Танец на проволоке, или Прошло ли время волшебников

Танец на проволоке, или Прошло ли время волшебников

ЕСЛИ ТОЛЬКО СКАЗКА НАСТОЯЩАЯ, В НЕЙ ПРЕКРАСНО СОЧЕТАЮТСЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНАЯ ЖИЗНЬ И ТА, К КОТОРОЙ МЫ СТРЕМИМСЯ.

Закон этот, сформулированный еще великим сказочником Хансом Кристианом Андерсеном, универсален в волшебной стране. Казалось бы, разве не интересно читать про таинственные и загадочные приключения принцев и принцесс, про волшебных героев из далеких сказочных стран? Вот только в ХХ веке выяснилось, что юные читатели, а также их родители с более живым интересом читают сказки, где действуют герои, взятые из современной жизни (например, девочка Алиса, вошедшая в сказки Кэрролла), да и само действие происходит в месте, отлично знакомом по реальной жизни (например, в Кенсингтонском парке, как у Барри в приключениях Питера Пэна).

Очень быстро выяснилось и другое: вопросы, волнующие читателей сказочной литературы, вышли за ее привычные рамки, потому что реальная жизнь потребовала ответов на реальные события. Сменился формат: если раньше сказка входила в объем рассказа, то теперь ей потребовалось много страниц текста и получились сказочные повести. Больше того – вспомним: у Сельмы Лагерлёф путешествие Нильса вообще вылилось в два тома текста. Правда, это научно-познавательная сказка, но и сказки приключенческие требовали уже большего формата. Ведь читателям хотелось узнавать характеры героев, обоснования их поступков, описания окружающей их среды. Словом, на сказку ХХ века оказала огромное влияние литература реализма.

Если раньше добро и зло в сказках всегда имели некие отвлеченные формы (ведь это было добро и зло в волшебных царствах, некоторых государствах, во времени, «once upon а time»), то сказки ХХ века потребовали:

• Детального описания сказочного мира, в котором происходят события.

• Отражения событий современности – в данном случае ХХ века, когда сказки приходят из самой жизни.

• Для этого конечно же понадобился больший объем рассказа. Так появились сказочные романы и повести ХХ века.

А жизнь ХХ века оказалась бурной – менялись уклады и устои, ставшие привычными за долгие столетия. Сказочные сюжеты и идеи всего лишь отражали эти перемены.

• Первой писательницей, которая взялась в сказках растолковать маленьким читателям законы жесткой социальной действительности, стала французская писательница-бунтарка Жорж Санд.

• Конечно, все знают, что под этим псевдонимом скрывалась Аврора Дюдеван (1804 – 1876) – красавица, женщина выдающегося ума и таланта. Косное общество всю жизнь осуждало ее. За то, что писала книги, что женщинам того времени было почти запрещено. За то, что полюбила какого-то польского музыканта Фредерика Шопена. За то, что осмеливалась надевать детали мужского костюма – рубашки и брюки. И более всего за то, что она защищала честь и права женщин (хотя в то время общество искренне верило, что у любой женщины мозгов ровно столько же, сколько у курицы). Под прицельным огнем таких общественных осуждений хочешь не хочешь, а станешь не только хорошим писателем, но и ярким общественным деятелем.

• Однако в сказках мы увидим еще одну Жорж Санд – маму и бабушку. Ибо сказки писательницы предназначались для ее детей и внуков. В 1850 году Жорж Санд написала сказку в двух частях – развернутую, практически сказочную повесть – «Грибуль».

Ж. Санд

Волшебная сказка про мальчика Грибуля рассказывает историю, совершенно невероятную для «добрых старых сказок». Начать с того, что вся семья Грибуля живет воровством и обманом – воруют и его родители, и бесчисленные братья-сестры. Но вот Грибуль воровать не хочет! То есть он оказывается изгоем. И его отдают на перевоспитание – продают местному богачу господину Шмелю. И никому не приходит в голову, что почтенный богач на самом деле черный колдун. Недаром же он становится хозяином сначала замка, потом города, а потом и всей страны. В рабстве у него пчелы – они вынуждены приносить ему золотой мед, который черный маг превращает в золото. Это и есть его истинное богатство, и, не имея наследника, он решает, что передаст свое наследство Грибулю.

Но Грибуль видит, КАК работает золото. Именно из-за него совершаются обманы, воровство, убийства и прочие мерзости жизни. И Грибуль вступает в схватку со злым волшебником.

Конечно, Жорж Санд не была бы романтической сказочницей, если бы у ее сказки не было хорошего конца. Грибуль победил! Конечно, это наивный подход. Но ведь главное – начать. Впервые на страницах волшебной сказки для детей Жорж Санд подошла к созданию социальной сказки. Писательница четко и безжалостно очерчивает зло богатства – жестокого обогащения за счет других и дает ему развернутое философское определение:

М. Санд. Иллюстрация к «Истории истинного простофили по имени Грибуль»

«Король шмелей искренне верил, что богатство всесильно и что ни один человек, и ты в том числе, не сможет устоять против блеска золота. С помощью золота он добился того, что государство с виду начало процветать. Однако ты знаешь, что люди не стали от этого счастливее. Они грабят, разоряют, ненавидят друг друга».

Наступил новый – ХХ век. И сказка, как и любое произведение искусства, пошла еще дальше в отображении действительности. Вы не поверите – но в сказках ХХ века происходили не только столкновения бедных с богатыми (как в «Грибуле» или в «Приключениях Буратино»), но даже реальные… революции! Не припоминаете? Ну а если получите подсказку:

О чем идет речь в наших любимых сказках – «Приключения Чиполлино» и «Три толстяка»?

Да-да, наш замечательный и совершенно незаслуженно забытый писатель и драматург Юрий Карлович Олеша (1899 – 1960) написал свой легендарный роман-сказку (вышел в 1928) о событиях прошедшей Октябрьской революции. К началу работы над этим произведением Олеше было двадцать пять лет – самое время для создания молодой романтической сказки. И сказка вышла удивительной – героической и мужественной, таинственной и нежной.

Олеша приехал в Москву из благословенной Одессы. Недаром ее аромат чувствуется в созданном им волшебном городе с его портом, набережными, причалами, разноголосой толпой, охапками роз и акаций. Происходил Юрий Олеша из старинного белорусского рода. Еще в 1508 году боярин Олеша Петрович получил наделы от князя Федора Ивановича Ярославича. Так что первую революционную романтическую сказку создал старинный дворянин. Впрочем, мало ли дворян делали и саму революцию?

Сам Олеша впоследствии написал о сказке так:

«Сказка является отражением грандиозных проявлений в жизни общества… Я только попытался заставить их [героев] действовать в кругу революционного сюжета. Я попытался революционизировать сказку».

Но вот парадокс – именно «революционность» сюжета волновала читателей меньше всего. На первый план выходили приключения, чудесные превращения, грациозная сказочность (слова Луначарского), наконец, притягательно-завораживающие характеры девочки-танцовщицы Суок, юного Тутти, красавца-канатоходца Тибула. И хотя сказка Олеши в литературном виде начиналась именно со сцены революционного штурма народом дворца Трех толстяков, в последующих переложениях, сценариях, пересказах все эти штурмы отошли на задний план (а то и сгинули вовсе), а читатели-зрители-слушатели восторженно внимали чудесному рассказу о драматических приключениях – расставании, обретении и воссоединении брата и сестры Тутти и Суок. То есть психологическая составляющая трогательных образов оказалась сильнее, чем «революционный фон». И именно эта, а не социальная история оказалась столь притягательной, что пересказы-переделки-инсценировки «Трех толстяков» исчисляются сотнями.

• Сказка Олеши переведена на ВСЕ значимые языки мира. Как говорит статистика, ее до сих пор охотно читают дети во Франции, Канаде, Германии, Аргентине и других странах.

На нее до сих пор существуют очереди и в наших детских библиотеках.

• «Три толстяка» очень понравились создателю Московского Художественного театра К.С. Станиславскому, и он уговорил автора переделать книгу в пьесу. И вот через два года после опубликования романа-сказки в мае 1930 года состоялась премьера «Трех толстяков» в легендарном МХАТе. Руководил постановкой второй создатель МХАТа В.И. Немирович-Данченко. Только вот инсценировка грациозного литературного текста не слишком удалась. Недаром часть критиков того времени все же осмелилась назвать ее «несколько корявой», «местами растянутой» и даже «менее яркой, чем сама сказка». Конечно, основной хор хвалил – по тем временам критика революционной сказки да еще в поддерживаемом властями, хотя и заслуженно легендарном театре могла дорого обойтись. Потом пьеса прошла и в других театрах страны (например, Ленинградском БДТ в 1930).

Но последующие постановки – а их были тысячи (!) – все же шли по инсценировкам других авторов. Это были и драматические, и кукольные, и музыкальные спектакли. Сказка Олеши стала музой-вдохновительницей для искусства.

• Композитор В. Оранский (а это он написал музыку к спектаклю МХАТа) сочинил «феерический балет» «Три толстяка», который с успехом шел на сцене Большого театра. Между прочим, его ставят и до сих пор.

• Композитор Вадим Рубин написал прелестнейшую «комическую оперу» «Три толстяка» (очень удачный текст сценария С. Богомазова, где он использовал стихи самого Олеши из романа-сказки). Она тоже постоянно идет, и не только на сценах России, но и за рубежом. Совсем недавно шла в знаменитом Детском музыкальном театре Наталии Сац.

• В 1954 году поэт-драматург Сергей Богомазов создал инсценировку «Трех толстяков» для многосерийного радиоспектакля, где роль Суок исполнила несравненная в веках Мария Ивановна Бабанова, режиссером выступил Николай Александрович, ну а музыку использовали Вадима Рубина.

• В 1966 году на студии «Ленфильм» по мотивам сказки Олеши был снят тот самый любимый всеми с детства фильм. Режиссерами были Иосиф Шапито и Алексей Баталов. Он же, звезда-легенда нашего отечественного кино, выступил и как создатель роли Тибула, и как сценарист вместе с Михаилом Ольшевским.

Такое невероятное внимание к сказочному сюжету говорит об одном – новому времени была просто необходима новая сказка. И вот она явилась.

Газетные рецензии тут же окрестили ее «классово правильной сказкой». Впрочем, если вдуматься, никакой особой классовости на самом деле там нет. Ведь в тексте Олеши нет героев-рабочих или крестьян, даже героев-солдат и матросов там нет. Вернее, они имеются либо в упоминаниях, либо среди второстепенных персонажей. Главные герои этой сказки цирковые артисты из труппы дядюшки Бризака – юная гимнастка и танцовщица на проволоке Суок и молодой гимнаст Тибул. Цирковые мотивы в то время были очень привлекательны и распространены в искусстве. Вспомним, что герои манежа интересовали художников (например, «Девочка на шаре» Пикассо – чем не Суок?), театральную среду (Мейерхольд выстраивал свою актерскую методику на основе цирковой гимнастики), кинорежиссеров (самый яркий пример – появившийся чуть позже легендарный фильм Г. Александрова «Цирк» с Любовью Орловой в главной роли, кстати, тоже гимнастки, танцовщицы, певицы). В искусстве цирка, в героях манежа виделись отвага, ловкость и отточенное мастерство, молодость восприятия и сила духа. Эти люди, ежедневно рискующие жизнью на глазах у зрителей ради своего искусства, воспринимались бесстрашными и верными долгу. А их мир в разноцветных костюмах и блестках казался иным миром – волшебным, загадочным и очаровательным.

Правда, наряду с танцовщицей Суок и гимнастом Тибулом есть в сказке и третий герой – оружейник Просперо. Но и он не рабочий (в социальном смысле), а скорее уж мастеровой и даже творческий человек. И так уж получилось, что он герой «страдательный», который вечно попадает в лапы неприятеля, и его спасают наши циркачи. Ну а основной герой сказки – мальчик Тутти (который, как потом выясняется, брат-близнец гимнастки Суок) и вовсе воспитывается как наследник престола Трех толстяков. У них не было своих детей, и потому они подобрали найденыша, воспитывали его в строгости и жестокости и уверяли, что у него железное сердце. Да только любовь мальчишки к своей потерянной сестре осталась сильнее всех уверений и воспитания.

То есть что же мы видим в социальной и классовой сказке? Ее героями оказались творческие люди (циркачи, оружейник) и наследник Тутти – юный аристократ. Не слабо для сказки «о классовой борьбе»?..

Словом, при внимательном прочтении текста «Трех толстяков» выясняется, что никакая это не «классовая сказка», хотя, конечно, явно социальная, но и явно героическая, романтическая и таинственная, волшебный рассказ о вечной борьбе Добра и зла, хороших и злых людей – о той борьбе, что ведется в сказках изначально с незапамятных времен. Конечно, во время появления ЭТОЙ сказки, через десяток лет после социалистической революции, ВСЕ единодушно усматривали в ней только аллюзии классовой борьбы, но по прошествии века выяснилось, что сказка с увлечением читается и сейчас, а воспринимается как обычный сказочный сюжет безо всяких революционных аллюзий.

Вот только считал ли сам автор свой сюжет сказочным?

Вопрос для интеллектуалов

А кто помнит первые фразы сказки Олеши – с чего начинается текст?

Кто не знает – ни за что не поверит! Но ведь можно и проверить. Итак, открываем книгу:

«Время волшебников прошло. По всей вероятности, их никогда и не было на самом деле. Все это выдумки и сказки для совсем маленьких детей».

Ну и как вам ТАКОЕ? Да еще и от Любимого Сказочника?!

Спокойно! Вспомним – на дворе 1928 год. Это еще НЭП (политика нового экономического развития, когда действует частная собственность). Но «чистка мозгов пролетарскими истинами» идет уже полным ходом – быстрее даже, чем социальное высмеивание частной собственности. Старая сказка объявлена «ненужными лохмотьями» литературы, «детскими глупостями». Празднование Нового года у елки-красавицы запрещено, как не отвечающее духу социалистических праздников. В самом деле, какой еще Новый год? Эдак и про Рождество вспомнится. Но ведь «религия» нового государства – атеизм. Даже игры в куклы запрещены для социалистических девочек, как классово чуждые. Знаете, что придумали ретивые классовые воспитатели? Вместо кукол стали давать детям в яслях и детсадах уродливые фигуры толстых попов. Считалось, что, увидев эдакие страшилища, дети навсегда отойдут от религии. Но произошло невероятное – девочки «усыновили» и таких страшилищ. Ведь любят же разных, не только красавцев. Нет других кукол – и «попы» стали ненаглядными в прямом смысле слова.

Волшебство и разные там чудеса оказались не ко двору и даже под запретом. Но как же тогда существовать сказке как жанру?! Олеша нашел парадоксальный выход – отказался от волшебников и чудес с первой строки «Трех толстяков». Но думаете, так-таки и отказался? Он же был не по годам мудр, насмешлив и парадоксален, этот черноволосый живчик, некогда перебравшийся в столицу Москву из славной Одессы. Никто никогда не скажет, что одессит когда-нибудь не смог найти выход из затруднительного положения!

И Олеша нашел. Да, написал он: время волшебников прошло, настало время ученых, знающих все и обо всем, таких как доктор Гаспар Арнери, с чьих приключений и начинается повествование. Да, старые сказки устарели, и не нужны больше волшебные традиции – но…

Если читать «Трех толстяков» – страницу за страницей, – ясно ощущается преемственность данной сказки, идущая от других:

– Начнем с того, что символично имя одного из главных героев – Просперо. Но это же персонаж великой драматической сказки-притчи Шекспира «Буря». И там Просперо – могущественный волшебник, как раз эту самую бурю и вызвавший. В сказке Олеши оружейник тоже вызвал бурю – поднял народ на восстание против Трех толстяков.

– Вспомним и черную пантеру, с которой выходит из зверинца Просперо (да это же Багира из «Маугли» Киплинга).

– Ну а переодевание Тибула в костюм восточного паши с длинным носом (тот самый костюм, в котором он играл в пантомиме «Поход в Каир») – это прямая отсылка к «Калифу-аисту» Гауфа, между прочим, любимого сказочника Олеши.

– И основополагающий символ для сказки – железное в жестокости сердце наследника Тутти (опять же отсылка к Гауфу с его пугающей сказкой о Каменном сердце).

Дж. Ромни. Иллюстрация к «Буре»

– Еще здесь идет перекличка с сюжетом «Грибуля» Жорж Санд: три толстяка, как и господин Шмель, не имеют собственных наследников и берут воспитанника, которого мечтают обратить в свою «веру в богатство». Но как и Грибуль, мальчик Тутти не желает становиться злым и подлым.

– Ну и конечно тема девочки-куклы, реального человека и его бездуховного двойника (это сказки Гофмана).

То есть вроде бы, отрицая «всякие чудеса» на волне времени, грустно смеющийся одессит Юрий Олеша на самом деле выстроил свой сказочный роман вполне в русле волшебной традиции предшественников-сказочников. Недаром потом он таки признается:

«Сказочная литература, прочитанная в детстве, произвела на меня могущественное впечатление. Роман «Три толстяка» я написал под влиянием этого впечатления… Сказка является отражением жизни общества. И люди, умеющие превратить сложный социальный процесс в мягкий прозрачный образ, являются для меня наиболее удивительными поэтами. Такими поэтами я считаю братьев Гримм, Перро, Андерсена, Гауфа, Гофмана».

Вот вам и «новая сказка»! Конечно, прямых чудес здесь нет. Тибул превращается в негра посредством краски и жженой пробки, продавец шаров летает не на ковре-самолете, а на связке воздушных шариков, куклу наследника Тутти создает мастер-ученый Туб, но… Сама атмосфера романа абсолютно волшебная – кукла растет, как реальная девочка, а живая девочка на время превращается к куклу. Иногда эта сказочность смешна, как в приключениях продавца воздушных шаров, которого чуть не съели вместе с тортом, в который он упал с высоты своего полета. Иногда жутковата, как в сцене встречи девочки Суок со старым ученым Тубом, который отказался поставить наследнику Тутти железное сердце и потому попал в страшное заключение в королевском зверинце, где и сам оброс шерстью и стал чудовищем.

Да и заканчивается сказка на странной грустно-недосказанной ноте, словно ее оборвали на признании этого самого ученого Туба, написавшего в своем предсмертом послании:

«Прости меня, Тутти, – что на языке обездоленных значит: «Разлученный». Прости меня, Суок, – что значит: «Вся жизнь»…»

Впрочем, в сказке Олеши, как и в «Грибуле» Жорж Санд, выявилось главное правило Добра и зла: Добро, пусть и загнанное в угол, как наследник Тутти, все равно «прорастет» – мальчик отринет зло и прорвется к миру ДОБРОТЫ. И Доброта эта умножится, как умножатся силы друзей, когда они все вместе и рядом. А вот зло всегда бесплодно. Как Три толстяка, как господин Шмель – у них нет собственных наследников, и они вынуждены искать воспитанников.

Кстати, на этом же сюжете – поиске наследника богатства – окажется замешена и еще одна известнейшая сказочная повесть ХХ века – «Тим Талер, или Проданный смех». Но о ней речь позже. И конец там самый оптимистический, как и в сказке XIX века «Грибуль».

А вот сказка грустного сказочника Юрия Олеши заканчивается не на победной ноте, а на многоточии. Словно автор и сам не знает, чем же НА САМОМ ДЕЛЕ закончится вся эта история. Странно. Непонятно. Или, может, мудрец из Одессы уже тогда предчувствовал, что в классовой победе не все однозначно? Что впереди явно не одни победные фанфары, а много чего-то такого, что даже сказочная фантазия не сможет вообразить?

Впереди были «враги народа», собранные для ГУЛАГа, партийные чистки и репрессии, невиданный всеобщий энтузиазм и миллионы жертв этого энтузиазма. Ну а потом война – и опять «Вставай, страна огромная!..».

Разве ТАКОЕ может вообразить хотя бы самая жестокая сказка? Нет, это может сделать только сама жизнь…

Обидно, что после особого взлета «Трех толстяков» творчество Олеши словно застопорилось. Его пьесы трудно пробивались к сцене, а после войны его вообще редко печатали. Недаром в письме к жене он напишет:

«Просто та эстетика, которая является существом моего искусства, сейчас не нужна, даже враждебна – не против страны, а против банды установивших другую, подлую, антихудожественную эстетику».

Вот вам и застопорившееся многоточие после феерических побед.

• Тутти по-итальянски означает «все». В музыкальных партитурах это слово пишется, когда после отдельных инструментов вступают все – весь оркестр вместе, создавая впечатление торжественности и

мощи. Выходит, что наследник Тутти был таким «всем» для Толстяков. Однако они не смогли перекроить его на свой жестокий лад. И Тутти уходит от Толстяков ко «всем» – народу и сестре, с которой был разлучен.

• Тибул – имя древнеримского поэта Альбия Тибулла, жившего в I веке до нашей эры и писавшего романтическую и любовную лирику.

• Просперо – имя героя «Бури» Шекспира. Использование этих имен говорит как раз о том, что Олеша ХОТЕЛ опереться на традиции литературы.

• А вот имя главной героини особое, данное лично автором. Суок – на самом деле фамилия жены Юрия Олеши, Ольги Густавовны Суок (1899 – 1978).

С фамилией Суок у писателя действительно была связана вся жизнь. Сначала он был влюблен в сестру Ольги – Серафиму (по иным сведениям, она даже была его тайной женой). Но потом Серафима вышла замуж за поэта Нарбута. Олеша же влюбился в Валентину Грюнзайд. Именно ей и решил посвятить роман-сказку «Три толстяка», когда начал писать его в 1924 году. Однако и Валентина вышла замуж за писателя-сатирика Евгения Петрова. Ну его-то все должны знать – это же один из создателей Остапа Бендера, тот самый «Ильф и Петров».

Ну а к окончанию сказки Олеша уже был влюблен в старшую сестру Серафимы – Ольгу Суок. Так героиня сказки и обрела свое бессмертное имя. И Олеша оказался прав – впереди была «вся жизнь», больше тридцати лет – до смерти Олеши в 1960 году.

Стоит заметить, что у Ольги и Серафимы была еще и третья (старшая) сестра – Лидия. Она стала женой блистательного и рано умершего поэта Эдуарда Багрицкого и матерью погибшего на войне поэта Всеволода Багрицкого. Словом, сестрам Суок литература обязана многим.

И все же, несмотря на «тяжелое» название, «Три толстяка» – грациозная, милая сказка, скорее «девчачья» по духу, потому что написана «про любовь», пусть и братскую (о какой же любви в самом деле писать для детей?). Сочинялась она, когда ее автору, Юрию Олеше, было всего-то чуть больше двадцати пяти лет и он постоянно был «страстно влюблен». Так что это сказка о настоящей любви.

Между прочим, грустные приключения братца Тутти и его сестры Суок явно напоминают нам другую, более старинную сказку о братской любви. Помните сестрицу Аленушку и братца Иванушку? Тут много схожего. Иванушка моложе сестрицы, а наш Тутти хоть и ровесник Суок, но кажется куда младше своей бойкой и ловкой сестры. Ведь он проживал во дворце как редкий цветок, ничего не зная о жизни, а Суок росла в цирковом балаганчике, каждый день преодолевая жизненные невзгоды и хлопоты. Несчастный Иванушка претерпел злое превращение (стал козленочком), но ведь и наследника Тутти все уверяли, что он обратился в жестокого бессердечного человека (ведь его убедили, что вместо сердца ему вставили кусок железа). Аленушку лишили ее жизненных сил, сбросив в пруд. Суок же заменили куклой, которая хоть и могла расти вместе с братом, но была неживой. Для Иванушки его сестра – свет в окошке, но ведь и Тутти не мыслит жизни без своей куклы, и именно поэтому встает на сторону живой Суок, предпочитая быть вместе с ней в балаганчике, чем жить в роскошном дворце, но без нее. Словом, «Три толстяка» – явно сказка о любви и верности тех, кто жить не может друг без друга. Но право же, скорее это сказка для девочек, ведь их чувства более нежны.

А вот другая сказка «о восстании» против власти «толстых» – совершенно мальчишечья: с приключениями, странствиями, погонями, наполненная духом озорства, неунывающим жизнелюбием и веселыми насмешками. Это тоже наша любимая с детства сказка – но особенно любимая мальчишками. Да вы ее чуть не наизусть знаете – это же «Приключения Чиполлино».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.