности – экономической, политической, религиозной, литературной, научной или любой другой. Даже самые презираемые занятия все равно требуют подготовки, имеют свои правила и приемы, в них тоже следует стремиться к максимальному успеху, выполняя их с честью и с достоинством, ибо сколь бы низки и непривлекательны ни были занятия человека, они в известной степени открывают ему возможность для самосовершенствования и приносят удовлетворение. Помимо специального обучения, существовали и общие вещи – искусства, науки, навыки утонченной жизни, все, что удовлетворяет интеллектуальные, эстетические и гедонистические склонности человеческой натуры. В древней Индии существовало множество разнообразных дисциплин такого рода, их тщательное и детальное изучение было доступно культурным людям.

Но хотя все это было доступно, хотя существовала и свобода проявлений жизненного духа, и благородное чувство порядка, в отличие от многих других культур древности индийская на этом не остановилась. Она как бы говорила человеку: «Это лишь наружная часть структуры, и она, без сомнения, чрезвычайно важна, но это отнюдь не все и далеко не самое великое. После того, как ты исполнил свой долг по отношению к обществу, прекрасно заполнил свое место в жизни, помог ее поддержанию и продолжению, взял от нее причитающиеся тебе и желаемые радости, тебе остается сделать самое великое из всего. Есть еще твоя внутренняя сущность, душа, которая есть духовная частица Бесконечного, единая по сути с Вечным. Тебе предстоит найти в себе душу, ради этого ты и живешь; и ты можешь начать этот поиск с того самого места, которое отведено тебе в жизни мною, и при помощи того, чему ты обучен. Ибо каждой из варн я предоставила ее собственный высочайший идеал, высочайший идеал, посильный для твоей натуры. Направляя свою жизнь и натуру – по ее собственному закону бытия – к совершенству, ты можешь не только дорасти до идеала и вступить в гармонию с универсальной природой, но и приблизиться к еще более великой божественной природе и к переходу в иное состояние. Вот в чем твоя настоящая цель. От жизненной основы, данной мною, ты способен подняться к освобождающему знанию, которое дарует свободу духа, мокшу. Тогда ты можешь отбросить все ограничения, в которых тебя воспитали, перерасти исполненную Дхарму и обрести собственную вечность, обрести полноту бытия, свободу, величие и блаженство бессмертного духа, ибо в своей истинной сути, скрытой покровами внешней природы, таков каждый человек. Сделав это, ты свободен, ты за пределами всех Дхарм, ты вселенская душа, ты един со всем сущим, в своей божественной свободе ты можешь либо действовать во благо всего живого, либо наслаждаться в одиночестве блаженством вечности и инобытия». Вся общественная система, построенная на четырех варнах, была предназначена служить гармоническим средством развития и возвышения души, ума и жизни от естественного следования желаниям, через совершенство закона нашего бытия, Дхарму, до наивысшей духовной свободы. Ибо подлинной целью жизни должна всегда быть реализация бессмертной Сущности человека, переход в бесконечное и вечное бытие.

Индийская система не доверяла этот трудный процесс одной только личной интуиции и не оставляла человека без помощи. Человеку предлагалась канва действий и градация жизненных периодов, нечто вроде лестницы, по которой он должен был подниматься. В облегчении человеку этого труднейшего подъема и заключается смысл четырех ашрам. Жизнь разделялась на четыре естественных периода, каждый из которых предназначался для работы над определенной частью общей жизненной идеи. Началом служил подготовительный период, период обучения, затем следовали периоды семейной жизни, отшельничества и свободного надсоциального бытия – паривраджака[47]. Обучающийся жизни должен был закладывать основы того, что ему предстоит знать и делать, каким быть. Человек должен был получить серьезную подготовку в необходимых ему искусствах, науках, областях знания, но самое главное – в дисциплине этического характера, что в ранние времена включало в себя непременное знание ведических формул духовного развития. В те времена обучение происходило в соответствующей обстановке, вдали от городской суеты, учителем должен был быть тот, кто сам прошел через жизненные периоды, предпочтительно, тот, кто достиг значительной духовной реализации. Однако понемногу образование приобретало все более интеллектуальный и обыкновенный характер: учились уже в городах, в университетах, где уделялось меньше внимания выработке характера и больше приобретению нужных навыков и тренировке ума. Но вначале человек арийского склада действительно проходил определенную подготовку к осуществлению четырех важнейших жизненных задач: артхи, камы, дхармы, мокши. Вступая в стадию семейной жизни, где ему предстояло жить приобретенным знанием, человек должен был исполнять три первые житейские задачи: он удовлетворял свое желание пользоваться радостями жизни, выполнял свой долг по отношению к обществу, а тем, как он выполнял свои функции, он готовил себя к последней – и самой важной – цели бытия. На третьей стадии он удалялся от жизни, «уходил в леса» и в тиши приближался к истине своего духа. Он уже пользовался относительной свободой от социальных обязательств, однако при желании мог собирать вокруг себя молодежь или встречаться с искателями истины, мог играть роль просветителя или духовного учителя, оставляя накопленный им опыт новому поколению. В последней стадии жизни человек получал право разорвать все еще сохраняющиеся связи и бродить по свету в полной духовной отрешенности от всех форм общественной жизни, удовлетворяя самые минимальные потребности, сообщаясь с универсальным духом, готовя свою душу к вечности. Этот цикл отнюдь не рассматривался как обязательный. Большинство так и не шло далее первых двух стадий, многие доживали только до стадии «ухода в леса». Лишь немногие избранные вступали в последнюю предельную стадию и начинали бродячую жизнь. Тем не менее цикл давал схему глубокого осознания всего пути, по которому должен пройти дух человека, любой мог воспользоваться ею по мере своего развития, и полностью пользовались ею те, кто достиг достаточного уровня развития в данной жизни, чтобы завершить весь цикл.

На этой прочной и благородной основе индийская цивилизация достигла зрелости – богатой, блистательной, единственной в своем роде. Не упуская из виду вершину – наивысшую точку духовного восхождения, она не пренебрегала жизнью ни на одном из земных уровней. Цивилизация существовала между хлопотливой жизнью города и деревни, свободой и уединением лесов и бездонностью окончательного всеосеняющего эфира. Прочно заключенная между жизнью и смертью, она видела дальше пределов того и другого и проложила сотни путей в бессмертие. Она развивала внешнюю природу, но включала ее во внутренний мир, она обогащала жизнь настолько, чтобы та могла подняться до уровня духа. На этой основе и при этом воспитании древняя Индия сумела развиться до поразительных высот культуры и цивилизации, она жила жизнью благородной, стабильной, щедрой и могучей, сочетающей порядок со свободой, она создала великую литературу, науку, искусство, ремесла и производство, она поднялась до высочайших идеалов, знаний и культуры, достигла высшего уровня величия и героизма, доброты, филантропии, человеческого сочувствия и единства, она заложила основы для вдохновенной духовной философии, она исследовала тайны внешней природы, открыла для себя и стала жить беспредельной и чудесной истиной внутреннего существа, она сумела заглянуть в себя и понять увиденное – и завладеть миром. Но становясь все богаче и все сложнее, индийская цивилизация утратила величественную простоту своих начал. Возрос и расширил сферу своего действия интеллект, но интуиция померкла или отступила в сердца святых, адептов, мистиков. Большее значение стало придаваться научной систематизации, точности и порядку, и не только в том, что относилось к жизни и уму, но и в делах духовных, свободное течение интуитивного знания было заключено в русла рукотворных каналов. Общественный уклад сделался более искусственным и усложненным, менее свободным и благородным, он превратился более в оковы личности, чем в поле развития духовных способностей. Интегральная гармония древности уступила место избыточному преобладанию той или иной из ее составляющих. Артха и кама, экономическая заинтересованность и желание развивались в некоторых направлениях в ущерб Дхарме. Дхарма приняла очертания столь жесткие, что превратилась в помеху свободному движению духа. Стремление к духовному освобождению пошло вразрез с жизнью, перестав быть ее венцом, плодом завершения ее цикла. И все же сохранялась основа былого знания, достаточно прочная для того, чтобы вдохновлять, гармонизировать и не дать погибнуть живой душе Индии. Даже когда наступил упадок и началось постепенное загнивание, даже когда жизнь общества выродилась в тупое невежество и сумбур, древний духовный идеал и традиция сохраняли свою притягательную силу, гуманизируя и спасая индийский народ в самые тяжкие для него времена. Ибо мы видим, как даже в эти трудные времена в стране то и дело вздымались волны животворной энергии Духа, как вспыхивали могучим светом одухотворенные умы и сердца и как ныне эта энергия и свет вновь вздымаются во всем своем могуществе и великолепии, возвещая великое возрождение Индии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.