Дом адмирала П.И. Пущина, Мойка, 14

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Дом адмирала П.И. Пущина, Мойка, 14

Семью дворян Пущиных нельзя назвать счастливой. Наследник старого адмирала, его сын генерал И.П. Пущин, глава большой семьи и отец двенадцати детей неделями не бывал дома, пребывая у своей любовницы. Хозяйство в доме вела скромная и доброжелательная супруга – Александра Михайловна, знавшая о неверности муха и глубоко переживавшая его супружескую измену и испытывавшая постоянные материальные затруднения. Денег хронически не хватало, а ей требовалось содержать в порядке известный в столице адмиральский особняк, иметь приличествующий для старинного дворянского рода собственный выезд и содержать хотя бы неполный штат прислуги. Для этого ей приходилось регулярно сдавать часть особняка жильцам.

Однако эти жизненные коллизии рода Пущиных не помешали им войти в анналы российской истории. Тому способствовала не только воинская доблесть и слава адмирала П.И. Пущина, но главным образом, жизнь его знаменитого внука Ивана Ивановича Пущина – друга А.С. Пушкина, активного участника и организатора восстания на Сенатской площади 14 декабря 1825 года, осужденного Николаем I на пожизненную сибирскую ссылку. В этом особняке прошли детские годы Ивана Пущина. Отсюда в одно прекрасное утро дед-адмирал отвез талантливого старшего внука Ванечку в открывшийся в то время Императорский Царскосельский лицей. Там счастливая пора юности совпала у Ивана Пущина с дружбой с Александром Пушкиным. Два старинных смежных столичных участка на набережной Мойки превратились в исторические мемориальные места и адреса двух замечательных сынов России.

Дом № 14 по набережной Мойки

В доме Ивана Ивановича Пущина регулярно отмечались и шумно праздновались традиционные лицейские годовщины. Здесь же позднее проходили тайные встречи руководителей «Северного общества» и разрабатывались планы будущего восстания. В одной из комнат дома Пущина в октябре 1823 года по предложению хозяина особняка члены тайного общества приняли в свои ряды Ф. Рылеева. После разгрома восстания на следующее утро в дом на Мойке к Пущину пришли лицейские друзья. Поэт Вяземский предложил сохранить у себя его ценные бумаги.

Пущина удивил визит князя Горчакова, передавшего ему заграничный паспорт. Отказ и слова Пущина, что «он разделит судьбу своих товарищей» огорчили Горчакова.

16 декабря в дом № 14 пришли жандармы, связали Пущину руки и, к великому ужасу старого отца, обыскали все комнаты дома, а затем доставили государственного преступника на гауптвахту Зимнего дворца, превратившейся в те дни в полицейский участок. После допроса Ивана Пущина препроводили в Петропавловскую крепость, где в одном из казематов уже находился в заключении его младший брат Михаил. Комендант крепости Сукин, произведенный Николаем I в генералы, заявил Пущину, что он получил высочайшее повеление заковать его в кандалы.

Декабрист И.И. Пущин

13 июля 1826 года повесили К.Ф. Рылеева, П.И. Пестеля, С.И. Муравьева-Апостола, М.П. Бестужева-Рюмина и П.Г. Каховского. Остальных подсудимых разделили на два разряда. Иван Пущин значился государственным преступником первого разряда в числе 31 человека, признанных виновными «в участии в заговоре и в умысле на цареубийство, одобрении выбора лица, к тому предназначенного, в участии управлением обществом, принятии членов и даче поручений, в личном действии, в мятеже и возбуждении нижних чинов».

За это их всех приговорили к «казни с отсечением головы», а уж потом вдруг объявили, что император всемилостивейше дарует им жизнь и заменяет казнь вечной каторгой в Сибири.

После заключения Пущина на три месяца в Шлиссельбургскую крепость его этапировали в Сибирь, в Читинский острог. Арестован был и его младший брат, гвардейский офицер Михаил Пущин. Того разжаловали в рядовые и отправили на Кавказ, где тогда проходили регулярные столкновения с горцами. В сражениях Михаил Иванович Пущин вел себя геройски, неоднократно был ранен и после очередного тяжелого ранения в 1842 году вернулся в дом на Мойку и приступил к капитальным ремонтным работам, так как выходящий на Большую Конюшенную улицу, 5 особняк весьма обветшал.

Дом был реконструирован и отремонтирован по проекту академика архитектуры Б.Б. Гейденрейха и Ф.И. Руска, придавших фасаду особняка черты позднего классицизма в совокупности с элементами деталей ренессанса – крупной рустовкой стен и парными окнами боковых ризалитов.

Правда, историки петербургского градостроительства полагают, что облик здания в некоторой степени исказила его довольно примитивная надстройка четвертым этажом.

Н.И. Утин

Одновременно с домом № 5 на Большой Конюшенной улице тот же дуэт зодчих реконструировал дом № 14 на набережной реки Мойки, украсив его фасад оригинальными бюстами. Во второй половине XIX столетия этот участок со всеми строениями переходит во владение купца 1-й гильдии камер-советника Исаака Осиповича Утина, разбогатевшего на выгодных военных откупах. Нувориш владел многими столичными особняками, однако сам жил достаточно скромно и тихо.

Его же сын – Н.И. Утин, активный участник студенческого движения, революционный демократ, один из основоположников русской секции I Интернационала, руководитель тайной типографии «Земля и воля», член ее Центрального комитета, поселившись в бывшем особняке адмирала Пущина, стал регулярно проводить в нем заседания этого тайного революционного общества разночинцев России. Здесь же тогда обосновался Литературный фонд, организованный по инициативе А.И. Герцена и Н.Г. Чернышевского для «пособия нуждающимся русским писателями и ученым».

В 60-е годы XIX столетия на бывшем участке адмирала Пущина, в здании, выходящем на Большую Конюшенную (дом № 5), с разрешения Н.И. Утина разместились многочисленные издательства и редакции столичных газет и журналов, в том числе редакция и контора столичной газеты «Биржевые ведомости», типография, выпускавшая «Вечернюю газету» и «Записки для чтения». В первом этаже дома в те же годы находился знаменитый книжный магазин В.Е. Генкель.

В конце XIX столетия участок и строения на Мойке и Б. Конюшенной улице переходят О.Н. Лопатиной, в замужестве Меранвиль де Сент-Клер, сдававшей внаем здания администрациям Пятого Казанского мужского и Третьего Казанского женского начальных училищ, а также учебному заведению III разряда для мальчиков и девочек, организованному Е.Ф. Энгельке. В домах О.Н. Лопатиной периодически арендовали помещения хозяева ювелирных магазинов, здесь же размещались конторы и офисы иностранных и отечественных промышленных фирм и меблированные комнаты.

А.Д. Шереметев

В XX веке до 1917 года участком владел граф А.Д. Шереметев, исполнявший тогда обязанности начальника Придворной певческой капеллы на набережной Мойки. Среди его многочисленных увлечений была страсть к приобретению недвижимости, особенно старых особняков и зданий в престижных районах Санкт-Петербурга.

Помимо особняка на Французской набережной № 6, в котором он постоянно жил, и купленного у графини Марии Андреевны Скоропадской соседнего дома на той же набережной граф в 1914–1917 годах приобрел еще два дома, расположенные на бывшем участке знаменитого когда-то флотоводца адмирала П.И. Пущина, – особняк на Мойке, 14, и дом № 5 на Большой Конюшенной улице.

Граф А.Д. Шереметев, известный столичный меломан, был настолько состоятельным человеком, что, не задумываясь о расходах, мог содержать собственный огромный симфонический оркестр из 70 человек и хор из 40 талантливых певцов. К тому же он с успехом руководил Придворной певческой капеллой.

Начиная с 1898 года граф регулярно устраивает общедоступные народные концерты с довольно серьезными программами, пользовавшиеся у публики огромным успехом. Александр Дмитриевич и сам являлся замечательным автором духовной музыки для собственного хора.

Известный и почитаемый меломанами столицы граф Александр Дмитриевич, почетный председатель Музыкального исторического общества и руководитель симфонического оркестра, имел довольно странное для своего положения и титула хобби. В своем имении «Ульянка» граф основал «Пожарную добровольную команду имени Петра Великого», состоящую из 13 дружин, разбросанных по всей территории Петергофской дороги. На свои средства вместе с Александром Павловичем Чеховым, братом Антона Чехова, Александр Дмитриевич регулярно издавал журналы «Пожарный» и «Пожарное депо». Над его приморским поместьем периодически раздавался звон колокола, и из широко раскрытых ворот графского пожарного депо с грохотом вырывались две лихие тройки лошадей, снаряженных пузатыми бочками, шлангами и насосами, – «ульянская дружина» графа Шереметева мчалась тушить очередной пожар на Петергофской дороге.

В 1893 году А.Д. Шереметев провел телефонную, а затем и телеграфную связь со Стрельной, где размещалась тогда команда другого энтузиаста пожаротушения – владельца богатого особняка «Александровка». Их обоих связывала «одна, но пламенная страсть». Пламенная – в буквальном смысле этого слова! Граф Александр Дмитриевич Шереметев нередко самоотверженно трудился вместе с пожарными, облаченный в брезентовую робу и медную каску, ловко орудовал топором или багром среди жаркого огня и ядовитой копоти. А после этого у себя в усадьбе в строгом концертном фраке дирижировал симфоническим оркестром на специальном плоту-помосте. Плот устанавливали на середине усадебного пруда. Вокруг плавали лодки, многочисленные зрители занимали все скамейки, расставленные на берегу. Публика специально приезжала, чтобы насладиться искусством замечательных музыкантов и их красавца-руководителя – дирижера графа Александра Дмитриевича Шереметева, внука знаменитой крепостной актрисы Прасковьи Жемчуговой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.