Измена

Измена

В 1708 году события поначалу развивались как нельзя лучше для Мазепы. Карл XII отправился в поход не через Волынь на Киев, а через Белоруссию на Смоленск. Украина осталась в стороне от главного фронта, и Мазепа мог спокойно ждать, чья возьмет. Мазепа говорил Орлику, что не примет окончательного решения до тех пор, пока не убедится, что царь Петр не то что Украину, но и Москву защитить не сможет.

В начале кампании успех сопутствовал шведам. Под Головчиным (на территории Великого княжества Литовского) Карлу удалось в последний раз разбить русскую армию. Но вторжение в русские земли окончилось полным провалом. Русские применили против шведов прием, который много веков использовали против татар: засеки. Все пути были завалены срубленными деревьями, через засеки приходилось прорубать путь топорами и палашами. Население было эвакуировано, запасы зерна спрятаны или сожжены, так что шведам нечем было ни питаться, ни кормить коней. Начался падеж лошадей, шведская конница, главная ударная сила Карла XII, таяла на глазах, а солдат косила дизентерия. Фуражиров перехватывали летучие отряды казаков (в том числе малороссийских) и калмыков. Князь Голицын разгромил большой отряд шведов под местечком Добрым. Карл видел это поражение, но не успел прийти на помощь своим. Шведы, которые за долгие месяцы отдыха в Саксонии несколько отвыкли от тягот войны, начали дезертировать. Приближалась осень. О походе на Москву уже не было и речи. Карлу оставалось или отступать в Польшу, на зимние квартиры, или воспользоваться тайным договором с Мазепой и двинуться на Украину, что Карл и сделал, к великому ужасу хитрого Мазепы: «…дьявол его сюда несет!», – переживал гетман. Теперь двурушничество пришлось оставить. Мазепа должен был открыто перейти на сторону шведов, а момент для перехода был крайне неудачным. Из десяти малороссийских полков у Мазепы под ружьем оставалось только три: Миргородский, Прилуцкий и Лубенский – остальные воевали под русским командованием. Кроме того, Мазепа мог рассчитывать на своих наемников – сердюков (пехота) и компанейцев (конница), которых гетман набирал из охочих людей (добровольцев) и содержал за счет гетманского скарба. Но их было мало. Мазепа оставил большой отряд сердюков охранять Батурин, а сам с войском пошел в лагерь Карла XII.

Поступок гетмана не поняли сами козаки, которые уже привыкли видеть в шведах врагов. Хотя дисциплинированные шведы не занимались грабежами, в глазах православных малороссиян они были чужеземцами и еретиками. Не ходили в церковь, не признавали икон, ели в пост мясо и пили молоко. В общем, показывали всем, что они если не ляхи, то ничем не лучше ляхов. Пошел слух, будто гетман перешел в «шведскую веру», так что этот «лях» и любимец москалей стал в глазах народа трижды предателем. Не удивительно, что козаки начали разбегаться. Если в 1704 году Мазепа повел на Западную Украину армию в 40 000 козаков, то в октябре 1708 года он привел Карлу XII всего около 2 000.

Тем временем потрясенный царь Петр, узнав об измене Мазепы, отправил Меншикова с войском против Батурина, где были собраны большие военные припасы. Как мы знаем, Александр Данилович не только взял город, но и подверг его страшному разгрому. Жестокость русских не столько озлобила, сколько устрашила малороссиян. Сам Мазепа понял, что совершил роковую ошибку. По слова Орлика, гетман горестно причитал: «…злые и несчастливые наши начинания! Вижу, что Бог не благословляет моего намерения. <…> теперь в нашем нынешнем несчастливом состоянии все дела иначе пойдут, и Украина, Батуриным устрашенная, не решится держать нашу сторону»[1303].

Поразительно, но только после падения Батурина Мазепа наконец выпустил свой универсал, где поведал народу о причине своей измены. Мол, не ради «приватной своей пользы», а только «для общего добра всей отчизны и Войска Запорожского» принял он «протекцию» шведского короля. Россию гетман обвинил в том, что она-де собирается обратить казацкие полки в драгунские и солдатские, малороссийский народ поработить и даже имя Войска Запорожского уничтожить[1304]. Но гетман опоздал. Царь Петр уже успел издать свой манифест «К подданным малороссийского народа», где уличил Мазепу в измене и не забыл нанести смертоносный удар: Мазепа будто бы перешел к шведам и их союзникам, полякам Станислава Лещинского, чтобы «малороссийскую землю поработить по-прежнему под владение польское, и церкви Божии и славные монастыри отдать в унию»[1305]. Обвинение казалось достаточно убедительным, если вспомнить репутацию «ляха», «природного поляка», от которой так и не избавился гетман.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.