О браке

О браке

Рассмотрим знаменитые высказывания апостола Павла о власти.

Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос, жене глава – муж, а Христу глава – Бог.

(1Кор.11:3)

Как Бог властвует над Христом, а Христос над Церковью? Это не подобно земной власти. Его власть – не от мира сего. А власть цезаря – от мира сего. Они могут войти в противоречие между собой. Власть в земном понимании этого слова вряд ли имеет то же значение, что власть над нами Христа, который сам говорил, что иго его легко. Но Он ничего не требовал, кроме покаяния и прихода к Нему. Это отношения, построенные на доброй воле и любви. Уверовавший во Христа – свободен, даже если его земное звание – раб. Но в этом и заключается противоречие. Рабство было распространено в древнем мире, но это не значит, что оно не считалось злом. Скорее, считалось необходимым злом. Павел, возможно, сам верил в рабство от Бога.

При рассмотрении цитат получается интересная ситуация. Идет своеобразная градация: Христу глава – Бог (Отец), мужу глава – Христос, жене глава – муж, и, исходя из этого, совершенно недвусмысленный совет повиноваться мужу, как Господу. Получается, жене прежде всего глава – муж, а не Христос. Вот и доказательство, что, по мнению церкви, жена спасается через мужа.

Возможна ли гармония в браке, если один находится в страхе и подчиненном положении? Какое же тут подобие союза Христа с Церковью? Этот союз подразумевает духовное единство, но какое может быть духовное единство при подчиненном положении одного из членов союза? Более того, насилие над человеком является прямым следствием его подчиненного положения. Чем более он зависим, тем более соблазн сделать его объектом насилия.

Также Павел уже упоминает, что он не настаивает на обязательности брака, как это было в еврейском обществе, и даже подчеркивает, что лучше было бы оставаться безбрачным, как он, но и брак не противоречит замыслу Бога. Однако речь не идет о монашестве, удалении от мира. (1 Кор 7:1—8)

Кроме слов апостола Павла, есть и слова Иисуса Христа о браке. Не могу их не процитировать (Мф 19:3—12):

И приступили к Нему фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею?

Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший в начале мужчину и женщину сотворил их?

И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает.

Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею?

Он говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так;

но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует.

Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться.

Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано,

ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит.

Иисус подтверждает, что брак освящен Господом, но, однако, не говорит, что брак обязателен, как это понималось в обществе, к которому он принадлежал. Безбрачие и бездетность не только не приветствовались, но и осуждались. Однако, Иисус не женат, потому что желает полностью посвятить Себя служению Богу. Он избегает крайних суждений о браке – с одной стороны, подтверждает, что брак угоден Богу, с другой стороны, не делает его обязательным условием. Зато Его отношение к разводу более чем однозначное. Если дано вместить безбрачие, то в этом нет греха. Он и Сам показал Своей жизнью, что можно оставаться праведным и в одиночестве. Если же не дано и есть желание вступить в брак, то разводиться уже нельзя, потому что это грех перед Богом. Он не требует от учеников подражания Своему примеру, оставляя этот вопрос на их усмотрение (Петр, как известно, был женат). Однако о целибате у Него тоже нет крайних суждений, нет требований монашеских обетов. Из этого можно сделать вывод, что Христос не настаивает на постоянном характере целибата. Пока дано вместить безбрачие для Царства Небесного, то это лучший способ, но если это уже становится помехой для спасения, то лучше законный брак, чем блуд. Однако, проблема в том, что обет безбрачия есть статус пожизненный, а отношение самого человека к интимной стороне жизни может постепенно меняться с безразличного до усиленно внимательного, особенно под влиянием вынужденного воздержания. Такая эволюция не обещает ничего хорошего для спасения. Ничего удивительного, что Лютер отменил институт монашества, руководствуясь как отсутствием упоминания о нем в Евангелии, так и наблюдениями за развращенными нравами современного ему духовенства.

На Западе и Востоке, в Православной и Католической Церкви, сложились два противоположных взгляда на проблему. Если у католиков духовенство не делится на женатое (белое) и безбрачное (черное) и целибат является обязательным, то у православных священнослужитель должен либо жениться до принятия сана, либо принять монашество, либо остаться холостым, но в этом случае он уже не сможет вступить в брак после принятия сана. Причем духовное лицо может вступить в брак только один раз, в отличие от мирян. Или снять с себя сан, чтобы жениться вторично. Невеста должна быть девственницей (как и невесты коэнов в иудаизме). И ее жених тоже. Студенты семинарии начинают усиленно искать себе невест перед окончанием семинарии. Ходить далеко не надо. При семинариях есть регентские и иконописные курсы, где семинаристы без отрыва от учебы могут найти себе невесту. Поскольку жениться можно один раз (развод закрывает путь в священство), то и запросы соответствующие. Это должна быть девушка глубоко религиозная и смиренная, готовая разделить с мужем все тяготы его служения, готовая к тому, что ей придется иметь столько детей, сколько Бог пошлет. Одним словом, являть собой образ помощницы Адама. Дочерей воспитывают как будущих жен и матерей. В семьях царит патриархат – отец решает, какие занятия подходящие для детей, какой длины юбки носить девочкам. Подробно об этом можно почитать в книге Юлии Сысоевой «Записки попадьи: особенности жизни русского духовенства». [27]

Современный человек, пусть даже православный христианин, никак не может согласиться с тем, что брак по необходимости, из религиозных соображений, с перекосом в долг, может быть счастливым. Женитьба по симпатии – то, о чем семинаристу мечтать вредно. Девушка, которая ему нравится, может не захотеть разделить такую судьбу, зато другая, к которой он не чувствует любви, подходит по всем категориям, потому что она была воспитана для этой цели и стремится к ней сама (а точнее, направляется). Человеку приходится делать выбор – или отказаться от священства, или развить в себе специфическое отношение к браку.

От католиков приходится слышать вопрос – «почему ваши священники обязательно должны быть женаты»? В чем причина такой обязательности? Действительно, хороший вопрос. И ответ на него может показаться неприятным, в том числе и для католиков: чтобы не подвергаться искушению во время своего служения. Католики отмечают, что у неженатого священника больше возможности сосредоточиться на служении, а женатый заботится о жене. Увы, хоть и неприятно оскорблять религиозные чувства наших братьев, но мне (и не только мне) с трудом верится, что все католические священники соблюдают целибат. Скандалы с педофилией – это тот вопрос, который католики воспринимают очень болезненно. Интересно, зачем Мартину Лютеру было говорить о развращенности нравов клира?

Наиболее оптимальным, вероятно, было бы введение так называемого факультативного целибата (что обсуждается в современной Католической Церкви), фактически согласно принципам Иисуса касательно брака и безбрачия. В самом деле, ведь если человек действительно хочет соблюдать обет целомудрия, то почему обязательно нужно удаляться от мира, если это его обдуманное решение, и если он встретил человека, с которым хотел бы соединиться духовно и физически, как это может помешать его христианскому служению?

Скандалы с участием архиереев гомосексуальной ориентации, обвиняемых в домогательствах, бывали и в РПЦ, однако, разумеется, удобнее закрывать на это глаза, чем признать, что это может быть правдой. Доказать подобные обвинения очень сложно. Ведь жизнь Церкви подчинена строгому уставу. Неподчинение высшему чину равносильно неподчинению солдата своему командиру. В сочетании же со строгими требованиями к морали, это порождает извращения, религиозная мораль становится внешним прикрытием развращенности.

Запрет порождает уродливые формы морали, и церковь как общественный институт (а российское общество пока сложно назвать высокоморальным) не может не испытывать влияние больного общества и, диктуя ему больную мораль, выполняет роль бумеранга, который всегда возвращается, закрепляя все болезни общества. Пока мораль не освободилась от присущего ей чувства страха, нет смысла говорить о душе, ведь выбор Бога основан на сознательной любви, в которой нет места страху. Страх перед Богом – следствие иерархичного устройства мира, страха перед авторитетом.

Еще один страх, порождаемый христианской моралью, основан на страхе перед телом, «падшим естеством». История жизни одного из монахов повествует, что он не мог избавиться от страсти к умершей возлюбленной, откопал гроб с ее телом, отер труп хитоном, принес хитон к себе в келью и положил на лицо. Хотя эти примеры, скорее маргинальны, чем тенденция, просто идея, доведенная до абсурда. К женщине относятся все те же принципы, что и к мужчине, и когда говорится о том, что так делает мужчина, это значит, что женщине следует поступать так же. Но, разумеется, в данном случае не учитываются особенности женской сексуальности – не всякая женщина воспылает от страсти, увидев незнакомого полуобнаженного мужчину.

Попытки подавить в себе сексуальность приводят в итоге к обратному результату – отказу от религии и целомудренного образа жизни.

Что такое по сути аскетизм, как не умерщвление себя, которое преподносится как величайшая добродетель?

Аскетизм связан с умерщвлением сексуальных импульсов, то есть можно добиться их отсутствия на физиологическом и психологическом уровне, но останется дискомфорт (темные, вытесненные части себя, демоны, напоминающие о своей «падшей природе»). Аскет бесплотен, он вряд ли уже сможет что-то родить, сотворить – как в буквальном смысле, так и в переносном, сексуальность связана с рождением, и наоборот.

Что же до акцентирования эротики, то некоторая пропаганда здоровой сексуальности не повредила бы. Проблема в том, что уже на протяжении многих веков человечество не может определить, когда она (здоровая сексуальность) переходит в нездоровую, точнее намеренно стирается эта граница, на инстинктах играют осознанно, ради выгоды. По сути, я не могу представить себе здоровую пропаганду сексуальности в условиях, когда женщина маркируется как объект, обладание которым возвышает тебя в глазах окружающих (или в своих собственных глазах).

Образно говоря, в обществе существует нарыв. Религия предлагает одним наложить на него пластырь (обзавестись браком), другим – отсечь все лишнее. Не помогает!

Для христианина есть два идеала (противоположных) – семья и монашество. Монаха Бог поддерживает на этом пути, и данные обеты ему помогают. Если человек безбрачен в миру не по религиозным причинам, а по каким-то совершенно другим, то это не одобряется, ибо Господь дал заповедь плодиться и размножаться. Если даже он хочет быть безбрачным в миру по причинам религиозного характера, то он должен получить на то благословение и его должна поддерживать община, иначе человек впадет в грех, ибо не будет братии, которая его наставит и поддержит, и не будет духовного руководителя.

Толкования Зонары и Вальсамона о девстве:

9 и 10 правила Гангрского собора (ок. 340 г.) – с толкованиями православных канонистов:

9. Аще кто девствует, или воздерживается, удаляясь от брака, яко гнушающийся им, а не ради самыя доброты и святыни девства: да будет под клятвою.

Зонара. Прекраснейшее дело – девство, прекрасное дело и целомудрие; но если делаются ради самой красоты и происходящего от них освящения. А если кто захотел бы девствовать, гнушаясь браком как нечистым, и если кто хранит целомудрие и воздерживается от совокупления, удаляясь от брака, как может быть от какой-нибудь скверны, таковый признан в правиле достойным анафемы.

Аристен. Кто девствует не по причине красоты девства, но потому что гнушается браком, да будет анафема.

Вальсамон. Об отвращающихся от законного брака не ради добродетели и благоговения мы написали в первом правиле; это и прочти.

Славянская кормчая. Аще кто девствует, или воздержится, якоже се, мерзок творя брак, и яко гнусна отшед, и не доброты ради, и святого девственного пребывания, да будет проклят.

10. Аще кто из девствующих ради Господа, будет превозноситися над бракосочетавшимися: да будет под клятвою.

Аристен. Кто превозносится над состоящими в браке, да будет анафема.

Вальсамон. И девятое правило и настоящее принимают целомудрие и девство ради добродетели; впрочем не порицают и законный брак. Почему и подвергают анафеме тех, которые по гордости превозносятся над имеющими супругов.

***

Гностики, адаптировавшие христианские идеи, развили свою философию. Гностики резко противопоставляли Богу мир материи, мир зла в их понимании, поскольку они считали дьявола отпавшим эоном, творцом этого мира, что изначально не входило в планы Бога. Поэтому тварный мир есть зло, так как возник в результате отступления от Бога. Бог Ветхого Завета – не кто иной, как дьявол, и ему противостоит настоящий Бог, которому служит Христос. Они отрицали Его человеческую природу и учили, что Его человеческая природа была призрачной. Человеческий же дух есть искра Божия, плененная «дьявольской» материей. Поэтому высшей целью человеческих стремлений должно быть освобождение от всего телесного, материального, от темного начала, для соединения с Богом. Эти идеи близки к отношению монахов к телу и материальному миру. Монашество как отказ от мирского появилось как следствие желания христиан отгородиться от развращенного языческого общества. На Западе монашество не прижилось в такой форме, как обособление, западные монашеские ордены совмещали молитвенное служение, обет безбрачия и бедности, и активную проповедь и другую общественную деятельность в миру.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.