Роль буддизма в чайной культуре

Роль буддизма в чайной культуре

Когда говорят о китайской чайной культуре, то часто упоминают о ее взаимоотношениях с буддизмом. И в Китае, и в Японии распространена следующая поговорка: «Чай и чань[4] – единое целое». Хотя Чань является лишь одним из направлений буддизма, оно внесло большой вклад в формирование духовной составляющей чайной церемонии и сыграло важную роль в распространении чайной культуры на Востоке. Первый проповедник буддизма в Японии был также великим знатоком и основателем японской чайной церемонии. Японские монахи придавали особое значение уникальным чертам чайной церемонии, распространенной среди китайских буддистов.

Чайная культура неразрывно связана с природой и обществом, в то время как буддизм призывал к достижению блаженства на небесах. Китайская чайная культура полна оптимизма и любви к жизни, а буддизм проповедовал ценность одиночества и испытаний. В философии чань-буддизма это противоречие нашло свое разрешение, и в результате два подхода к чайной культуре сблизились и образовали единое целое.

Китай представляет собой огромную плавильную печь, в которой надо «переплавить» любую чужеземную философию, прежде чем она пустит корни. И это вовсе не потому, что питательная культура здесь исключительная. На деле Китай был достаточно открыт и восприимчив по отношению к иностранной культуре, как на ранней стадии развития феодального общества, так и в период его расцвета. Это было особенно характерно для эпохи Тан, когда и создавалась чайная культура. Буддизм проник в Китай из Южной Азии. Сначала он слился с философской школой императора Хуана и Лао– цзы (даосский сектор в период Воюющих царств и на раннем этапе правления династии Хань. Императора Хуана и Лао-цзы стали считать основателями даосской философии). Даосы стали пропагандировать чаепитие. Однако только в эпоху Тан произошло полное сближение буддийской философии и чайной культуры.

Большинство буддийских сект, проникших в Китай, принадлежали к направлению Большая колесница, которое зародилось в конце I – начале II века. Суть философии этого направления заключалась в том, что любое живое существо может стать буддой, поэтому в буддизме главный упор делался на то, что человек должен жить во благо себе и другим. Буддисты считали свои теории самыми лучшими, отсюда и название – Большая колесница; секты же, проповедовавшие освобождение от цикла перерождения, получили название Малая колесница. Так, например, секты Саньлунь, Сухвати, Винайя и Фасян все принадлежали к направлению Большая колесница и пришли из Индии. Однако эти религиозные доктрины не нашли отклика в сердцах китайцев. Например, приверженцы секты Саньлунь считали, что человек не должен бояться смерти и должен «плакать, пока жив». Китайцы же любили жизнь и не хотели соглашаться с мыслью, что человек может стать счастливым только после смерти. Члены секты Сухвати полагали, что мир – это всего лишь грязная земля, а мы считали землю своей матерью, на которой растут великолепные деревья, цветы и плещутся величественные моря. Поэтому как мы могли согласиться с тем, что наша земля – это всего лишь грязь? Ли Шиминь, первый император династии Тан, считал себя потомком Лао-цзы – Ли Эром. Он страшно разгневался, когда монах поведал ему, что его родовое имя не имеет никакого отношения к Лао-цзы. Император заявил, что, раз монах сказал ему, что кинжал Будды не может причинить вреда людям, почему бы ему не испытать это на себе, предварительно помолившись Будде в течение семи дней. У монаха не было другого выбора, как только признать, что император – сам Будда, и молиться ему семь дней. Так он избежал смерти. Было совершенно очевидно, что в буддийскую теорию должны быть внесены изменения с тем, чтобы она могла ассимилироваться в китайскую культуру. Таким образом возникли секты Тяньтай, Хуаянь и другие, которые близки к китайской культуре и идеологии. Но только Чань стала истинно китайской. Ее члены проповедуют выполнение буддийских обрядов в процессе длительной медитации, цель которой заключается в том, чтобы обрести душевный покой и жить в мире с собой. Это сходно как с даосской теорией медитации, так и с исконно конфуцианскими идеями о необходимости самосовершенствования; это было полезно для здоровья, способствовало освобождению духа и разума от всего греховного и улучшению душевного состояния. Хуэйнэн (638–713), шестой глава секты Чань, живший в период расцвета династии Тан, призывал к изучению внутреннего мира, что нашло отражение во фразе: «Мясник, который откладывает в сторону нож, сразу же становится буддой». Он считал, что люди могут стать буддами, не уходя в монастыри. Поэтому двору больше не надо было разрешать земельные споры между монастырями, и религиозные теории стали ближе и понятнее людям.

С появлением секты Чань буддизм начал приобретать китайские черты, и его теории вошли в полное соответствие с идеологией чайной культуры. Секта Чань внесла свою лепту в распространение чайной культуры следующим образом.

Во-первых, она всячески популяризировала практику чаепития.

Если судить по «Записям услышанного и увиденного Фэном», написанным Фэн Янем в эпоху Тан, то «южане любили пить чай, в то время как северяне сначала не имели такой привычки. В середине правления Кайюаня мастер укрощения демонов в храме Божественной Скалы на горе Тайшань активно создавал секту Чань. Когда монахи начали заниматься медитацией, им не разрешалось ни спать, ни ужинать. Но им разрешалось пить чай. Так что каждый из них заваривал и пил чай. Люди последовали их примеру, и скоро чаепитие вошло в обычай… В городе открылось много чайных магазинов, где каждый мог купить чай. Производимый на горе чай отличался разнообразием сортов, и его было очень много; его перевозили на лодках и тележках из долин Янцзы и реки Хуай».

Во-вторых, они разбивали чайные плантации и выращивали чай на склонах гор.

Чай, который монастыри закупали для монахов, обходился им очень дорого, поэтому в некоторых районах монахи стали создавать чайные плантации или выращивать чай на склонах гор.

Большая часть монастырей находилась далеко в горах, где была отличная вода, плодородная почва и чистый воздух – в общем, все, что нужно для выращивания чая. Цзигун, учитель Лу Юя, сам выращивал чай и посвятил себя изучению его свойств. В эпоху Тан в монастырях выращивали разнообразные сорта чая. Монахи горы Путо посадили много чайных деревьев, но самым известным стал «Буддийский чай Путо». Традиция разведения чайных плантаций сохранилась до эпохи Мин. Старый монах с горы Путо подарил Ли Жихуа, который жил в эпоху Мин, мешочек чая «Белая скала». Свежий запах этого чая радовал сердце и освежал голову. В эпоху Южной Тан много монастырей было построено в Цзяннани, и в большинстве их выращивался превосходный чай, поскольку и монах, и паломники имели привычку пить чай, а у монастырей было много земли. К тому же у монахов было достаточно времени, чтобы осваивать науку выращивания, заваривания и дегустации чая. В результате они внесли свой вклад в развитие чайной культуры, и город Цзяннань стал известным центром производства чая в эпоху Сун.

В-третьих, они подходили к искусству чая с позиций самопознания и создали буддийскую составляющую чайной церемонии.

По своим философским взглядам секта Чань стояла на позиции сдерживания и изменения характера и настроения человека во имя своего истинного «Я». Когда дух человека достигал самой высшей точки чистоты и здоровья, он мог постичь истину. Чай мог помочь ему оставаться спокойным и здравомыслящим в процессе медитации. Поэтому характерные свойства чая были сродни буддизму. Монахи Чань пили чай не только чтобы освежиться и восстановить силы; они соединяли свойства чая с теориями Чань и пришли к выводу, что истинная цель мира состоит в том, чтобы искать мира в душе. Цзяо Жань, знаменитый монах эпохи Тан, был поэтом и большим знатоком и любителем чая. Он был другом Лу Юя, и они часто вместе изучали философию чайной церемонии и философию буддизма и вместе писали стихи. Они также описывали свои чувства, которые возникали у них в процессе чаепития, соединяя в своих стенах аромат чая и основополагающие идеи буддизма. Цзяо Жань считал, что, выпив чашку чаю, человек уже не может впасть в дрему; он чувствует себя открытым влиянию небес и земли. Выпив еще одну чашку чаю, он чувствует себя как будто омытым свежим дождем. Члены секты Чань полагали, что буддой можно стать, только избавившись от страстей, и чай может помочь в достижении этой цели. Выпив третью чашку, человек познает природу вещей. Идеологи Чань утверждали, что люди целенаправленно избавятся от своих тревог. Они должны успокоить свои сердца и души, чтобы постичь связь чая с горами и реками, природой, небом и землей, человеком и материальным, между телом и душой.

У других сект также имелись свои взгляды на чайную церемонию.

Например, чайная культура процветала в тибетских монастырях. Тибетцы считали чай чудом великого Будды. Монастыри давали простым людям чай в качестве благословения бога и Будды. В храме Джохана в Лхасе до сих пор хранится плитка чая, которой уже 100 лет. Китайцы часто говорили, что чем выдержаннее вино, тем оно лучше; однако с чаем дело обстоит наоборот: чем он свежее, тем он лучше. Чай, которому 100 лет, уже не пригоден для приготовления напитка, но монахи считали, что эта плитка чая охраняет монастырь. Миссионер, посетивший Китай в эпоху Цин, писал, что на чаепитии, организованном ламой Катвенпалмо, присутствовали 4000 лам; обычные верующие лежали на полу и возносили молитву Будде, молодые монахи держали горячие котлы и раздавали собравшимся чай, после чего люди начали петь хвалебные песни. Поскольку чай в данном случае является частью религиозного обряда, его окутывает завеса тайны. Будда был призван спасти всех живущих на Земле, поэтому для таких чаепитий должны были использоваться большие котлы, чтобы всем досталось достаточно чая. На чаепитиях, проводившихся монастырями секты Чань в Центральных равнинах, чай рассматривался средством, помогающим человеку постичь свое истинное «Я», а на чаепитиях в тибетских монастырях чай воспринимался как чудо, дарованное богами. Этот взгляд был более характерен для объективного идеализма и полностью отличается от духа чайной церемонии Чань. Мы рассмотрели внутреннее содержание чайной церемонии с точек зрения конфуцианства, даосизма и буддизма. Однако следует помнить, что эти философские школы не изолированы, а тесно переплетены и дополняют друг друга. Они приобрели множество сторонников. Люди смогут понять основные положения этих философских школ и не изучая всех сложных особенностей искусства чая. В конце эпохи Цин и в начале Китайской республики (1912–1949), когда Китай пережил много испытаний и народ пребывал в нищете, ученые часто ставили на стол чернильницу, книги и скромный чайный сервиз, чтобы выразить свои возвышенные идеалы. Простые люди часто ставили чайный сервиз на квадратный стол в центральной комнате дома, и вечерами за этим столом вся семья собиралась за чашкой чаю. После тысяч лет очищения и отбрасывания негодного дух чайной церемонии вошел в плоть и кровь китайского народа.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.