РОЛЬ ПРОСТИТУЦИИ В ОБЩЕСТВЕ И ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ ДРЕВНИХ

РОЛЬ ПРОСТИТУЦИИ В ОБЩЕСТВЕ И ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ ДРЕВНИХ

Взгляды того времени на проституцию и значение ее в общественной жизни всецело покоятся на неверном, ложном принципе двойственной морали, в свете которой древняя проституция обнаруживает двойственное лицо, которое она сохранила и до сих пор и которое метко характеризуется выражением «необходимое зло».

С одной стороны, подчеркивают необходимость и целесообразность проституции для социального урегулирования половой жизни, и проституция, соответственно этому, играет значительную роль в обществе и государстве – роль, которая нередко сопровождается глубоко захватывающим влиянием на жизненные условия, так что по отношению к известным эпохам (вспомните эллинизм) можно говорить о превалировании и апофеозе проституции.

С другой стороны, проституция стоит на низшей ступени общественной лестницы, и ее клеймят печатью позора и бесчестия, которая имеет для своей носительницы самые тяжелые правовые и социальные последствия.

Это противоречие – продукт двойственной морали. Древний мир не разрешил его, как и новейшее время. Но если мы хотим преодолеть и разрешить это противоречие, мы должны исследовать его причины. В своей резкой формулировке и в своем влиянии на двойственный уклад половой жизни – с браком на одной и проституцией на другой стороне – противоречие это, безусловно, имеет античный характер, хотя нельзя не признать, что именно древний мир делал попытки найти такие переходные формы половых отношений между обеими крайностями, которые способны были бы заменить проституцию более благородными, хотя бы и временными связями между мужчиной и женщиной, в справедливом сознании того, что постоянный брак на всю жизнь возможен и пригоден не для всех, а для многих представляет недостижимый идеал.

Прежде всего мы должны рассмотреть ту сторону значения проституции для общественной жизни, которая выражается в ее социальном бесчестии, в атимии и инфамии. Но здесь мы опять-таки должны указать, что оба больших государства классической древности представляют типично рабские государства и что понятие о социальном бесчестии в них гораздо шире, чем в наших современных государствах, основанных на индивидуальной свободе всех, входящих в его состав.

Так как проституированные большей частью принадлежали к сословию рабов, то нужно принять во внимание, что, как рабы, проституированные уже a priori лишены были известных прав и достоинств граждан. Так, аттические рабы исключены были из общества мальчиков и не имели права заниматься упражнениями в гимназиях, а все вообще греческие рабы были неправоспособны. Римский раб точно так же не был юридической личностью, не мог ни завещать своего имущества, ни наследовать, был совершенно бесправен по семейному праву.

По всему видно, что бесчестие проституированных, сохранившееся и до сих пор, имело в древности другую основу, которая заключалась в рекрутировании проституированных из бесправного сословия рабов. Теперь это взаимоотношение совершенно исчезло, а потому современное бесчестие проституции представляет нечто изолированное, распространяющееся исключительно на нее, а также на все косвенные формы проституции: сводничество, содержание борделя и торговлю девушками.

Демосфен в своей речи против Неэры ясно указал резкое социальное и правовое различие между положением свободной от рождения, честной женщины и проститутки. Он говорит: «Достоинство и сан честных и свободных от рождения женщин перешли бы на проституток, если бы эти последние добились права производить детей с кем они пожелают, участвовать в совершении тайных посвящений и жертвоприношений и пользоваться почетными правами в государстве».

Далее, бесчестие проституток очевидно из постановления закона Солона, о котором Плутарх говорит: «Несколько суровее, по-видимому, упоминаемый Гераклеидом из Понта закон, по которому дети, прижитые с проституткой, также не обязаны были кормить своих отцов. Действительно, кто при вступлении в брак упускает из виду вопрос о благосостоянии, тот показывает, что берет себе жену не для произведения на свет детей, а только из чувства сладострастия. Тем самым он уже, следовательно, получает свою награду и теряет право жаловаться на своих детей, так как он является причиной того, что им даже их рождение ставится в упрек».

Закон Перикла, возобновленный в конце V столетия оратором Аристофаном, устанавливал полные гражданские права только для детей, рожденных от гражданина и гражданки, детей же гетер он лишал права пользоваться гражданскими правами и правом наследования.

Римская инфамия проституток, без сомнения, была строже атимии греков, как и вообще римлянин строже относился к развратному промыслу. Последствия инфамии были: 1) запрещение носить одежду честных матрон; 2) лишение права давать свидетельские показания перед судом; 3) признанную бесчестной женщину можно было без всяких оговорок выгнать из нанятой ею квартиры; 4) она не могла подавать жалобы в суд в случае неуплаты за соитие; 5) согласно постановлению Домициана, она не могла приобретать ни завещанного имения, ни наследства, что имело силу также для завещаний солдат.

Атимия проституированных мужчин выражена в следующем законе Солона:

«Афинянину, который позволяет совершать над собой разврат, запрещается быть одним из девяти архонтов, занимать место жреца, выступать защитником перед народом, занимать какую-нибудь государственную должность, будет ли это внутри или вне страны, по жребию, или по выбору.

Ему не разрешается также быть герольдом, произносить приговор, присутствовать при государственных жертвоприношениях, носить венок во время общих процессий с венками, переступать освященных границ внутрь народного собрания. Если же признанный виновным в том, что он позволил совершить над собой разврат, сделает это то он подлежит наказанию смертной казнью».

Обвинением в мужской проституции часто пользовались по отношению к ненавистному лицу, чтобы возбудить публичное расследование его жизни.

В Риме бесчестной считалась главным образом пассивная педерастия кинедов и проституированных мужчин.

Последствия «бесчестия» проституированных, естественно, должны были сказываться и в различных отношениях проституции к общественной жизни, причем половое лицемерие часто выступало, разумеется, в непривлекательной форме, потому что проституция, с другой стороны, считалась «необходимым» злом, и пользование ею рекомендовалось как защита против прелюбодеяния и совращения честных девушек. Тем не менее, посещение борделей считалось позором, и никто не решался отправиться в лупанарий днем, открыто. Для этой цели выбирали обыкновенно вечерние или ночные часы. Но и тогда, чтобы не быть узнанным, голову прикрывали плащом или укутывались своего рода капюшоном. Посещение борделя с открытой головой – так, что можно было быть всеми узнанным, считалось большим бесстыдством.

Аналогичные воззрения существовали у греков.

Знаменитые и выдающиеся мужи считали часто необходимым защищаться против упрека в посещении проституток: так, киник Диоген (ок.400 – ок. 325 до н.э.) упрекал киренаика Арис-типпа (2 пол. V в. – нач. IV в. до н.э.), что он живет с простой проституткой (Лаис): «Либо откажи ей, либо обратись, как я, к секте собак». Аристипп ответил на это в духе своей системы: «Кажется ли тебе неподходящим жить в доме, где живут еще другие люди?» «Нимало», – ответил Диоген. «Или ехать на корабле, на котором уже раньше ездили многие другие?» – «Так же мало». – «В таком случае, нет ничего дурного и в том, чтобы наслаждаться женщиной, которой раньше уже наслаждались многие другие».

Отцы нередко лишали своих сыновей наследства за то, что они имели связь с проституткой. Иные имели полное основание косо смотреть на посещение борделей их сыновьями, которые проматывали там все их состояние.

Странный контраст с этим представляет, с другой стороны, вольное и благосклонное суждение об отношениях молодых людей с проститутками. Мы встречаем такие взгляды уже во время республики, когда господствовали строгие нравы. Это объясняется распространенным в древности воззрением, будто посещения борделей и сношения с проститутками действительно способны ограничить запрещенные половые сношения (прелюбодеяние, совращение).

Весьма характерны следующие слова Цицерона (106-43 до н.э.): «Впрочем, если кто думает, что молодежи запрещено любить проституток, то он придерживается – не могу этого отрицать – очень строгих правил. Но он стоит в противоречии не только с вольными нравами современного мира, но и с тем, что входило в привычку и что было признано нашими предками. В самом деле, когда этого не было? Когда это осуждалось? Когда это не было разрешено? И когда, наконец, нельзя было делать того, что было разрешено?»

Что касается отношений между проститутками и честными женщинами, то здесь инфамия тяготела над ними всей своей тяжестью. Тут не было снисхождения и уступок двойственной половой морали.

Демосфен сообщает, что Лисий не ввел в свой дом гетер Никарету и Метанеиру, потому что не хотел оскорбить этим жену и мать, а Элиан описывает негодование Аспазии из Фокеи по поводу предположения, что она может надеть драгоценное платье, которое подобает носить проститутке, но не честной женщине.

Полноправная аттическая гражданка, особенно наследница, имела право, при выходящих из ряда вон сношениях своего мужа с гетерами или мальчиками, так что он совершенно забрасывал семью, подать «жалобу на дурное обращение». В большинстве случаев женщины, впрочем, смотрели сквозь пальцы на временные связи мужей с гетерами.

Плутарх замечает: «Персидские цари сажают своих законных жен за столом и во время празднеств рядом с собою. Но если они хотят веселиться и пить, то отсылают своих законных жен и призывают певиц и наложниц. Они поступают, конечно, вполне правильно, не позволяя законным женам принимать участие в их попойках и разврате. Если же частное лицо, которое не умеет умерять своей похоти и владеть собой, совершит когда-нибудь грех с проституткой или служанкой, жена его тоже не должна быть недовольна и гневаться, а должна подумать о том, что муж ее из чувства стыда направил свою похоть и разнузданность на другую».

Таким образом, поводом к судебному процессу обычно служила постоянная связь мужа с проституткой (или проституированным мальчиком), а не мимолетные сношения. Как часто бывали такие жалобы в позднейшее время, мы видим из многочисленных брачных договоров в актах папирусов. Почти в каждом таком договоре определяется, в интересах молодой женщины, что муж при ее жизни не должен брать себе другой жены, ни наложницы, внебрачной сожительницы или проституированного мальчика. Жена берет на себя аналогичные обязательства.

Не только жены, но и другие женские члены семьи, матери и сестры, косо смотрели на связи их сыновей и братьев с проститутками. Наиболее знаменитый тому пример представляет Са-фо, которая, узнав, что брат ее Хараксос промотал все свое состояние в объятьях гетеры Родопис, обругала его в одном из стихотворений. Найденное в 1898 году в Верхнем Египте стихотворение Сафо, в котором она умоляет морскую богиню о благополучном возвращении брата, также содержит намеки на его связь с названой гетерой.

Несмотря на бесчестие социального положения проституток, уже в древности случалось, что с ними вступали в брак по страстной любви. Несколько примеров тому мы уже привели выше. Общее мнение о таких редких случаях выражено в следующих словах оратора Исократа (436-338 до н.э.), который говорил об Афинах, что они сходны с проститутками. Увлеченные прелестями проституток, иные поддерживают с ними чувственные отношения, но никому ведь не придет в голову быть о себе настолько низкого мнения, чтобы решиться сделать одну из них своей подругой жизни.

Что такие браки, однако, бывали, доказывают уже упомянутые нами запрещения браков между свободными лицами и проституированными.

Вследствие лишения честного имени и запрещения браков, обычной формой продолжительных связей с проститутками был конкубинат в форме содержания метресс. Заключение браков было, конечно, исключением: только царственные особы могли себе позволить игнорировать общественное мнение и вступать с проститутками в законный брак.

Так, Иероним, сиракузский тиран, женился на бордельной проститутке Пеито, Птолемей I из Египта (царствовал в 305-283 до н.э.) – на знаменитой гетере Таис. Наиболее знаменитый пример такого рода представляет, однако, императрица Теодора, супруга Юстиниана. Случай этот тем более заслуживает внимания, что он имел место уже во время христианской эры. Теодора была дочерью сторожа медведей в Византии и уже ребенком проституировалась в одном театральном борделе, где превосходила всех других проституток своим бесстыдством, предаваясь публично всевозможным извращениям. Затем она поехала в Африку в качестве метрессы Хекеболоса, но там поссорилась с ним и заработала себе деньги, необходимые для обратного путешествия, проституцией. Вскоре после того в нее страстно влюбился Юстиниан и женился на ней – несмотря на протест его тетки, императрицы Евфимии, которая отказалась назвать проститутку своей племянницей, и на увещевания благочестивой матери его, Бигленицы, – после того как его дядя Юстин, отменив соответствующий параграф закона, сделал этот брак возможным.

Будучи императрицей, Теодора осталась тем же, чем была, типом плебейской силы и плебейской чувственности, женщиной, посвященной во все тайны сладострастия, с пламенными очами, сияющими страстью, лицемерно нравственной, моральной по внешности, оправдывающей пословицу о проститутке в молодости и ханже в старости. Но особенно важно то, что эта бывшая проститутка, несмотря на постоянный тщательный уход за собственным телом, находила достаточно времени, чтобы вмешиваться в государственные дела еще более властно, чем ее беспокойный супруг, при котором она была признанной сорегентшей.

В удивительном противоречии с общественным презрением к проституткам стоял тот факт, что проститутки играли в общественной жизни более значительную роль, чем честная хозяйка дома и ее дочь, деятельность которых всецело ограничивалась домашней сферой. Проститутка, гетера, действительно была «публичной» женщиной. Только она одна имела значение в обществе, ей одной было предоставлено право участия в симпо-зиях. Только она могла быть субъектом и объектом беседы. Украшением честной женщины было молчание и такой замкнутый образ жизни в тиши дома, чтобы и о ней молчали. По отоше-нию к тому времени оказывалась справедливой пословица, что те женщины самые лучшие, о которых меньше всего говорят.

Только проститутка была для античного мужчины настоящим товарищем в общественной жизни. Именно гетера, а не хозяйка дома обращает на себя общественное внимание: она служит объектом обширной скандальной хроники в повседневной беседе и в то же время, предметом публичного поклонения (пословицы, памятники), она играет выдающуюся роль в литературе и искусстве.

Главным местом, где сосредоточивалась греческая скандальная хроника, было леше – известное уже Гомеру помещение для бесед, античная кофейня (большей частью в форме галереи с колоннами), в которой собирались, чтобы поговорить о городских историях. Среди них выделялись истории о проститутках. Так, Геродот сообщает о гетере Архедике, что она была воспета и потому пользовалась большой известностью, и, однако, она редко была предметом разговоров в помещениях для бесед, то есть тонкие знатоки ставили ее менее высоко. Эти слова Геродота в достаточной степени указывают на всеобщий интерес к известным гетерам.

В высшей степени своеобразна роль проституток и проституции в античном толковании снов. Видеть во сне проститутку означает счастье, а места, где она принимает (бордель и т. п.), – несчастье.

Основная точка зрения, основная идея античного толкования относящихся к проституткам снов, без сомнения, заключается в том, что встреча с проституткой – которая сама по себе представляла бесчестное в социальном отношении, ничтожное существо – приносит счастье. Как это объяснить? Мы имеем здесь не что иное, как остаток первобытного, примитивного представления о характере проститутки как представительницы необузданной, ничем не ограниченной первобытной половой жизни – связь, которую мы фактически доказали во второй главе.

Блестящее подтверждение наших слов мы находим у такого крупного исследователя, как Якоб Гримм. В своей «Немецкой мифологии» (1835) он доказывает, что, по народному по-верьию, в Германии, Англии и Франции встреча с проституткой считается хорошим предзнаменованием, потому что с проституткой связывается представление о свободном, ничем не ограниченном размножении и плодовитости, а следовательно, и о благосостоянии и процветании. Напротив, встреча с бездетным и не живущим половой жизнью субъектом, например, с католическим священником, старухой или девушкой, пробуждает противоположное представление, именно: о бесплодии, неуспехе, несчастии. Таким образом, и здесь также проявляется глубокая внутренняя связь проституции с необузданностью и промискуитетом первобытной половой жизни.

Не подлежит сомнению, что удивительная роль, которую играли презренные вообще проститутки в известных публичных празднествах и религиозных церемониях, связана с этим первобытным верованием, которое – как это вытекает из доказательств Якоба Гримма – имеет также отношение к идее колдовства в сфере плодородия и к связанному с ним фаллическому культу. О значении религиозной проституции мужчин и женщин в таких культах и в храмовых богослужениях – что также имеет отношение к данному вопросу – мы уже говорили подробно выше.

У римлян Lupa, Acca Laurentia и Flora являются олицетворением первобытных богинь плодородия в образе проституток, в честь которых ежегодно праздновались Lupercalia, Laurentina-lia и Floralia, празднества плодородия. Весьма характерно, что на этих празднествах играли роль голые проститутки, которые являются здесь представительницами безудержной половой необузданности. Типичным праздником проституток был у греков и римлян праздник Афродиты, или Венеры.

Вообще, отношения проституции к религиозным святыням и чувствам были в высшей степени разнообразны и доходили даже до апофеоза, до обожествления проститутки. Проститутки не только получали подарки, посвященные дельфийскому оракулу (как, например, флейтистка Бромидия от фокейского тирана Филлоса, или фессалийская танцовщица Фарсалия от Филомеда), но и сами сооружали таковые (как, например, старейшая «знаменитость» проституции – Родопис, которая на десятую часть своего имущества велела сделать железные вертелы для жарения целых быков и послала их в Дельфы, где они находились позади алтаря, против храма).

Так как красота считалась у эллинов чем-то божественным, то тем самым проложен был путь для апофеоза красивых проституток. Первым этапом на этом пути была установка статуй необыкновенно красивых гетер в храмах. Наиболее знаменитым примером такого рода является установка сделанной Прак-сителем статуи Фрины в храме Веспии и ее позолоченной статуи в Дельфах. Элиан говорит по этому поводу: «Проститутке Фрине греки соорудили в Дельфах статую на очень высокой колонне. Впрочем, я не хочу сказать просто „греки”, чтобы не показалось, будто я выражаю порицание всей нации, которую я люблю больше всего на свете. Я хочу сказать: некоторые сладострастные греки. Статуя была сделана из золота».

В эллинскую эпоху и во время империи проститутки играли главную роль и в светской жизни. Как мы уже упоминали, они были постоянными участницами пирушек, только они одни появлялись в театре. Они задавали тон на всех пикниках и сельских праздниках; наконец, только проститутки могли принимать участие в играх, например, в играх в мяч, так как участие в них честных женщин считалось безнравственным.

Громадное влияние проституции в общественной жизни древнего мира всего яснее, всего рельефнее сказывается в античной художественной литературе. По существу, можно различать три вида литературных произведений, в которых проституция играет выдающуюся роль, или которые написаны для проституток и их клиентуры и нашли себе доступ и в светские круги: комедии; монографии о проститутках; специфически эротическая и порнографическая литература.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.