36. Зачем Путину Сталин
36. Зачем Путину Сталин
20.05.2015, «Ведомости»43
Активное использование образа Иосифа Сталина в проправительственной пропаганде объясняется задачами консервации политического режима, поисками работающей схемы легитимизации Путина как несменяемого главы государства с неограниченными полномочиями. Образ Сталина ценен как последний в русской политической истории пример, когда совершенно случайный человек стал де-факто единоличным правителем, легитимизировавшим себя с помощью построенной им системы власти внутри страны и на международной арене. Другое достоинство Сталина: он давно умер, и ни он, ни его самоназначенные преемники не отберут власть у тех, кто обладает ею сегодня. Современный сталинизм не имеет внятной экономической и политической программы, что делает его идеальной оболочкой для любого содержания. Этим и воспользовалась власть, приватизировав его и активно используя в своих целях. В 1990-е сталинизм был одной из форм протестной активности, специфически выраженным требованием справедливости. Сталин был персонифицированной угрозой новой, постсоветской власти, его образом активно пользовалась левая оппозиция. Сейчас протестный сталинизм становится радикальной формой лоялизма. Сталин в этой новой конструкции противопоставляется не нынешней власти, а ее оппонентам и противникам. Для современной версии сталинизма принципиальны прежде всего единовластие и несменяемость Сталина, а не нюансы его политики. Акцентирование личной роли Сталина в победе над Германией тоже вполне прагматично: благодаря ей, а не каким-то там выборам, Сталин был признан мировыми элитами легитимным и неоспоримым лидером СССР и всего восточного блока. Самое настораживающее и неприятное во всяком сталинизме – подспудное оправдание репрессий. Но не стоит искать в этом что-то помимо циничного прагматизма: использовать образ Сталина в пропаганде, не оправдывая его политику, невозможно. Сталинисты негативно относятся к критике кумира, это приходится учитывать авторам госпропаганды. Поэтому, даже когда с высоких трибун звучит скороговорка про ошибки Сталина, которые, конечно же, были, вывод неизменен: зато победил, поднял из руин, и порядок был! Сам Путин не замечен в публичной апологии репрессий, это сомнительное дело поручено всевозможным попутчикам, выступающим как бы лично от себя. Но, демонстрируя оппозиционной общественности усатый портрет, Кремль намекает, что в определенной ситуации может воспользоваться и репрессивными практиками. На многих это действует так, как надо: вызывает ужас и парализует волю. Путин явно не хочет считать себя преемником и продолжателем Бориса Ельцина. Хотя бы потому, что Ельцин навсегда останется первым, а Путин – только вторым. Ельцинское понимание легитимности президентской власти строилось на выборах и соблюдении Конституции, что низводит правителя России до высокопоставленного, но неизбежно сменяемого и не уникального чиновника. Считать себя наследником империи и монархии Романовых, может, и привлекательно в теории, но совершенно невозможно за давностью лет. А вот выстроить преемственность к Сталину через Победу – это может кому-то в окружении президента (или ему самому) показаться отличным выходом. Тем более что есть привлекательный пример КНР, где современная власть строит свою легитимность на спорной фигуре товарища Мао, ошибки которого признаются, антикапиталистическая риторика и экономическая программа игнорируются, но авторитет не оспаривается.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.