Европейцы
Европейцы
Над столетним бором, окаймленным пронзительной синевой, катился блестящий диск вечернего солнца, заливая алым светом вековые сосны в сиреневых снегах. Я смотрел на фантастическую картину вечной схватки дня и ночи и думал о тайнах немеркнущего бытия, в причудливое полотно которого вплетены наши судьбы. И Бог весть о чем еще я подумал бы в эти редкие минуты покоя, если бы не помешал легкий треск в подлеске: по тропинке, еле передвигая ноги в черных пимах, придерживаясь за кусты боярышника, шла старушка.
По русскому обычаю, поздоровался, а она спросила:
– Тоже, поди, из больницы?
– Тоже.
– И кого навещал?
– Дочь.
– Вот и у меня, бедная, мается, а дома – дети и безработный муж.
– А на что живете?
– На мою пенсию.
– Знать, большая пенсия?
– Четыреста рублей на все про все за три десятка лет работы на лакокрасочном. Мантулила, мантулила – да и обезножила, и теперь хоть на мосту с чашкой стой.
– А старик-то жив?
– Помер двадцать годков тому назад.
– Болел?
– Болел, конечно: печень.
– Пил?
– Какое там пил – ведрами!
– А внуки?
– Студенты. На отца дуются, поедом едят за безденежье, а он, инженер, развозит на тележке муку по квартирам.
– Помогали бы.
– И-и-и… нашел помощников. Белоручки! Я своих-то в узде держала – труд человека не портит, – а зять с дочерью упираются, но дочек учат по-европейски, хоть сами-то – шантрапа культурная. Может, оно и хорошо – по-европейски, да только сидят они со своей Европой у меня на шее. Так-то вот, мил человек.
Мы подошли к остановке, и моя попутчица, переваливаясь уточкой, одолела подножку трамвая и уехала к своим «европейцам».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.