Еврейский музей

Еврейский музей

Построено здание по проекту с символическим названием «Среди линий» архитектора Даниила Либескинда, в 1989 г. завоевавшего первое место в международном конкурсе. Воплощение проекта в жизнь принесло архитектору мировую известность, и, надо сказать, заслуженно. Польский еврей, 10-летним мальчиком переселившийся с родителями сначала в Израиль, а затем – в Америку, чрезвычайно талантлив. Ему пророчили блестящую музыкальную карьеру аккордеониста и пианиста, но он выбрал архитектуру и уже в 32 года возглавил архитектурный факультет Академии искусств в Мичигане. Звание почетного доктора присвоили ему университеты им. Гумбольдта (Берлин), Ессекса, Эдинбурга, Чикаго, Торонто. А после успеха берлинского Еврейского музея на архитектора посыпались приглашения со всех концов мира. Только из реализованных проектов можно назвать – еврейские музеи в Копенгагене и в Сан-Франциско, университетские центры в Бар-Илане (Тель-Авив) и в Лондоне, музеи военной истории в Дрездене и в Манчестере, выставочные павильоны и галереи в Японии, Голландии, Испании и США, правительственный центр в Сеуле и т. д.

Новый Еврейский музей стоит невдалеке от Старого, разместившегося в барочном здании бывшей Королевской коллегии, и, хотя соединяется с ним под землей, внешне ничем на него не походит. Это строение принципиально ультрамодерное: блестящие серебристые плоскости разрезаны наискось узкими линиями, в которые спрятаны бойницы окон, а с птичьего полета изломанная кривая музея напоминает не то молнию, не то разбитую звезду Давида (илл. 18).

Илл. 18. Еврейский музей. Схема

В здании Нового Еврейского музея все символично, все полно глубокого смысла. Конструктивизм и деконструктивизм форм и линий внешних и внутренних пространств обыгрывают исторический и политический контексты, рождают мифологические и философские ассоциации, взывают к фантазии посетителей. К примеру, открытие музея было приурочено к 13 сентября 2001 г., и двухтысячелетняя история евреев была представлена 13 сегментами выставочных площадей со всеми вытекающими из мифологической семантики числа «13» размышлениями. Входящий в музей попадает в крестообразное пространство, образованное Тремя Осями: Осью Уничтожения, ведущей к пустой башне Холокоста, где под ногами оказываются сплющенные круги, отдаленно напоминающие лица с разодранным в крике ртом, Осью Исхода, из которой попадаешь в сад Э. Т. А. Гофмана, где на 49 каменных огромных стелах посажены деревья, и Осью Надежды, соединяющей горизонталь помещений выставки и вертикаль ее этажей.

Следовать Оси Надежды, путешествуя по историческим слоям и ответвлениям, лучше не снизу – вверх, а, как представляется, наоборот. Со второго этажа – вниз. С практической стороны, побережете ноги, а с философской – будете следовать замыслу архитектора буквально: спускаясь с Небес на Землю.

Так, на втором этаже можно увидеть мировое древо с гранатовыми яблоками, растущее в Эдеме, пройтись по старой кривой еврейской улочке по направлению к синагоге, познакомиться с алфавитом иврита и на всех углах натыкаться на знаки учености: средневековые миниатюры с изображением Торы, первые книги, портреты Баруха Спинозы и Маймонида, семьи Мендельсонов – философов, банкиров и музыкантов, ученых жен вроде Берты Поппенхайм. Как кажется, объединяющей мыслью для видимого Хаоса выставленных здесь экспонатов – личных вещей, рояля, где-то в закутке неприметного генеалогического древа, ароматических свечей, хупы и посуды для Шаббата, галереи домашних фото и любительских миниатюр, – была незыблемость фундамента Религии и Семьи.

Но, кроме серьезных вещей, в Космосе еврейского мира всегда есть место для юмора. Предугадывая движущее каждым из посетителей любопытство, интерьеры построены так, что все можно потрогать, покрутить, приподнять, заглянуть. Кинешь монетку в 5 центов, покрутишь ручку автомата и получишь медаль с изображением Мозеса Мендельсона. Выдвинешь ящички, а там – средневековые карикатуры на евреев. Поднимешь крышку ящика и прочитаешь трогательную историю одной возлюбленной пары, настоящую поэму в честь женитьбы, а заодно и пересчитаешь столовое серебро, полученное в приданое.

Мыслью, объединившей экспонаты на первом этаже, была попытка увидеть немцев и евреев, живущих на одних и тех же территориях в одно и то же время. Здесь можно увидеть фотографии еврейских журналистов, работавших в немецких газетах, послушать музыкальные записи и сцены из театральных спектаклей, посмотреть фильмы с участием еврейских артистов, посидеть за партой йешивы, полистать домашние фотоальбомы. И везде: на строгих портретах и на фотографиях, как белье, висящих на веревке, – композиторы, писатели, художники, ученые, философы...

Словно рифмуясь с тем самым первым древом, в конце выставки, представляющей возможность сосуществования двух народов на территории Германии, стоит еще одно дерево – сухое, с бумажными листьями. Что на них? На всех языках мира повторяется вопрос: «Что значит для вас равноправие?» И посетители отвечают на него.

Дерево венчает конец короткой истории равноправия евреев в Германии, а дальше, после маленького зала с эпизодами Первой мировой войны, вступает в свои права Ось Уничтожения. Со всех стен вопит геббельсовская пропаганда: «Немцы не покупают у евреев!», «Евреи не обслуживаются!». Снова хитроумные, винтом сделанные, ящички, выдвинув которые, можно «полюбоваться» на карикатуры на евреев в нацистское время. Движущиеся строки на экране скупо сообщают – сколько, когда и где было уничтожено евреев. Нюрнбергский процесс.

А после шока, обрушившегося на посетителя, есть возможность увидеть результаты воспитательной работы выставки. На нескольких мониторах устраивается блиц-опрос: «Одобришь ли ты своего ребенка, если он выберет в спутники жизни представителя другой культуры?»

Перейдя же из здания Нового Еврейского музея по переходу в Старый, каждый из посетителей имеет возможность умиротворенно насладиться покоем, тишиной и вкусной еврейской кухней в ресторанчике «Макс Либерманн».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.