ИДЕОЛОГИЯ В СИСТЕМЕ КУЛЬТУРЫ 6

Г.П. Хорина

В монографии исследуется взаимосвязь идеологии и культуры, обосновывается их противоречивое единство и взаимодетерминированность. Предлагается трактовка феномена идеологии, рассматривается ее структура. Прослеживается соотношение между типами культуры, их базовыми ценностями и типами идеологии, а также специфика новых идеологических систем, возникающих в условиях информационного общества.

Во Введении автор ссылается на тезис Н.А. Бердяева, сформулированный им в книге «Философия неравенства». Суть этого тезиса сводится к тому, что «высший смысл существования человечества как рода заключается не в создании эффективно действующей экономики, способной в максимальной степени удовлетворять все возрастающие материальные потребности индивидов, не в совершенствовании деятельности политических институтов, а в создании культуры» (с. 3). Культура аккумулирует в себе все самое лучшее, что было выработано тем или иным народом на протяжении многих столетий, обеспечивая связь времени и поколений. Именно благодаря культуре происходит «обретение человеком самого себя как подлинного субъекта истории» (там же).

Автор подчеркивает, что актуальность темы исследования определяется той ролью, которую играет в жизни общества взаимодействие идеологии и системы культуры. Система их взаимоотношений является значительно более сложной, чем это нередко представляется теоретикам и практикам культурной сферы. Одной из важнейших задач социальной философии и культурологии автор считает «раскрытие неоднозначных связей между культурой и идеологией, обоснование несостоятельности тезиса об исключительно разрушающем воздействии идеологии на процесс творчества» (с. 5).

Монография состоит из четырех глав. В главе 1 «Культура как система» рассматриваются следующие сюжеты: 1) структура культуры; 2) функции культуры; 3) идеология как неотъемлемый элемент системы культуры. Понимание культуры как сложного образования, включающего в себя совокупность взаимосвязанных элементов, появилось на довольно высокой ступени развития культурфилософской мысли. Идею о сложном строении культуры первым сформулировал И.Г. Гердер, когда выделил «культуру ученых» и «культуру народа» в качестве частей определенного культурного мира. Следующий шаг на пути решения проблемы структурирования культуры сделал И. Кант, писавший о «культуре умения» и «культуре воспитания». В дальнейшем проблема структуры культуры ставилась Г.В.Ф. Гегелем, который выделял «высокую» и «низкую», «теоретическую» и «практическую», «интеллектуальную» и «моральную», «нравственную» и «умственную», а также «культуру высказываний». Автор подчеркивает, что идея о культуре как сложном образовании, высказанная основоположниками немецкого классического идеализма, не была подхвачена их восприемниками, неокантианцами и неогегельянцами и другими философскими течениями. Исключение составили позитивизм, культурная антропология и классический марксизм, где эта проблематика начала разрабатываться с момента возникновения данных направлений. В частности, Г. Спенсер, наиболее крупный представитель позитивизма, исследовавший проблему структуры культуры, предложил рассматривать культуру (и общество) как организм, имеющий три системы органов: поддерживающую, распределительную и регулятивную. Представители культурной антропологии, и прежде всего Э.Б. Тайлор, считали, что культура той или иной социальной системы слагается в целом из знаний, верований, искусства, нравственности, законов, обычаев и некоторых других способностей и привычек, усвоенных человеком как членом общества. Лесли Уайт, рассматривая культуру, выделял в ней три подсистемы: технологическую, социальную и идеологическую. Ряд западных авторов поставили цель создать универсальную модель культуры. В частности, Д.П. Мёрдок классифицировал огромное количество сведений по 600 различным культурам и пришел к выводу, что универсальная модель должна включать в себя 47 всеобщих черт, которые, по его мнению, с полным основанием могут быть названы элементами системы культуры. Д. Аберле, А. Коэн, А. Дэвис выделили в структуре культуры девять позиций, каждая из которых является не просто отдельным культурным элементом, но вектором системы. «По их мнению, универсальная модель включает в себя способы адаптации этноса к природе и воспроизводства населения; типы разделения социальных ролей и их распределение; коммуникацию; общепринятые познавательные ориентации; общепринятый ряд целей; нормативное регулирование, регулирование эмоциональной сферы; социализацию; контроль за девиантными формами поведения» (с. 22). По-иному проблема структуры культуры решается в трудах классиков марксизма и тех, кто работает в рамках марксистской парадигмы. С их точки зрения основными элементами культуры являются материальная культура и духовная культура. «Неразрывная связь материальной и духовной культуры, с точки зрения классиков марксизма, проявляется в том, что они взаимодетерминируют друг друга. Уровень материальной культуры только в конечном счете определяет уровень духовной культуры. В реальности же сплошь и рядом встречаются ситуации, когда лидирующая роль принадлежит культуре духовной» (с. 23–24). В рамках марксистской парадигмы решали и решают проблему структуры культуры большинство отечественных авторов советского и постсоветского периода. Но есть и те, кто работает в традициях постмодернистской точки зрения. В частности, А.А. Пилипенко и И.Г. Яковенко выделяют в структуре культуры такие элементы, как первотектоны, числовые значения, визуальные фигуры, ролевые образы, мифологемы, знаки и т.д. Существуют и другие точки зрения на структуру культуры. Но, как подчеркивает автор, в большинстве имеющихся работ, посвященных этой проблеме, «не обосновывается принцип дифференциации элементов культуры, без описания которого дать ответ на вопрос о структуре культуры практически невозможно» (с. 29). Кроме того, далеко не все авторы отдают себе отчет в том, что решение вопроса о структуре культуры неотделимо от идеи культуры, от понимания культуры как неструктурированного целого, предшествующего частям. «Они явно не учитывают того обстоятельства, что системосозидание суть не эмпирически складывающийся процесс, а процесс, который должен разворачиваться на идейной основе… Отсутствие системопорождающей идеи как основы структурирования чаще всего оборачивается произволом, появлением схем, которые не выдерживают критики… Говорить о наличии одной и только одной схемы структурирования – значит совершать ошибку. Думается, более правильным является постановка вопроса о существовании полиструктуры культуры» (там же). Автор полагает, что можно провести структурирование культуры по различным основаниям, в том числе: по типам и видам деятельности, по субъекту, объекту, базовым ценностям, наконец, по формам общественного сознания.

Переходя к рассмотрению вопроса о функциях культуры, автор отмечает, что идея полифункциональности культуры была высказана еще мыслителями Нового времени, которые «неоднократно подчеркивали в своих трудах, что вступление в мир культуры позволяет индивиду не только обрести необходимые знания и навыки, но и подняться к вершинам духа, прикоснуться к миру сакрального» (с. 32). В дальнейшем эта идея получила развитие в трудах представителей немецкого классического идеализма, неокантианства, «философии жизни», классического фрейдизма, персонализма, русской религиозной философии Серебряного века. Отечественные авторы советского периода также много и обстоятельно занимались данной проблемой. Однако, несмотря на множество работ, посвященных проблеме функций культуры, до сих пор не сложилось единой точки зрения на систему функций культуры. Рассматривая ряд позиций отечественных авторов (А.С. Кравченко, П.С. Гуревича, А.С. Кармина, М.С. Кагана и др.) и суммируя все то позитивное в решении данной проблемы, автор выделяет следующие функции культуры: 1. Функция «возделывания духа» (Цицерон). Ее можно также назвать человекотворческой. 2. Функция «социальной памяти», или трансляции социального опыта. 3. Функция гносеологическая. (Как писал Бердяев, культура «осуществляет истину в познании, в философских и научных книгах; добро – в нравах, бытии и общественных установлениях; красоту – в книгах стихов и картинах…») (цит. по: с. 38). 4. Регулятивная функция. (Общественный субъект, вошедший в мир культуры, живет и действует в нем по ее законам, добровольно принимая на себя обязательства по ограничению проявлений своих индивидуалистических порывов и устремлений). 5. Консолидирующая функция. (Человек, «погруженный в мир культуры», неизбежно осознает себя частью всего человечества, он стремится выйти за рамки своей культурной идентичности, овладеть ценностями культур других наций и народов.) 6. Функциясмыслообразования. Потребность в понимании смысла бытия, своего предназначения в мире относится к экзистенциальным потребностям человека. «Помочь человеку в решении проблемы смыслоопределения может только культура, которая через приобщение к трудам выдающихся мыслителей, произведениям писателей, поэтов, художников… дает ему возможность выбора из тех вариантов решений, которые были выработаны совокупными усилиями гениев» (с. 40). 7. Мифологическая функция. Как писал Э. Кассирер, «миф всегда рядом с нами и лишь прячется во мраке, ожидая своего часа» (цит. по: с. 40). Миф пронизывает практически все сферы человеческой культуры, но особенно такие ее элементы, как идеология, искусство, религия и др. 8. Адаптивная функция. 9. Сигнификативная функция, благодаря которой возникает «символическая Вселенная» (Кассирер) – мир знаков, дат, имен, выражений, жестикуляций, обрядовых танцев, хороводов и коллективных танцев, каждый из которых несет определенный смысл, значение, эмоциональный заряд. 10. Коммуникативная функция. Отдельный индивид способен быть носителем и творцом культуры лишь постольку, поскольку он «погружен» в социально-культурную среду, обитает в ней и поскольку культура творится людьми сообща, совместными усилиями. 11. Функция социализации. Культура является важнейшим фактором социализации, в ходе которой люди осваивают хранящиеся в культуре программы и научаются жить, мыслить и действовать в соответствии с ними. 12. Идеологическая функция, или функция формирования ценностных ориентаций.

Приступая к раскрытию места идеологии в системе культуры, автор подчеркивает необходимость определения данного понятия. На вопросы о том, как возникла идеология и каково ее отношение к практике, предлагает свой ответ Карл Манхейм в работе «Диагноз нашего времени»: понятие идеологии в современном его значении зародилось в тот момент, когда, согласно Манхейму, Наполеон пренебрежительно назвал «идеологами» философов, употребивших термин «идеология». В результате это слово получило уничижительное значение. Речь шла об ирреальности мышления по отношению к практике, о расхождении между ними.

Значительный вклад в осмысление проблемы идеологии внесли основатели марксизма, особенно на ранней стадии своего твор-чества. Согласно Марксу и Энгельсу, идеология – это «теоретическое выражение интересов и идей буржуазии, идей, используемых для сокрытия действительных властных отношений, для создания видимости компромисса и единения потенциально конфликтных групп – главным образом наемного труда и капитала… Таким образом, идеология буржуазии – это ложное, иллюзорное сознание. Иллюзорное и идеологическое отражение действительности Маркс и Энгельс рассматривали как тождественные понятия» (с. 45). Но такое понимание идеологии не исчерпывает представлений Маркса и Энгельса об этом феномене. Идеология может рассматриваться и как совокупность взглядов, основанных на общих мировоззренческих предпосылках и систематизированных видах или формах идеологии (политические, правовые взгляды, мораль, философия и пр.), отражающих объективные материальные отношения. «Она, по мнению Маркса и Энгельса, может быть адекватной по отношению к объективной действительности, но может быть и превратной, извращенной» (с. 46). Иными словами, идеология рассматривается в марксизме двояко: и как учение об идеях, и как сами идеи. Вопрос об идеологии Маркс и Энгельс решали в рамках дихотомии «материальное – идеальное» и с точки зрения материалистического понимания истории. «Идеология – это идеальное, теоретическое отражение материальной жизни людей, которому соответствует массовое сознание и которое проявляется в различных формах…» (с. 47).

В работах более позднего времени идеология рассматривалась как сознание общества, мировоззрение, при этом указывалось на ее связь с потребностями и интересами людей. В частности, П. Сорокин, исследуя связь идеологии с потребностями и интересами людей, пришел к выводу, что «содержание сознания» индивида резко меняется при резких изменениях кривой количества и качества пищи, поступающей в его организм. Сорокин ссылается при этом на примеры из истории Древней Греции и Древнего Рима. Но автор полагает, что в истории можно найти немало примеров, опровергающих точку зрения Сорокина.

Карл Манхейм различал два значения понятия идеологии: частичное и тотальное. Первое значение связано, как правило, с характеристикой определенных идей и «представлений противника», связанных с его частным интересом. Понятие тотальной идеологии касается идеологии эпохи или конкретной исторической и социальной группы, когда речь идет о своеобразии и характере всей структуры сознания соответствующей эпохи или социальной группы.

Современный американский культурантрополог Клиффорд Гирц использует оценочный подход к идеологии. При этом он отмечает наличие в наше время двух главных подходов к изучению социальных факторов идеологии: теория интереса и теория напряжений. Для первого подхода идеология – это «маска и оружие», для второго – «симптом и лекарство». Согласно Гирцу, отправной точкой теории напряжения является хроническая разбалансированность общества. Социальное напряжение на уровне отдельной личности проявляется в виде психологического напряжения: «большинство людей – по крайней мере в современном мире – живет в состоянии организованного отчаяния» (цит. по: с. 53). Идеология и выступает в виде ответа на это отчаяние. Гирц уверен, что необходимо не только распознавание соответствующих напряжений, но и их объяснение.

Т. Иглетон, автор фундаментальной работы «Идеология», предлагает свыше двадцати дефиниций понятия идеологии. В.Я. Ядов в книге «Идеология как форма духовной деятельности» проводит многоаспектный анализ этого понятия. Автор анализирует множество других трактовок как отечественных, так и зарубежных мыслителей. Это: Д. Белл, Н. Верт, Л.П. Карсавин, У. Матц, Ф. Фукуяма, С. Хан-тингтон, Н.Б. Биккенин, А.К. Уледов, А.М. Ковалев, Т. Стойчев и др.

Глава 2 представляет связь идеологии с элементами культуры. Отмечается, что любая идеология возникает на базе определенного типа культуры и связана с ее ценностями. В этом, прежде всего, проявляется влияние культуры на идеологию. Автор считает, что эта проблема не получила достаточного освещения в литературе. «Что касается влияния идеологии на культуру, то в большинстве источников такое влияние признается, но некоторые ученые его отрицают или считают крайне нежелательным» (с. 81). Наиболее ярко влияние идеологии на культуру проявилось в ХХ столетии, в котором практически реализовались все идеологические доктрины, возникшие в разные культурные эпохи в западноевропейской культурной традиции. По словам бельгийского социалиста Жюля Дестрэ, искусству необходима абсолютная свобода. «Государство имеет по отношению к искусству только обязанности, но не имеет прав» (с. 83). Но призыв к невмешательству государства в дела культуры, ее независимости от идеологии можно расценивать скорее как пожелание, в действительности же она никогда не была абсолютно свободной. Иными словами, идеология и культура взаимосвязаны, и эта взаимосвязь демонстрируется в монографии на примере связи идеологии с некоторыми элементами культуры. В частности, говоря о связи идеологии и религии, автор задается вопросом о том, существует ли религиозная идеология, и утверждает, что этот вопрос можно решать только на основе анализа тех наиболее развитых религий, которые содержат в себе более или менее систематизированную совокупность идей, т.е. религиозную доктрину (догматику). К таким религиям относится в числе прочих христианство, на примере которого автор и пытается решить обозначенную выше проблему. Для выяснения связи идеологии и философии «следует рассматривать, главным образом, социально-философские взгляды мыслителей и выявлять в них идеи, которые «работали» на формирование и развитие идеологических конструктов» (с. 91). Одним из первых социальных философов был, несомненно, Платон. Исходя из своего мировоззрения он предполагал, что некогда существо-вало совершенное, наилучшее государство – царство мудрейших и богоподобных людей. Но, несмотря на совершенство, оно изменялось. «Источником этих изменений и возникших острых противоречий и классовых войн Платон считал, главным образом, материальные и экономические интересы» (с. 91–92). Однако Платон не был первым, чьи идеи стали выражением классового интереса, у него был великий предшественник – Сократ. Социальные идеи содержатся и в философии другого выдающегося мыслителя Древней Греции – Аристотеля, который также пытался осмыслить общественную жизнь своего времени. Связь идеологии и философии рассматривается далее на примере философии Ф. Бэкона, Т. Гоббса, Д. Локка, Б. Спинозы, Вольтера, Монтескье, Ж. – Ж. Руссо, К.А. Гель-веция, Д. Дидро, П. Гольбаха и др. Отмечается, что в учениях этих выдающихся мыслителей «содержатся идеи, в которых в той или иной мере и с разной степенью адекватности отражается, осмысливается и оценивается общественное бытие людей, различные стороны их жизнедеятельности, а также описание желаемого общества, социального идеала с позиций тех или иных классов, социальных групп» (с. 105). В центре внимания, как правило, всегда были такие ценности, как организация общественной жизни, управление и власть, государство и его законы, а также личность в ее взаимоотношении с обществом и государством. Практически все мыслители уделяли большое внимание проблемам свободы, равенства и неравенства, нравственности, справедливости. Идеи философов о разумном общественном устройстве носили во многом утопический характер и далеко не все были реализованы.

В главе 2 также анализируется вопрос о соотношении идеологии и науки. «Исторический опыт позволяет утверждать, что наука влияет на содержание идеологии. Выдающиеся научные открытия существенно изменяют миропонимание, мировоззрение людей, прежде всего наиболее образованных, включая, разумеется, и тех, кто способен создавать идеологические концепции, выражать в них интересы тех или иных социальных объединений» (с. 107). Как известно, в XIX в. во Франции по инициативе Дестюта де Траси и др. был организован институт, основная цель которого – разработка «науки о мыслях людей» – идеологии, которая «должна изменить лицо мира». Как отмечает С.Г. Кара-Мурза, весь XIX в. – это «история того, как идеологи всех направлений времени индустриализма черпают доводы из неиссякаемого источника – науки. И превращают их в идеологическое оружие с помощью специально создаваемого языка слов и языка чисел» (с. 108). Не только развитие социальных знаний, но даже естественно-научные открытия оказали влияние на формирование и развитие идеологических систем. Пытаясь создать науку об идеях, Дестют де Траси и его коллеги подчеркивали, что она должна быть такой же точной и достоверной, как и другие науки. Идеология оказывает обратное воздействие на науку, прежде всего общественную. Она влияет на сознание ученых, их мировоззрение. Но по вопросу о том, может ли идеология быть научной, существуют разные мнения. Во многих источниках преобладает идущая еще от Наполеона негативная оценка идеологии, хотя аргументация ее неодинакова. Однозначно отрицательную оценку идеологии дает Х. Ортега-и-Гассет. Он полагает, что «сама демонстрация того, что разум, не теряя своего конечного единства, живет по законам эволюции и принимает различные ипостаси в разные эпохи у разных народов, доказывает существование множественности мнений. Любой народный дух – Volksgeist – обладает своей собственной, неотъемлемой и только ему присущей идеологией» (с. 111).

Попытка переосмысления идеологии с точки зрения ее истинности или ложности и реалий жизни была предпринята философами Франкфуртской школы. «По их мнению, идеология, оставаясь формой ложного сознания, в позднем буржуазном обществе уже не является порождением социально-политического конфликта, а спускается сверху культурной индустрией, которая приводит к тотальному конформизму» (с. 112). Ложным сознанием считает идеологию А.А. Зиновьев, который утверждает, что идеология характеризуется определенной целью человеческих объединений и определенными средствами ее достижения. «Ее цель – формирование сознания людей в соответствии с требованиями самосохранения, объединения и манипулирования поведением людей путем воздействия на их сознание, а не познание реальности. Она использует данные познания и опирается на них, но лишь как на средство» (с. 112–113).

Рассматривая также ряд других концепций, автор резюмирует свой анализ утверждением, что к оценке идеологии с точки зрения соотношения ее с наукой следует подходить дифференцированно и различать в ней: 1) идеи, заимствованные в науке, адекватно отражающие действительность и адекватно интерпретированные; 2) идеи, также заимствованные в науке или сформулированные на основе осмысления практики и в той или иной мере неадекватно интерпретируемые и неадекватно отражающие действительность; 3) ложные, иллюзорные идеи, сознательное или бессознательное искажение действительности, а также заблуждения как следствие недостаточной информации или ошибочной ее оценки.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.