4. Корреляция между частотой военных столкновений и формами десцента

Для изучения любых форм социальной жизни очень важно знать, как часто приходится людям вести военные действия и какой именно характер эти военные действия принимают. При этом некоторые исследователи придают большое значение разграничению между так называемыми «внутренней» и «внешней» военной активностью («internal warfare» и «external warfare»). В первом случае имеются в виду военные столкновения между группами, принадлежащими к одной этнической (этнокультурной, этнолингвистической) или относительно крупной племенной общности, во втором – между группами, принадлежащими к разным относительно крупным общностям. Для простоты мы будем говорить далее о «внутренней войне» и «внешней войне», отдавая себе отчет в условности обоих терминов, так как между социальными антропологами отнюдь нет согласия в том, можно ли считать войной в полном смысле этого слова те вооруженные столкновения и те формы организованного насилия, которые имели место в догосударственных или безгосударственных обществах, в первую очередь – у охотников и собирателей. Оба типа «войны» самым существенным образом сказывались на формах структуризации социальных групп. Однако для моей темы – изучения путей развития матрилинейной родственной организации – особое значение имеет внутренняя война.

В донеолитическое время значительная часть охотников-собирателей жила в сравнительно благоприятных природных условиях, но групповая конкуренция за возможности осваивать наиболее выгодные экологические ниши все же была. Однако мы не можем сказать, велась ли в такого рода экологических зонах внутренняя война, или же вооруженные конфликты возникали преимущественно между разнокультурными социальными группами (сообществами). Этнография «современных» охотников-собирателей дает примеры обоих типов военной активности – и внутренней, и внешней. К первым можно отнести, например, военные действия аборигенов юго-запада и северо-востока Австралии; ко вторым – индейцев смежных районов северо-западных прерий и Большого Бассейна. Все же мы склоняемся к мысли (предварительной гипотезе) о том, что формирование этнических коалиций (и следовательно, этнического самосознания) у охотников-собирателей стало обычным делом уже в условиях их информационного обмена с культурами производящего хозяйства, т. е. в посленеолитическое время. В пользу такого предположения можно привести ряд последовательных аргументов (см. Приложение II).

Известна положительная корреляция[2] между обществами с отсутствием внутренней войны и фактором матрилинейности. Кроме того, замечательный американский ученый, крупный специалист по теории первобытной агрессии, У. Т. Ди Вейл установил корреляционную зависимость между матрилинейностью и фактором недавних миграций. Соблазнительно задаться вопросом: что, если обе эти корреляционные зависимости помогут нам в поисках следов матрилинейности у ранних мотыжных земледельцев?

Нам уже приходилось совместно с А. В. Коротаевым (Korotayev, Kazankov 2000) проводить формальное кросскультурное исследование, установившее положительные корреляции между мотыжным земледелием, матрилинейностью и относительно высокими показателями для социального статуса женщин. В Приложении I можно ознакомиться с использованными нами исследовательскими процедурами, конкретными их результатами и нашими интерпретационными приемами. В дальнейшем изложении обеим корреляционным зависимостям предстоит сослужить свою службу при анализе археологической информации.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.