ЯПОНЦЫ И ИЗУЧЕНИЕ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ (ХОВАЙТО У:МАН, ИЛИ БЕЛАЯ ЖЕНЩИНА)

ЯПОНЦЫ И ИЗУЧЕНИЕ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ (ХОВАЙТО У:МАН, ИЛИ БЕЛАЯ ЖЕНЩИНА)

Распространено мнение, что японцам с трудом даются иностранные языки, особенно английский. Это не совсем верно. Среди японцев есть выдающиеся переводчики, познакомившие Японию с шедеврами мировой литературы. В пример можно привести таких гениальных авторов, как Мори Огай (1862-1922 гг.), Фтабатэй Симэй (1864-1809 гг.), а также других писателей эпохи просвещения в Японии. Это особое время в конце ХIХ-начале XX веков, пришедшееся на период Мэйдзи (1868-1912 гг.), когда японцы активно знакомились с зарубежной культурой. Например, Мори Огай долгое время жил в Германии, блистательно владел немецким языком и, в частности, перевёл на японский язык всемирно известное произведение Гете «Фауст». Фтабатэй Симэй познакомил японцев с русской классической литературой — произведениями И. А. Тургенева.

Основные проблемы японцев в изучении иностранных языков заключаются в овладении не письменной, а именно устной речью. Дело в том, что японский язык слишком сильно отличается от всех остальных языков мира. Лингвисты до сих пор бьются над проблемами его происхождения и принадлежности к какой-либо языковой семье и группе. Письменный японский язык очевидно подвергся сильнейшему влиянию соседствующего Китая. Тем не менее, в отношении происхождения японского языка как такового, существуют несколько взаимоисключающих теорий. Например, его нередко относят к семье урало-алтайских языков, уподобляя корейскому и монгольскому. Есть и версия, утверждающая принадлежность японского к австронезийской семье языков, включающую малайский, тагальский и другие языки. Грамматически японский язык является агглютинативным, подобным корейскому, турецкому и суахили. В общем, с какими языками только не выискивают сходство у японского, даже с языком басков в Испании!

Так с какими же сложностями всё-таки сталкиваются носители столь уникального языка при изучении иностранного? Прежде всего, не стоит забывать, что японское письмо — иероглифическое, а европейские иностранные языки, осваивая которые японцы, в основном, и испытывают трудности, характеризуются азбучным письмом. Несмотря на то, что количество букв в алфавитах европейских языков на десятки тысяч меньше иероглифов в японском, при их изучении речь идёт о тотальной перестройке системы мышления. Те, кому приходилось изучать иероглифы или арабскую вязь, поймут с какими сильными переменами в мироощущении это сопряжено. Однако и китайский язык японцам, оказывается, не так легко освоить. У них не возникает проблем в приблизительном понимании китайского иероглифического текста, но им сложно говорить на нём из-за огромной разницы в произношении.

Ещё одна проблема в восприятии иностранного, в частности, английского языка японцами заключается в его кардинально отличной от японского грамматической структуре. Дело в том, что в японском языке сказуемое, выражающее действие и, следовательно, основную суть предложения, стоит в конце. Поэтому японцы привыкли фокусировать своё внимание именно на последней части предложения. В английском же сказуемое помещается чаще всего в начале предложения. Слушая речь иностранца, японцы иногда по привычке «пропускают» начальную часть предложения, сосредотачиваясь лишь к его концу, куда иностранец ставит обстоятельства — относительно менее важную информацию о том, где, когда и с кем что-то произошло. Таким образом, они не понимают главной части произносимого. Этим оригинальным объяснением проблемы, с которой японцы сталкиваются в общении с иностранцами, со мной поделился директор школы английского языка в Нагоя «Blos».

Далее следует упомянуть и различия в фонологической системе: для английского и русского языков, например, характерны отдельные звуки речи, сводимые в абстрактные единицы — фонемы; для японского — ритмические единицы моры, то есть звуковые комплексы, состоящие из согласного и гласного; и японская азбука, соответственно, слоговая. Носители японского языка с лёгкостью членят любое слово именно на такие единицы (моры), разделение же на более мелкие сегменты (фонемы) — задача для них гораздо более сложная.

Именно поэтому японцам так трудно воспроизводить иностранные слова, в которых друг за другом следуют одна за другой согласные. Они просто не осознают согласные звуки сами по себе. Русское слово «всхлип» является для них настоящей лингвистической пыткой. В этом и кроется причина того, что заимствованные японцами иностранные слова не поддаются никакому пониманию носителей их оригинального варианта. Прибавьте к этому невозможность различать звуки «р» и «л», губной «в» и получите в результате что-то типа: «Харо:! Ховайто-но курума дорайбу суру? Райбу миру?»[29], — где харо: — производное от английского «hello» (привет), ховайто — от «white» (белый), дорайбу — от «drive» (водить авто), а райбу — от «live» (концерт). В передаче английского «w» японцы используют «у», передавая «wh», используют «хо», поэтому в японском существуют и такие слова как ушан от «woman» («женщина»), и хоиссуру от «whistle» («свистеть»), хотя в языке-оригинале и те, и другие начинаются с одинакового звука, а «h» не произносится. Так как заимствованные слова составляют огромный лексический пласт японского языка, если вы распознаете принципы транслитерации иностранных слов на японский, то овладеете 10% современного разговорного японского языка. Кстати сказать, русские слова тоже присутствуют в японском: например икура от «икра», цундора от «тундра» и другие.

В связи с вышеописанным мне вспомнился интересный случай, который убедил меня в том, что японцы становятся зависимыми от фонетики своего языка только в возрасте 6-7 лет, когда идут в школу и изучают там японский по всем правилам. Одна моя знакомая обучала трёхлетнюю дочку русскому, и та с лёгкостью произносила: «один, два, три» и т.д. Но стоило девочке пойти в школу, как у неё появился сильный акцент: «одыну, доба, тори»... Так или иначе, раннее обучение иностранному языку, особенно детей-носителей языков с такой специфической фонетикой, как в японском, просто необходимо. Мне довелось немного попреподавать английский в детском садике в Японии, и я могу с уверенностью сказать, что японские дети в возрасте 3-5 лет замечательно схватывают английский, и если уделять много времени их произношению, то они очень хорошо усваивают разницу между звуками «в» и «б», а также «л» и «р».

Сейчас в Японии повсеместно открывается множество частных английских школ, предлагающих многоуровневое, разностороннее и интенсивное обучение языку у преподавателей-англичан, американцев, канадцев, австралийцев и новозеландцев. Оно в корне отличается от системы преподавания иностранных языков в японских общеобразовательных школах, где основной акцент делается на чтение и понимание письменных текстов и их перевод на японский в рамках подготовки к сложным теоретическим экзаменам по английскому при поступлении в ВУЗы. Разговорный английский в обычных школах практически не преподаётся, поэтому большинство детей посещают английские школы или дзюку, школы с углублённым изучением нескольких предметов, по вечерам.

Изучение русского также довольно популярно в Японии, но уже в рамках университетского образования. Говорят, что, если японцы активно и долго учат русский, то у них меняется строение челюсти. То же самое актуально и для русских, говорящих по-японски. Мне, и вправду, доводилось встречать японских и русских переводчиков, которые были очень непохожи на представителей своих национальностей, хотя по происхождению являлись стопроцентными японцами или русскими. В этой связи вспоминается метафорическая пословица, известная во всём мире: «Сколькими языками человек овладевает, столькими людьми он и становится».

К. Г.