О ВКУСАХ ДЕТЕЙ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

О ВКУСАХ ДЕТЕЙ

Недавно в каком?то журнале я прочел: «Дети — это особый народ». Кажется, сегодня многие детские писатели, и особенно те, кто критикует так называемую «детскую литературу», думают примерно так. Во всяком случае, считается, что дети как читатели очень своеобразны, и производство книг, способных удовлетворить их заведомо странный вкус, стало настоящей индустрией.

Однако, по–моему, факты опровергают эту теорию. Начнем с того, что не существует литературного вкуса, общего для всех детей. Среди них есть те же тины читателей, что и среди нас. Многие дети, как и многие взрослые, книгам предпочтут любое другое развлечение. Некоторые читают спокойные, реалистичные «истории из жизни» (к примеру, «Венок»), как некоторые из нас читают Троллопа[65].

Одни любят фантазии и чудеса, как кто?то из нас любит Одиссею, Воярдо, Ариосто, Спенсера или Мерника Ника. Других интересуют лишь справочники и энциклопедии; такие есть и среди нас. Некоторые проглотят все что попало. Глупым детям нравится читать про отличников, так же как глупым взрослым — про миллионеров.

К этой проблеме можно подойти и по–иному. Попробуем отобрать книги, которые, по общему мнению, любят все дети. Этот список будет выглядеть примерно так: басни Эзопа, «Тысяча и одна ночь», «Гулливер», «Робинзон Крузо», «Остров сокровищ», «Кролик Питер» и «Ветер в ивах». Только последние три написаны специально для детей, но их с удовольствием читают и многие взрослые. А вот сказки «Тысячи и одной ночи», которые не нравились мне и детстве, я не люблю до сих пор.

Нам могут возразить: если некоторые взрослые книги и детям доставляют радость, это вовсе не значит, что у детей те же вкусы. Просто им случается даже среди серьезной литературы найти что?то для себя; иностранец в английском ресторане может найти блюда, которые придутся ему по вкусу. А на самом деле дети любят только чудеса и приключения.

Возможно, вы заметили, что сегодня мы называем «сугубо детской» любовь к тому, что веками во многих странах любили и стар и млад. Древнегреческие и скандинавские мифы, Гомер, Спенсер, фольклор — эти книги, которые сейчас с удовольствием читают дети (хотя далеко не все), когда?то и взрослые с радостью читали.

И сущности, даже сказки изначально не предназначались для детей — при дворе Людовика XIV (да и не только там) их рассказывали и любили. Профессор Толкии заметил: все, что выходит из моды у взрослых, отправляются в детскую, будь то сказка или старая мебель. Но если бы волшебные истории сегодня нравились всем детям и не нравились бы ни одному взрослому (а это не так), мы не смогли бы сказать, что особенность детей — в их любви к ним. Особенность их в том, что он и по–прежнему любят чудо даже в двадцатом веке.

Мне кажется неразумным говорить: «То, что радовало человечество, когда оно было молодо, в детстве радует каждого». Здесь подразумевается параллель между индивидом и человечеством, а мы не можем ее провести. Каков возраст Человека? Он еще в колыбели? Вырос? Уже впадает в маразм? Поскольку мы не знаем точно, когда он появился, и понятия не имеем, когда исчезнет, вопрос этот кажется бессмысленным. Кто знает, суждено ли ему вообще повзрослеть? Может быть, Человека убьют в детстве.

Думаю, я меньше всего погрешу против истины, если возьмусь утверждать, что странность маленьких читателей именно в том, что они совсем обычны. Это мы странные. В литературе то и дело возникают новые веяния; моды приходят и уходят. Все эти причуды не могут ни улучшить, ни испортить вкусы детей, потому что дети читают только для удовольствия. Конечно, у них небольшой запас слои и они многого еще но знают, так что некоторые книги им непонятны. Но за этим исключением вкусы ребенка — это вкусы обычного человека, они склоняются к глупости, когда нее вокруг глупы, или к мудрости, когда все вокруг мудры, и не зависят от мод, течений и революций в литературе.

И вот, любопытный результат. В наше время, когда общепринятые правила хорошего вкуса настолько скучны и ограниченны, многие книги в первую очередь нужно адресовать детям, если их вообще стоит печатать. Вы хотите рассказать историю? Так обращайтесь же к тем, кто все еще ценит их.

Искусство слова как таковое не интересует современный литературный мир; он занят поиском технических новшеств и «идей» — не художественных, а социальных или психологических. Мысли, заключенные в «Хватайчиках» Мари Нортон или в «Отдохновении миссис Мэшем» Торенса Уайта[66], раньше можно было отразить не только в «детской литературе».

Итак, сейчас у нас есть «детские писатели» двух типов. Во–первых, те, кто ошибочно решил, что дети — «особый народ». Они тщательно «изучают» вкусы этих странных созданий — как антрополог, наблюдающий обычаи дикого племени, — или даже вкусы отдельных возрастных групп и классов, на которые подразделяют этот «вид» людей; и преподносят ребенку не то, что любят сами, а то, что он, как им кажется, должен любить. Часто ими движут воспитательный и нравственный мотивы, а иногда и коммерческий.

Другие писатели знают, у детей и взрослых много общего. Исходя из этого они и пишут. На обложках они делают пометку «Для детей», потому что дети сегодня — единственный рынок, открытый для книг, которые эти авторы хотят писать несмотря ни на что.