Детство на Алексеевской

Детство на Алексеевской

Воспоминания Бориса Георгиевича Ефремова (Литературная запись О.Ю. Лукьяновой)

Родился я в доме № 18 по Старо-Парголовскому проспекту, где жили мои бабушка и дедушка по линии отца. В день моего рождения, 24 июля 1927 года, моя мама – Мария Александровна Ефремова – гуляла в Сосновке, когда почувствовала, что я хочу выйти на свет. К счастью, удалось вызвать карету «скорой помощи», и роды принимали уже в условиях больницы.

В том же 1927 году наша семья переехала на Удельную. В квартире на Старо-Парголовском было тесновато, а в Удельной жили родственники мамы. В освободившуюся квартиру мы и переехали. Наша семья – это мой отец, Георгий Павлович Ефремов, мама, моя старшая сводная сестра Татьяна (мамина дочь от первого брака) и родившаяся в 1929 году сестра Инна. Папа всю жизнь работал на Центральном телеграфе, там же позже стала работать и Татьяна.

На Лагерной у нас было два адреса: сначала мы жили в доме № 6, а несколько блокадных месяцев провели в доме № 16, объединившись с двумя тетушками – Евгенией Александровной Семеновой (в девичестве Соколовой) и Надеждой Александровной Соколовой. Вместе в войну выживать было легче. В январе 1942 года этот дом сгорел – вспыхнул ночью по проводам от соседнего. Версии причин пожара назывались разные: от бытовой и вполне естественной (загорелось сушившееся у печки детское одеяльце) до шпионской (поджог с целью демаскировать аэродром в Сосновке). При всей невероятности второй версии, тогда называлось даже имя поджигательницы.

Пожар этот помню очень хорошо, как и дату, врезавшуюся в память на всю жизнь – 12 января. У нас еще елка стояла. Спасали какие-то вещи, выносили их на соседнее заснеженное футбольное поле. При пожаре погибли многие памятные для семьи вещицы: фотоальбомы, предметы мебели и безделушки, привезенные дедом из Китая, в окно выкинули пианино, корабельный «Стенвей»... До них ли было...

После войны только куст сирени, росший некогда под окном, напоминал об этом доме и прежней жизни. Не пережила пожар и Евгения Александровна, тогда же в январе и скончалась. Похоронить ее хотели обязательно в гробу. Плотник запросил немыслимое – буханку хлеба. Семейное серебро смогли где-то обменять на хлеб. В гроб положили не только 61-летнюю женщину, но и крошку-сироту Инночку Эрит, которую пыталась выходить сестра Евгении Александровны Вера Александровна Соколова. Пыталась, но не смогла... Так и лежат они на Шуваловском кладбище все рядом.

До войны дом № 16 находился на Лагерной вблизи пруда Линден и особняка Линдена. Описать его дом не могу, но из всех окрестных домов он выделялся своей архитектурой: одним словом, шикарный был дом. Когда его не стало, к сожалению, не помню, может быть, и он сгорел в тот страшный пожар.

Спортсмен А.К. Григас. Из архива Е.А. Стояновой

Удельнинские дети на отдыхе, организованном при ЖАКТе Ne 7259 на Рашетовой улице. Фото конца 1930-х гг. Из архива О.Ю. Лукьяновой

Рядом с нашим домом, там, где теперь дома № 11 (корп. 2) и № 7 по Рашетовой улице, было большое футбольное поле. Любителей побегать с мячом всегда было много и среди взрослых, и среди нас – мальчишек. Команды собирались быстро. Иногда играли двор на двор, правда, после этого «сражения» могли продолжиться уже и вне поля. Любовь же к футболу несу через всю жизнь.

Вообще-то игр, в которые мы играли, было много – лапта, городки (набор мне подарили тетушки на день рождения), штандр, «12 палочек», «казаки-разбойники», «попа-загоняла», «чижик», прятки... Играли увлеченно, всегда с азартом. Для меня наши игры трижды заканчивались травмами, и следы на руках напоминают о них до сих пор. Но ни вывихи, ни раны сделать меня осторожным в играх все равно не могли.

Став постарше, увлекся волейболом и лыжами. Хорошая волейбольная площадка была между домами № 4 и № 6 по Лагерной. Для лыжного бега просторов было достаточно в Сосновке, а самыми лучшими горками были склоны со Старо-Парголовского проспекта в сторону Энгельса за Рашетовой улицей. Для спуска же со склонов Поклонной горы (вдоль Поклонногорской улицы) требовались смелость и особое мастерство. Недаром здесь был создан Выборгский трамплин и занимались профессиональные спортсмены.

Ребята с Лагерной улицы на волейбольной площадке между домами №4 и №6 по Лагерной улице. Слева направо: Б. Ефремов, Б. Новиков, Н. Варламов. В глубине на заднем плане – здание почты, обращенное лицевой стороной на Семеновский переулок. Фото 1939 г. Из архива Б.Г. Ефремова

Тренером был наш удельнинец – Александр Казимирович Гри-гас, проживавший со своей семьей в доме на углу Лагерной и Новозыбковской улиц. Позже, работая уже на Кавголовском трамплине, А.К. Григас стал тренером сборной СССР[53].

На прогулке в Сосновке. В центре – два друга: Б. Ефремов (справа) и Б.Новиков (слева). Фото 1939 г. Из архива Б.Г. Ефремова

Одним из увлечений удельнинских мальчишек была рыбалка, благо прудов и озер вокруг достаточно. Стоило только по Отрадной улице пройти к прудам на Лихачев ом поле и можно часами предаваться любимому занятию. Там попадались не только колюшки, но и карасики.

На заповедные пруды за Малой Ивановской не всегда можно было пройти. Было время, когда они были окружены высокой оградой и принадлежали дому на Старо-Парголовском. И все же помню, что в одном из них (мы называли его «треуголкой») мы даже купались, а в другом, который был расположен ближе к Лагерной, ловили рыбешку.

Друзей у меня в детстве было немало. С кем-то жили рядом, с кем-то учился вместе по 7-й класс в школе № 27 (красное кирпичное здание на пр. Энгельса, № 63), с кем-то встретил первую блокадную осень в школе № 9 на Костромском проспекте. С некоторыми из них прошел рядом по жизни...

Данный текст является ознакомительным фрагментом.