2.2. Особенности «шведской» модели социализма

Смешение понятий капиталистического способа хозяйствования и общественного устройства приводит к различным понятийным несуразностям. Наиболее наглядно это видно, когда в качестве примера «капитализма социальной направленности» («народного капитализма», «капиталистического социализма» или «социалистического капитализма»[48]) используют понятия «шведского» и «арабского» социализма.

Под «шведской» моделью социализма (в оригинальных терминах – «Народный Дом», Folkhem)[49] понимают сочетание социального государства[50] (?) и капиталистической экономики. «Шведская» модель социализма исходит из того положения, что рыночная экономика априори наиболее эффективна (?), поэтому государство придерживается невмешательства в собственно производственную деятельность предприятий и компаний; а негативные социальные издержки рынка, в частности безработицу и социальное неравенство, предлагается преодолевать при помощи активной деятельности государства на рынке труда, перераспределения части прибыли через налогообложение и использование госсектора, преимущественно включающего в себя инфраструктурные элементы и коллективные денежные фонды (а не предприятия). В реформистской идеологии такая деятельность получила еще название «функциональный социализм».

Исторически обеспечение высокого жизненного уровня и социальных гарантий, а также создание прочного внутреннего социального мира в Швеции достигнуты за счет того, что страна, оставаясь в рамках частнособственнической капиталистической системы хозяйствования, свое благополучие создала на чужих войнах, не вовлекаясь в них сама. Причем речь идет не о временной наживе на поставках воюющим странам в Первую и Вторую мировые войны – это использование чужих бед как основы жизни государства на долгий исторический период[51].

Формально в Швеции есть многие атрибуты настоящего социалистического государства: бесплатное образование, забота об инвалидах и пенсионерах, высокие пенсии, высокие социальные пособия и льготы, оплачиваемый отпуск[52]. И все это сопровождается заботой о природе, что не менее важно. В Швеции весьма сглаженная по сравнению с другими европейскими странами разница в заработной плате по разным отраслям деятельности. Однако при этом характерно, что самые низкие зарплаты – в секторе образования, здравоохранения и иных социальных услуг, а самые высокодоходные сотрудники – в секторе финансовых услуг. Больше всех зарабатывают в промышленности, и это отличает Швецию от большинства других стран в положительную сторону. Самая высокая средняя зарплата в стране – в химической, нефтяной промышленности, на производстве электронного и оптического оборудования. Средняя продолжительность жизни – 74,5 года у мужчин и 80 лет у женщин, уровень детской смертности 6 человек на 1000, обеспеченность автомобилями 415 единиц на 1000 человек.

Для ухода за младенцем мать или отец получают в Швеции 70 % зарплаты в течение 15 месяцев, и этот отпуск может быть поделен между родителями по их желанию. Но два отпускных месяца обязательно закреплены за каждым из них.

Швеция стала первой в мире страной, где начали проявлять надлежащую заботу об инвалидах: инвалиды-колясочники живут здесь в домах с пандусами и подъемниками, их часто можно увидеть в ресторанах, музеях, на массовых культурных мероприятиях и даже на танцевальных площадках. В стране осуществлен общий подход при начислении зарплаты: для работников, выполняющих одинаковые виды производственных заданий, предусмотрена одинаковая оплата труда независимо от уровня рентабельности предприятия. Это основополагающий принцип национальной политики в сфере трудовых отношений.

Ряд исследователей усматривает в развитом «социальном государстве» признаки реализации социалистической идеи общественной собственности, осуществляемой за счет перераспределения доходов через систему налогообложения и специальные фонды. В действительности высокая социальная обеспеченность граждан Швеции решается не за счет обобществленных (государственных) средств, т. е. бесплатно, а вследствие высоких налогов на физических лиц, т. е. за счет самих граждан[53]. При сохранении частной собственности на средства производства распределение доходов всегда будет осуществляться в пользу имущих классов[54]. Приоритет социальной политики в Швеции в общем виде можно сформулировать так: всеобщее благосостояние за счет высоких налогов.

В настоящее время количество безработных шведов составляет около 5,6 % от всей рабочей силы. И хотя этому показателю могут позавидовать многие европейские страны, он является кошмаром для Швеции: из-за социальной политики этой страны безработные получают высокие пособия за счет высоких налогов с прибыли (до 80 % прибыли), и поэтому чем меньше людей занято на рынке труда, тем меньше доходов получают предприятия. Именно поэтому шведское правительство проводит уникальную реформу сферы занятости. Она заключается в том, что шведы в обмен на их согласие временно предоставить свои рабочие места людям, которые длительное время были без работы, уходят на целый год в отпуск, получая при этом 70–85 % от зарплаты. Волонтерам, участвующим в программе, предоставляется возможность в течение года заниматься чем угодно – работать, учиться, заниматься семьей, строить дом или даже начинать свое собственное дело.

Подобное социальное обеспечение за счет заработной платы трудящихся вряд ли можно относить к социальной направленности общественного строя. Более того, такая политика в «государстве всеобщего благоденствия» приводит лишь к массовому иждивенчеству и апатии населения, большая часть которого живет преимущественно на государственные дотации и не имеет никакого стимула к деятельности. Это, естественно, ведет к деградации государства и общества. Подобный тип социально-политического устройства иногда называют «государством трансфера». «Государство трансфера» взимает налоги с индивидов и групп, находящихся в его юрисдикции, и переводит (англ. transfers) эти средства в виде выплат наличными другим индивидам и группам данного политического сообщества. При этом сохраняется частная собственность и основная цель либеральной рыночной экономики – получение прибыли любой ценой.

Сверхприбыли капиталистов крупнейших предприятий Швеции привели к значительному накоплению капитала в банках. Пользуясь стихией финансового рынка, банки, в свою очередь, получили возможность и стали выделять неограниченное количество денег на различные рискованные коммерческие операции. Больше всего шведские банки стали вкладывать средства в спекуляцию недвижимостью на европейском рынке – в Лондоне, Париже и т. д.[55] В Европе шведские инвестиции были вдвое выше японских и американских, вместе взятых. В этот период «шведский рай» достиг своего невиданного расцвета. Средства массовой информации взахлеб трубили тогда о вечном буржуазном «рае» для всех при достижении определенной гармонии в развитии капитализма. Именно тогда получил широкое распространение миф о «шведской» модели социализма без классовой борьбы угнетенных, без революционных потрясений, без насильственной экспроприации буржуазии. Однако этот миф просуществовал недолго. Уже в 1990 г. начался развал рынка недвижимости в Европе и затем наступил крах банковской системы в Швеции. Цены резко поползли вверх, а надежность шведских банков стала стремительно падать. Множество банков, среди них был даже государственный банк «Норд-банкен», стали нести огромные убытки, и им грозил крах. В этой критической ситуации на помощь шведским банкам пришло государство. На государственном уровне была создана специальная «банковская неотложная помощь», которая, используя налоговые бюджетные поступления, стала спасать банки от разорения. В общей сложности на спасение банковских финансовых спекулянтов из государственного бюджета было потрачено более 100 млрд крон. Эти деньги банки пустили в оборот и извлекли для себя большую сверхприбыль. Однако свой долг государству банкиры возвращать не собирались и не собираются. Потери при капитализме всегда обобществляются, а прибыль остается частной.

В результате проведения подобной политики буржуазными властями Швеции значительно ухудшилось страхование по болезни, размер пенсий снизился с 65 до 50 % от уровня прежней зарплаты, ужесточились условия получения пособий по безработице. Цены на медицинские услуги и лекарства повысились настолько, что многие рядовые шведы стали не в состоянии обратиться за медицинской помощью к врачу или приобрести необходимые лекарства.

В 1995 г. Швеция вступила в Европейский Союз (ЕС), где неолиберальные концепции возведены в ранг закона, и основой социальной политики, обозначаемой «социальным демпингом», является максимально возможное снижение жизненного уровня рабочих и других трудящихся, а также социально не обеспеченных граждан. Членство Швеции в ЕС усиливает расслоение общества на бедных и богатых[56]. Контрастом резкому падению жизненного уровня рабочих и других трудящихся является гигантский рост сверхприбылей капиталистов. Более того, коренное население Швеции зачислили в разряд рядовой этнической группы, имеющей не больше национальных прав, чем курды или арабы, приехавшие поселиться на шведской земле. Тем самым политические власти страны перечеркнули историю и культуру своего собственного народа.

Приток иммигрантов из мусульманских стран – не более чем продолжение стародавней эволюции. Правительство Швеции открыто и без всякого сожаления говорит о том, что шведский народ обречен как нация. Государственную политику по отношению к мусульманской иммиграции иначе как национальным самоубийством назвать невозможно. Шведы могли бы позавидовать иммигрантам, которые, в отличие от них, обладают своей собственной культурой и историей, скрепляющей их воедино. «Шведский рай» продолжает быстрыми темпами превращаться в «шведский ад», кошмар для рабочего класса Швеции.

Утверждение, что социализм – это народный капитализм, абсолютно неверно, так как капиталовложения в развитие экономики осуществляются не с социальных позиций (для народа в целом), а исходя из частнособственнических интересов кучки олигархов, с целью получения максимальной прибыли[57]. Основой жизни человека и общества в целом является организованная кооперативная деятельность, поэтому любая бездеятельность или квазидеятельность, не приносящая пользы обществу, не могут быть основой социального строя.

Таким образом, «шведская» модель социализма – это «политическая маскировка буржуазного паразитизма» и «оправдание грабежа трудящихся», являющаяся лишь мелкой уступкой частнособственнического капитала с целью сохранения текущего положения вещей и поддержания народных масс в относительном спокойствии, хотя при этом не устраняется эксплуатация трудящихся и отчуждение их от средств производства. То есть основа противоречий между «бедными» и «богатыми» не устраняется, а лишь при помощи социальной политики сглаживаются их последствия.