Орудия труда и керамика

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Орудия труда и керамика

Все гладкие камни, использовавшиеся людьми самого раннего Дзёмон, имели такую форму от природы и во множестве лежали по берегам рек. Иногда овальные камни размером с ладонь люди обкалывали с одного конца, делая таким образом рубила и каменные топоры (рис. 6). В отдельных случаях заостренные концы орудий слегка полировали. Для примитивных орудий годился практически любой камень, главное – чтобы он не был слишком мягким. Орудия труда делали из песчаника, андезита, глинистого сланца, кварцита, змеевика, кристаллического сланца, яшмы, базальта и обсидиана. Изделия из аргиллита, диорита, офиолита, жадеита и некоторых других минералов полировали. Ведшие более оседлый образ жизни люди среднего Дзёмон делали плоские каменные ступки овальной или прямоугольной формы. Ступки имели немного приподнятый край; иногда у них было четыре ножки. Функции пестика выполняли специальные камни сферической формы. Камни с углублениями свидетельствуют о том, что они использовались для добывания огня, а свои амбициозные строительные замыслы древние люди реализовывали с помощью примитивных топоров трапециевидной или напоминающей корпус скрипки формы (рис. 7, а, б). Довольно часто топоры делали из обломков скальных пород, выходящих по берегам рек. Такие камни были обколоты со всех сторон, кроме одной, остававшейся гладкой. Их использовали для топоров особой формы, применявшихся для копки земли и рубки тонких деревьев и кустарников: камень привязывали к короткому концу развилки толстой ветки (рис. 8). В настоящее время каменные орудия этого типа по-прежнему встречаются на Каролинских островах, на архипелаге Фиджи и в Новой Гвинее. Полированные топоры, овальные и прямоугольные в сечении, были в ходу в среднем и позднем периодах Дзёмон, причем в более поздние периоды предпочтение явно отдавали топорам прямоугольного типа. Шлифовка камня при изготовлении топора появилась еще в раннем Дзёмон; большой прорыв в изготовлении изделий с отшлифованной и отполированной поверхностью был достигнут сразу после того, как закончился средний Дзёмон. К этому времени вырос уровень технического мастерства изготовителей и значительно увеличилось производство изделий из камня, в том числе топоров, мечей и прочих, которым прежде приписывалось магическое значение – этим конкретным предметам или в сочетании с другими. Так называемая каменная дубинка (секыбо), до периода Кацусака не встречавшаяся в комплексах, имеет слишком ярко выраженный фаллический характер, чтобы предполагать, что ее прототипом был небольшой пест для размола зерен дикорастущих злаков и орехов, а большие дубинки, иногда достигающие длины полутора метров, явно слишком тяжелы для использования в таком качестве (рис. 7, к). Круглые и зубчатые навершия жезлов или булав появились примерно в период Хоринути; зубчатые навершия произошли от наверший треугольной формы, которые были довольно широко распространены у жителей гор (рис. 7, г, д). Круглые навершия могли использоваться в качестве молотков. Возможно, эти предметы служили оружием на охоте или в схватках с врагом; не исключено также и их церемониальное предназначение (рис. 7, е).

Рис. 6. Рубило из гальки.

Кьёккенмёдинг Кодзандзи, префектура Вакаяма.

Двойной желобчатый топор, поначалу вещь, пригодная для повседневного практического использования, претерпевает ряд трансформаций, превращаясь в предмет магического назначения: у некоторых топоров оба конца, между которыми оставлена лишь тонкая перемычка, приобретают форму остроконечного конуса; другие – длинные и узкие, изящно изогнутые и зачастую имеющие тонкие лезвия – становятся похожими на узкие ножи или напоминающие иглу пики. Плоские желобчатые топоры второго типа – творения мастеров позднего Дзёмон. Чаще всего они встречаются в Тохоку, однако также были распространены у жителей равнины Канто, в Тосане и Хокурику. В редких случаях топоры имеют широкие гребни, а в центре изделий – отверстия, что делает эти топоры весьма похожими на навершие жезла с пиками с обеих сторон.

Обычный четырехугольный топор, желобчатый или отполированный, появился в среднем Дзёмон, но отполированные топоры получили широкое распространение только в период Хоринути (рис. 7, в). Что касается топоров, по форме напоминающих корпус скрипки, то существовали многочисленные разновидности этих изделий, которые использовались в качестве орудий для выкапывания ямок, рубки веток и т. д.; у жителей горных районов были очень популярны топоры, по форме похожие на плектр.

Рис. 7. Каменные орудия эпохи Дзёмон:

а, г, е – кьёккенмёдинг Хоринути, префектура Тиба;

б – Тёдзагахара, префектура Ниигата;

в – кьёккенмёдинг Убаяма, префектура Тиба;

ж – и – Камегаока, префектура Аомори; места обнаружения прочих неизвестны.

Инструментом многоцелевого назначения у доисторических людей был нож-скребок с хвостовиком. Он был особенно удобен для открывания створок раковин, разрезания шкур, разделки туш животных и резки овощей. Хотя его преимущества по достоинству оценили все жители Японских островов, но больше всего таких орудий встречается на севере страны и в тех местах, где есть обсидиан или кремень и другие силикаты. Северный вариант ножей-скребков среднего Дзёмон отличался наличием на длинном конце хвостовика, однако постепенно изделия стали приобретать форму практически равнобедренного треугольника, в котором хвостовик являлся вершиной (рис. 7, ж – и). Ножи-скребки обоих типов были весьма разнообразными по внешнему виду, все они широко использовались древними людьми. На севере Японии существовали ножи-скребки с двумя хвостовиками, но они встречаются очень редко. Подобно своим северным аналогам, изделия из ранних поселений на острове Кюсю тоже имеют хвостовики, расположенные напротив длинного режущего края. На равнине Канто после периода Хоринути все ножи этих типов пропадают. Предназначение буров и ножей без хвостовиков было в чем-то схожим, а чем-то – различным.

Рис. 8. Орудие труда среднего периода эпохи Дзёмон. Использовалось в качестве топора и мотыги.

Иглы и рыболовные крючки делали из кости, рога, клыков или бивней животных. В поздние периоды в Тохоку и на острове Хоккайдо основания игл и рыболовных крючков часто украшали резьбой, а иногда шлифовали и полировали.

Наконечники стрел изготавливали из камня, а также из костей и зубов акул; иногда наконечники имели черешок и отверстие у основания; к древку наконечник накрепко приклеивался смолой. Наконечники в форме лаврового листа использовались на протяжении всей эпохи Дзёмон, но к ее концу они уменьшились в размерах, стали тоньше и изящнее; иногда такой наконечник может иметь перемычку у основания и хвостовик. На западном побережье, где почти во всем находятся какие-то отличия, встречается особый тип наконечников – с заостренными обоими концами и сужением посередине, причем размеры одного конца превышают размеры пятки.

Наличие гарпунов, рыболовных крючков, каменных и глиняных грузил, а также лодок-долбленок свидетельствует о совершенствовании методов добычи даров моря. Проткнутый костью череп морского леща из кьёккенмёдинга в Сиидзуке, префектура Ибараки, является подтверждением того, что удача хотя бы изредка сопутствовала рыбакам. Каменные грузила для сетей имеют круглую или цилиндрическую форму и покрытую насечками поверхность; глиняные грузила, использовавшиеся главным образом при ловле на крючок, представляют собой фрагменты керамических изделий, у них сглаженные края и тоже покрытая насечками поверхность (рис. 9, б). Датировать грузила, судя по типу керамики, несложно, однако в некоторых археологических памятниках эпохи Дзёмон были найдены в значительных количествах похожие на них круглые диски, но без насечек. Возможно, эти предметы предназначались для какой-то игры (рис. 9, а). Сети были связаны из веревок, а камни с тремя или четырьмя выступами, возможно, использовались в качестве грузиков при их плетении или в качестве веретен при прядении.

Рис. 9. Глиняные диск и грузик. I.C.U., префектура Токио. Диаметр диска 3 см.

Остатки лодок-долбленок помогают понять, каким образом люди Дзёмон после глубоководной рыбалки привозили домой свой улов. Всего было обнаружено около 60 сохранившихся целиком или частично лодок добуддистской и раннебуддистской эпох; учитывая обстоятельства, при которых они были найдены, и отсутствие сопутствующих предметов, многие из них не представляется возможным датировать. Однако иногда это все же удается сделать, порой даже по таким косвенным признакам, как изображения этих лодок на артефактах эпохи Яёй или периода могильных курганов. Наверное, одна из самых ранних и лучше всего сохранившихся лодок находилась в Йокосиба-тё, префектура Тиба. Она выдолблена из ствола дерева, не исключено, что из грецкого ореха, длиной 4,5 метра. Несмотря на то, что нельзя с полной определенностью сказать, к какому периоду она относится, отметим, что она была найдена рядом с керамикой раннего Дзёмон. Нос и корма лодки острые и немного приподнятые – похоже, что такая форма была наиболее типичной в доисторический период. Однако к периоду могильных курганов, если уже не к периоду Яёй, на лодках вполне могли появиться по 5–6 весел с каждой стороны. Возможно, по древности с лодкой из Йокосиба-тё может посоперничать лодка, извлеченная из слоя торфа в Камо. Она имеет круглую форму, однако нос и корма лодки утрачены. Не вызывает сомнения, что в течение долгого времени существовали лодки двух типов. Один из них походил на лодки айнов – обтекаемые, сужающиеся к носу и корме; второй имел почти квадратные нос и корму и более четкие формы. В некоторых лодках делали стационарные сиденья, а в некоторых (особенно в неолите) по всей длине лодки устанавливали похожие на скамейки балки, на которые при необходимости клали доски для сидения. Лодка из Камо имела шесть пар весел: два больших с широкими лопастями и четыре маленьких с узкими. В данном случае все они были предназначены для обеспечения свободы маневра судна. Целиком сохранилось только маленькое весло; его длина – около 130 сантиметров.

Несмотря на то, что производство изделий из дерева, возможно, было делом очень нелегким, а орудия труда из дерева были многофункциональными, кое-какие деревянные предметы дошли до наших дней. Неразгаданным остается предназначение не встречавшихся до этого окрашенных в красный цвет деревянных спатул, или кинжалов (часто их также называют мечами), из Корекавы. Более десяти таких предметов было обнаружено на двухметровой глубине. Все они сделаны из японского кедра и в среднем достигают длины 62 сантиметра. Каждый имеет вырезанный узор у эфеса, от которого отходят два хвостовика – возможно, для прикрепления к рукояти. По-видимому, металлических прототипов этих предметов не существовало, тем не менее, они были сделаны в период, когда в южную часть Японии металл завозился. Даже в шутку их едва ли можно назвать прототипами современных бритв айнов. В этом же слое кьёккенмёдинга был найден церемониальный меч – предназначение этого предмета вопросов не вызывает (рис. 5, а). Он удивительно хорошо сохранился, тоже сделан из японского кедра, полностью покрыт красным лаком, его эфес, рукоять и ее округлый конец украшены резьбой. Меч лишь немногим длиннее деревянных кинжалов. В этом же кьёккенмёдинге находились и красные деревянные гребни треугольной формы, некоторые с отверстиями; их зубья утрачены, а когда-то гребни имели 8, 10 или 11 длинных зубьев. Эти изделия, скорее всего, выполняли декоративные, а не практические функции. Кроме того, из кьёккенмёдинга извлекли покрытые красным лаком деревянные серьги и браслеты кольцеобразной формы.

Отпечатки циновок на донцах многих керамических сосудов позднего периода Дзёмон говорят о том, что в этот период люди уже освоили искусство плетения циновок и корзин. Некоторые отпечатки достаточно четки и глубоки: возможно, они получились тогда, когда перед обжигом сырые сосуды вкладывали один в другой, перестилая их кусками циновки. В болотистой почве Корекавы, в слое, расположенном выше того, в котором находились упомянутые деревянные предметы, было обнаружено множество плетеных изделий, сетки из виноградной лозы (предназначавшиеся, видимо, для изоляции друг от друга поставленных в плетеную корзину керамических сосудов), своеобразное покрывало, сплетенное из волокон растений, три украшенные резьбой и рисунком вилки неясного предназначения, деревянные чаши и кубки на ножках. Для плетения использовались береста, кора и луб вишни, кедра и кипариса. Одна круглая корзина с загнутым внутрь ободком и слегка конусообразным дном была сделана из тонких переплетенных волокон, а затем покрыта толстым слоем красного лака. Покрытый лаком деревянный ящичек из кьёккенмёдинга Симпукудзи, префектура Сайтама, вероятно, относится к немного более раннему периоду.

Керамические изделия Японии периода неолита очень разнообразны, они отличаются по уровню мастерства и декоративного оформления. Их вариации в зависимости от места и времени изготовления, а также влияния соседних регионов по сравнению с основными существующими на всей территории страны типами керамики весьма незначительны. Однако они внесли свой вклад в развитие гончарного искусства, способствовали созданию изделий высокого качества и необычайной красоты. Не исключена вероятность того, что в большинстве семей имелся свой гончар, а принимая во внимание бесчисленное количество вариаций, возможных при изготовлении любого сосуда, такое разнообразие изделий не удивляет. Наоборот, поразительно то, что археологу удается задним числом определить приемлемые принципы их классификации.

В неолите широкое распространение получила шнуровая керамика. Поначалу это был примитивный рисунок, получавшийся в результате вдавливания в поверхность изделия одиночных шнуров на довольно большом расстоянии друг от друга (рис. 10, поз. 25). В раннем периоде Дзёмон шнуры начали переплетать между собой, скручивать и укладывать в разных направлениях, получая рисунок «в елочку» (рис. 10, поз. 28). В среднем периоде Дзёмон шнуры стали размещать по диагонали (рис. 10, поз. 34). В конце концов, в позднем Дзёмон, когда этот стиль украшения керамических изделий проник во все уголки Японии, изобрели новый прием: обычные перекрещивающиеся линии стали чередовать с перекрещивающимися линиями, заключенными в различные геометрические фигуры, а весь рисунок, выходящий за их пределы, просто стирали (рис. 10, поз. 36 и другие). В японском языке изделия с рисунком такого типа называются стертой шнуровой керамикой (сурикёсидзёмон); далее мы будем называть его зональной шнуровой керамикой. Несмотря на то, что эти стадии развития шнуровой керамики сменяли друг друга последовательно, так происходило не на всей территории страны: на Кюсю со шнуровым орнаментом познакомились лишь в позднем Дзёмон; на равнине Канто шнуровой орнамент делали только с помощью веревок; в среднем Дзёмон в центральных горах и на западе страны – в регионах, где предпочитали украшать изделия «рулеткой», отпечатками палочек или наложением полос глины, либо их вообще никак не украшали, – шнуровой орнамент просто не использовали. В некоторых регионах стандартные методы декорирования керамики шнуровым орнаментом использовали почти всегда, но в других – таких, как Тохоку периода раннего Дзёмон, – наряду с существованием стандартных образцов шнуровой керамики, которые могли бы послужить в дальнейшем в качестве модели, были изобретены многочисленные новые способы декорирования изделий шнуровым орнаментом.

Рис. 10. Таблица типов керамики эпохи Дземон (в качестве ориентира приведены названия типов керамики равнины Канто): 1) Кавасаки, префектура Оита; 2) Хитоёси, префектура Кумамото; 3) Нисиноомоте, префектура Кагосима; 4) Огути, префектура Кагосима; 5) Ибусуки, префектура Кагосима; 6) Кусано, префектура Кагосима; 7) Сакурадзима, префектура Кагосима; 8) Нисибира префектура Кумамото; 9) Горио, префектура Кумамото; 10) Юсу, префектура Фукуока; 11) кьёккенмёдинг Кодзандзи, префектура Вакаяма; 12) кьёккенмёдинг Исияма, префектура Сига; 13) кьёккенмёдинг Исияма, префектура Сига; 14) кьёккенмёдинг Ирими, префектура Айти; 15) Китасиракава, префектура Киото; 16) Китасиракава, префектура Киото; 17) Усимадомати, префектура Окаяма; 18) Китасиракава, префектура Киото; 19) Китасиракава, префектура Киото; 20) Фукуда, префектура Окаяма; 21) кьёккенмёдинг Нисё, префектура Айти; 22) Миятаке, префектура Нара; 23) Касивара, префектура Нара; 24) г. Касаока, префектура Окаяма; 25) Даймару, Иокогама, тип Канагава – Инаридаи; 26) кьёккенмёдинг Сирогадаи, префектура Тиба – тип Нижний Тадо; 27) Тобинодаи, префектура Тиба – тип Каяма; 28) кьёккенмёдинг Никки, префектура Тиба – тип Секияма; 29) кьёккенмёдинг Оримото, Цуда, префектура Канагава – тип Мороисо; 30) кьёккенмёдинг Оримото, префектура Канагава – тип Мороисо; 31) Нарахара, префектура Токио – тип Кацусака; 32) Тогаруиси, префектура Нагано – тип Кацусака; 33) Нарахара, префектура Токио – тип Убаяма (Касори Е); 34) кьёккенмёдинг Убаяма, префектура Тиба – тип Убаяма (Касори Е); 35) кьёккенмёдинг Хоринути, префектура Тиба – тип Хоринути; 36) кьёккенмёдинг Наганомояма, префектура Тиба – тип Хоринути; 37) и 38) кьёккенмёдинг Касори, префектура Тиба – тип Хоринути (Касори В); 39) Хирохата, префектура Ибараки – тип Хоринути (Касори В); 40) Тобе, префектура Тиба – тип Омори; 41) кьёккенмёдинг Окадайра, префектура Ибараки – тип Касори (Касори В); 42) кьёккенмёдинг Симпукудзи, префектура Сайтама – тип Ангё; 43) Адзузава, префектура Токио – тип Ангё; 44) озеро Итакура, префектура Гумма – тип Ангё; 45) Хосокубо, префектура Тояма; 46) Хидзияма, префектура Гифу; 47) Хосокубо, префектура Тояма; 48) Окаямарюяма, префектура Нагано; 49) кьёккенмёдинг Асахи, Хими, префектура Тояма; 50) Секихара, префектура Ниигата; 51) Огая, префектура Нагано; 52) Инатоми, префектура Нагано 53) и 54) Куванагава, префектура Нагано; 55) остров Садо, префектура Ниигата; 56) Сано, префектура Нагано; 57) Нигасиваре, префектура Тояма; 58) Сано, префектура Нагано; 59) Фукуридзава префектура Аомори; 60) примеч. перев. – в тексте отсутствует; 61) Энокибаяси, префектура Аомори; 62) Фукура, префектура Ямагата; 63) Корекава, префектура Аомори; 64) Дайги, префектура Мияги 65), 66) и 67) Ою, префектура Акита; 68) Акита, префектура Акита; 69) и 70) Камегаока, префектура Аомори; 71) Асо, префектура Акита; 72) Камегаока, префектура Аомори.

Самый древний способ украшения керамики, в основном использовавшийся в южной части Японии, – это перекатывание резной деревянной палочки по поверхности сырого глиняного сосуда (рис. 10, поз. 1, 2). Мы будем называть это «рулеткой». Так украшали на острове Кюсю сосуды с острым дном, а после того как гончары освоили производство плоскодонных сосудов, так же стали декорировать и их. Однако в Кансае, центральных горах, в западных районах, а также в сравнительно небольшом количестве мест равнины Канто, где была обнаружена декорированная таким образом керамика, после начала производства сосудов с плоским дном от этого способа украшения отказались. Находка 1956 года на острове Хоккайдо, более поздние находки в Хатинохе, префектура Аомори, и в других районах Тохоку показали, что данная техника декорирования была распространена значительно шире. Из южной части Японии она проникла на равнину Канто и в глубь страны. Раньше всего появился и получил наибольшее распространение узор в виде зигзагов; кроме того, существовали узоры в виде овалов, ромбов, квадратов и других фигур. Одновременно со шнуровой керамикой южного типа на севере Хонсю существовала керамика, декорированная отпечатками раковин, и ранние формы шнуровой керамики. Керамика с отпечатками раковин была распространена довольно широко, особенно на юго-востоке острова Кюсю и в Кансае. Большинство ранних типов керамики равнины Канто, включая изделия периода Секияма – Курохава раннего периода Дзёмон, изготовлено из смеси глины с травой; на севере страны с началом производства сосудов цилиндрической формы (энто) вместо травы к глине стали подмешивать песок.

В то время как на равнине Канто отпечатки веревок на керамике сменили отпечатки шнура, конусообразные изделия, декорированные линиями и желобками, уступили дорогу изделиям с закругленным дном (рис. 10, поз. 26, 27). Основные типы этих сосудов – Тадо и Каяма. С появлением Секиямы и все более широким использованием на нижних двух третях поверхности сосуда шнурового орнамента в форме птичьего пера развивался метод нанесения расщепленной бамбуковой палочкой по поверхности сосуда параллельных и волнообразных насечек (рис. 10, поз. 28). Это было преддверием керамики типа Мороисо, вариации которой можно наблюдать в южных районах Тохоку, в Тосане и Кансае, где они известны под названием Китасиракава – по названию археологического памятника в Киото, где она была обнаружена. Нанесение рисунка бамбуковой палочкой или, возможно, зачастую ногтем – это самая характерная черта керамики раннего Дзёмон, производившейся от Тюгоку до Тохоку. На побережье Внутреннего Японского моря было очень распространено декорирование керамики с помощью нанесения на сырую поверхность изделия вдавленных узоров, причем для данного региона вершиной развития этого вида техники стали серповидные орнаменты. Здесь же мы являемся свидетелями первых серьезных попыток украшать сосуды с помощью наложения на изделие отдельных полос глины. В керамике Мороисо этот способ декоративного оформления принимает более сложную форму: там используются полосы глины, скрученные в виде веревок (рис. 10, поз. 30).

На острове Кюсю в среднем периоде Дзёмон основным способом украшения керамики оставалось нанесение желобков. В раннем Дзёмон в керамике Собато такие желобки наносились в виде коротких параллельных линий (рис. 10, поз. 3). В керамике Атака они превратились в длинные и не обязательно параллельные линии, зачастую разбросанные по всей поверхности сосуда, а затем они стали больше концентрироваться в его верхней части, у ободка изделия (рис. 10, поз. 4, 5). Керамика Итики отличается большим количеством отпечатков раковин по ободку сосуда и желобками на его поверхности (рис. 10, поз. 6); в более удаленных от побережья районах ободки у нее декорированы уже отпечатками не раковин, а других предметов. В противоположность искусным произведениям мастеров равнины Канто и горных местностей, в Тюгоку и Кансае керамика среднего Дзёмон невыразительна. Отчасти это можно объяснить небольшим количеством обнаруженных изделий этого периода. Основные родственные группы керамики – это Кацусака и Убаяма (Касори Е), имеющие местные вариации и подтипы, известные под другими названиями. Ранняя керамика обычно украшена наложенными на сосуд полосами глины, которым придавалась различная форма, чаще всего украшения имели вид расположенного горизонтально овала (рис. 10, поз. 31). Верхняя часть сосуда, напоминающая чашку без дна со слегка загнутым внутрь краем, может быть простой, без всяких украшений, или же, как и большая часть поверхности изделия, она может быть покрыта довольно тесно уложенными параллельными полосками глины, часто перекрещивающимися и перекрывающими друг друга (рис. 10, поз. 51). Появлению еще большего разнообразия форм сосудов способствуют различные формы ручек и декоративное оформление ободков изделий. На западном побережье, где отделку верхней части сосудов можно без преувеличения сравнить со скульптурой, асимметричные выступы фантастических очертаний полностью скрывают ободок сосуда (рис. 10, поз. 50). Большие сосуды типа Кацусака могли при необходимости использоваться как для приготовления пищи, так и в качестве очагов. Изделия этого типа сделаны из красноватой грубой глины и отличаются толстыми стенками.

Иногда верхний край сосуда украшало изображение головы животного. Такие изделия наиболее характерны для Тосана, однако встречаются они и на равнине Канто. Сейчас эти скульптурные изображения находят в основном отдельно от сосудов, но изредка попадаются и сохранившиеся целиком сосуды, по которым можно получить представление о первоначальном виде изделия (рис. 10, поз. 32). Позднее мы остановимся на этом более подробно, а также поговорим о значении скульптурных изображений в период среднего Дзёмон.

После того как всплеск художественной активности периода Кацусака сошел на нет, мастера вновь возвратились к шнуровому орнаменту, а излишества в украшении верхней части сосудов сократились до двух – четырех выступов. Наложенный узор в виде полос глины в основном сосредоточился на горле и ободке изделия, которые стали оформлять извилистыми, часто закрученными в виде спирали орнаментами. Вариации такого декорирования сосудов типа Убаяма характерны для Тюбу и нижнего Тохоку, при этом необходимо отметить, что популярность такого вида украшения ближе к Кансаю и Тюгоку имеет сильную тенденцию к убыванию. Первые зональные орнаменты, выполненные в шнуровой технике, начинают появляться уже на керамике Убаяма, а своего полного расцвета эта техника достигла в сменившей Убаяму керамике Хоринути, производившейся на протяжении большей части позднего периода эпохи Дзёмон. Именно в этот период зональная шнуровая керамика распространилась по всей стране, от острова Хоккайдо до острова Кюсю. На острове Кюсю она появилась в момент, когда уже достигла достаточно высокой степени развития и когда было принято придавать зональному шнуровому орнаменту вид узких полос. В других регионах она достигла такого уровня лишь со временем, причем тогда она уже несколько модифицировалась, и зоны превратились в половинки листьев, повторявшиеся по всей поверхности изделия. Одновременно с зональной шнуровой керамикой существовала техника декорирования параллельными линиями. Изделия, оформленные в такой технике, выглядят очень элегантно. Появляются сосуды с носиком; чаще всего они имеют верхнюю часть округлой формы и резко сужающуюся ко дну нижнюю. Довольно высокие дугообразные петли через седловидный изгиб соединены с горлом сосуда; вероятно, в большинстве случаев на них каким-то образом закреплялась съемная бамбуковая или плетеная ручка. История вездесущего современного японского чайника насчитывает четыре тысячи лет.

К концу позднего периода Дзёмон технические усовершенствования привели к изменению внешнего вида керамических изделий – по крайней мере, в отдельных регионах. Вероятно, это было обусловлено началом обжига сосудов в частично закрытой камере при температуре, которая теперь достигала от 600 до 700 градусов по Цельсию. Эта керамика более тонкостенная, в результате нагрева такого типа она имеет одинаковый цвет поверхности: все оттенки черного, коричневого и серого; используемая глина, как правило, содержит меньше примесей; иногда изделия отполированы. В случае с керамикой типа Горио на острове Кюсю она отполирована до металлического блеска (рис. 10, поз. 9). Это характерно и для сосудов типа Камегаока. Изделия острова Кюсю, Тюгоку и Кансая по-прежнему имеют грубую неровную поверхность, и лишь в эпоху Яёй они становятся более ровными и гладкими. Изделия равнины Канто тоже довольно часто имеют неровную поверхность, но в северных районах керамика Камегаока компенсирует это искусным декорированием поверхности; можно сказать, что это очередная вершина мастерства гончаров эпохи неолита. В северных районах всегда широко использовалось декорирование шнуровым орнаментом. Местные типы керамики – такие, как Акагава, – по сравнению с типичными для раннего и среднего Дзёмон цилиндрическими сосудами, украшенными аккуратными шнуровыми орнаментами, выглядят несколько грубовато. Свои особенности имеет и керамика севера: гончары Дайги преуспели в дизайне, мастера Ою изготавливали сосуды с длинными неуклюжими носиками (рис. 10, поз. 63), ваза периода позднего Дзёмон из современного города Хиросаки, префектура Аомори, украшена рельефным изображением человеческой фигуры: человек поднял руки и держит их параллельно земле, руки согнуты в локтях, кисти опущены вниз, ноги широко расставлены, ступни скрыты горизонтальным орнаментом.

В целом в период Камегаока гончары северных районов стали делать сосуды меньшего объема. Они отдавали заметное предпочтение вертикальным линиям и двух– или трехсекционным сосудам самых разнообразных форм. Некоторые сосуды черные и хорошо отполированные; другие, особенно из Корекавы, окрашены в красный цвет – похоже, специально для того, чтобы походить на покрытые лаком изделия из этого места. За исключением нескольких сосудов, почти полностью декорированных диагональным шнуровым орнаментом, остальные украшает тонкий волнообразный, повторяющийся через определенные интервалы рисунок, который немного напоминает длинные кости и очень схематичные изображения птиц и зверей (рис. 10, поз. 69, 70). Когда рисунок не ограничен узкой декоративной полосой, как, например, на дне чаши, он может быть довольно сложным. Весьма велика вероятность того, что эти орнаменты берут начало от изображений птиц и животных на китайских бронзовых зеркалах и, возможно, лакированных изделиях. Отметим, что в эпоху Яёй бронзовые зеркала в Японию уже завозились. Во всяком случае, проведенная недавно датировка керамики эпохи Яёй в южных районах Тохоку, похоже, указывает на то, что это происходило в один и тот же промежуток времени. Последние изменения в керамике Камегаока, выразившиеся в сокращении числа более сложных элементов рисунка, без сомнения, произошли в эпоху Яёй в результате сильного внешнего влияния.

На острове Хоккайдо керамика прошла те же стадии развития, что и в Тохоку: в ранний период ее украшали отпечатками раковин, позже появились сосуды цилиндрической формы, затем – зональная шнуровая керамика и керамика типа Камегаока. Тем не менее, особенности изделий Хоккайдо хорошо видны на примере типов керамики Дзенхоку и Кохоку, а также сосудов северных районов на побережье Охотского моря. Для керамики Дзенхоку характерны шнуровые орнаменты, часто с горизонтальными насечками, сделанными по сырой поверхности, а также овальные в сечении сосуды с небольшими выступами по ободу и гребнями из глины в средней части. В керамике Кохоку позднего периода заметно влияние металлических изделий – на сосудах Кохоку имеются швы, имитирующие стыки между пластинами металла. Ранняя керамика Охотского моря тоже иногда выполнена в технике шнурового орнамента; кроме того, на ней выдавлены различные небольшие, в том числе и графические, рисунки; часто она декорирована множеством наложенных сверху тонких горизонтальных полос глины. Эта керамика имеет характерный цвет: черный, серый или серо-коричневый. Найденные рядом с керамикой Охотского моря металлические мечи японского производства, датируемые VIII веком, свидетельствуют о том, что на побережье производство этого типа керамики продолжалось и по окончании доисторического периода.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.