1.4. Новый буржуазный облик Европы

Бурный научно-технический прогресс привел к радикальному изменению образа жизни человека XIX столетия. Как пишет X. Ортега-и-Гассет, «этой сверхъестественной западной технике обязана и сверхъестественная плодовитость европейцев»27. Если с V по XIX в. европейское население выросло до 185 млн чел., то за период с 1800 по 1914 г. оно достигло 460 млн.

Какой же представлялась жизнь этой огромной человеческой массе, достигшей жизненного уровня, «подобного тому, который прежде казался предназначенным лишь для немногих»?28 X. Ортега- и-Гассет констатирует: «Никогда еще рядовой человек не утолял с таким размахом свои житейские запросы. По мере того как таяли крупные состояния и ужесточалась жизнь рабочих, экономические перспективы среднего слоя становились день ото дня все шире. Каждый день вносил лепту в его жизненный standard. …Этой материальной доступности и обеспеченности сопутствует житейская – confort и общественный порядок»29.

Разумеется, сказанное философом относится прежде всего к городским жителям преимущественно второй половины столетия. Именно тогда многие города превратились в огромные мегаполисы, что потребовало строительства нового жилья, общественных учреждений, а также организации досуга населения, что предполагает наличие мест культуры и отдыха. Открываются первые общественные музеи и выставки. В 1793 г. был открыт музей в Лувре, а в 1897-1904 гг. – Музей кайзера Фридриха в Берлине. В 1851 г. в Лондоне состоялась первая Всемирная выставка, для которой специально был построен знаменитый Хрустальный дворец. К традиционным театральным спектаклям (оперным и драматическим) добавляются другие виды развлечений. Успехом стали пользоваться уличные кафе, парки, где на лоне природы можно было посмотреть выступления танцевальных коллективов, акробатов и жонглеров. Получают распространение ботанические и зоологические сады.

В целом уровень благосостояния и качества жизни существенно вырос. В быт людей входили телефон и телеграф, фотография и кинематограф. Новые транспортные средства – паровоз, пароход, автомобиль, электрический трамвай, метро – позволили быстрее преодолевать расстояния. В городских домах появились паровое и водяное отопление, центральное водоснабжение и канализация. Появились радиоприемники А. С. Попова (1895) и Г. Маркони (1896), кинематограф братьев О. и Л. Люмьер (1895). Важным новшеством стало газовое, а затем и электрическое освещение городов. В 1863 г. заработала первая подземная железная дорога Метрополитен, а к концу века метро функционировало уже в Лондоне, Париже, Нью-Йорке, Будапеште, Париже и др. городах.

В городском жилищном фонде появляются доходные дома, для которых типична тщательная отделка фасада, удобства. XIX в. проходит под знаком эклектики, когда разбогатевшие буржуа («нувориши» – фр. «nouveau riche» – новый богач) – подменяют требования художественного вкуса требованием комфорта и внешней «красивости». Эта ориентация наглядно проступает как в стиле би- дермейер – последнем крупном стиле европейского быта, так и в сменившей его эклектике, господствовавшей вплоть до эпохи модерна конца XIX – начала XX в. Мир вещей, окружающих человека, – мебель, кареты, книги, безделушки – все пропитано духом эклектики. Во внешнем облике многих новых вещей нашло применение техническое открытие, сделанное около 1830 г. австрийским промышленником Михелем Тонетом. Он научился гнуть на пару клееную дубовую фанеру и трубчатые деревянные детали. Это позволило изготовлять легкую и изящную мебель (например, венские стулья), которая вытеснила строгость и величественность ампира естественностью изогнутых форм, говорящих об интимности, комфорте и практичности.

Специалисты городских служб стали бороться за благоприятные санитарные условия жизни. Строятся системы очистки, водостоки, системы подачи и слива воды. В 1860-х гг. барон Осман осуществил в Париже смелый проект, целью которого было создание канализационной сети. Были снесены целые кварталы города, и Париж преобразился. В городах Германии также проводились работы по благоустройству грязных кварталов. В Великобритании промышленники-филантропы строили для своих рабочих образцовые города. Пожалуй, самый яркий пример – это социальный эксперимент Р. Оуэна на текстильной фабрике в поселке Нью-Ленарк. Своим экспериментом Р. Оуэн хотел получить ответ на вопрос: можно ли путем замены плохих условий хорошими превратить человека в рациональное, интеллигентное и доброе существо? Население Нью-Ленарка первоначально состояло преимущественно из бродяг, нищих, преступников, пьяниц. Р. Оуэн изменил условия труда и быта: до 10,5 ч был сокращен рабочий день, построены уютные дешевые квартиры для рабочих, детские сады и школы – для их детей. В результате не только выросла прибыль – поселок стал неузнаваем, он был прозван «счастливой долиной»; туда началось настоящее паломничество. В Р. Оуэне видели «укротителя зверей, смирителя анархистских порывов». Будущий русский царь Николай I, посетивший Нью-Ленарк, даже предложил Р. Оуэну переселиться в Россию для организации подобных промышленных поселков. Все это способствовало улучшению условий жизни европейцев. X. Ортега-и-Гассет, указывая на массовый рост комфортности городской жизни, замечает, в частности, что если в конце XVIII в. на весь Париж насчитывалось восемнадцать ванн индивидуального пользования, то к началу XX в. ванна становится стандартным элементом городской квартиры.

Происходят изменения и в сфере образования. Во-первых, образование превращается в «вещь», которую приобретают, которой владеют, в которую рядятся. Во-вторых, образование осознается как вещь полезная, способная служить инструментом деятельности и средством наживы. Благодаря социальному статусу образование превращается в специальность. Своя квартира, своя ванна и свое «образование», которое можно «получить», «достать», «прикупить», – это своего рода «джентльменский набор» капиталистического горожанина. Не имеющий специальности (образования) не будет иметь и всего комплекса комфорта.

Образование как часть комфорта дает право высказывать свое частное мнение по всем вопросам. К концу XIX в. поверхностно образованные люди обрели право не только «иметь мнение», но и навязывать его обществу, в том числе властям, художникам, ученым, священнослужителям. Ортега-и-Гассет объясняет происходящее тем, что расширился доступ к образованию. Школы, которыми так гордился прошлый век, внедрили в массу современные технические навыки, но не сумели воспитать ее. <…> не смогли наделить ни историческим чутьем, чувством исторической ответственности. В массу вдохнули силу и спесь современного прогресса, но забыли о духе»30.

Не случайно именно в XIX в. возник новый взгляд на процесс образования. Выдающиеся педагоги И. Г. Песталоцци и А. Дистер- вег выдвинули идеи развивающего обучения и общечеловеческого воспитания. Такой вид обучения был призван побуждать детей к самостоятельному развитию и способствовать тесной связи умственного образования с нравственным воспитанием, с производственным трудом. Постепенно сложилась система дидактических правил и закрепилась основа дидактики развивающего обучения. Призывая педагогов развивать в человеке творческую активность, направленную на служение красоте, добру, истине, А. Дистервег говорил о том, что для успеха воспитательной деятельности необходимости действовать в союзе с природой, учитывать условия, место, время рождения и жизни человека.

Под влиянием реформ В. фон Гумбольдта в Пруссии сложилась классическая модель университета, которая на годы вперед определила развитие высшего университетского образования. В. фон Гумбольдт рассматривал университет как элитарное высшее учебное заведение, осуществляющее синтез образования и науки на основе университетской автономии и полной академической свободы. Новый университет стал выполнять три важнейшие функции – профессиональной подготовки, культурного развития и исследовательской деятельности. Вместе с тем классическая модель предполагала зависимость университета от общества и культуры, которые определяли форму, задачи, функции заведения, предъявляли к нему определенные требования. Государство обязывало университеты поддерживать национальную культуру, помогать в формировании национальных символов, способствовать развитию личности.

В XIX в. – констатирует X. Ортега-и-Гассет, человек «очутился среди сказочных машин, чудодейственных лекарств, услужливых правительств, уютных гражданских прав»31. Цивилизация создала для него избыточный мир, воспринятый как изобилие благ и порождающий дальнейший и ничем не ограниченный рост жизненных запросов.

Массовое производство дополнилось массовым потреблением, а появившиеся в XIX в. универмаги превратили потребление в индустрию. Впервые такой магазин появился в Париже, когда семейство Бусико (Boucicauts) в 1869-1872 гг. перестроило торговую галерею Bon March. Вальтер Беньямин, чья работа «Проект аркад» прослеживает «развитие универмагов из торговых аркад» отмечает специфические черты универмагов, которые способствовали формированию психологии массового потребления: «…потребители ощущают себя массой; перед их глазами разворачивается широкий ассортимент товаров; они могут одним взглядом окинуть все этажи; они платят фиксированные цены; они могут обменять товар»32. В. Беньямин отмечает, что если в Европе универмаги возводились в столицах, то в США они стали чертой, отличающей город от сельской глубинки. Универмаги подминали под себя или делали ненужными оптовых торговцев, галантерейные фирмы и продавцов, занятых распространением товаров в регионах. Таким образом, повсеместное появление универмагов в эпоху fin de siecle возвестило, во-первых, о наступлении эры массового потребления, а во-вторых, о триумфальном шествии монополистического капитализма.

Индустриализация способствовала развитию медицины. Создание вакцин против оспы (Э. Дженнер) и против бешенства (Л. Пастер), внедрение в медицину антисептики (Дж. Листер), обезболивания (Дж.Симпсон), химиотерапии (П. Эрлих), открытие возбудителей туберкулеза (Г. Кох) и рентгеновских лучей обеспечили значительные успехи в диагностике и хирургии и в конечном счете привели к значительному снижению смертности.

С другой стороны, благодаря росту урожайности сельскохозяйственных культур и развитию транспорта, население Европы забыло о голодной смерти; оно стало лучше питаться, и нехватка продовольствия ощущалась все реже.

Проведение правительствами европейских стран ряда социальных реформ привело к смягчению негативных последствий индустриализации. Принимались законы, регулирующие продолжительность рабочего дня, условий труда, в том числе – труда детей и женщин. Государство начинает вести борьбу с бедностью. В Германии после 1880 г. были приняты законы об обязательном страховании по старости и по болезни, была установлена пенсия по старости.

В XIX в. изменилось положение женщины. Возросли возможности получения женщинами образования и необходимой для работы квалификации. В 1847 г. в Цюрихский университет поступили первые девушки. В 1881 г. открываются первые женские лицеи во Франции. С 1894 г. девушкам был открыт доступ в государственные учреждения Германии. Такие профессии, как секретарь, телефонистка, продавщица – открывали новые возможности для трудоустройства.

Изменился внешний облик человека. В прежние эпохи он определялся социальным статусом и господствовавшими художественными направлениями, стилями. Великая французская революция принесла с собой уравнительные, демократические тенденции. «С внешней демонстрацией показной высокородности теперь покончено», – замечает Й. Хейзинга. В мужском костюме наблюдается последовательное «убывание фантазии», что отразило «всю перестройку духа и общества со времени Французской революции». «Знатный господин прошлых дней, который своим великолепным нарядом выставлял напоказ сановность и достоинство, стал теперь серьезным человеком. В своем платье уже он больше не играет героя. Цилиндр сидит на его голове как символ и венец серьезного отношения к жизни»33. До середины века черный цвет в одежде не приветствуется. Считается, что это – знак бедности, неуспешности, печали и т. д. Но Шарль Бодлер сделал черный цвет модным, и во второй половине века он стал доминировать в мужской одежде.

Что касается женской одежды, то она отличается разнообразием и изменчивостью. Платья a la antique эпохи империи сменяются пышными кринолинами (около 1860) и турнюрами (1880). В эпоху романтизма в моду входят распущенные волосы и до плеч обнажаются руки. Только на рубеже XIX-XX вв. происходит демократизация женской моды. Одежда и обувь «номерного размера» становятся предметом массового фабричного производства, хотя в массе доминирует домашний пошив одежды. В стремлении одеться прилично – т. е. на манер буржуазии, преуспевают и рабочие; да и на селе народный костюм постепенно уступает место городскому, буржуазному.

Бурное развитие модной индустрии в XIX в. привело к появлению высокой моды («от кутюр» , от фр «haute couture» – высокое шитье). Эта идея пришла в голову создателю высокой моды Ч. – Ф. Борту на фоне впечатляющих успехов массового производства.

С улучшением условий жизни, в первую очередь среднего класса, большое значение стало придаваться организованному отдыху. Он становится объектом коммерции. Строительство железных дорог облегчало доступ на курорты, способствовало развитию туризма. Появилась привычка отдыхать на водах, играть в казино (в 1878-1879 гг. построено знаменитое до сих пор казино в Монако). Томас Кук в 1863 г. организовал первое путешествие по Швейцарии, а для удобства хранения в дороге денежных средств он придумал Дорожный чек traveller’s cheques. Вскоре путешествия по Европе стали модой.

Развивается спорт. В моду вошли спортивные состязания, в первую очередь конные бега на ипподромах, теннисные турниры, игра в крокет. Альпинистам покоряются горные вершины (Вет- терхорн – 1854 г.; Маттерхорн, 1865 г.). Лыжи, изобретенные в Швеции пять тысяч лет тому назад, превратились в вид спорта (1890). Развивалось плавание: в 1875 г. М. Вебб переплыл Ла- Манш. Массовое производство сделало общедоступным велосипед. В 1894 г. были проведены первые автогонки по маршруту Па- риж-Руан. С 1877 г. Всеанглийский клуб лаун-тениса и крокета в Уимблдоне становится центром международных теннисных турниров. В 1896 г. в Лондоне прошел первый чемпионат по фигурному катанию. Наконец, в том же 1896 г. барон Пьер де Кубертен возродил в Афинах Олимпийские игры.

Самые выдающиеся достижения буржуазной эпохи были представлены на Всемирных выставках. В Лондоне состоялась первая «Великая выставка изделий промышленности всех наций 1851 года». 1 мая 1851 года королева Виктория торжественно открыла в Гайд-парке павильоны «новых технологий и новых отраслей промышленности». Специально построенный для выставки из стекла и металла Хрустальный дворец (архитектор Дж. Пакстон) современники считали чудом архитектурного искусства того времени. Не случайно он стал прообразом того прекрасного здания, в котором живет коммуна будущего в четвертом сне Веры Павловны в романе Н. Г. Чернышевского «Что делать». Даже великий Ле Корбюзье считал его воплощением «торжествующей гармонии».

Вскоре «выставочная лихорадка» охватила все континенты. С интервалами от одного года до семи лет выставки проводятся в Нью-Йорке (1853), Лондоне (1862, 1886), Вене (1873), Филадельфии (1876), Сиднее и Мельбурне (1879 и 1880) и других городах мира, а в 1889 году Париж отметил столетие Великой французской революции третьей Всемирной выставкой, символом которой стала Эйфелева башня.