Слухи стали частью повседневной информации

Не зная природу слухов, довольно просто попасть в нелепую ситуацию. Произойти это может по многим причинам, причем не зависящим от самого человека.

Примеров этому можно привести немало.

По утверждению Ю. Красильниковой, специалист по соцсетям Авив Овадья в 2016 году предупреждал о проблеме фальшивых новостей и наступлении эпохи постправды. По его утверждению, технологии машинного обучения позволят окончательно размыть границы между фактами и вымыслом, и со временем у людей выработается апатия к реальности и полная неспособность отличить правду от вымысла.

В середине 2016 года, когда в США готовились к президентским выборам, этот эксперт обратил внимание на распространение ложной информации. Он отмечал, что Facebook, Twitter и Google ставят в приоритет клики, лайки, репосты, рекламные переходы и, конечно, деньги. Качество информации при этом стоит на последнем месте, а главной причиной информационного апокалипсиса может стать распространение дешевых и доступных инструментов искажения реальности. В этих условиях любой человек может сымитировать какое-либо событие, независимо от того, происходило ли оно на самом деле.

Первые примеры технологий, способных правдоподобно искажать реальность, уже известны. Генеративные нейросети могут формировать новый мультимедийный мир, в котором ничему нельзя доверять. С их помощью можно создавать видеоролики, на которых люди делают то, чего не делали, и говорят то, что никогда не говорили.

Создатель технологии Ян Гудфеллоу прогнозирует, что через 10 лет YouTube заполнят фейковые видеоролики, которые трудно будет отличить от реальных.

Алгоритм Nvidia недавно научился генерировать пугающе убедительные видеоролики. В сети уже доступно программное обеспечение, которое позволяет накладывать лица знаменитостей или любых других людей на видеоряд в порнофильмах.

В то же время ученые со всего мира работают над системами имитации речи, мимики и жестов. Сегодня ничто не мешает создать видео, на котором известный политический лидер вполне убедительно говорит то, чего он никогда не произносил. При этом его голос и мимика почти не отличаются от реальных.

Такие разработки могут привести к дипломатическим манипуляциям и даже войнам. Достаточно сделать ролик, на котором Дональд Трамп или Ким Чен Ын объявляют ядерную войну, и последствия будут непредсказуемыми. Либо наоборот, «дружат семьями».

Другая форма манипуляции позволяет имитировать демократию, а точнее, народное волеизъявление. Вот только роль народа будут выполнять боты. Они будут голосовать на онлайн-референдумах, присылать письма в администрацию и участвовать в масштабных государственных опросах.

Этим летом боты атаковали сайт Федеральной комиссии по связи США – более миллиона виртуальных «граждан» оставили комментарии с просьбой отменить сетевой нейтралитет.

По утверждению автора этой статьи, А. Овадья допускает, что со временем на смену ботам придут и реальные люди. Их аккаунты в соцсетях, а с ними и активность владельцев аккаунтов, можно будет купить на черном рынке. «Фабрики троллей» существуют и сейчас, но в будущем они получат более широкое распространение и вырастут в масштабах.

Другой сценарий, о котором предупреждает этот эксперт, связан с «точечным фишингом». Если раньше спамеры и кибермошенники рассылали всем одинаковые письма и сообщения в надежде вызвать отклик, то теперь хакеры смогут подобрать ключ к каждому пользователю.

Например, сымитировать речь друга и попросить о деньгах с максимальной убедительностью, используя характерный сленг. Людям проще будет прекратить проверять почту. В результате у пользователей интернета выработается «апатия к реальности, признание собственной неспособности отличить факт от вымысла: «Люди перестанут обращать внимание на новости, а определенный уровень информированности, необходимый для демократии, окажется под вопросом»[5].

В последние годы ситуация с фальшивыми новостями, с распространением информации, которую невозможно проверить или подтвердить, использование неподтвержденной информации в интересах определенного круга лиц действительно только ухудшается, и это реальность, с которой необходимо считаться и быть готовым противостоять этому. Неподтвержденная информация встречается практически во всех сферах деятельности, даже в тех, в которых ранее нельзя было и предположить использование слухов (внешняя политика, военная среда, государственное и местное управление и др.).

В последние годы, с помощью неподтвержденной информации, стали более активно вестись так называемые «информационные войны». Прогнозы специалистов IT-сферы по вопросам информационных войн не вселяют оптимизма, поскольку пока никто не знает, что и как этим приемам можно противопоставить, какие способы борьбы можно в таких войнах применять.

Развитие техники и средств передачи информации также не стоит на месте, все довольно активно развивается. Это не способствует прекращению практики ведения информационных войн и всему тому, для чего используется недостоверная информация. Появляются такие средства передачи информации, которые могут существенно изменить наш мир и его восприятие.

Ученые из Китая анонсировали технологию Deep Voice, которая работает на основе машинного обучения и с помощью коротких сэмплов способна обмануть систему распознавания голоса. Она тренировалась на основе звуковой записи, длящейся более 800 часов, и включает в себя около 2400 разных голосов. Как рассказали разработчики, для эффективной работы нейросети нужно около 100 пятисекундных звуковых сигналов, передает hightech.fm.

Deep Voice способна имитировать тембр, интонацию голоса и делает их неотличимыми от настоящих. По мнению создателей, она предназначена для использования в роли цифровых помощников, в записи голоса для видеоигр, музыки и в синхронном переводе. Кроме того, она может служить тем, кто утратил возможность говорить.

Ученые также отметили, что Deep Voice умеет менять голос, делая его мужским вместо женского или добавляя ему иностранный акцент. «Это настоящий прорыв с технической точки зрения, – отметил один из авторов разработки Лео Зу. – Нам удалось решить сложнейшую генеративную проблему, а именно, мы смогли синтезировать живую речь со всеми ее особенностями».

Это не первая инновация в этом направлении. Канадские разработчики ранее презентовали голосовой сервис под названием Lyrebird. Он сжимает все индивидуальные речевые характеристики в очень короткую запись, воспроизводя 1000 предложений всего за полсекунды. Он также способен копировать любые бытовые звуки – например, работающую бензопилу или пение конкретного вида птиц, может изображать сердитый, веселый или сочувствующий тон. Канадская разработка, так же, как и Deep Voice, применяется для работы голосовых помощников, озвучивания мультимедийных продуктов и синтеза речи людей с ограниченными возможностями.

Однако и канадские, и китайские разработчики отмечают, что у технологий есть общая проблема: ими могут воспользоваться мошенники для того, чтобы вводить людей в заблуждение или воспользоваться возможностями программ, которые работают на основе распознавания речи. А некоторые юристы считают, что в связи с этим в скором времени аудиозаписи будут менее значимым доказательством в судах[6].

Отдельные специалисты предполагают, что будущие проблемы с идентификацией человека и информации о нем можно решить с помощью биометрических данных, которые срочно в нашей стране нужно вводить. Другие специалисты говорят о вреде таких данных.

Эксперт Е. Касперский с такими предложениями не согласен и утверждает, что «технологии развиваются так быстро, что кража личности – с подделкой отпечатков, сетчатки глаз, мимики и голоса – сделает биометрические системы, напротив, не безопасными. Биометрика как надежное средство идентификации умрет, и пока не ясно, что может придти ей на смену… биометрика умрет, когда 3D-принтеры научатся печатать отпечатки пальцев, глаза, лицо. Голос записывается. И здесь начнутся очень большие проблемы для идентификации людей, для криминалистики тоже. Что-то должно будет заменить биометрику. Надеюсь, это что-то изобретут»[7].

Представляется очевидным, что от вопросов об информации и средствах ее передачи, хотим мы этого или нет, мы вынуждены переходить к вариантам проверки ее достоверности, к лицам, ее передающим и распространяющим, к идентификации лиц, ее транслирующим, и многим другим вопросам. Нам придется с этими вопросами разбираться, хотя бы на уровне понимания предстоящих проблем, и учиться управлять информационными потоками, вычленять из общего потока ту информацию, которую можно проверить или подтвердить.

В противном случае полноценно юристы работать не смогут.

Считаю уместным сказать, что в настоящем времени, пока не так совершенны технологии подделки личностных данных человека, целесообразно пользоваться теми технологиями, которые могут дать возможность принимать правильные решения, находить доказательства для судебных процессов, настаивать на официальном подтверждении той или иной информации, необходимой для работы, самим находить подтверждение или опровергать любую информацию.

К таким вариантам можно отнести следующее.

Те, кто обладает специфической, эксклюзивной, уникальной, инсайдерской или служебной информацией, способной взбудоражить людей или повлиять на ситуацию, обязаны знать, где, что, кому и зачем можно или нужно говорить. Остальные, кто такой информацией не обладает, будут ждать, когда им эту информацию дадут, либо искать подтверждение (опровержение) самостоятельно, но не придумывать подтверждение или опровержение в результате собственных умозаключений.

В тех случаях, когда достоверность информации найти не удается, нет возможно найти ответы на свои вопросы, пользоваться (принимать решение) на основе недостоверной информации нельзя. Переводить предания, сказки, басни, небылицы, байки, мифы, легенды, сплетни, иную искусственно созданную информацию и выдавать ее за достоверную – нельзя.

Каждому из нас хочется знать правду, каждый человек надеется, что его не обманывают, не используют в своих интересах, не манипулируют сознанием, не навязывают услуги и товары, которые на самом деле не нужны. Для того чтобы этого добиться, выход видится в следующем.

Если невозможно найти достоверную информацию, то можно научиться таким образом анализировать услышанное, прочитанное и увиденное, чтобы понимать, что есть правда, а что – нет.

Для этого необходимо знать:

– что такое слух, и как его отличить от другого вида информации;

– какими бывают слухи;

– откуда они берутся;

– как с ними можно «работать»;

– как можно с ними бороться;

– что нужно делать, чтобы слухам не верили;

– зачем нам подается та или иная информация;

– как отличить между собой основные группы слухов (политические от экономических, социальные от иных и т. д.);

– отличать добросовестную информацию, т. е. ориентированную на разум, от недобросовестной — ориентированной на бессознательные (сокровенные) побуждения и инстинкты;

– определять, чьи интересы «обсуживают» слухи;

– а также многое другое.

Жизнь многообразна, способы воздействия с помощью информации на общественное мнение в целом и на каждого человека в отдельности постоянно меняются, поэтому и технологии воздействия на умы непрерывно совершенствуются. Эта книга познакомит вас с основами технологий управления слухами. В ней предпринята попытка рассказать, с помощью каких технологий манипулируют сознанием, как и с какой целью используют информацию в качестве инструмента в «борьбе за место под солнцем», как пытаются влиять на государственную политику и на политику отдельных людей, как такой вид управления «вписывается» в наше «правовое поле», и что может происходить в тех случаях, когда использование слухов может отрицательно повлиять на систему государственного и муниципального управления.

Главная цель этой книги – помочь будущим и действующим специалистам системы государственного и муниципального управления, включая юристов, понимать, как распознать слухи, как выделить их из общей массы информации, как им противодействовать, как их можно нейтрализовать, и что нужно делать «на опережение», чтобы они не мешали нормально работать, какие технологии управления можно для этого использовать.

Данное учебное пособие также может помочь более детально понять положения административного и информационного права в той части, что относится к обращению информации в системе государственного и муниципального управления.