Де Рубрук и Марко Поло

Тем не менее контакты продолжались. Монгольские завоевания, как это ни покажется странным, послужили весьма своеобразным многотысячекилометровым «мостом», связующим между собой Восток и Запад.

Рис. 4.3. Таким представлялся Каракорум после рассказов о нем де Рубрука. Наверное, рисунок создавали на базе словесных описаний знаменитого путешественника. На переднем плане изображен легендарный серебряный фонтан, авторство которого приписывают некоему пленнику-французу [Груссе: 192–193]

По этому гигантскому мосту устремились на Восток наиболее отважные представители Запада. Упомянем лишь наиболее знаменитых из них.

Рис. 4.4. Вверху: так выглядели руины Каракорума в 1979 г. Внизу: Каракорум уже в первые годы XXI века – после начала реконструкции, вместе со знаменитой, высеченной в XIII столетии китайскими скульпторами и сохранившейся до наших дней каменной черепахой

В 1252 году францисканский монах фламандец Гийом де Рубрук «со товарищи» – братом Бартоломео из Кремоны и братом Андреем Лонжюмо – по поручению уже многократно упоминавшегося в книге Людовика IX отправляется в дальнее восточное странствие. Первым пунктом их остановки стал Константинополь, где они провели целый год. Затем в 1253 году Рубрук вместе со спутниками попадает в Золотую Орду, а затем уже зимой достигает Каракорума, – официальной столицы властителя монголов Менгу-хана или же Мунке (заметим при этом, что в своей столице степные владыки засиживаться особо не любили). Рубрука же этот «столичный град» крайне удивил своими жалкими размерами: «… за исключением дворца, он уступает даже пригороду святого Дионисия, а монастырь святого Дионисия стоит вдесятеро больше, чем этот дворец» [Бичурин 2005: 347].

Менгу-хан оказался сравнительно приветливым и не чинил никаких препятствий посланцам Запада. Вообще же Рубрука, равно как и других путешественников, в монгольских ставках не могло не охватывать крайнее удивление при столь явных признаках поразительной веротерпимости у степных завоевателей. В Каракоруме, писал он, «…находятся двенадцать кумирен различных народов, две мечети… и одна христианская церковь». Такого надругательства над истинной верой в католическом мире, конечно же, трудно было бы даже представить. На фоне этой религиозной толерантности дикое впечатление производит даже сегодня неистовая злоба, кипевшая между представителями двух соперничающих между собой главных религий Запада. Рубрук рассказывал, что христианский монах поднес брату Менгу-хана «….Арабукхе [Арик-Буке] свои плоды, которые тот принял; рядом с ним сидели два вельможи из двора самого хана, сарацины. Арабукха, зная про вражду, существующую между христианами и сарацинами, спросил у монаха, знает ли он упомянутых сарацин. Тот ответил: «Знаю, потому что они собаки; зачем держишь ты их возле себя?» Те возразили: «Зачем ты говоришь нам обидные речи, тогда как мы не говорим тебе никаких?» Монах сказал им: «Я говорю правду, и вы, и Магомет ваш – презренные псы». Тогда они начали отвечать богохульствами на Христа…» [Бичурин 2005: 350].

В 1255 году Рубрук вернулся в родные пенаты и отправил послание королю. В сравнении с документами Плано Карпини, его информация менее систематична: в его описаниях более любопытными являются, пожалуй, этнографические картинки и зарисовки. Однако, как и у посланцев Папы, в тексте встречается изрядное число фантастических сюжетов, как например, о покрытых волосами людях ростом всего с один локоть, у которых никогда не сгибаются ноги в коленях, отчего они не ходят, но прыгают и т. п.

Рис. 4.5. Вверху: семейство отважных купцов-путешественников братьев Поло у великого хана Хубилая в столице Китая Карабалыке (Пекине). Иллюстрация из «Книги о Великом хане» [Chronik: 319]. Внизу: Марко Поло. Книжная иллюстрация XV века

Гораздо более популярной для позднейших читателей предстает фигура венецианца Марко Поло. Его отец Николо и дядя Маффео около 1253 года отправились на восток, добрались до ставки верховного хана Хубилая и прослужили там 17 лет. В 1270 году братья вернулись в Венецию; однако уже на следующий год они замыслили новое путешествие к этим манящим своей экзотикой краям, но вместе с молодым Марко. Тот, в конце концов, и приобрел после своего возвращения из Китая статус весьма именитой персоны. Хубилай, перенесший свою столицу в Пекин и объявивший себя основателем монголо-китайской династии Юань, помнил семейство Поло и милостиво принял на службу их молодого отпрыска. При ханском дворе тот и пробыл долгих полтора десятилетия. В Венецию Марко Поло вернулся уже в возрасте сорока двух лет. Вскоре в разгоревшейся войне с Генуей он угодил в плен и в генуэзской тюрьме приступил к сочинению своей знаменитой книги. Сочинение это в сравнении, скажем, с более сухой и системной информацией Плано Карпини страдает множеством фантазий и абсолютно непроверенных сведений.

Однако наиболее важным результатом всех этих событий явилось то, что в непроходимых барьерах между скрытыми зонами тогдашней ойкумены обнаружились серьезные трещины и провалы, а XIII столетие в этом отношении становилось переломным для мировоззрения католического Запада.