[1] Критики демографического алармизма отмечают, что в последних прижизненных изданиях «Очерка о народонаселении» Т. Мальтус допускал возможность преодоления обнаруженной им зависимости за счет развития науки и техники, т.е. указал на заведомую уплощенность модели. Его современные эпигоны не только не догадываются об этом сами, но и не замечают прямых указаний.

[2] Несколько ближе гуманизму средневосточные (индийские) религиозные учения (см. [Фром Э., 1990]), но, как показывает специальный анализ, и их преимущество относительно. Буддизм и индуизм, подобно ближневосточным религиям, отчетливо различают «область мира» и «область войны», правоверных и неверных, побуждают к завоевательным походам, канонизируют жестоких завоевателей (Чингисхан) и демонстрируют образцы воинствующего фундаментализма [Коренев В.И., 1987], [Хантингтон С., 1994].

[3] Разумеется, оружие – такой же антиэнтропийный механизм, как волчьи зубы, змеиное жало, религиозное учение и т.д. и т.п.: все они, в согласии с законами термодинамики и синергетики, обеспечивают устойчивость неравновесной системы за счет разрушения других систем.

[4] Интересно, что эту социальную потребность чутко предвосхитили наиболее прозорливые из религиозных философов первой половины ХХ века. В знаменитых «Письмах» из фашистского застенка немецкий священник и гуманист Д. Бонхёффер [1994] подчеркивал, что «совершеннолетний мир» сумеет отказаться от «гипотезы Бога», перерасти богобоязнь и нужду во внешней опеке и, став «абсолютно безрелигиозным», тем самым приблизится к Богу. Этот парадоксальный вывод перекликается с прогнозом другого христианского мыслителя Г. Честертона: религия будущего станет опираться на высокоразвитое чувство юмора (см. [Лоренц К., 1994]).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.